Лютовой

Валентина Георгиевна Панина (2025)

Когда закончилось веселье в Велик-день Купала и потухли костры, незнакомец, который появился на поляне подошёл к Нискинину с Радославой, взял её за руку и увёл с собой. Древлянский князь Нискинин и дочь овручского наместника Радослава поженились, а через положенное время у них родился сын, назвали его Лютовой, что означает лютый воин. Когда Лютовой был уже отроком он случайно узнал, что его отцом по крови является оборотень Мстивой, вожак волчьей стаи.

Глава 1

Два гигантских холма из красного гранита встают как неприступные бастионы по обе стороны реки Уж. Высотой они метров по шестьдесят. По крутым живописным берегам извилистой реки Уж, притока Припяти, на древних скалах, среди вольготных зелёных дубрав в ста пятидесяти километрах к северу от Киева в том месте, где река прорезала скалистую гряду раскинулся град Искоростень. История Искоростеня своими корнями уходит в глубину тысячелетий. Он впервые упоминается в Повести временных лет под 944 годом как центр славянского племени древлян. В те далёкие времена в долине реки Уж возник целый ряд небольших славянских поселений. На основе одного из них, расположенного на высоких гранитных скалах, возник город. Поселение принадлежало древлянскому народу. Высокие берега реки близко подходили друг к другу, русло в этом месте было узкое, и вода с шумом и пеной прорывалась через него. Уже в начале девятого столетия Искоростень был мощной крепостью. Он был обнесён крепким частоколом из неотесанных многовековых дубовых стволов, отсюда и возникшее первое название поселения Искоростень — из-коры-стены. Через ров был перекинут мост. Крепостные стены и глубокий ров с водой были необходимостью для защиты города и его жителей. Крепость грозная, а люди, хоть с виду и покладистые, учтивые, но"себе на уме", не больно-то почитают князя киевского. Под управлением своих князей, древляне упорно боролись за независимость, это было одно из племенных объединений славян, занимавших лесную полосу днепровского правобережья и бассейн рек Тетерев, Припять, Уж, Уборть, Ствига. На западе они доходили до реки Случь, где граничили с волынянами, а на севере ‒ с дреговичами. Искоростень¹ считался столицей древлянской земли. Уже не первый век русские племена — ильменские словене, днепровские поляне, древляне, дреговичи, радимичи, совершали набеги на соседние племена с целью наживы, мести или с целью захвата территорий. Наличие богатых ресурсов в землях древлян Искоростень был под пристальным вниманием соседей, желающих завладеть этими землями.

Правил древлянским поселением князь Нискинин, в своё время прославленный воин и ярый боец, а ныне ввиду преклонных лет миролюбивый и отзывчивый властитель. Хм… миролюбивый и отзывчивый, а такие властители вообще бывают? Ну да, ладно! Так вот, народ жил при нём в достатке. Без небольших «войн», конечно же, не обходилось, но князю всегда удавалось быстро довести дело до мирного соглашения между враждующими родами на его землях. Нискинин проявлял, куда больший интерес к военному делу, и всегда говорил, что его племя, прежде всего, кормит меч, да ещё охота в окружающих Искоростень лесах, а не земля. Он велел своим строителям возвести в центре поселения огромную твердыню, деревянную крепость, Детинец, на случай нападения, чтобы укрыть жителей, в основном стариков, детей и женщин. Город от леса отделяли старопахотные поля, которые уже давно превратились из кормильцев в сторожей: ни зверь, ни человек не подойдут к городу не замеченными дозорами. Сильным и богатым был род князя Нискинина. Его дружина насчитывала три сотни воинов, которые с почтением относились к нему и искренне любили его за смелость и справедливость. Ни разу он не наказал никого просто из-за плохого настроения. Гридня, выстроенная для дружины, была не менее прочная и удобная, чем терем самого князя, а на их столах всегда была вкусная и сытная еда. Да, кто бы сомневался! Это ведь княжеская дружина, защита города и княжеской семьи.

Терем у князя был большим и просторным с двумя дверями: на восход и на закат. Внизу была большая народная палата, где собиралось малое вече из вящих и степенных бояр, а иногда в совещаниях принимали участие воевода, сотские и десятники, когда решались вопросы военных походов. В центре народной палаты установлен огромный стол, вдоль него поставлены скамьи, на которых сидели бояре и воины, каждый на строго отведённом ему месте. Во главе стола высилось мощное кресло, покрытое медвежьей шкурой. Кресло принадлежало князю. В народной палате также справляли свадьбы и праздники, здесь проходили поминки после тризны по погибшим воям. Высокие бревенчатые стены украшало оружие и охотничьи трофеи. На второй этаж вела крепкая лестница, там были хозяйские ложницы².

***

Осень раскрывает свою красоту в полной палитре цветов. Опадающие разноцветные листья, как в волшебном танце кружатся под лёгким ветерком и мягко опускаются на землю, укрывая её разноцветным ковром. В каждом шёпоте ветра звучит прощание с летом. Это удивительное время ошеломляет многообразием цветов и красот природы.

На обрыве стоял высокий седой мужчина. Его длинные волосы, перевязанные кожаным ремешком в хвост, разметал по плечам, не по-осеннему, тёплый ветер. Его пышные усы по краям рта отпускаются к аккуратно подстриженной бороде. Ясные, синие глаза мужчины устремлены в небо. Нелёгкие думы крутились в его голове, наполняя сердце тоской. Он грустным взглядом наблюдал за широко раскинувшим могучие крылья ястребом, который парил на воздушных потоках, выискивая добычу. Вот птица камнем ринулась вниз. Попавшаяся в острые когти зверушка пронзительно заверещала и судорожно задёргалась в попытках вырваться. Ястреб разорвал тёплую плоть и, утолив голод, взмыл ввысь. Хищная птица легко парила в небе, оглядывая с высоты необъятные просторы и реку вьющуюся широкой лентой, несущую свои воды к югу в Днепр. Эта птица многое на своём веку повидала и набеги кочевых племён и междоусобицы и рати, ценою своих жизней защищающих свои земли от печенегов. Далеко внизу ястреб увидел одинокого человека стоящего на берегу, тут же взмыл вверх и, удаляясь, превратился в точку, а вскоре и вовсе исчез из виду.

За свои сорок восемь лет князь Нискинин понял, что в этом жестоком мире не получится спокойно прожить в своих палатах, моля богов дать дождей, чтобы Ярило не пожёг посевы, и не оставил роды его племени на долгую зиму голодать. Он был воином и не мог долго оставаться дома в поселении, его душа рвалась в поход, хотя понимал, что походы уже не для него. Он с детства был неприхотлив и мог спать на земле, подложив под голову седло, лежать на попоне, укрывшись корзном, подбитым мехом соболя и так же воспитывал своих сыновей.

Князь был высокого роста, широкоплечий, стройный, он двигался легко и бесшумно, как настоящий лесной зверь, в нём была огромная, неутомимая сила, но сейчас он был растерян. Недавно был погребён его средний сын, погибший на ловах. Князь, видя несерьёзный и неусидчивый характер своего старшего сына Лютовоя, прочил на княжеский стол среднего ‒ Светловоя. Что касается Лютовоя, то отрок рос здоровым, крепким и общительным, но слово дисциплина на него действовало, как красная тряпка на быка. Когда его призывали к порядку, ему тут же хотелось что-нибудь натворить, его наставник Белимир смотрел на него укоряюще и качал головой. Лютовой осознав, что огорчил своего кормильца, просил прощения. Подрастая, Лютовой проходил обучение: бегал, отжимался, боролся, учился владеть оружием. В двенадцать лет его опоясали мечом. Светловою, среднему сыну князя в будущем было суждено занять стол отца, и он гордился этим, старался выглядеть взрослым и серьёзным отроком, чтобы никто не усомнился, что он достоин княжеского стола. Лютовой был рад, что все княжеские заботы достанутся не ему и часто издевался над братом, но Светловой его любил и не обращал внимания на его проказы.

Младший сын Мал был похож на отца. Красавцем его трудно было назвать, зато он рос здоровым, подвижным и сообразительным. Поначалу князь только забавлялся, глядя на выходки сына, но постепенно привязался к нему и теперь любил, казалось, сильнее двух старших. Мал не спускал старшим братьям насмешек и отважно кидался на них с кулаками.

— Воин растёт! — с удовольствием отмечал Нискинин, глядя на сына.

Малу исполнилось семь лет и вместо длинной рубахи, под которой больше ничего не было, на него надели портки и рубаху, которую подпоясали кушаком и перевели на мужскую половину, назначив ему кормильцем и наставником кметя Бектура, смуглого, невысокого роста, наполовину половца, бороды и усов он не носил. Мал, как только чуть подрос, понял, что княжеский стол ему не светит, и решил, когда вырастет, добудет его себе, во что бы то ни стало. Ага! Берегитесь братья! Мал никогда обид не спускал, ни друзьям, ни недругам, ни братьям. Тем более что князь Нискинин на него никогда не сердился.

— Пущай воюет! Потом пригодится! — говорил он, когда его младшенький являлся домой в рваной одежде, весь в пыли и ссадинах, а иногда и с расквашенным носом.

— Ты один такой истрёпанный, али твои недруги тожеть пострадали? — спрашивал Нискинин младшенького.

— Да фигня война! Им больше досталось! Жди, батя, скоро побегут родичи к тебе со слезницами³.

Гордый отец, с улыбкой хмыкнув, скрывался в тереме.

Вместе с теми же мальчишками, подрастая, Мал проходил обучение: бегал, отжимался, боролся, учился владеть оружием. В двенадцать лет его опоясали мечом, а мальчишки, сыновья кметей, стали его собственной ближней дружиной.

***

У Лютовоя большая часть дня посвящалась тоже занятиям. Белимир стал учить его чертить писалом на восковой дощечке знаки-резы, деревянный меч сменился стальным и по-настоящему тяжёлым, хотя и не заточенным. То, что раньше было увлекательной игрой, теперь стало трудной наукой.

Все дальше уходило тёплое лето, а вместе с ним и память о приволье детства. Двенадцатилетний мальчик не мог полностью осознать важности и необратимости перемен, но наступающие холода стали для него стеной, отделившей беспечальное детство от настоящего, полного нелегких забот отрочества. Белимир не давал ему поблажек и в любую погоду выгонял во двор, заставлял бегать, прыгать, стрелять из лука и биться на мечах. Светловою в силу его возраста доставалось меньше, но он тянулся за братом и, несмотря на холод, также по утрам выскакивал во двор и бегал вместе с Лютовоем. Радослава видела, когда Лютовой по утрам выскакивал во двор заниматься, следом за ним выбегал Светловой, а за ними и Мал. Радославе жалко было своих мальчиков, особенно младшенького. Но они, казалось, не замечают холода: бьются на мечах, стреляют из лука, бьются на кулачках. В терем возвращаются раскрасневшиеся, бодрые, весёлые. Она видела, что Светловою не нравится выбегать по утрам на холод, но он боялся, что братья его засмеют, поэтому каждое утро сам себя можно сказать пинками, выгонял во двор. Радослава видела, как выкладывался на занятиях Лютовой, потом прежде чем зайти в терем, садился на ступеньку и сидел, положив руки на колени и свесив голову, но он никогда не унывал.

— Ничего не поделаешь, соколёнок мой! — утешала матушка по его возвращении в терем, — ты князем родился, а князю не до забав, он должон заботиться обо всём своём племени. Ты вишь, что твой батюшка все дни в трудах и заботах проводит.

— Я не хочу быть князем, матушка! Пущай Светловой заниматца слезницами, а я с дружиной в походы буду ходить. Хотя Светловою тожеть не придётся долго сидеть на княжеском столе, Мал подрастёт и скинет его.

— Как енто скинет? Сынок! Ты чё тако молвишь?

— А ты, матушка, ишшо не поняла, что Мал спит и видит себя князем древлянской земли? Так что я лучше с нашими воями буду в походы ходить, чем с братом биться за княжеский стол.

— Ох, Матушка Макошь! Да, чё ж ты тако удумал, сынок? Каки походы?

— Пожúву добывать с дружиной в других землях, рабов на наши поля, землю нашу расширять. Княжеский стол мне не нать!

— Ты, сынок, токо батюшке покуда об ентом не говори, не волнуй его заране.

— Да он давно знат об ентом и Светловой знат, что ему занимать стол. Тебя, матушка, поберегли, и поентому говорить покуда не стали.

— Ну и напрасно! Вы все мои сыновья и я за всех переживаю одинаково.

— Батюшка так решил. Да и не женское енто дело княжески дела решать, у тебя, матушка, своих хлопот хватат, вон токо за одной сенной девкой Марфой глаз да глаз нужон, а не то не успешь мыргнуть, как в подоле принесёт рабынича.

— Енто да! Девка‒огонь! Кнута что ли приказать ей дать?

— Ну, пошто сразу кнута, построжись, поди спужается.

Примечания

1

Пояснительный словарь

Искоростень — современное название города Коростень

2

Ложницы — спальни

3

Слезница — жалоба