Инспектор судьбы

Владимир Бочкин

Право на судьбу закреплено законом. Инспектор Департамента судьбы расследует сложное дело об уничтожении судьбы городского стража. Высшие духи — хозяева судеб. Войти в их Дворы сложно, но покинуть ещё сложнее. С каждым допросом следствие становится всё опаснее, время уходит, а преступник готовит новое преступление, куда более опасное для всего Города.

Глава 6

Амелла почти допила настойку, когда услышала за спиной:

— Здрасьте!

Инспектор обернулась. На неё смотрел светловолосый парень лет двадцати пяти. Крепкий, просто одетый.

— Меня зовут Пир Конджа. И у меня заявление.

— Заявляйте, — вырвалось у неё.

— Что? — парень застыл с рукой на спинке стула.

— Присаживайтесь.

Амелла указала на стул и села сама. Примостила рядом кружку с дымящимся напитком.

Блондин опустился на скрипнувшее сидение и закинул ногу за ногу. Похлопывал кепкой по колену. Разглядывал её, как в зоопарке.

— Вы не могли бы надеть очки, меня ваши глаза пугают. И голова болеть начинает. Вы же знаете, как взгляд древних действует на психику нормальных людей.

— Да, конечно.

Новые правила требуют надевать чёрные очки по просьбе посетителей. Вторые боятся взгляда древних. Ничего особенного в глазах первых нет, просто немного более глубокий взгляд и расцветка зрачков необычная. Но почему-то вторых он частенько приводит в замешательство.

Третьи уверяют, что это чисто психологическая паника и никаких объективных причин для страха нет. Сами первые предпочитают отмалчиваться. Потому что есть небольшое исключение. Взгляд посредника действительно может сделать человека одержимым. Легко и ненадолго, но многое зависит от уравновешенности психики того кто смотрит.

Раньше проблема решалась просто, другие народы просто не смотрели древним в глаза или носили очки с тёмными стёклами. Но теперь пришла пора древних прятаться за очками. Унизительно, но они мирились с этим, как и с другими правилами, которые появились за последние годы. Поговаривают даже, что первым могут запретить носить кинжалы, но это вряд ли. Побоятся.

Девушка открыла верхний ящик стола и достала небольшие чёрные очки. Нацепила на нос тонкую изящную оправу. Если унижаться, нужно делать это красиво.

Парень прищурился.

— Так лучше. Невозможно привыкнуть к вашему взгляду, особенно к такому цвету. Будто падаешь в грозу. Головокружение начинается.

— У нас этот цвет считается признаком самой древней крови. Наравне со светлыми и янтарными.

— Янтарными! — посетитель поёжился.

— На юге. Здесь они редко появляются.

— И прекрасно! Вы ужасно странные. У человека не могут быть глаза такового цвета. Это ненормально.

— Зря. Глаза цвета мёда — это очень красиво.

Парень покачал головой.

— Даже не хочу представлять. Так значит, у первых есть свои самые первые. Не знал.

Амелла не удивилась. Вторые проявляют интерес только к деньгам, а с другими народами общаются исключительно в силу суровой необходимости.

— Давно хотел спросить, — на лице блондина неожиданно вспыхнула добродушная, но издевательская ухмылка.

— Может, поговорим о деле?

— Всего один вопрос. Болтают люди разное про ваш народ, — он таинственно понизил голос. — Говорят, что вы вконец выродились и предаётесь самым разнузданным извращениям.

Лицо Амеллы не изменило выражения.

— Обязательно предаёмся. Причём, с особым цинизмом. Потому как выродились полностью, пробу негде ставить.

— Вот как! — Конджа ухмыльнулся. — И даже…

— Это в особенности.

— А…

— Это моё любимое.

Парень приподнял брови, губы растянула улыбка.

— Понятно, понятно. Ты забавная.

— Только по выходным, а пока рабочая неделя. Что вы хотите?

— Ладно, ладно. Просто любопытно. Я обычно с такими как вы не общаюсь. Вы же себе на уме. Бледные, тощие, скрытные. Будто ночью живёте, как духи-людоеды.

Девушка попыталась провести логическую связь между «бледный» и «скрытный», но не смогла.

— Даже в кошмарах не снилось, что похожа на духа-людоеда.

Парень вдруг расхохотался.

— Видели бы своё лицо. Хорошо, что у вас глаза скрыты, а то убили бы меня взглядом. Нет, лично вы не похожи, ты симпатичная. Особенно если накрасить и нарядить в нормальное платье, а не эти дурацкие шмотки.

Он продолжал усмехаться, а у неё похолодели руки. Она улыбнулась.

— Минуточку.

Полезла рукой под столешницу, где сотрудники хранят личное оружие. Блондин насмешливо смотрел на неё.

— Не трудись, подруга. Да, да, я одержимый. И у меня справка есть.

— Так, — её губы сковала вежливо-напряжённая улыбка. — Могу я увидеть справку?

— Да легко!

Парень сунул руку за пазуху, и девушка сжала рукоятку револьвера. Но он вытащил из внутреннего кармана кипу смятых листков и положил на стол. Подумал и попытался разгладить бумаги локтём, но дёрнул плечом и просто подвинул их к инспектору.

— Так, — девушка вытащила пустую ладонь из-под стола и взяла бумаги, — что-то темновато здесь, — она включила лампу. Из полумрака дальнего угла поднялся охранник и лениво пошёл по направлению к столу. Прислонился к стене за спиной блондина. Тот не заметил или не счёл нужным реагировать.

Новый Совет не любит, когда государственные чиновники стреляют посетителям в голову, даже одержимым, и постановил, чтобы во всех департаментах дежурили крепкие охранники с дубинками. Древние иронично приподнимали брови и пожимали плечами, но, в конце концов, смирились, как и с тёмными очками.

Амелла углубилась в чтение. Справка об одержимости, выписка с места работы, заключения экспертов. Блондин равнодушно осматривался. Поднял голову и на лицо ему упал луч солнца из витражного потолка. Он улыбнулся.

Девушка отложила документы.

— Значит, вы хотите подать иск на архонтов за непреднамеренную одержимость.

— Ага. Пусть оплачивают.

— Среди вашего народа посредники практически не встречаются.

Парень поморщился.

— Вот только давайте без вашего древнего шовинизма.

— Сказал человек, которого смущают глаза других народов.

Он пожал плечами.

— Я просто пошутил. Хотел посмотреть, правда наденете или будете скандалить. Но вы действительно ненормальные. И глаза у вас ненормальные.

— Сказал одержимый.

— Я нормальный, честный одержимый, не по своей вине порченный. А у вас сама природа увечная. Ваши глаза изменили архонты. Наши учёные установили. У людей таких зрачков не бывает.

— Ваша позиция мне ясна. А теперь, по сути.

— Давно пора.

— Вы посредник и способны открывать двери в миры духов. Последние пять лет работаете проводником.

— Всё честно, по закону. Я налоги плачу.

— Я ничего плохого не утверждаю. Каждый раз архонты должны были гарантировать защиту от одержимости.

— Каждый раз давали амулеты, не первый день живу. Все справки сохранил.

— Я просмотрела документы и дам положительное заключение. Вы работали легально, архонты должны были обеспечить вашу духовную безопасность, но проявили халатность. Вы можете подать иск в суд для компенсации за одержимость среднего уровня. Своё заключение я перешлю по почте в течение недели.

— Даже так!

Конджа усмехнулся.

— Что вы имеете в виду? — холодно сказала Амелла.

— Не ожидал. В народе говорят, вы нашим специально иски зарубаете. Мстите за утерянные места в Совете.

— Простите, что не оправдала ваши ожидания.

— Не обижайся, чтимая, или как там тебя.

Блондин, продолжая усмехаться, поднялся со стула, шутливо махнул в её сторону кепкой, пародируя вежливое прощание, и лениво затопал к выходу.

— Вот гусь!

Отлип от стены охранник, здоровяк из четвёртой волны. Он подошёл к её столу и с лёгким акцентом сказал.

— Смирный попался.

Она сняла очки и пригладила волосы. Моргнула.

— Ничего не смирный. Просто одержимые среднего уровня умеют держать себя в руках. И если бы начал буянить, его бы отправили в клинику, где ему уже не понадобилась бы компенсация за ущерб, потому что жил бы на всём готовеньком. Он всё прекрасно понимает. Такие ради компенсации любыми овечками прикинутся.

— Как хотите, но я бы всех одержимых запер и выкинул ключ.

Амелла вздохнула.

— Наша работа — защищать судьбу людей, а не запирать, куда бы то ни было.

— Вы слишком добрая, чтимая. Этот мутный тип наверняка нелегальщиной занимался. Вламывался к духам без разрешения. Дураков хватает. Спорю, его застукали, и он подцепил одержимость, пока его духи гоняли.

— Скорее всего. Ушлый тип. Но ничего не докажешь. По бумагам он честный посредник. Платит налоги. Пострадал на работе, имеет право на компенсацию.

Охранник покачал головой, вежливо приподнял фуражку и пошёл обратно на пост.