Второй шанс. Начало

Виктор Мишин, 2016

Он потерял всё, но получил Второй шанс. Шанс прожить жизнь так, как подобает настоящему честному человеку. Он – Сергей Новиков. Во время перезахоронения останков деда, пропавшего во время Великой Отечественной войны и найденного через семьдесят лет, главный герой случайно гибнет от разрыва гранаты времен войны. Волею случая человек оказывается в прошлом, в далеком и тяжелом сорок первом. Появившись в траншеях батальона, где воевал его дед, Сергей принимает решение сделать всё, чтобы дед остался жить или хотя бы не пропал без вести. Встав плечом к плечу с предками, Сергей быстро втягивается в тяготы войны и становится командиром взвода разведки. Благодаря некоторому везению и русскому «авось», парень отлично выполняет задания. Заметив странного бойца, командование берет его на заметку, и Сергеем интересуется представитель Ставки, и тут начинается самое интересное. Главному герою предстоит воевать в блокадном Ленинграде и в его окрестностях. Цель его стараний – помочь всем, чем можно, для снятия блокады.

Глава 4

Часа два нас не трогали, я даже поспал часок и поел, а то в желудке давно ничего не было. Ведь чуть не обделался, когда немца резал. Хотя, что уж там, блеванул знатно. Вот, опять подошло, как вспомнил. Блин, надо отвлечься. Разобрал трофейный немецкий карабин, вычистил, из своей-то винтовки я почти и не стрелял. Хотя надо и ее почистить. Хорошая вещь, этот немецкий штуцер, и полегче, и поухватистей нашей «мосинки», да и отдача приемлема. «Мося» уж больно лягается, мощи слишком много. А тут — в самый раз.

— Новиков, к командиру! — раздалось рядом. С призывом так, властно. Сразу захотелось бежать и выполнять. Я вскочил, поправил гимнастерку, надел пилотку и вылез из землянки.

— Давай, дуй быстрее, комдив злой как черт. — У входа стоял красноармеец с винтовкой.

— Во, блин, попал, а чего я сделал-то? — выпучив глаза, проговорил я.

— Да они немца как допросили, так и орут уже третий час.

Посыльный оказался разговорчивым парнем, рассказал, что мне бояться нечего, командиры что-то придумали, он краем уха слышал. Блин, я теперь каждого окрика или взгляда опасаюсь.

— Во дела, там же целый майор госбезопасности сидит, сейчас прицепятся…

— Да нужно ему больно, — оборвал меня посыльный, — он, кстати, нормальный мужик, в отличие от нашего политрука. Но не выдавай меня! — парень осекся и испуганно посмотрел на меня.

— Да мы с тобой и не разговаривали.

— Вот и я об этом.

Подойдя к блиндажу комдива, собрал складки на спине и вошел.

— Товарищ комдив, красноармеец Новиков по вашему приказанию прибыл, — четко отрапортовал я и, вытянувшись в струну, уставился перед собой.

— Молодец Новиков. Капитан, а ты говоришь у тебя разведки нет, а это кто? — Ротный тоже был здесь и стоял навытяжку. Комдив мне почему-то сразу понравился. Было в нем что-то располагающее к себе. Простой, с намечающейся лысиной, еще вполне себе молодой.

— Боец третьей роты, из полка народного ополчения, товарищ генерал-майор.

— Зачислите его к себе. Ведь от их полка никого и нет уже. Выдайте петлицы, приказ сейчас подпишу. Пусть отделение под свое крыло берет и воюет.

— Есть, товарищ генерал, младшего? — уточняя, чуть растерянно спросил Афанасьев.

— По-моему, полноценный сержант, — подмигнув мне, ответил генерал. А я ошалело вылупился на него. — Для такого бойца можно и перескочить.

— Есть, присвоить сержанта, я и сам хотел просить, — смутившись, добавил капитан.

— Так, с церемониями потом. Смотри сюда, сержант. Вот здесь мы, — генерал ткнул карандашом в карту, и я, склонившись, посмотрел. Вот это завертелось, только что политрук расстрелять хотел, а сейчас с комдивом лоб в лоб над картой стоим.

— Здесь и здесь, по сведениям вашего языка, немчура собралась. Надо бы узнать, что у нас с правым флангом. Если мы развернемся, то тыл у нас должен быть чист.

— Товарищ комдив, там мост как раз, я думаю, что там уже фрицы. — И куда я лезу-то? — Мы слышали, как два фашиста разговаривали, где-то здесь должна пройти дивизия СС, а там не такие вояки. Мост они в первую очередь возьмут.

— Ты сам слышал? — уставился на меня комдив, вперив в меня орлиный взгляд.

— Ну, — протянул я, — мне Зимин перевел, он расслышал, что скоро их пехтуру придадут эсэсовцам. Я просто вывод сделал.

— Тем более, надо скорее проверить, если это так, нам нужно немедленно действовать. Не выстоим мы и получаса, у них по сотне танков в дивизиях, а у нас всего десяток остался и снарядов почти нет. Придется северо-восточней отходить, немцы уже в Новинке, вот здесь, — он показал на карте, — в Сусанино наши развернуться должны.

— Может, уже готовиться? — произнес капитан Афанасьев.

Как бы ему объяснить, чтобы не заподозрил, что я УЖЕ знаю, ЧТО тут будет. Ведь нас сейчас обходят и не сегодня — так завтра, мы в мешке будем.

— Товарищ комдив, пока туда-сюда, не успеют войска отойти, — тихо проговорил я.

— Ты сержант не забывайся, — сказал он строго, но без эмоций. — Просто так никто не отступит, Родина нам не простит. Стоять нужно твердо и любой ценой громить врага.

— Родина простит и поймет, когда мы уцелеем и врага разобьем, — пробурчал я под нос.

— Вот ты и сделай так, чтобы мы все успели! — все же услышав меня, отрезал комдив. Генерал был непреклонен, да и как я могу ослушаться.

— У меня — приказ, обороняться здесь, мы прикрываем отход других частей, наша дивизия, вместе с 24-й танковой, 177-й стрелковой и остатками полков народного ополчения, отходит в последнюю очередь. Чем быстрее ты мне принесешь данные, тем быстрее мы свяжемся с командованием корпуса, — все-таки пояснил командующий, хотя и не должен был.

— Разрешите выполнять?

— Вперед, сержант, и возвращайся скорее, — одобрительно кивнул комдив. Я был сильно удивлен такой откровенностью командиров. Думал тут наоборот — молчат все как партизаны, а мне полный расклад дали.

Я развернулся и вышел, надо людей собирать. Как-то все-таки странно все это. Не успел осмотреться, как мало того, что сразу в бой, так еще и в разведку, и звание уже присвоили. Быстренько я взлетаю, как бы ни упасть еще быстрее.

Мне дали отделение, в котором были уже знакомые два бойца, Синицын и Зимин. Оказывается, у них сержанта убило, ну мне и дали их отделение. Ребята обрадовались, когда узнали, что я теперь с ними, а когда мне дедушка, тьфу ты черт, все не привыкну, Иван Потемкин, принес новые петлицы, обалдели.

— Ты, Серега, у нас командиром стал, что ли? — Саня аж присвистнул.

— Да, вопросы потом, быстро построились, давайте. Дело есть. — Парни не стали перечить или возмущаться. Быстро выстроились в шеренгу и приготовились слушать.

— Такое же, как и прошлое? — поинтересовался Зимин.

— Хуже и страшнее. А если серьезно, то от нас зависит, ляжет дивизия здесь или мы еще подергаемся, — я решил не шутить и сделался максимально серьезным.

— Даже так? — ребята переглянулись.

— Именно так. Немцы гонят большие силы на нас. Пехотная дивизия с одной стороны, да еще и танковая с другой, их голой жопой не остановишь. Раздавят, не поморщатся.

— И чего нам делать-то?

— Затариваемся под завязку, как в последний раз. Я выпрошу сейчас пулемет трофейный, да один и так должен быть, по штату. Гранат побольше, шинели на хрен, все лишнее выбросить, жратвы немного, боеприпасы главное. Хотите жить — берите больше.

— Я тогда соберу ребят, пока ты трофей клянчишь.

— Давай, Саня. Собирайтесь, через двадцать минут выходим.

Трофейный пулемет нам, конечно, не дали. Хорошо еще был в отделении штатный пулеметчик с ДП — хоть что-то. Свою «мосинку» и немецкий карабин приказали сдать, вежливо так отняли. Дали ППШ, прям, мечтал о нем. Парни еще завистливо загомонили, а я сказал им, что посмотрю, как они завидовать будут, когда я его перезаряжать буду. Там надо немцам взятку давать, чтобы дали время на перезарядку. Ладно еще старшину уговорил дать два пустых диска, в придачу. Сначала долго подбирал подходящие, потом еще минут десять снаряжал, старшина подсказал, не заряжать полностью, а то патрон перекосит в самый «нужный» момент. Взрывчатки тоже не дали, нет.

Вышли через час, но в принципе нормально, зато успели собраться и поесть как следует. Шли как караван верблюдов. Некоторые ворчали, но не ругались. Парни все уже повоевали, знали, что оружия много не бывает. Через два часа вышли к мосту, точнее, остановились метров за триста. Естественно, он был уже захвачен. Фрицы службу тащили на совесть, два пулеметных гнезда, БТР, тоже с пулеметом, даже зенитку притащили. Хорошо хоть танков нет. И чего они тут таким табором?

— Серега, я пойду, посмотрю, посчитаю их.

— Не сейчас Саня. Надо парней посмотреть, кто у нас потолковей?

— Вон Мурата возьми, он стреляет хорошо и ходит очень тихо.

— Казах, что ли? — я с сомнением глянул на невысокого бойца с раскосыми глазами. Хрен его поймешь, сразу ведь не разберешься в человеке.

— Ага, толковый парень.

— Игоря возьму еще, и хватит.

— Может, другого кого? — теперь уже засомневался Зимин и посмотрел в сторону Синицина.

— Забыли, не помнишь, что ли? Не было ничего, — зло шикнул я.

— Как знаешь, тебе виднее.

— Позови их, — прекращая этот разговор, попросил я.

Зимин позвал двух бойцов, я объяснил, что от них требуется. Казах был маленького роста, шустрый, самое то в разведку.

— Мурат, ты по-русски понимаешь?

— Лучше тебя! — фыркнул с вызовом тот, на прекрасном и чистом русском языке. В уголках его щелок-глаз играла хитринка.

— Ну ладно, не обижайся, я не со зла. Просто, чтобы непоняток не вышло, — я поспешил сгладить обстановку, не хватало еще в таком выходе разосраться.

— Чего не вышло? — раскрыл свои узкие глаза Мурат.

— А говорил, понимает, — Саня заржал.

— Тихо ты, конь. Я имел в виду, чтобы понимали все, всё и сразу, ясно? — выругался я на Зимина, хотя сам еле сдерживал смех. Ну, не говорят здесь так. Не захламили еще наш великий и могучий язык.

— Ясно, — тихо сказали парни.

— Остальным — рассредоточиться. Замаскироваться, как следует, и тихо ждать. Если мы не вернемся, а вы услышите стрельбу — к мосту не соваться, идете обратно, Зимин — старший, скажите, что все погибли. Все — поскакали.

О как меня распирает, приказываю так, как будто всю жизнь минимум взводом командовал.

От леса до моста было метров пятьдесят. Ближе не подойти.

— Командир, надо дальше пройти, там у реки поворот, проскочим к воде тихо, а потом по берегу, они и не увидят. Берег высокий, а на том берегу никого. — Мурата я уже уважаю, дельно придумал.

— Молодец, Мурат, так и сделаем. Пошли.

Речушка Оредеж изгибалась, как «бык пописал», и у нас получилось подойти к реке скрытно. На той стороне и, правда, было тихо. Берег реки с нашей стороны, высокий и обрывистый, удалось скрытно дойти до самого моста. Аккуратно выглянув с одной стороны, я начал считать фашистов. Пройдя под мостом, Игорь занялся тем же с другой стороны. Вышло два десятка. Трое у зенитки, по два у каждого пулемета. В БТРе пулеметчик и водила, видно было дым от сигареты на месте водителя. Двое стояли на мосту, и еще семеро нагребали землю и песок в мешки. Видать, основательно встают здесь. Готовят укрепления, а это значит, что танки еще не прошли, на фиг бы им мост тогда охранять и возню тут устраивать. Если танки пройдут и ударят в тыл нашей дивизии, тут на пятьдесят, а то и сто километров вокруг не будет больше никого. Следовательно, бояться им будет нечего. А раз так, мост нужно уничтожить к «бененой» маме.

— Мурат, вернись к нашим, пусть Зимин начинает. Сначала пусть пулеметом причешут этих земледельцев. Остальные бойцы пусть стреляют прицельно, скажи, от того, сколько они положат первым залпом, зависят наши жизни, все понял?

— Так точно, я пошел? — Мурат вопросительно взглянул на меня.

— Да и пусть дадут тебе минут десять, ты сюда вернись. Поможешь. Передай, один залп и пусть внимательно смотрят. Мы здесь работать будем, чтоб нас случайно не покосили.

— Все ясно, — Мурат ушел.

— Ну что, Игорек, дадим фрицам по башкам?

— Дадим. Ты, командир, не думай, я не подведу.

— А я и не думаю. Подведешь, пристрелю! — без всякой злобы ответил я.

— Договорились, — сказал Игорь.

Через пять минут вернулся Мурат.

— Сейчас начнут.

— Мурат, я с этой стороны пойду, вы под мост и выходите с той стороны, только раньше не вылезайте, а то от своих прилетит.

— Ясно!

— На исходную, марш. — Сам вынул две гранаты. — Сейчас посмотрим, так ли страшны эти черти, — добавил я уже сам себе.

Вроде ждал начала, но треснувшая очередь из «дегтяря» заставила вздрогнуть. Даже не столько выстрелы, сколько лязг затвора режет слух. Вторая очередь, третья. Залп из винтовок, фрицы стали нестройно отвечать. Выдернул кольцо и бросил навесом гранату в сторону немцев, через секунду туда же полетела вторая. Грохнуло, по другую сторону моста раздались два выстрела. Это уже мои, вскочил и стал вскарабкиваться на берег. Выглянув на мгновение, заметил, что Мурат с Игорем лежат и стреляют в сторону противника. На мосту два трупа, еще лежат несколько у дороги, осколками досталось, наверное. Дал очередь в сторону зенитки, расчет залег и стал стрелять в мою сторону. Краем глаза вижу, как кто-то кидает гранату, взрыв, зенитчиков больше нет.

— Ложись, дурень, — Игорь стоял во весь рост. Стреляю длинной, патронов на двадцать сразу, очередью в сторону БТРа, оттуда еще слышатся выстрелы в направлении леса. В ответ опять залязгал «дегтярь».

— Не высовываться, — пригибаясь к земле, делаю несколько быстрых шагов к БТРу.

— Н-на! — выдернув кольцо, кидаю гранату немецкому пулеметчику, тот в азарте даже голову не повернул, бахнуло. Вот почему наши из леса стали стрелять, по ним пулемет начал молотить. Огляделся, тихо.

— Чисто, Мурат, у вас как?

— Нет никого. Одни мертвяки, — со стороны леса уже шли наши. Зимин подскочил ко мне.

— Серег, все, у нас один убит и один ранен, легко.

— Как это? Вы чего там, во весь рост стояли? — я аж крякнул от удивления.

— Думали, что всех положили, только встали, а тут этот пулеметчик долбаный вылез, ну и…

— Блин, ну почему все через жопу-то? Так, быстро осмотреть трупы, если есть легкораненые — перевязать, руки связать веревками. Тяжелых — добить.

— Мурат, Игорь, вы собираете оружие, боеприпасы, особенно гранаты. Кто понимает в технике, осмотреть БТР, мотоциклы, — сам я пошел к зенитке. — Да, в БТРе прибраться надо.

— Серег, тут живой, чего с ним делать-то?

— Сань, а ну спроси его, чего они тут целым колхозом стояли?

Зимин что-то спросил у фрица, тот быстро лепетал в ответ.

— Говорит, что эти на БТРе, ждали какого-то майора, Ругге, что ли? Он куда-то дальше должен ехать. Скоро будет.

— Так, слушать всем. Планы меняются, — снять одежду с фрицев, ту, что почище. Скинуть трупы с обрыва и ко мне. Мурат, иди сюда — поможешь.

Когда казах подошел, мы с ним бросились к зенитке. Только успели ее развернуть в сторону моста и проверить заряжена ли, как прибежали парни. Раненого нашего оттащили в БТР, предварительно выкинув из него ошметки пулеметчика.

— Одеваемся, живо. — Мы быстро переоделись, нужны были в принципе только двое полностью одетые по форме, остальным хватило и кителей.

— Саня и ты, боец, — я ткнул пальцем в сторону одного бойца, — давай к мосту, будете за патруль. «Здоровый», возьми кого-нибудь и дуй к немецкому пулемету, — обратился я к нашему огромному пулеметчику. Мурат, мы на зенитку.

— Смотри, кто-то корячится? — Зимин вытянул руку в сторону, указывая на противоположный берег. Я повернул голову, на той стороне реки показались два мотоцикла и легковушка «Опель».

— Всем внимание, Саня, останавливаешь, дальше мы.

Парни у пулемета должны будут срезать мотоциклистов, а мы с Муратом наведем ствол зенитки на легковушку. Когда Саня махнул рукой и показал куда встать — ну чистый гаишник, только палки полосатой не хватает, — первый «байкер» проехал вперед и остановился, за ним пристроился «Опель», второй «байк» замкнул кавалькаду. Из открытого окна «Опеля» кто-то нетерпеливо и надменно выкрикнул, подзывая часового, и Саня, встав смирно, что-то бодро прогавкал в ответ. Высунулась рука с документами, Александр взял их в руки и поднял автомат.

— Валим их! — крикнул я пулеметчикам.

Прогремел МГ, Зимин выстрелил в водилу машины и перекатом ушел с линии огня. Второй наш боец тоже пригнулся, из легковушки пару раз выстрелил пистолет, но, видя наведенную на машину зенитку, бросил его в окно. Мурат очень быстро навел зенитку — веский аргумент.

— Саня, вытаскивай его! — Я уже бежал к ним.

Зимин вскочил и открыл дверь. Оттуда, весь сияя крестами и наглаженной формой, появился какой-то хрен и давай орать.

— Серег, он мне сдаться предлагает, жизнь обещает, — после небольшой дискуссии доложил Зимин.

— Это кто же нас в плен-то брать хочет, тот, что сам только что попался и стоит с поднятыми лапками? — усмехнулся я.

— Чего-то мелет, что нам всем уже конец и вообще мы свиньи.

— Ага, смелый, а для него все только начинается. Все мужики, хватит трепаться, вяжи его и в машину. Остальным собрать оружие, кидайте все в «Ганомаг». Мотоциклы и трупы с обрыва. Мурат, ну а мы с тобой — фугас делать. Надо мост уничтожить, берег тут высокий, танкам так просто не переправиться. Хоть еще немного времени выиграем.

Закладку сделали из снарядов для зенитки, обложив их взрывчаткой, найденной в БТРе. Хорошо, что в кабине лежала и не взорвалась от гранаты в кузове. Саму зенитку тоже заминировали взрывчаткой. Когда все были готовы, отъехали метров на сто, а Мурат, с канистрой бензина, облил и поджег мост. Деревянный мост, горел замечательно, а когда дошло до взрывчатки, рвануло. Красиво, полностью обрушить, конечно, не получилось, но часть рухнула, остальное весело горело. Теперь немцам потрудиться придется, чтобы восстановить этот мост. А на это уйдет драгоценное время. Казах догнал нас, залез в БТР, и мы припустили во весь опор.

Посовещавшись, приняли решение возвращаться. Дальше ходить не было нужды, кое-какие карты, а главное сведения и от майора получил. Второй раз мне уже «фартит».

Приехали в расположение уже в темноте. На трофейном БТРе мы произвели фурор. Люди привыкли уже, что их постоянно бьют, а захваченный трофей стал показателем, что и фрицев бить можно. Трогать сразу нас не стали, командиры очень обрадовались пленному. Майора утащили в штаб к комдиву, а мы рухнули спать.

Разбудили нас общим подъемом через два часа. Я еле-еле продрал глаза. Начальство требовало общий сбор. Остатки дивизии решено было срочно отодвинуть глубже в тыл. Наверное, немец чего-то нашептал. Потому что, отходили мы километров на десять и должны соединиться с мехкорпусом, встать у него на левом фланге. Это все мне рассказал командир роты, нормальный мужик, не зря он мне сразу понравился.

— И как прибудем, на доклад — к комдиву Лебедеву. Уж очень он послушать хочет.

— Ну, раз хочет, то конечно, — пожал плечами я.

— Молодцы, что погибшего увезли.

— Так на машинах возвращались, чего ж его бросать. А так хоть похоронили парня по-человечески. Сколько так осталось лежать и еще останется.

А останется много. Причем, охренеть можно, как много.