Инспектор судьбы

Владимир Бочкин

Право на судьбу закреплено законом. Инспектор Департамента судьбы расследует сложное дело об уничтожении судьбы городского стража. Высшие духи – хозяева судеб. Войти в их Дворы сложно, но покинуть ещё сложнее. С каждым допросом следствие становится всё опаснее, время уходит, а преступник готовит новое преступление, куда более опасное для всего Города.

Глава 5

Амелла в это время стояла перед ступеньками, ведущими в подвал. Велосипед прислонила к железной оградке, выкрашенной в чёрный цвет. В маленьком тупичке единственная дверь находится здесь, позади жёлтого трёхэтажного здания. Окна в этот крохотный дворик заложены кирпичами. Жильцы не интересуются почему. Гости иногда хотят спросить, но сразу забывают о чём.

Обычный подвальчик в тени раскидистого платана, наподобие небольших закусочных в других районах. Десять ступенек вниз во Двор лорда О, больше известного как Слепой; серые, каменные, по которым никогда не спустится обычный горожанин. Ему просто в голову не придёт.

Все местные обходят тупичок стороной, в упор не замечают. Здесь никогда не играют дети и не собираются любители выпить. Многие даже не знают о его существовании. Удивляются иногда, зачем отдали дереву какой-то закуток. Но сразу забывают об этом. Сюда не приходят паломники, как в другие Дворы духов. Слепому нечего предложить людям, кроме случая, который не подвластен даже ему.

Этот мир — единственный, где успела побывать молодой инспектор во время практики. Тогда занимались делом о внезапной смерти велосипедиста. И один из опытных сотрудников взял её, чтобы натаскивать на общение с духами.

Лорд О — самый обаятельный и добродушный из запирающих пути, но самый ненавистный для людей. Сам он очень тяготится людским ужасом, но поделать ничего не может. Работа такая.

Уникальный архонт поддерживает равновесие. Единственный высший дух, которому можно совершенно открыто вмешиваться в людскую судьбу в любую сторону. От выигрыша в карты до внезапной смерти.

Любители азартных игр считают его своим покровителем, но молиться ему бессмысленно. И ритуалы не работают. Он абсолютно беспристрастен. Что выпало, то выпало.

Но теперь нужно идти одной. Амелла вздохнула. Вот цена взрослости. Побарабанила пальцами по железному ажурному поручню. Сжала ладонью холодный металл. Ничего, она пройдёт и без поддержки, не маленькая. И ноги не подгибаются. Совсем. Почти.

Каблуки кожаных сапожек застучали по камню. Первая ступенька, вторая. В принципе, ведь ничего страшного. Слепой вполне симпатичный дух, всех новичков на нём обкатывают. Третья, четвёртая. Дверь красно-тёмного дерева приближается. Наверное, потому что он очень одинокий. Ни поклонников, ни свиты. Вечное одиночество и несколько опостылевших слуг. Пятая-шестая. В двери вырезано ромбовидное окно. Там кто-то есть, но стекло не прозрачное, а молочно-белое. Виден только тёмный силуэт, но она знает, кто находится за дверью. Седьмая-восьмая. Здесь темно и будто прохладней стало или только кажется. Девятая-десятая. Амелла подняла кулак и постучала. Силуэт за окном не шелохнулся. Девушка снова вздохнула (похоже, сегодня день вздохов, но не романтичных на скамейке, а вполне себе профессиональных, типа — вот она жизнь какая). Ещё два стука. Слепому можно стучать только чётно. Например, так — ещё четыре раза. Но нельзя злиться. Нельзя входить под кров высшего духа возбуждённым. Только ровное спокойное дыхание. Животом, как учили в Академии. Улыбка на губах, пусть и несколько вымученная. Можно очки надеть, но нет, это похоже на слабость.

Дверь мягко приоткрылась. В полутёмной прихожей человеческий силуэт. Один из духов-слуг. Скрипучий голос сказал:

— Вы плохо подготовлены. Я даже через дверь почувствовал ваши злость и страх.

Амелла постаралась не уронить улыбку.

«Всегда обращайтесь к духам на ты».

— Я не на экзамене, — сказала она, — а ты не профессор.

Створка приоткрылась шире. За спиной слуги виден большой светлый холл, но сам дух не стал виднее. Даже на свету, он словно бы оставался в тени. Перед глазами тёмный объёмный силуэт. Никто не знает, как он выглядит на самом деле. Может, к счастью.

— Ты непочтительна.

До чего же наглый дух. Ведёт себя как воспитатель несовершеннолетних преступников.

— Меня зовут Амелла Ли Маносси. Я инспектор Департамента судьбы, — девушка вытащила из кармана жетон с изображением Дракона и помахала перед лицом лакея. Неторопливо убрала обратно. — У меня назначена встреча с твоим хозяином. Вот пропуск.

Листок бумаги с печатями повис перед лицом тени, но трудно сказать, что он видит, а что нет. Голос равнодушно проскрипел.

— Лорд не принимает уличных шалопаев, которые не умеют достойно себя вести, а бумажку убери, я читать ваши каракули всё равно не умею.

— Понятно, — Амелла снова вздохнула (реально, день такой). — Развели бюрократию в мире духов. Тогда другой аргумент.

Инспектор вынула из небольшой сумочки, которая висела у неё через плечо, ещё один пергамент, на этот раз древний, с печатью открывающих пути. И сунула тени в место, где должен быть нос. По идее лакей должен стать сговорчивее, но то ли у печати истёк срок давности, то ли слуга лорда давно привык к фокусам представителей власти, но он лишь пожал плечами и захлопнул дверь.

Амелла осталась стоять с листом древнего пергамента в вытянутой перед окошком руке. Вот позорище! А если она вернётся на работу с рассказом, как её послал какой-то прислужник, насмешки на ближайшие пару десятилетий обеспечены.

Девушка аккуратно убрала документы в сумочку, но уходить не торопилась. Села в уголке рядом с дверью, прижалась спиной к неожиданно тёплым камням и задумалась. В прошлый раз их пустили без вопросов. А сейчас, то ли лакей решил поиздеваться над неопытным агентом, то ли дело в самой новенькой. Что он сказал? Почувствовал страх и злость. Пустяки, она в норме. Не в лучшей, однако, экзамен в Академии сдала без проблем примерно на том же уровне самоконтроля. Но тогда был кураж, а сейчас рутина.

Прошлый раз они вошли без проблем. Слуга вежливо пустил их внутрь, как только напарник показал соответствующие документы. Причём, тогда она действительно боялась, не в пример лёгкой колкой волне холодка, которая омывала её тело сейчас.

Инспектор закрыла глаза и зашептала.

— Мой род существует три тысячи лет. Десятки поколений предков общались с духами. Иногда очень жёстко. Моя прабабушка первый раз говорила с лордом Нибукамером в пятнадцать лет, и он подарил ей процветание (жаль не перешло к родителям). Я дочь своего народа. Я особенная. Я вижу духов всегда, без их разрешения. Я прирождённый посредник. Общаться с духами — моя суть, моя судьба, моя работа. И никакой лакей не может лишить меня природного права быть собой и выполнять свою работу.

Девушка открыла глаза и выпрямилась. Силуэт по-прежнему торчал за молочно-белым стеклом как приклеенный. Она вспомнила конспекты с курса архонтологии. Надо было пролистать перед заданием, но успех прежнего визита расхолодил её.

Вчера заленилась и весь вечер читала новый роман Эрке Новиля о любви прекрасной белокурой девицы из второй волны (редкостной стерве, если уж откровенно) и загадочного древнего. Мрачного красавца с ужасной тайной, которую стерегут немые двери царства архонтов. На самом интересном месте она уснула с книжкой упавшей на грудь. Надо будет сегодня дочитать, если силы останутся.

Почему-то коллеги по работе уверены, что она книгоедка, хотя никто ни разу не видел её с книгой. Причём наверняка читает какую-нибудь заумь вроде рассуждений о природе духов, семи тайн Изначального Дракона и подобную скучную ерунду. На самом деле она всю жизнь предпочитает не портить зрение по пустякам. А если изредка открывает книгу, то простенький роман о любви, причём умудряется засыпать там, где другие читательницы просыпаются. И своих литературных вкусов она совершенно не стесняется. Просто никому не рассказывает.

Постепенно воспоминания о скучных лекциях немного прояснились. Её послал подальше дух стекла. Однако, он не существует за пределами двери. Он — только видение в глазах смотрящего, что вдвойне обидно.

С некоторой мстительностью инспектор обрушила ряд быстрых сильных ударов на деревянную поверхность.

Дверь медленно распахнулась. Силуэт и ныне там.

— Я же сказал…

Амелла пошла прямо на призрачного лакея. На мгновение в глазах потемнело, но сразу прояснилось. Перед ней круглый холл с белыми стенами, купается в море света, что льётся через стеклянную крышу. Воздух по-утреннему лёгок и прозрачен. Здесь всегда утро.

Девушка пересекла помещение и остановилась посередине зала перед лестницей, растущей из пола как дерево. Мало кто знает, что это действительно дерево. Раньше посетители должны были карабкаться по сучьям в густую крону. Но Слепой идёт в ногу со временем и считает себя эстетом. Теперь шагаешь с удобством по лестнице из белого мрамора, спиралью уходящей вверх. Просто висит в воздухе. Выглядит головокружительно, но в мире духов свои правила. А вот точное количество ступенек она уже не помнит. Но знает, что упасть с неё невозможно, хотя ограждение не предусмотрено.

Амелла ступила на лестницу. Мрамор здесь своеобразный, слегка пружинит под ногами. Архонты — духи жизни и не любят слишком мёртвые материалы. В их домах даже камень словно дышит.

Устала считать ступеньки. Однообразная череда шагов, как бесконечная гирлянда. Посмотрела вниз и покачнулась, поспешно отпрянула. Пол сияет где-то далеко внизу. Вот показушник! Мог бы сделать лестницу короче. Дерево, по рассказам очевидцев, было явно ниже.

Светлая пустота вокруг стирает пространство и движение. Кажется, вообще не двигаешься, а топчешься на месте. Скорее всего, так оно и есть. В прошлый раз они с напарником просто поднялись на высоту трёх-четырёх этажей, а сейчас она шагает уже минут десять. Так и до неба добраться недолго. С другой стороны, в мире духов небо — вещь весьма условная, как и всё остальное, включая пространство и время.

Можно остановиться. Идти дальше нет смысла. Путь бесконечен.

Как только девушка остановилась, дальнейшие ступеньки исчезли, и в пустоте перед ней распахнулась дверь. За ней виден коридор, обитый красной бархатистой тканью. На стенах светильники. Через равные промежутки — коричневые деревянные двери с блестящими медными ручками. Амелла ступила на дубовый полированный пол. Это она помнит. Но обивка тогда была из синей ситцевой ткани.

Коридор очень длинный, ветвится на боковые проходы, но идти нужно только вперёд, иначе заблудишься. Ходят слухи, что некоторые люди и нелюди бесконечно бродят по бесчисленным этажам и коридорам жилища Слепого. На большинстве дверей нет номеров, но иногда мелькают круглые пластинки с надписями типа «8,5» или «Роза». Что они значат, молчат даже учебники Академии. Никто не решается проверить. А если и были такие смельчаки в прошлом, то они не вернулись рассказать о том, что видели.

Коридор закончился тупиком, где раскинулся огромный цветок в маленьком горшке. Тонкий ствол, подходящий для молодого ростка, выходит из чёрной земли и утолщается, расцветая пышной зеленью под потолком бежевого цвета.

Налево скромная дверь с номером «777». Нам сюда. Девушка остановилась. На лбу выступила тонкая плёнка пота. Сердце забилось сильнее. Спокойно. Слепой — самый приветливый к людям владыка из числа запирающих пути. И в прошлый раз встретил её вполне добродушно.

Деликатно постучала в дверь. Номерной знак дрогнул и повис вниз головой.

Амелла зажмурилась и неохотно открыла глаза.

— Ох, извините, — прошептала она неизвестно кому.

В этот момент её шею погладило что-то мягкое. Инспектор взвизгнула и отпрыгнула в сторону, потирая шею. На месте, где она только что стояла, покачивалась ветка цветка с широкими зелёными листьями. В прошлый раз ни тупика, ни цветка не было. Нужная дверь находилась посередине коридора, причём справа.

— Голодный дух тебе в печень! Как напугал, — сказала девушка. — Надеюсь, ты не кровожадный, — мрачно добавила она. — И не плотоядный. И не плотски озабоченный. И не будешь просить в долг. Предупреждаю, я вооружена и очень опасна, — она похлопала себя по бедру, где висела кобура. — Медленно опусти ветку.

Листья шевельнулись, и ветка скользнула обратно в пышную крону. Несколько крупных красных цветков обернулись в её сторону и теперь укоризненно покачивались из стороны в сторону, как осуждающие мамаши при виде проделок своих озорных детей.

— Так-то лучше.

Амелла бочком придвинулась к двери, не сводя взгляда с цветка. Подняла кулак, чтобы постучать, но в этот момент дверь распахнулась.

На пороге стоял высокий худой мужчина и широко улыбался. Короткие волосы ёжиком, стального цвета. Одет в модный серый сюртук, на ногах чёрные туфли ручной работы. Вроде бы она даже узнала марку. Серые брюки под стать сюртуку. На шее небрежно висит мягкий короткий шарф, один конец которого спадает на грудь. На серо-стальном фоне, красный шарф выделялся ярким неуместным пятном.

Глаза летне-небесного цвета. Ленивая, бледная синь. Обычное заблуждение, будто лорд О лишён зрения. Словно высший дух может быть слепым. Только мелкий какой-нибудь, но не один из архонтов. Слепым его прозвали за случайный выбор людей и событий, которые данным людям свалятся на голову в ближайшее время.

Лорд протянул руку, в которой расцвела веером колода карт.

— Выбери карту! — весело сказал хозяин случая.

Девушка машинально протянула руку, но сразу отдёрнула.

— Приветствую, уважаемый лорд О, но я не хочу выбирать чью-то судьбу.

Постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее, но владыка ничуть не обиделся. Сочно расхохотался и вынул первую попавшуюся карту, бегло взглянул и отбросил в сторону.

— Битая пятёрка червей. У кого-то сейчас начнутся проблемы с любовными делами, но некрупные. Временная ссора. Или не сможет найти пару, если одинок, пару-тройку месяцев. Это не страшно.

Архонт небрежно сунул колоду за пазуху, и несколько карт поспешили просыпаться на пол.

— Входи.

Не дожидаясь её реакции, повернулся и направился вглубь комнаты. Амелла осторожно переступила порог. Дверь за её спиной захлопнулась, но она не дрогнула. Почти.

Помещение не слишком впечатляет. Как обширный гостиничный номер с множеством огромных комнат, где можно разместить на постой небольшую армию. Обставлена по последней моде, с мягкими диванами и пуфиками. В углу небольшая рулетка.

Большой круглый стол посередине, с графинами, фарфоровыми тарелками и хрустальными бокалами, некоторые из которых перевёрнуты. На белой скатерти засохшие, багровые пятна вина. На одной из тарелок недоеденная курица. Духи не обязаны питаться. С другой стороны, они могут делать всё, что вздумается. В царстве духов ощущения даже острее, чем в жизни. И если архонт хочет насладиться вкусовыми ощущениями, он может порадовать себя любыми способами.

— Располагайся. Мы вроде бы встречались, — он подошёл к ближайшему креслу и вальяжно развалился в нём, закинул ногу за ногу. — Так что?

Амелла села на небольшой диванчик напротив.

— Пару лет назад. Я приходила… ах да, извините, — она вытащила из кармана плаща круглый знак с Драконом. — Амелла Ли Маносси, инспектор Департамента судьбы. Мы посылали запрос и Вы, то есть ты назначил встречу на этот час по нейтральному времени.

Архонт улыбнулся и сказал.

— Лорд О, сын Изначального Дракона, архонт случайной судьбы. Единственный из высших духов на которого не распространяется Договор. Так почему же вы так любите навещать мой скромный Двор, где почти нет почитателей?

Потому что ты единственный из запирающих пути охотно общаешься с людьми, — подумала инспектор.

— Потому что знания архонтов охватывают дела, выходящие за пределы конкретного Двора, — сказала она вслух.

Дух рассмеялся.

— Разумно. А я уж думал, за мои красивые глаза.

Интересно, он кокетничает или издевается? С духами никогда нельзя быть уверенным.

— Не знаю, что ответить, — сказала девушка. — Обычно это мне приходится выслушивать комплименты по поводу внешности.

— Я пошутил.

— Я тоже пошутила. Обычно все ругают мои глаза.

— Почему? — искренне удивился дух.

— Наш взгляд причиняет им боль.

— О! — лорд нахмурился. — Его собственные глаза стали ярче и насыщеннее, как в жаркий безоблачный день. — Как печально.

— Ничего, мы привыкли. А как ты поживаешь?

Архонт широко улыбнулся.

— Тебе действительно интересно? Это приятно. У меня всё как всегда. У меня всегда как всегда. Иногда я завидую людям, вы постоянно меняетесь и никогда не дышите одним и тем же воздухом. С другой стороны, высшие духи созданы, чтобы получать удовольствие от предсказуемости и постоянного повторения одних и тех же событий и действий. Только лица почитателей меняются, но если приглядеться, кажется, будто видишь одно лицо. Наблюдал в других Дворах.

То, что хозяева духов навещают друг друга — факт известный, но никто ни разу не видел двух архонтов одновременно. Терпеть не могут делить внимание людей.

— Но, полагаю, ты явилась не для того, чтобы выслушивать мои рассуждения о жизни.

— Почему же, мне действительно интересно.

Архонт вдруг вскочил, подбежал к столу и схватил один из разноцветных дротиков, беспорядочно валяющихся на скатерти. Отвернулся и неуклюже отправил жёлтый дротик себе за спину. На дальней стене висит большой деревянный круг, разделённый на множество секторов разного цвета, в которые вписаны значки непонятного смысла. Как только архонт схватил дротик, колесо начало стремительно вращаться. Остриё вонзилось в зелёный кружок, и колесо неторопливо остановилось. На поле изображена змейка, стоящая на хвосте. Лорд даже не обернулся, чтобы узнать куда попал, а просто вернулся в кресло.

— И что же тебе интересно? — как ни в чём не бывало, продолжил дух.

— Например, что значит поле, куда воткнулся дротик.

Лорд О мельком взглянул на круг и махнул рукой.

— Не обращай внимания. Сегодня кто-то заболеет и долго промучается. Но не смертельно. Болезнями у нас заведует милейший лорд Гарпун, но я тоже участвую как могу. Случайная болезнь, которой могло не быть.

— Понятно. Не хочу показаться неучтивой, но мне казалось, что за тысячелетия практики вы могли научиться метать дротики.

Как назло, забыла, что по этому поводу говорили преподаватели в Академии. Их пичкали таким количеством информации об архонтах и прочих духах рангом поменьше, что иногда казалось, будто у неё в мозгу вырыли глубокий подвал, куда беспорядочно свалили коробки с тоннами информационных листков, которые она никогда не соберётся разложить по полочкам.

— Нет, не мог бы, — сказал лорд. — Неуклюжесть — часть моей природы. Если я стану ловким, то всегда буду попадать куда захочу, а не куда придётся. И тогда я уже не буду слепым случаем, потеряю себя. Но я ведь не могу быть никем иным, кроме как собой.

Ах, да! Она ведь учила, вот память дырявая. Дать бы себе по лбу, но жалко, лоб ведь не чужой.

— Понятно. А почему сюда так трудно пробиться? Я ведь по делу прихожу, я официальное лицо. Причём, на заранее согласованную встречу. Почему всё изменилось? В прошлый раз обстановка была другая. И лестница короче, и дверь в другом месте. И этот цветок!

Лорд растянул губы в белозубой улыбке.

— Всё зависит от посетителя. Исключительно, — архонт наставил на неё длинный палец с безукоризненным маникюром. Только сейчас она заметила, что его ногти выкрашены в ярко-синий цвет. — Спроси лучше себя. Ведь твой путь был таким, какова ты есть. Не более, но и не менее.

— И какая я?

— Мне откуда знать, тебе виднее.

— В том то и дело, что ничего не видно. Это я слепая.

Архонт расхохотался.

— Ты не первая кто начинает соображать, но это всегда очень забавно. А если так…

Он вскочил и подбежал к рулетке в углу. Небрежно крутанул круг и запустил в него чёрный шарик. Механизм монотонно застрекотал, шарик резво скакал по цифрам. Не дожидаясь, пока рулетка остановится, архонт вернулся в кресло. На этот раз девушка не стала ничего спрашивать. Вдруг не понравится.

— Ты хотела о чём-то узнать, но никак не решаешься перейти к делу.

— Гм. Дело в том, что произошло преступление и…

— Нет, нет, нет, — дух закачал пальцем перед собой, лицо сморщилось как от кислого лимона. — Допрос отличается от простой беседы по душам. Поэтому задавай вопрос так, как полагается. Можешь со шпаргалкой, если хочешь, я не привередлив.

Она действительно набросала примерный текст в блокноте, но сейчас он лежит в сумочке. А после столь любезного приглашения, читать по бумажке неловко.

В последний раз звякнул шарик и замер на какой-то цифре.

Девушка начала говорить медленно, чтобы не сбиться, пытаясь вспомнить свои записи.

— Дело было так. Старики рассказывают, что где-то за небом и морем, во времена, когда люди всегда говорили правду, жил-был охотничий пёс. Он любил бродить по лесам и полям, весело бегал за лисами и кроликами, звонким лаем подзывал хозяина. Тот был очень доволен толковым псом и кормил его сочным мясом. И был у него чудесный ошейник, который изготовил хозяин. С ним лохматый мог бродить где угодно, но всегда находил дорогу домой, к тёплому очагу.

Пёс вырос в стремительного и могучего охотника. Теперь он терзал даже волков. Но однажды вечером усталый пёс возвращался с охоты, и вдруг ветер донёс до него вонь диких животных, которые бежали в сторону хижины, где жил хозяин и его семья. Им всем грозила опасность. Пёс храбро бросился искать хищников и на лужайке встретил трёх волков и старую хитрую лису. Волки были бешеными, но ничто не могло остановить неустрашимого воина. Он бросился на хищников и порвал им шкуры в короткой и кровавой схватке. Сам был ранен, но даже с рваной раной в боку, которая испачкала кровью его чёрный мех, был грозен и силён. Он обнажил острые клыки, и лису ждала скорая смерть. Но в этот момент, ночной тенью некто прыгнул сзади и острыми зубами сорвал ошейник с шеи храброго пса. Лиса и неизвестный скрылись в ночном лесу. А храбрец остался на лужайке зализывать рану. Когда наступило утро, пёс хотел вернуться домой, но обнаружил, что не помнит где его дом. И вот с тех пор, он блуждает по лесу одинокий, с репейниками в шерсти и не может найти дорогу обратно. И единственное спасение пса — разыскать неизвестного и отобрать у него ошейник. И тогда нужная тропинка засияет даже во тьме ночного леса и укажет путь к родному очагу. Так кто же тот вор, что украл ошейник у пса, и где его можно найти?

Архонт задумчиво слушал, подперев ладонью голову. Дослушав, потянулся и хмыкнул.

— У тебя талант. Нечасто услышишь на допросе столь подробный и грамотно составленный вопрос. Твои коллеги не сильно утруждаются.

— Будет ли ответ столь же полезным?

Лорд О развёл руками.

— К сожалению, не могу тебя сильно порадовать, но кое-что знаю и могу подсказать.

Амелла вытащила из сумочки острый карандаш и открыла блокнот. Дух соединил пальцы и постукивал подушечками.

— Тот вор, кто не крал и, тот украл, кто не может быть назван вором. Цепь дней, привязанная за рог луны, подвесила пса за ошейник. Шкура зверя — дымящийся пар в утреннем лесу.

Дух замолчал.

— Всё?

— Чем мог, тем помог, — он снова улыбался, чуть ли не всеми белоснежными зубами, но бледно-голубые глаза неподвижно смотрели на неё.

Впервые Амелла задумалась, действительно ли запирающий пути дух может быть расположен к людям или сотрудники департамента придумали эту байку для самоуспокоения, чтобы хоть в чём-то найти опору под ногами. Тело пронзило физиологическое желание уйти. Ноги почти задрожали от нетерпения. В груди росла неприятная тесная волна неожиданной паники. На лбу снова выступила испарина.

Девушка заставила себя улыбнуться и медленно закрыла блокнот, вложила в боковой паз карандаш и убрала в коричневую кожаную сумочку.

— Ну что ж, если всё…, — она поднялась, архонт продолжал сидеть и вроде бы даже не задирал голову, но такое ощущение, что оставался одного с ней роста. Как им это удаётся!

Так тихо!

— Я чувствую, что ты хочешь ещё о чём-то спросить.

— Но разве архонты отвечают на вопросы, после того как был задан главный вопрос и получен главный ответ?

— Архонты делают что хотят. Спроси меня.

— Просто так? Без сделки?

— Просто так.

— Ладно. Как ты на самом деле выбираешь слепую судьбу для людей? Ведь не этими дешёвыми фокусами для молодых агентов.

— Разве этому не учат в Академии?

— Департамент появился недавно. Раньше все вопросы решались в частном порядке. Наши учебники не очень совершенны. Каждый род бережёт свои секреты.

— Ха-ха! Хочешь верь, хочешь нет, но ты единственная кто задал мне этот вопрос за все тысячелетия. Люди верят тому, что видят.

Архонт поднялся во весь свой немаленький рост, не наклонялся, но снова казалось, остаётся вровень с ней. На этот раз он улыбался вполне нормально и в этот момент выглядел немолодым ироничным дядюшкой. Девушка сказала.

— Действительно, верится с трудом. Вряд ли я настолько умнее остальных.

— Правильно. Духам не нужно верить.

— Подожди! Ты сейчас хотел раздуть мои чувства.

— А ты действительно умна.

— Ты хочешь сделать меня одержимой?

— Кто знает. По этим коридорам бродит много одержимых, которые не могут найти выход. У меня нет своего Двора, но есть заблудшие. Игроки, которые пришли, чтобы я подарил удачу. Неудачники, уверенные, что я виноват в их бедах. Просто любопытные или глупые.

Тишина зазвенела в ушах.

— Как ты на самом деле одариваешь судьбой?

Архонт щёлкнул пальцами, и все игрушки испарились. Рулетка, доска для дротиков, карты, рассыпанные по полу. Он медленно сказал.

— Видишь ли, ты права, мне не нужны дополнительные инструменты. Я сам — слепая судьба. Всё, что я делаю, всё что говорю — влияет на чью-то жизнь. Все мои жесты имеют значение, и даже выражение лица. Каждый раз по-новому. Каждый миг — сюрприз. Но мне не дано знать, на кого именно и как конкретно я влияю. Я вижу только безликие возможности, силуэты в хаосе. Даже наша беседа изменила чей-то путь. Когда я встал, кто-то попал под экипаж, а желанием ответить на твой вопрос я кого-то убил. Но не знаю кого и как.

Амелла прижала ладонь к груди.

— Я не знала.

— В этом нет твоей вины. Ты видишь духов, но не способна видеть будущее. С тем же успехом ты могла обеспечить кому-то выигрыш в лотерею.

— В таком случае, мне лучше удалиться, пока я не устроила лавину в горах или чей-то брак.

— Всего доброго! Пусть случай будет к тебе благосклонным, — архонт сделал приглашающий жест рукой в сторону соседней комнаты. — Удача тебе понадобится. Выходи через эту дверь, так не придётся блуждать по коридорам и стрелять по моему цветку.

— Желаю здравствовать!

Амелла хотела уточнить, куда именно ведёт дверь, но решила не рисковать. Ей очень не понравилась мысль, что их беседа влияла на чьи-то судьбы. Она взялась за холодную медную ручку, потянула на себя. Когда вошла в комнату, дверь за ней захлопнулась.

Вот так сюрприз. Пустое помещение, и в ней три абсолютно одинаковые простенькие деревянные двери, выкрашенные в коричневый цвет, сейчас немного потускневший. Девушка обернулась, попыталась открыть дверь, через которую вошла, но та заперта наглухо.

Кто бы сомневался! Не зря ей не понравился архонт. Если она откроет неправильную дверь, остальные, скорее всего, заблокируются, и она навсегда останется в этих бесконечных гостиничных переходах. И вряд ли ей понравится то, что здесь можно найти. Предчувствие подсказывает, что разумный цветок — не единственный обитатель здешних мест.

По закону случайности она может найти во дворе Слепого всё что угодно. И это всё что угодно, может ей быть совсем не угодно. Лучше не рисковать. Значит, всего одна попытка.

Но что с ней не так? Слепой никогда не устраивал ловушек агентам Департамента. Тем более, это незаконно. Подам жалобу, когда вернусь. Целый рапорт накатаю, чтобы начальство читало и рыдало. Если выйду отсюда.

Она вдруг начала дрожать. Грудь стиснуло. Похоже, у меня паника. Не впервой. Тихо, успокойся, милая. Тихо, всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Я обязательно выберусь. Я ведь внучка своей бабочки, в смысле бабушки. Конечно, бабушки, какая ещё бабочка! Возьми себя в руки, ведь больше тебе брать некого. И тебя никто не возьмёт. Придётся думать собой, в смысле сама. Спокойно. Нужно сосредоточиться.

Амелла закрыла глаза, с усилием напрягла всё тело и обмякла, сбрасывая напряжение. Вытянула руку перед собой и прислушалась к ощущениям. Пальцы дрожат, но это ничего. Ерунда. Вдруг рука отклонилась вправо, и девушка послушно шагнула вперёд. В ладонь легла холодная рукоятка. Амелла глубоко вздохнула и выдохнула. Ну что ж, если природное чутьё посредника её подвело, ей крупно не повезло.

Дверь скрипнула, а в шею подул легчайший холодный сквозняк. Она не вздрогнула и не обернулась. Шагнула в темноту и в следующее мгновение вышла через дверь подвала. Моргнула от лучика солнца, пробившегося сквозь листья платана.

Стремясь сохранить достоинство, наступила на каждую ступеньку, от десятой до первой, хотя больше всего ей хотелось махнуть наверх прыгая через три ступеньки. Но она ведь не девчонка, а инспектор Департамента и должна сохранять хотя бы видимость самообладания.

Велосипед стоит на прежнем месте. Девушка глубоко вдохнула мокрый светлый воздух. И с внезапной неприязнью подумала, что ей, возможно, придётся провести вечность в одном из таких вот безжизненных, плоских Дворов. Если бы она была Драконом, она бы лучше создала такой вот тёплый и прохладный, твёрдый и податливый, непредсказуемый и смеющийся мир.

Она крутила педали, в разгорячённое лицо моросил мелкий дождик, а солнце спряталось за серым зонтиком неба. И неожиданно улыбалась улице с каменными домами, и людям под зонтами, встречному экипажу, где под навесом сидела женщина с жёлтыми цветами в руках.

Но когда добралась до Департамента, уже устала улыбаться и в кабинет директора вошла собранная и хмурая.

— Это правда, что мы влияем на судьбы людей, общаясь с архонтами?

Чтимый Кабоси подписал очередной документ и поднял голову.

— Есть такая теория. Но ты и без этого каждый день определяешь судьбы людей за столом чиновника, когда принимаешь или отвергаешь иски к духам.

— Но здесь я подчиняюсь правилам.

— В мире духов ты тоже подчиняешься правилам, только уже не Департамента, а Дворов.

— Хм.

— Не мнись, тебе это не идёт.

— Слепой не хотел меня выпускать, устроил ловушку.

Начальник потянулся за следующей бумагой, и его рука застыла в воздухе.

— Не припомню такого. Уверен, ты преувеличиваешь. Подобное бывает с неопытными агентами, — его рука продолжила движение и схватила нужный документ. — Всё же, дело твоё. Хочешь рапорт подать?

Меньше всего молодому инспектору хочется после первого же самостоятельного общения с высшим духом писать жалобы и прослыть трусливой мнительной девчонкой. Репутация будет испорчена. Над ней просто посмеются старшие товарищи. Слепой их любимчик. Они всё равно не поверят. Или решат, что архонт невинно пошутил, а новенькая устроила истерику на ровном месте. Никто её открыто гнобить не будет, но выводы сделают.

— Нет, не хочу, — сказала Амелла. — Возможно, я чего-то не поняла в силу своей очевидной и обескураживающей неопытности.

— Опять язвишь?

— Никогда не осмелюсь язвить начальнику в силу своей девичьей скромности и глубокого почтения к руководству.

Шеф исподлобья посмотрел на неё. В его карих глазах за пару секунд промелькнули несколько очень хороших статей подходящих для немедленного увольнения, но полевым агентам прощается многое. До поры до времени.

— Агент Маносси, тебя сейчас может спасти только быстро закрытая с той стороны дверь.

— Меня спасает терпеливая гуманность и человеколюбие моего мудрого начальника.

Кабоси притворно вздохнул.

— Ещё слово и я тебя арестую. Завтра, молча, напишешь отчёт, а сейчас отправляйся в город. У тебя отгул на вторую половину дня. Пообщайся с людьми, попей вина, заведи дружка, наконец. После мира духов, — шеф скрипел пером ручки по плотному пергаменту, — нужно потереться в обычном мире, иначе сама знаешь. Начнёшь вести себя странно. В смысле, ещё более странно, чем обычно.

— Ясно.

— Какие планы на завтра?

— Утром приём, затем обследование потерпевшего у аналитиков.

— Вот это правильно. Проконтролируй. Слепой сказал что-нибудь толковое?

— Как обычно.

— Понятно, — шеф сложил листы и постучал по столу, выравнивая. — Пусть мозголомы разбираются. Кто следующий?

— Лорд Гарпун.

— Высоко берёшь.

— Допрашивать надо самых сильных.

— Самых полезных.

— Так самые опасные, обычно самые сильные, а значит самые полезные.

Кабоси покачал головой.

— Ошибка новичка. Самый опасный дух для человека — не самый сильный, а тот, кто поймёт в чём твоя слабость. И к пользе это не имеет никакого отношения. Впрочем, твоё расследование, поступай как считаешь нужным. Всё, не мешай. Иди, отдыхай.

И она пошла. Точнее поехала. Долго гоняла по северным холмам, выжигая адреналин. А вечером неподвижно сидела на подоконнике, наблюдая за усталыми прохожими. В её сознании кружили птицы, белозубо улыбался коварный дух, а ладонь замерла не в силах определить правильную дверь.