Ватуту

Артем Грач

Новые приключения русского мальтийца Пола Боне. Не успевает он вернуться домой, как события втягивают его в очередной водоворот.

Глава 4

Средиземное море встретило нас сильным волнением сразу же едва прошли Гибралтар.

Посмотрел сводку погоды на ближайшие три дня, штормовая погода почти все эти дни.

А нам по такой погоде не менее трех суток хода получается.

И хотя днем меня подменяли Верона и Эмили за штурвалом, эти три дня меня вымотают, на женщин надежды нет.

— Пол, ты чего такой напряженный?

— Да, похоже, толком не спать мне до самого дома.

— А что не так?

— Эмили, шторм передают на ближайшие три дня.

— Пал Василич, и что, это что-ли шторм, подумаешь море слегка волнуется, мы же с Эмили тебя подменяем, поспишь.

— Нет, Верона, шторма пока нет, он часов через пять начнется.

— Пол, а может мы дойдем до Мальорки, там переждем?

— Эмили, вам рожать же…

— Пол, так отправишь нас всех самолетом, а сам шторм переждешь?

— Наверно так и сделаем.

Но Эмили вдруг переменила свое решение.

— Нет, Пол, мы потерпим, успеем, и пойдем все вместе на яхте.

— Верона права, ну какие здесь могут быть шторма, это же не Тихий океан.

— Ладно, терпите, дойдем, самолетами еще хуже.

На том и порешили.

Визит Наумыча не давал мне покоя.

Понимал, что просто так мой наезд на сообщество не обойдется.

И хотя речь о всем сообществе вовсе не шла, но и Лаперуз был в нем не последним авторитетом.

Тем более, что уже был.

Таксист несколько поторопился, да и я наверно тоже, в принятии решения о его аресте.

И хоть оказал мне эту услугу близкий и доверенный человек, но и ему это могло аукнуться.

Ну да ладно, что сделано, то сделано, и, если придется держать отчет перед сообществом, от этого никуда не денешься.

Вот только бы Шелех с Куземой горячку не спороли, а то и вмешаться не успею.

К вечеру позвонил Лошак.

— Мистер Боне, вас, когда дома ожидать?

— Соскучились что-ли, или опять все на мели?

— Да нет, с бабками потерпим, Чалый послезавтра прилетает, хочет встретиться.

Ну вот, и первый звоночек.

— Пусть подождет, шторм, так что не знаю на сколько часов задержусь.

— Добро, я ему передам.

Значит сообщество планирует меня наказать, и Чалый уже об этом в курсе.

Но в курсе, как оказалось, был и Соти.

— Пол, здравствуй, ты вроде как мимо идешь, может зайдешь ко мне?

— Не могу, Джакомо, Эмили рожать скоро.

— Пол, так все лучшие роддома Сицилии к ее услугам.

— Джакомо, я уже предлагал ей это, но она хочет домой.

— Пол, я чего позвонил, в общем, знаю про Таксиста и некоего Лаперуза, и считаю, что скоро у тебя могут быть проблемы.

— Это мои проблемы, Джакомо.

— Я знаю, но я сказал, ты услышал.

Понятно, что Сотти теперь с меня глаз не спустит и будет контролировать каждый мой шаг.

Это конечно хорошо, но не хочется чьей-либо помощи, такие вещи лучше самому решать.

А шторм все же усилился, и в ночь, я отправил женщин спать, оставшись в рубке один.

В прочем, шторм конечно далеко не океанский, но внимания требовал полного.

И хоть шел на автопилоте, глаз так и не сомкнул, а к утру вроде и шторм несколько утих.

Утром за штурвал села Эмили.

Верона играла с моими дочками, а Перлита помогала Норе готовить.

Стоял курил в кокпите, глядя на веселую возню девочек.

Да, Паша, а скоро еще три прибавятся, четыре, Панда должна прилететь через две недели.

А пока натаскивала вундеркинда и вводила его в дела администрации первого.

Первый был вначале очень удивлен той заменой, которую себе нашла Вика.

— Виктория Львовна, вы это мне серьезно предлагаете, взять этого мальчишку на ваше место, хоть и временно?

— Вполне, Василий Васильевич, и не смотрите на его молодость, таких аналитиков, как он, в вашем окружении нет.

Первый выслушал ее доводы секптически, но после первого же разговора с Денежным, мнение его резко изменилось.

— Далеко пойдете, Александр Иванович, вы действительно гений в своей сфере.

— Я старался, Василий Васильевич.

— Ну, ну, старайся, в общем, я доволен.

Вот и Верона, тоже беременна, все же добилась своего, хотя по началу и не получалось это, но уже третий месяц пошел.

Ладно, где двое, там и семеро.

Тем более, что Вика сына увезет обратно в Россию через год.

Верона тоже предупредила, что жить будет с ребенком отдельно.

Я уже озаботил Сагуну, чтобы он подобрал ей хороший дом.

В политику идти, желания у Вероны больше не было.

— Не мое это, Пал Василич, сожрут меня там и не подавятся.

— Чем же заниматься будешь?

— Пока у тебя поработаю, а потом может фирму какую-нибудь открою.

В общем, на том и порешили.

После завтрака лег спать здесь же в рубке.

— Пол, шел бы ты в каюту, шторм то никакой.

— Нет, Эмили, мне так спокойнее.

Казалось только уснул, когда меня разбудил крик Вероны.

…Чалый встречался с Шелехом в своей гостинице.

— Шелех, я уже в курсе всего.

— И что скажешь Чалый, считаешь, что я не прав, встав на сторону Бони?

— Нет, не считаю, вот только Пивень этого не поймет, вернее не захочет понимать, ты же его знаешь.

— Знаю, Пивень хочет все так же, по старинке жить, и в то же время наших законов не придерживается, под себя всех мнет.

— Шелех, ну нас то ему не замять.

— Чалый, верно, не замять, но убрать обоих вполне может.

— Хочешь опередить его, Шелех, но нас тогда точно не поймут.

— Не хочу, да и не буду, его сообщество выбрало, а я против него не иду.

— Однако сейчас пошел, и Кузема на твою сторону встал, да и Гриня тоже.

— Чалый, ты прекрасно знаешь, почему я это сделал.

— Знаю, но Боня фраер, и ты по законам не имеешь права за него подписываться.

— Чалый, вот что я тебе скажу, Боня друг мне, с тех самых времен, когда всего этого еще за мной не было, и эта дружба мне дороже всего.

— Это, во-первых, а, во-вторых, Боня требует только своего, и чужого ему не надо, и к нам он относится, как правильный фраер, а такое уважать надо, Чалый.

— Я и уважаю, иначе бы не пришел к тебе, а по крайней мере, хотя бы воздержался на сходке.

— Мое уважение твоему решению, Чалый, вот только вчетвером мы все равно там ничего не решим.

— Ну это еще как сказать, Шелех, наши три голоса тоже много значат, и потом, мне Бурят звонил, он более, чем наслышан про Боню.

— Сказал, что его голос в нашу пользу.

— Я знаю, что Бурят недолюбливает Пивня, он и тогда, когда его над нами выбрали, против был.

— Я помню об этом, Шелех, и мы с тобой прекрасно знаем из-за чего у них такие разногласия.

— Что ж, тогда пойдем на сходняк, а там будь, что будет.

— Шелех, я к Боне полечу, тебе нельзя пока к нему, перетру всю эту тему.

— Добро, братан, лети, я Саже отзвонюсь.

— Не надо, я уже поставил в известность Лошака.

…Наумыч встречался с Германом в том самом кабинете, где когда-то бывал и Отшельник.

— Что Наумыч ты не весел, что головушку повесил, слышал я краем уха, ты с криминалом решил пободаться?

— Я этому не удивлен, Герман, что ты уже в курсе, Уваров тоже знает?

— Э, нет, Наумыч, ему это ни к чему, ты же знаешь к кому он с этим пойдет, а оно нам надо?

— И то верно, не надо.

— Стало быть ты не веришь в то, что Боне может сам эту проблему решить?

— Верю, вот только во что это ему обойдется, а у него три дамы на сносях, вот-вот рожать должны.

— Значит допускаешь все же войну?

— Допускаю.

— И что решил?

— Пока не знаю, по обстоятельствам.

— Что ж, это правильно, от меня, что надо?

— Возьми под опеку Шелеха, Кузему, Чалого и Гриню.

— Возьму, дальше что?

— По обстоятельствам, Герман, по обстоятельствам.

— Я так полагаю, что Симонов с Романовым уже своих здесь активизировали, да и китаец без внимания такое не оставит.

— Правильно полагаешь, считаю, что Ли уже опередил разведчиков.

— Заманчивая ситуация складывается Наумыч, ты не находишь?

— Даже и не думай об этом Герман, вот тогда мы точно Боне подставим.

— Да я и не думаю, так, померещилось.

…Спросоня не мог понять, что кричит мне Верона.

Эмили и испанки смотрели куда-то вперед.

Наконец дошел смысл ее крика.

— Паша… Паша… Пал Василич… человек за бортом.

Я вскочил с дивана и ринулся к штурвалу.

Впереди, в кабельтове от яхты на волнах мелькал ярко-оранжевый надувной матрац, а на нем почти голый человек.

Матрац то поднимался на гребне волны, то исчезал между волн.

— Эмили быстро к штурвалу.

— Верона с кокпита в левой банке достань линь.

— Слушаюсь, капитан.

Верона выскочила в кокпит, Эмили встала вместо нее к штурвалу.

— Эмили, держи вот по этому курсу, самый малый ход.

— Как только поравняемся с матрацем стоп машина.

— Пол я все поняла.

Вышел в кокпит.

— Пошли вниз.

Верона проворно сбежала за мной по трапу.

— Привяжи конец линя вот здесь… — я показал место на корме.

Второй конец закрепил на своем поясе.

— Как только достигну матраца, подтягивай нас к купальной площадке.

— Я поняла Паша.

— Паш, а она еще жива?

— Она…?

— Ну да, там же женщина.

— Ну раз на матраце, значит еще жива.

Я перешел на нос яхты, матрац был в метрах тридцати от нас.

— Эмили, чуть левее, самую малость.

Эмили кивнула мне.

Матрац поравнялся с носом яхты в метрах пяти от меня.

И правда, женщина.

Лежит на животе, намертво вцепившись в матрац.

На ней светлый купальник, вернее две ниточки, одна на спине, вторая промеж ягодиц.

Интересно, откуда ее принесло сюда?

Мы сейчас примерно на траверзе Аннабы, это Алжир, слева Сардиния, Кальяри, впереди Сицилия.

Вряд ли ее с Алжира несет, разве что с Туниса, там пляжи есть хорошие, или все же Сардиния, Сицилия вроде далековато уже.

Размышлять об этом некогда, прыгнул в воду, вынырнув оказался возле самого матраца.

Схватил его рукой сзади и потащил за собой.

Вернее, тащила нас Верона, я лишь слегка ей помогал.

Женщина не подавала признаков жизни, но едва подплыли к купальной площадке, как чуть приподняла голову, взгляд мутный.

Что-то прошептала и тут же потеряла сознание.

Хорошо, что я уже почти поднялся на площадку, очередная волна откинула матрац от яхты, едва успел схватить женщину одной рукой под мышки.

От тяжести чуть сам не свалился в воду, Верона вовремя натянула линь.

Затащил женщину в кокпит нижней палубы.

Приподнял ей веко, ноль эмоций, но пульс был.

Поднял ее на руки и понес наверх.

— Верона линь на место убери.

— Хорошо, Паша, а она жива, вроде говорила что-то, или мне послышалось?

— Жива.

Верона проскочила вперед меня, кинула в банку линь и заскочила в рубку.

Я попытался поставить женщину на ноги, но они ее не держали.

— Верона, сними с нее эти нитки.

— Перлита неси простыню.

Верона сняла с женщины мокрый купальник, Перлита держала в руке простыню.

— Постели ее на торцовый диван и достань одеяло легкое.

— Я сейчас, мистер Боне, я сейчас.

Положил женщину на диван, Перлита укрыла ее одеялом.

— Пол, а она жива?

— Была жива.

Я снова взял руку женщины, пульс был.

— Нора, нашатырь поищи.

— Хорошо, мистер Боне.

Поводил пузырьком возле носа женщины, вот брови ее вздрогнули, она открыла глаза, внимательно посмотрела на всех вполне осознанным взглядом.

— Мисисс, как вы себя чувствуете?

Во взгляде полное недоумение и непонимание.

— Нора, спроси ее что-нибудь на испанском.

Тоже самое, лишь тот же недоуменный взгляд.

— Пал Василич, может она француженка, давай я попробую спросить.

И вдруг женщина чуть ли не закричала.

— О, господи, вы русские, русские… о, мамочка моя.

— Русские, правда не все, но это не важно, как вы себя чувствуете?

— Чувствую… да вроде нормально, только голова кружится, слабость, и знобит.

Ее и правда знобило, то ли от шока, то ли намерзлась в воде, да еще под дождем.

— Нора, кофе теплый полкружки, остальное дольешь писко.

Испанский я более-менее уже понимал и немного говорил на нем.

— Си, сеньор Боне.

Женщина снова с недоумением смотрела на меня.

— Подождите, а о чем вы говорите, вы и правда русский?

В ее взгляде некоторый испуг.

— Да русский я, русский, так что вам нечего бояться.

— Русский, а почему же она вас сеньор Боне зовет?

— Потому что я русский мальтиец, живу на Мальте, зовут меня Пол Боне.

— А это моя жена Эмили Боне, это Верона, она тоже русская.

— Это две испанки сестры, Нора и Перлита.

— А это мои дочки, Алис и Мия.

— А вас как зовут?

— Я, Лена… Елена Игоревна Петерина, из Москвы…

Ее уже явно знобило, даже зубовный стук слышен.

— Нора, где ты там?

— Иду, мистер Боне, уже иду, писко здесь не было.

— Елена Игоревна, вот это вам надо выпить, потом поспите, ну а уже потом поговорим.

— А что это?

Она с недоверием смотрела на кружку.

— Это для вас сейчас лекарство.

Я поднес кружку к ее губам.

— Это же водка…, я не пью водку, не хочу это пить.

— А придется, Елена Игоревна, некогда мне вас уговаривать, мне за штурвал надо.

Приподнял ее одной рукой и сжал плечи.

— Не хочу я это пить, не буду, зачем вы так со мной…

Она пыталась вырваться от меня.

— Елена Игоревна не заставляйте меня перекрывать вам нос, вы все равно это выпьете, мне не нужны больные на моей яхте, здесь врача нет.

— Не хочу…

Я сжал ей нос пальцами.

— Нора…

Испанка не убирала кружку от губ русской, пока та, давясь и захлебываясь порой, но все же выпила все.

— Ну вот, а вы переживали.

— Зачем вы так со мной?

Голос ее обиженный.

— Извините, Елена Игоревна, но так надо.

— Эмили, побудь рядом с ней.

Эмили села возле русской.

— Зачем вы меня так напоили, и немножко бы хватило.

— Елена, мой муж знает, что вам сейчас и сколько нужно, а пока вы поспите.

— Да не хочу я спать, я на этом матраце, кажется, только и делала, что спала.

— И заставляла себя не спать, а глаза сами закрывались, даже когда ливень был.

— Вы все помните, что с вами случилось?

— Да, Эмили, а вы тоже русская?

— Нет, я коренная мальтийка, а русский учила в России, училась когда-то там в университете в Москве.

— Университет Дружбы Народов?

— Да, вы тоже там учились?

— Нет, Эмили, я училась в обыкновенном институте.

— Так что же вы помните Елена, как оказались посредине Средиземного моря на матраце?

Женщина попыталась лечь полулежа, ей это удалось, но сил почти нет.

— Нора, что там у нас на обед?

— Мистер Боне, еще двадцать минут и будет готово.

Она поспешно ушла вниз.

Зазвонил телефон.

Эмили испуганно посмотрела на меня.

— Солнце мое, мне это уже не нравится, что ты напрягаешься от каждого звонка?

— Пол, потому что эти звонки, почти всегда проблемы.

— Только не на этот раз.

— И кто звонит?

— Королева.

— И какая из них?

— Семи островов.

Петерина внимательно следила за нашим разговором.

— Здравствуйте ваше величество, я слушаю вас.

— Здравствуйте Пол Боне, мне необходимо с вами встретиться.

— Насколько спешно, ваше Величество?

— Вы очень заняты, Пол Боне?

— В ближайших полмесяца, да.

— Может все же вы найдете время нанести мне визит не позже десяти дней?

— По телефону этот вопрос решить нельзя, ваше величество?

Елена тронула Эмили за руку.

— А кто он, ваш муж, это с кем он разговаривает… — спросила шепотом она.

— Он простой бизнесмен, а разговаривает с королевой Семи островов.

— С королевой, а где это?

— Далеко, в Тихом океане.

— Видать не простой бизнесмен ваш муж, раз королевам нужен.

— Обычный… — Эмили не стала развивать дальше эту тему.

— Нет, Пол Боне, этот вопрос не решается по телефону.

— Я надеюсь, ваше величество, это не очередной ваш сон, иначе я буду вынужден отказаться, времени нет совсем.

В трубке повисла тишина.

— Он самый, Пол Боне, это сон, и вы должны непременно нанести мне визит.

Королева отключилась.

— Что там Пол?

— Проблемы с питанием.

— И что, разве нельзя по телефону все это решить?

— Наверно можно, но ты же знаешь, что наша королева нищая, зато очень гордая.

— Понятно, и когда полетишь?

— Через десять дней.

Я посмотрел на русскую, а ее и писко не брало, и спать она явно не хотела.

— Так как же вы очутились на матраце, мадам?