Отель Du Port

Таисия Кольт, 2017

Начинающий писатель Марк Аполлонов приезжает на отдых в маленький французский отель, где в тот же вечер погибает миллиардер Арнольд Джонс. Полиция подозревает, что это убийство, но кто же виновен? Расследование приводит комиссара полиции к любовнику жены Джонса, ведь все улики указывают на его причастность. Но Марк Аполлонов не верит в это и сам начинает поиск убийцы, сталкиваясь с лживыми показаниями практически всех участников событий. Преступник почти у него в руках, но в последний момент истина открывается в самом неожиданном свете: личность убийцы повергает в шок не только молодого писателя, но и всех остальных отдыхающих.

В оформлении обложки использована фотография автора Т. Блиновой.

Глава 1

Эта необыкновенная история приключилась со мной в июле прошлого года, и, как я теперь думаю, все было неслучайно. Я часто замечал, что некоторые события как бы притягиваются к нам независимо от нашего желания, если мы подсознательно о них мечтаем.

Именно так и произошло во время моего путешествия на юг Франции, которое я планировал как рабочую поездку с целью закончить мою книгу.

Да-да, не удивляйтесь, я писатель. Точнее, я только начинаю ступать на этот тернистый путь. Может, мне повезет, и именно этот роман обретет известность благодаря удачному стечению обстоятельств, которое вылилось в такое интригующее продолжение, что изложение его на бумаге вызовет бурный интерес у большинства читателей.

Конечно, было бы неправильно называть удачными события, повлекшие за собой смерть двух людей и разрушившие еще больше судеб. Но для меня это, несомненно, явилось источником вдохновения и позволило создать достойное литературное произведение, которое наконец было рассмотрено одним из крупных издательств и получило неожиданно положительную рецензию.

В туристическую поездку по Франции я поехал исключительно от безысходности. Почти два года я бился, чтобы создать хоть какое-то подобие детективного романа, но все мои попытки представить миру новый шедевр терпели фиаско — ничего приличного у меня не выходило.

Уже и не вспомнить, сколько раз я клялся себе больше не браться за написание нового романа. Настолько я был раздосадован и расстроен своими сплошными неудачами.

Работа, которую я оставил, чтобы стать писателем, меня никогда особенно не радовала, но я всегда мог вернуться в свою фирму по продаже медицинских изделий, марли и бинтов, что, видимо, мне и оставалось сделать в ближайшее время. Мои сбережения стремительно таяли, а попыток и шансов на издание оставалось все меньше и меньше.

Мне нужен был всплеск, приключение, в каком-то смысле перезагрузка. Если бы я смог найти что-то неординарное, новый стиль или интересный сюжет, описать необычных ярких персонажей, вызывающих улыбку и сочувствие одновременно, то мое призвание было бы наконец доказано.

Унылые пейзажи за окном не вызывали у меня уже никаких взрывных идей, и я решился. «Все, еду во Францию!» — задумал я как-то весенним днем. На мой выбор повлияло прежде всего знание языка, в наше время французский еще учили повсеместно — не то что сейчас. Потом моя мама была учителем французского, и я знал его почти как родной. «Значит, — подумал я, — я смогу слиться с местными и узнать много интересных фактов или сплетен, а что может быть лучше при создании фактурных персонажей?»

Так спустя два месяца я и оказался в небольшом отеле в городке Грюиссан, что расположен неподалеку от древнейшего города Франции Нарбонны. В июне в местных отелях обычно достаточно много свободных номеров, поэтому мне удалось забронировать неплохую комнату на втором этаже. С маленького балкончика открывался чудный вид на внутренний двор и бассейн. Справа от бассейна находилась уютная терраса, а слева — узкая дорожка, ведущая на пляж. Я нарочно выбрал номер с таким расположением, чтобы иметь возможность наблюдать за постояльцами и делать зарисовки своих будущих героев.

А герои обещали получиться что надо. В первый же день своего отпуска, только приехав в этот маленький отельчик под названием «Дю Пор», я еще с улицы услышал разгневанный женский крик.

— Нет, я этого так не оставлю! Вы мне за это ответите!

Я вошел внутрь, и перед моими глазами предстала, что называется, картина маслом: у стойки администратора уже немолодая женщина лет пятидесяти шести, стройная и одетая в обтягивающие бледно-розовые джинсы, размахивала руками, потрясая над головой огромной широкополой шляпой с длинными цветными перьями.

— Украли мою пляжную сумку! Слышите? А там мой любимый крем для лица, повязка для волос, ключ от номера. Кто это сделал, я вас спрашиваю?

— Простите, мадам, и, пожалуйста, успокойтесь, — промямлил бледный портье, набирая на телефонной трубке номер. — Сейчас я позову месье Брисара, он выдаст вам второй ключ.

— Да вам, видимо, совершенно наплевать на своих клиентов! — продолжала визжать возмущенная женщина. — Мне не нужен второй ключ, мне нужна моя сумка! Это ясно?!

Я побоялся подходить к портье слишком близко, чтобы не дай бог не разгневать чем-нибудь и без того разбушевавшуюся даму, и присел на ярко-красный кожаный диван возле стойки.

Ожидая, пока молодой администратор свяжется с хозяином отеля, женщина раздраженно огляделась вокруг. Завидев меня, она вдруг вытаращила глаза и радостно завопила:

— Боже мой! Неужели Марк Аполлонов? Нет, это точно ты! У меня был только один ученик с такими удивительными черными кудрями и чернющими глазами.

Я обомлел и даже привстал с дивана.

Это не могло быть правдой. Моя школьная учительница математики Вера Николаевна! Обращаясь ко мне, она перешла на русский, но разницы между владением родным и иностранным языком я не заметил, так как с портье она разговаривала на чистом и правильном французском без намека на акцент.

— Вера Николаевна, это вы! — я подошел к ней и протянул руку, но она ринулась ко мне и, скинув на диван свою ужасную шляпу, бросилась меня обнимать. Потом, отстранившись, схватила меня за плечи и, тряхнув несколько раз, звонко рассмеялась:

— Ты остался таким же, как прежде. Все такой же школьник-отличник. Вежливый, культурный — чудный мальчик! Но прошу тебя, не называй меня как свою учительницу. Верой Николаевной я была двадцать лет назад, до того как переехала жить в Тулузу к моему мужу. И, кстати, я теперь не Денисова, а Ришар. Так что приятно познакомиться.

— И мне, мадам Ришар, — улыбнулся я. Учительница совершенно не изменилась и, несмотря на свой возраст, выглядела энергичной и полной оптимизма.

Появившийся владелец отеля извинился, что ему приходится прерывать нашу беседу, и заверил мадам Ришар, что сделает все возможное, чтобы ее сумка нашлась в самое ближайшее время. А также месье Брисар любезно передал ей дубликат электронного ключа от ее комнаты.

— Спасибо за заботу, — фыркнула женщина. — Вам крупно повезло, что мой муж не привык путешествовать со мной. Вот он бы показал вам, где раки зимуют! А я, так и быть, даю вам шанс искупить свою вину. Идем, Марк.

Я пожал плечами и понуро двинулся за мадам Ришар.

— Давай выпьем чего-нибудь, — предложила она. — Я так разнервничалась из-за этого скандального происшествия.

— Может, вы пока закажете напитки, — предложил я, — а я зарегистрируюсь, возьму свой ключ и присоединюсь к вам.

— Отличная идея! Тогда встречаемся в баре вон за той стеклянной дверью с витражным орнаментом.

Вера Николавна (если позволите, буду называть ее, как и произносить — Николавна) проплыла мимо выходящего из ресторана лысоватого мужчины средних лети, кивнув ему, скрылась в полумраке помещения.

Я вернулся к администратору и быстро совершил все необходимые процедуры для заселения в номер.

— О, месье из России, — администратор вскинул брови. — Ваши соотечественники — частые гости нашего отеля. Но в настоящий момент вы единственный.

Я не стал поправлять его и раскрывать тайну Веры Николавны, забрал свой ключ и поспешил найти мадам Ришар.

Мой багаж состоял из небольшого чемодана, который я оставил в вестибюле, и дорожной сумки. Сумка была не слишком тяжелая, в ней хранились мои документы и деньги, поэтому я взял ее с собой.

Однако, войдя в бар, я не обнаружил там ни Веры Николавны, ни кого бы то ни было вообще. Молодой бармен со скучающим видом протирал бокалы и стаканы для виски и уныло пережевывал жвачку. Завидев меня, он улыбнулся:

— Добрый день, месье. Что желаете выпить?

— Я ищу одну даму, она сказала, что будет ждать меня здесь, но, видимо, уже ушла.

— Ах, да! Мадам Ришар. Она заказала два коктейля и отправилась на террасу. Вы легко сможете найти ее, если выйдете в вон ту прозрачную дверь справа от зеленой ширмы.

Я благодарно кивнул и вышел на улицу.

Моя знакомая восседала за центральным белым столиком и потягивала голубоватый коктейль через трубочку. Позади нее я разглядел тот самый бассейн, который видел на фотографиях отеля в Интернете, и его размер не слишком-то меня впечатлил. Но цвет воды был небесно-голубым, шезлонги были в достаточном количестве и вполне приличными, поэтому я удовлетворенно кивнул и присоединился к мадам Ришар.

Мне достался ярко-розовый напиток с красными прослойками. Пригубив его, я решительно отодвинул бокал в сторону. Было всего лишь одиннадцать часов, и перспектива опьянеть еще до обеда меня совершенно не радовала.

— А что случилось с вашей сумкой? — поинтересовался я. — Неужели вы допускаете, что кто-то мог ее украсть?

— Я уверена в этом, — заявила Вера Ришар. — В жизни не теряла своих вещей, а тут я отлично помню, что оставила сумку у шезлонга. Мне позвонила приятельница, и я отошла подальше за угол дома, чтобы поговорить с ней. Здесь, знаешь ли, ужасно ловит сотовая связь.

— И сколько же времени вы отсутствовали?

— В том-то и дело, что всего пару минут. А когда вернулась, сумки уже не было на месте. Она же не могла испариться!

— Ну, есть еще потусторонние силы или инопланетяне… — начал я, но тут мое внимание привлекла пара, выходящая из дверей отеля, и я замолчал, завороженный удивительной внешностью молодой женщины, плавно ступавшей по тротуарной плитке.

— Эх, мужики, что французы, что русские, все одинаковые, — презрительно фыркнула Вера Николавна, заметив мой восхищенный взгляд. — Но можешь не пускать зря слюни, она замужем.

Я действительно испытал легкий шок, потому что девушка, которая прошла мимо меня в сопровождении молодого спутника с горой мышц, была настоящей красавицей. Больше всего меня поразили ее огромные серые глаза, таившие в себе какую-то тайну и притягивающие как магнит. Длинные светло-русые волосы незнакомки струились по плечам, несколько прядей спадали на лоб длинной челкой, что необыкновенно шло ее узкому лицу с выдающимися скулами и тонким изящным носиком. Поверх белого купальника было наброшено легкое прозрачное платье, которое совершенно не скрывало ее фигуру, а, напротив, дразнило, как бы призывая сдернуть невесомую ткань с идеально сложенного тела.

— Ее муж, похоже, профессионально занимается спортом, — буркнул я. — У него такие широкие плечи, огромная спина, похож на пловца или серфера.

— Ты угадал — пловец. Чемпион прошлого года по плаванию на открытой воде. Его зовут Себастьян Широ, но он ей не муж.

— Но вы же сказали…

— Я сказала, что она замужем, но не говорила, что за ним. Неужели не понятно? — раздраженно бросила Вера Николавна. — Эти двое были бы восхитительной парой, как удивительно похожи их фигуры, оба статные и красивые. Но деньги правят этим миром, оттого такие богини предпочитают выходить замуж за богатых и старых, а молодых и смазливых — держать при себе для разных утех.

— А ее муж тоже здесь?! — изумился я. — И он все это терпит?

Вера Николавна усмехнулась.

— Погоди, ты еще его не видел, сам все поймешь. Он бизнесмен из США, Арнольд Джонс, владеет отелями, магазинами, казино. Деньги текут рекой, он много занимается благотворительностью, вкладывается в разные авантюрные проекты, помогает молодым ученым. Жена Виктория много моложе его, тоже американка. Не могу сказать, что между ними нет ничего общего, но что-тов их семейной жизни явно не складывается. Не знаю, зачем они приехали. Это отель не его уровня, и я была крайне удивлена, когда вчера вечером доктор Томас рассказал мне о приезде Джонса сюда на отдых.

Между тем американка и ее спутник свернули на тропинку, ведущую к морю, и я грустно вздохнул.

— А ты, я вижу, пока не обзавелся семьей, раз путешествуешь налегке без жены и спиногрызов? — шмыгнула носом Вера Николавна. — Главное, быть всегда наготове и не отчаиваться. Кто знает, а вдруг счастье уже рядом и ждет тебя здесь, к примеру, вон за тем цветущим кустом?

Я повернул голову. Из-за живой изгороди выпорхнула женщина лет тридцати с огромной кипой бумаг в руках. Ее черные волосы были забраны в строгий пучок, а худощавую фигуру довольно плохо скрывал длинный цветастый сарафан. Силясь рассмотреть что-то через запотевшие очки, она остановилась и стала старательно протирать круглые стекла. Я отметил, что брови и ресницы незнакомки были почти бесцветные, что совершенно не украшало ее и без того заурядное лицо.

— Доброе утро, мадам Лавуазье! — Вера Николавна усиленно замахала молодой женщине. Приняв этот жест за приглашение присесть с нами, та послушно поплелась в нашу сторону, но без особенного энтузиазма.

— Доброе утро, мадам Ришар. Сегодня удивительно теплая погода, и совсем нет ветра. Я хотела поработать на пляже, как обычно. А вы?

— Я, как видите, неплохо провожу время с бокалом «Последней ночи». Этот коктейль ужасно бодрит. Что еще нужно женщине в моем возрасте? А, кстати, познакомьтесь: мой знакомый Марк Аполлонов, раньше был моим учеником. А сейчас занимается… Боже, совершенно вылетело из головы! Я должна срочно кое-кому позвонить, прошу меня простить.

Не выпуская бокал с «Последней ночью» из рук (в жизни не встречал более неподходящего названия для коктейля), моя бывшая учительница подскочила как ужаленная и через секунду исчезла за стеклянной дверью бара-ресторана.

Повисло неловкое молчание. Я мысленно чертыхнулся из-за неумелой попытки Веры Николавны свести меня с первой же попавшейся девицей. Мадам Лавуазье, видимо, тоже чувствовала себя не в своей тарелке, так как нервно теребила ремешок часов и периодически поглядывала в сторону пляжа.

— И чем же вы занимаетесь, месье Аполлонов? — наконец спросила она.

— Да так, в общем-то, ничем особенным, — замялся я. — Я всегда мечтал написать хороший детективный роман, но пока все, что вышло из-под моего пера, никуда не годится. По крайней мере, так считает большая часть редакторов всех издательств, куда я обращался.

— О, так вы писатель! Как интересно! — это прозвучало бы более убедительно, если бы мадам Лавуазье не продолжала смотреть в сторону моря, явно пытаясь кого-то увидеть.

— Да, вижу, вам это действительно интересно, — пробубнил я. — Но, кажется, я задерживаю вас, вы ведь хотели поработать на пляже.

— Вы правы, мне нужно идти, — спохватилась моя собеседница. — Рада была познакомиться, месье Аполлонов. Уверена, мы еще увидимся, и тогда вы расскажете мне о своих литературных успехах.

Я заверил, что непременно дам ей что-нибудь почитать из своих шедевров, если, конечно, она знает русский, но молодая женщина уже меня не слушала. Все ее внимание было приковано к пляжу, куда она и устремилась, после того как мы распрощались.

Любопытство вкупе с обидой завладело и мной: что такого увидела мадам Лавуазье, что даже не удостоилась продолжить беседу с таким симпатичным молодым человеком и многообещающим автором, как я?

Я встал и сделал несколько шагов по тропинке до поворота к морю и застыл на месте. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем я смог вспомнить, зачем я сюда пошел. Вид бесконечно простиравшейся морской глади меня заворожил, я стоял как заколдованный не в силах пошевелиться. До этой поездки последний раз на море я был много лет назад и уже успел забыть, какое это великолепное зрелище.

Песчаные пляжи простирались вдоль всего берега в обе стороны. Подгоняемые теплыми солнечными лучами отдыхающие стремились занять лучшие места.

Отель «Дю Пор» был совсем небольшой, почти крошечный по сравнению с его соседями — сетевыми отелями-гигантами, где постояльцев было гораздо больше. Пляж нашего отеля также был невелик, но шезлонгов и зонтов от солнца было достаточно, чтобы все гости могли свободно разместиться у воды.

Оглядев пляж, я без труда отыскал мою собеседницу мадам Лавуазье. Она устроилась на шезлонге и разложила вокруг себя бумаги, а потом достала из сумки еще и ноутбук.

«Хорош отдых, — подумал я. — А загорит она исключительно в области спины, с полоской от купальника». Я помнил, как старательно женщины обычно добивались равномерного загара, для чего снимали верх от бикини, прикрываясь чем попало, лишь бы не оставались следы от завязок и лямок.

Похоже, мадам Лавуазье это совсем не заботило, что меня вовсе не удивило: то, как она выглядела, выдавало в ней законченного трудоголика, который даже в отпуске не может выпустить пар и просто расслабиться.

Я не был подобающе одет для прогулки по песку, поэтому решил пока отложить лежание под солнцем. Тем более я до сих пор не заселился в свою комнату, а мой чемодан так и стоял в фойе гостиницы.

Надеясь встретить Веру Николавну и узнать у нее, кто же эта дама Лавуазье по профессии, я направился к отелю по узкой тропе. Перед тем как завернуть за угол, я обернулся, чтобы бросить на море еще один взгляд, и заметил нечто странное.

Видимо, решив, что я уже ушел, мадам Лавуазье перестала копаться в своих бумагах и достала из сумки большой бинокль. Затем она извлекла еще и мощный фотоаппарат, которым тут же принялась щелкать что-то в стороне моря.

Я присмотрелся и увидел небольшую яхту на приличном расстоянии от берега, поэтому было сложно кого-то на ней рассмотреть. Пожав плечами, я зевнул и продолжил свой путь по тропинке, где через пару метров столкнулся с Верой Николавной.

— Ты уже идешь обратно? А я подумала, что вы найдете с Лизой общий язык.

— А-а, так ее зовут Лиза? Какая прелесть! — язвительно заметил я. — После вашего бегства мы не нашли темы для продолжения беседы, и мадам Лавуазье поспешила удалиться.

— Не сердись, Марк, я просто хотела, чтобы ты пообщался с симпатичной женщиной. Если представить ее с распущенными волосами и макияжем, думаю, она потянет на вполне привлекательную особу.

Я не хотел спорить с Верой Николавной, поскольку считал это делом вкуса. Затем все-таки не удержался и спросил:

— А кто она по профессии?

— Адвокат, владеет небольшой фирмой в Париже, по-моему, неплохо разбирается в своем деле.

— В первый раз вижу адвоката, который носит с собой в сумке бинокль и фотокамеру с таким объективом, что легко можно запечатлеть даже маленький гвоздь вон на той яхте.

Я показал рукой в сторону моря. Вера Николавна вытянула шею, рассматривая судно.

— Ха, — сказала она и уперлась руками в свои стройные бока, обтянутые ярко-розовой туникой. Я ожидал продолжения этого многозначительного «ха», но его не последовало, и я не вытерпел.

— Что вы хотите сказать? Вы что, знаете, кто на той яхте?

— Ну конечно, мой друг! Уверена, что миссис Джонс и этот молодой повеса отправились вдвоем на морскую прогулку. Это яхта, которую арендовал ее муж. У этой миссис Джонс совершенно отсутствует чувство самосохранения!

— Вы о чем? — не понял я.

— Крутит роман с молодчиком, да еще и уединяется с ним на яхте собственного мужа. Как тебе это? Что-то мне подсказывает, что это плохо кончится.

Я не совсем уловил мысль Веры Николавны, но она не стала ее развивать, только лишь неодобрительно покачала головой. Имея такую жену, как миссис Джонс, миллионер должен был понимать, что вокруг нее будут виться разные типы. Но если дело шло о невинных шалостях, стоило ли забивать себе этим голову? По всей видимости, Арнольд Джонс так и думал, раз его жену совершенно не заботило, увидит ли кто-то ее наедине с пловцом.

Единственное, что не понравилось мне, так это фотоаппарат мадам Лавуазье. Кому и для чего понадобились подобные снимки жены миллионера и ее приятеля? Но вслух я ничего не сказал, и мы вдвоем с Верой Николавной пошли в сторону гостиницы.