Второй шанс. Начало

Виктор Мишин, 2016

Он потерял всё, но получил Второй шанс. Шанс прожить жизнь так, как подобает настоящему честному человеку. Он – Сергей Новиков. Во время перезахоронения останков деда, пропавшего во время Великой Отечественной войны и найденного через семьдесят лет, главный герой случайно гибнет от разрыва гранаты времен войны. Волею случая человек оказывается в прошлом, в далеком и тяжелом сорок первом. Появившись в траншеях батальона, где воевал его дед, Сергей принимает решение сделать всё, чтобы дед остался жить или хотя бы не пропал без вести. Встав плечом к плечу с предками, Сергей быстро втягивается в тяготы войны и становится командиром взвода разведки. Благодаря некоторому везению и русскому «авось», парень отлично выполняет задания. Заметив странного бойца, командование берет его на заметку, и Сергеем интересуется представитель Ставки, и тут начинается самое интересное. Главному герою предстоит воевать в блокадном Ленинграде и в его окрестностях. Цель его стараний – помочь всем, чем можно, для снятия блокады.

Глава 9

К Лаврентию Павловичу я входил один, Истомин остался в приемной. Генеральный комиссар государственной безопасности встретил меня тяжелым взглядом. Явно не в духе, что-то случилось? Конечно, случилось, война ведь идет. Что там у нас на конец сентября, начало октября? Ленинград, Киев. Нет, Киев уже потеряли, слышал сводку.

Блин, не помню ни хрена. В голове после последних дней — каша.

— Здравия желаю, товарищ Берия.

— Здравствуйте, товарищ Новиков. У меня плохие известия для вас.

— Что ж, готов понести то наказание, какое заслужил, — повесив голову, пролепетал я.

— Да нет, вы меня не так поняли. С вами как раз все наоборот. Приказ о награждении вас и разведчиков первой роты, в которой вы воевали, подписан товарищем Сталиным. Позже вам вручат заслуженную награду. Но вот с остальным…

— А что случилось-то? — спросил я, когда Берия на секунду задумался.

— Полностью потеряна связь с «вашей» дивизией, она не успела отойти на подготовленные позиции, вероятно окружение. Надеюсь, они еще не уничтожены, а просто в окружении и у них проблемы со связью. Из 111-й дивизии, помните, это ваши соседи справа, высылают группу разведчиков, они должны пройти позиции врага и узнать точно, что с войсками. Вашими друзьями-однополчанами были захвачены важные документы противника. Они срочно нужны здесь, в Москве.

— Разрешите, Лаврентий Павлович?

— Слушаю.

— Можно мне участвовать в этом рейде? Может, и от меня будет помощь. Я точно смогу пройти, причем незаметно. Меня этому учили.

— Вы что, с ума сошли, товарищ Новиков? Вы помогаете, давая руководству ценную информацию. Ваше дело — помочь нам ускорить процесс усовершенствований, это поможет целой стране.

— Товарищ Берия, извините. Я не хотел вам перечить. Поймите правильно, я провалился сюда, видимо, затем, чтобы помочь дивизии, в которой служит дед. Почему, я не знаю, ситуация на фронте сейчас много где и похуже, но я попал именно туда. Может, у меня не получится его спасти от смерти, скорее всего не получится, но и бесследно исчезнуть я ему теперь не дам. Раз так получилось, что именно после похорон останков, может и не его вовсе, меня закинуло именно к нему, так как я сразу его встретил, значит, я должен исправить ситуацию.

— Если все должно быть так, как вы говорите, не только ваш дед, а вся дивизия уже должна была погибнуть, но именно благодаря вам этого не произошло. Если так случится и его найдут, он поедет домой, я лично позабочусь.

— Нет, не надо! Лаврентий Павлович, умоляю. В нашей большой семье никогда не было трусов и не будет. Родные меня бы просто не поняли. Сейчас идет самая страшная война в истории человечества, аж до 2016 года мир не будет знать войны страшнее. И все должны внести свой вклад в победу, а она и вправду будет за нами.

Зазвонил телефон, Берия снял трубку. Послушав, что говорят, он сказал, — пусть заходят.

Вошли два человека в форме НКВД. Подойдя к Берии, оба вытянулись. А Лаврентий Павлович сказал:

— Начинайте.

Оба энкавэдэшника повернулись ко мне. Я разглядел в руках одного какой-то пенал, что ли. Его раскрыли, там на красном бархате лежали награды.

— Вы получите свою награду сейчас, а остальные будут ждать ваших друзей. Что бы не случилось, — Лаврентий Павлович снял пенсне и помассировал переносицу.

Проговорив минуты две о заслугах и долге каждого человека, один из награждающих взял в руки небольшую красную звездочку и, сделав шаг ко мне, быстро закрепил ее у меня на груди. Пожав мне руку, отошел назад.

— Служу трудовому народу, — рявкнул я. Честь не отдавал, был без «головы». Вместе с новой формой мне дали фуражку, но она лежала на столе Берии.

— Товарищ Новиков, у секретаря возьмете фурнитуру, которая вам положена, и приведите вашу форму в должный вид, там, куда вы отправитесь, она должна соответствовать вашему званию, — Берия показал на красивую форму энкавэдэшников. Я кивнул, взял со стола фуражку. Сначала из кабинета удалились награждающие, затем Берия протянул мне руку и, пожав мою, произнес: — Не делай глупостей, Сергей! Не разочаровывай и оправдай мое, и не только мое, доверие.

— Хорошо, Лаврентий Павлович, буду поступать, только хорошо обдумав предстоящий поступок.

— Удачи, увидимся еще и скоро.

— До свидания, Лаврентий Павлович. — «Какое еще звание, куда я отправляюсь», — подумал я.

Повернувшись на каблуках, я вышел от Берии. Секретарь остановил меня, протянув какую-то коробку. Заглянув в нее, увидел петлицы, удостоверение, именно удостоверение, а не красноармейскую книжку, кобуру с пистолетом, сумку-планшет, еще какие-то нашивки и свой нож.

— Вот это да! — Я обалдело смотрел на содержимое, а секретарь, что-то сказав, сел за свой стол.

— Что простите? — спросил я его. — Не расслышал.

— Я говорю, что написал вам бумажку, что и куда пришивать и как носить.

— Благодарю вас, счастливо оставаться, — опять круто повернувшись на каблуках, вышел и столкнулся с Александром Петровичем. Тот сказал, чтобы я подождал его в комнате с диваном, и, спросив разрешения вой ти у секретаря, прошмыгнул к Берии.

Вернувшись в комнату «отдыха», я достал и прочитал инструкцию. Снял гимнастерку и стал пришивать фурнитуру и знаки различия. Чего-то они не такие. Я прибыл сюда сержантом, с двумя треугольниками, а сейчас у меня два кубика. Это же лейтенантские знаки. Хорошо хоть нитки у меня были, для разгрузки принесли. А вот когда ее сошью, теперь не известно.

Через четверть часа вошел майор ГБ Истомин, был он мрачнее тучи.

— Куда сейчас? — спросил я его.

— На аэродром.

— Куда на этот раз? — Я удивленно приподнял брови.

— Туда же, откуда прилетели, только не в твою дивизию, а к соседям. Будем 235-ю искать.

— Ясно, я готов. Как же меня отпустить-то решились? — У меня даже сердце забилось сильнее.

— Не отпустить, а присутствовать рядом со мной. Начальство посчитало, что можно попробовать использовать тебя именно так, в надежде, что ты вспомнишь больше.

— Вот и я говорю, что так будет лучше, — закивал я.

— Поехали, лейтенант. Только знай: в случае захвата противником… Я думаю, понял? — с ухмылкой пробормотал Истомин.

— Ясно, — произнес я и тут же добавил: — кто лейтенант? — Я уставился на майора. — Вроде сержантом с утра был?

— Ты в документы глянь. Звание сержанта НКВД равняется общевойсковому — лейтенант.

— С чего такая милость?

— Наверху посчитали, что так надо, вопросов быть не должно.

Вот это да! Меня офицером сделали. А я ведь читал раньше и что-то про чехарду со званиями слышал, но вот вылетело из памяти. Я открыл документы и удивился своей фотографии.

— А где вы взяли мое фото?

— А ты приглядись к нему, чего не так?

— Да вроде все так, только лицо какое-то странное.

— Сняли скрытно, увеличили.

— А, понятно. Могли бы и так, — пожал плечами я.

Приехав на аэродром, увидел уже знакомые очертания ночника ТБ-3.

— Иди, садись, — Истомин кивнул в сторону самолета. Забравшись в раскрытую дверь, уселся на лавочку. Майор тоже легко запрыгнул и устроился рядом. Летчики разогревали двигатели, бортмеханик принес нам тулупы.

— Интересно, как там дела? — задумчиво протянул я, кутаясь в тулуп. Пока еще не холодно, но помня первый полет, я передернулся.

— Прилетим, узнаем. Ты не вздумай с разведчиками свалить. Сам пристрелю, — с самым серьезным видом, произнес Истомин.

— Буду за вами хвостиком ходить, — преданно посмотрев на майора, ответил я.

— Ладно, прилетим, там видно будет. Запру тебя где-нибудь, и баста!

— Договорились. — Разговор как-то сам собою прекратился.

Самолет заходил на посадку по широкой дуге. Полет прошел спокойно, и мы готовились к приземлению. Майор, переговорив с пилотами, вернулся, сел рядом и не отходил, пока ТБ-3 не замер. Вышли мы вместе, майор, переговорив с каким-то лейтенантом, вернулся ко мне. Усевшись в машину, в которой нас ожидали два бойца, сначала молчали.

— Мне доложили, что группа вышла час назад, так что без тебя справятся, — наклонившись ко мне, сказал майор.

— Ну и ладно, можно я с вами буду, послушаю, что происходит, может, вспомню чего, через вас донесем до командующего.

— Хорошо, как приедем, сразу в штаб, — закончил диалог Истомин.

Приехав в расположение, я увидел полный разгром, кругом воронки, разбитые машины и кровь. Спросил у первого попавшегося красноармейца, что случилось?

— Так бомбили нас с утра, народу побило… — протянул боец и попылил по своим делам.

— Ясно, спасибо, — я повернулся к Истомину, — товарищ майор, я «до ветру» сбегаю? Да посмотрю вокруг. Может, помочь надо?

— Далеко не уходи. Возможно, скоро отступать придется. Я в штаб, придешь туда, спросишь у бойцов, где он.

— Хорошо, все понял. — А сам стал искать глазами, где бы взять оружие и патроны. Ну не могу я просто сидеть, когда моим родственникам жопа светит. Остановил проходящего мимо бойца, спросил, где у них тут оружейка, или что ее заменяет. Боец, посмотрев на мою форму, показал куда идти.

Нашел я быстро, оружие хранилось в одной из землянок, в ней хозяйничал, естественно, «злобный» старшина. Хотя и он, разглядев форму, только спросил, чем помочь.

Сказав, что мне нужен автомат, пяток гранат, патроны и желательно какая-нибудь старая форма, я уставился на старшину.

— Куда же вы собрались, товарищ сержант госбезопасности?

— Военная тайна. Очень нужно. — Ну, что еще я мог сказать.

— А документы ваши можно? — Какой въедливый старшина попался, но документы у меня теперь были что надо.

— Пожалуйста, — я достал и раскрыл удостоверение. Тот не стал его брат в руки, но долго читал. Наверное, точки с запятыми считал.

— Автоматов нет, все у комендантской роты. Остальные разведка забрала. Берите винтовку, самозарядку.

— СВТ?

— Так точно, ругают их, конечно, но за ней просто следить нужно, — с видом знатока заметил старшина.

— Раздолбаная, наверное, и нечищеная?

— Лично перебрал, все с ней в порядке. Берете?

— Давай, патронов сотню найдешь? — в рифму вопросом ответил я.

— Ну, сотню найду, но в пачках! — махнул рукой старшина.

— А запасных обойм нет?

— Четыре дам, больше нет.

— Хоть что-то. А как с гранатами? — Я решил, что нужно просить много, тогда получу хоть что-то.

— Две штуки, больше не дам, как хотите.

— Уговорил. С формой поможешь?

— Дам, но рядового. Зато — не дырявая.

— Ее и надо. Давай, — старшина вытащил сидор, положил в него комплект формы, прислонил к стене СВТ, достал гранаты и все остальное. Все аккуратно сгрузил в мешок. Записал в какой-то журнал и попросил расписаться.