После падения

Анна Тодд, 2014

Отношения Тесс и Хардина далеки от идиллии. Бешеная страсть, неодолимое влечение притягивают их друг к другу и в то же время мешают хладнокровно решать проблемы, которые неизбежно возникают у всех людей без исключения: сложности в отношениях с родителями и друзьями, необходимость строить карьеру, наконец, разные взгляды на брак. Тесс и Хардин молоды, им только предстоит понять, что вдвоем пережить многие потрясения гораздо проще, тем более что Хардина ждет очень неприятное открытие, которое, возможно, перевернет его жизнь…

Глава 31

Хардин

— Ты сорвал ей съем квартиры? — спрашивает Лилиан, пораженно уставившись на меня.

— Я же говорил, что сделал ужасную гадость, — напоминаю я.

Мы идем вдоль дороги к ее родителям, нас освещает фарами очередная машина. Я собирался вернуться в дом отца, но Лилиан оказалась весьма достойным слушателем. Поэтому, когда она попросила проводить ее до дома и договорить, я согласился. Пусть у Тессы будет время поостыть; надеюсь, к моему возвращению она будет готова к разговору.

— Ты не говорил, что дошел до такого. Я ее не виню, что она на тебя разозлилась.

Она девушка и, конечно, всегда готова принять сторону Тессы. Не представляю себе, что бы она подумала, если бы знала обо всей той фигне, которую я натворил за последние полгода.

— И что же ты собираешься теперь делать? — спрашивает она, открывая двери.

Она приглашает меня войти в дом своих родителей так, словно наверняка знает, что я хочу войти.

Внутри я понимаю, что здесь роскошно. Даже роскошнее, чем у моего отца. Это чертовски богатые люди.

— Они должны быть наверху, — говорит она, когда мы заходим.

— Кто должен быть наверху? — раздается женский голос.

Лилиан, поморщившись, оборачивается к женщине, полагаю, своей матери. Она выглядит точь-в-точь как Лилиан, за исключением возраста.

— Кто это? — спрашивает она.

В этот момент в гостиную входит мужчина средних лет в рубашке-поло и защитного цвета брюках.

Прекрасно, просто прекрасно. Я должен был просто довести Лилиан до дому. Интересно, что бы подумала Тесса, если бы узнала, что я здесь? Она все еще зла на меня за тот случай, когда были причины ревновать меня к Молли. Но тем не менее эта девушка не Молли, у них нет ничего общего.

— Мама, папа, это Хардин, сын Кена.

На лице мужчины появляется широкая улыбка.

— Очень рад с тобой познакомиться! — восклицает он с шикарным английским акцентом, который сразу объясняет, откуда он знает моего отца.

Подойдя поближе, он хлопает меня по плечу. Я делаю шаг назад, и он слегка хмурится, хотя, мне кажется, ожидал такой реакции. Отец, наверное, предупредил его обо мне. Я почти усмехаюсь при этой мысли.

— Дорогая, — обращается он к жене, — это сын Триш.

— Вы знаете мою маму? — спрашиваю я прежде, чем его жена успевает ответить.

— Да, я знала твою маму еще до того, как она стала твоей мамой, — отвечает женщина с улыбкой. — Мы дружили, все пятеро, — добавляет она.

— Пятеро? — спрашиваю я.

Отец Лилиан смотрит на нее.

— Дорогая.

— Ты так на нее похож, вылитый! Только глаза отцовские. Я не виделась с ней с тех пор, как вернулась в Америку. Как она?

— Хорошо, скоро выходит замуж.

— Правда? — взвизгивает она. — Передай ей, что я ее поздравляю и рада об этом слышать.

— Хорошо, — отвечаю я.

Эти люди чертовски много улыбаются. Все равно что находиться в комнате одновременно с тремя Карен, только более приставучими и менее красивыми.

— Ну, мне пора, — сообщаю я Лилиан, но получается довольно неловко.

— Нет-нет. Не уходи, мы уже поднимаемся наверх, — говорит отец Лилиан, обнимает жену и уводит за собой.

Лилиан смотрит им вслед, потом снова на меня.

— Извини, они такие…

— Искусственные? — договариваю я за нее. Я умею почувствовать неискренность за сверкающей белозубой улыбкой.

— Да, очень! — смеется она и садится на диван.

Я неуклюже переминаюсь у двери.

— Твоя девушка будет возражать, если узнает, что ты здесь? — спрашивает она.

— Не знаю, наверное, — вздыхаю я, раздраженно проводя рукой по волосам.

— Ты хотел бы, чтобы она так поступала? Что бы ты почувствовал, если бы она пришла в гости к парню, с которым только что познакомилась?

Как только она это произносит, в груди у меня закипает гнев.

— Я бы озверел! — рычу я.

— Так я и думала, — ухмыляется она и хлопает ладонью по дивану рядом с собой.

Глубоко вздыхаю и направляюсь к креслу напротив. Не знаю, как к ней относиться: она адски груба и несколько раздражает.

— Ты ревнивый парень, верно? — спрашивает она, разглядывая меня.

— Думаю, да. — Я пожимаю плечами.

— Готова поспорить, твоей подружке не очень понравится, если ты меня поцелуешь.

Она тянется ко мне, и я вскакиваю. Я уже на полпути к дверям, когда она начинает хохотать.

— Что ты, блин? — Я стараюсь говорить негромко.

— Да я просто прикалываюсь. Я не серьезно, поверь, — улыбается Лилиан. — И очень рада видеть, что и ты тоже. Можешь расслабиться.

Может быть, у нее действительно много общего с Тессой, но она не такая милая… и не такая невинная. Я сажусь на стул напротив дивана. Я еще недостаточно знаю эту цыпочку, чтобы ей доверять. Я здесь только потому, что мне нужно некоторое время не возвращаться в дом отца. А Лилиан, несмотря на то что она мне чужая, все-таки нейтральная сторона, в отличие от Лэндона, лучшего друга Тессы. Все-таки приятно поговорить с человеком, которому нет причин меня осуждать. К тому же, черт, она немного грубее, так что с ней сейчас лучше, чем там, откуда я пришел.

— Теперь расскажи, что там такого в Сиэтле, что ты не можешь поехать туда ради нее?

— Ничего конкретного. У меня там была пара неприятных инцидентов, но дело не в этом. А в том, что она там будет двигаться вверх, — отвечаю я, понимая, как глупо это звучит.

Но я не кретин; эта девушка топала за мной целый час, так что если кто и дурак, то это она.

— И это плохо?

— Нет. Я, конечно, хочу, чтобы она развивалась. Просто хочу быть частью этого.

Вздыхаю оттого, что мы с Тессой не рядом, хотя прошло всего несколько часов. Но дело в том, что раз она так сердится на меня, я могу оказаться вдали от нее на гораздо дольший срок.

— Так ты отказываешься ехать в Сиэтл, потому что хочешь быть частью ее жизни? Это бессмысленно, — убежденно заключает Лилиан.

— Я знаю, ты этого не понимаешь, и она тоже, но она единственное, что у меня есть. Все, что есть в моей жизни, буквально все, что мне нужно, и я не могу ее потерять. Без нее у меня нет ничего.

Зачем я все это ей рассказываю?

— Я понимаю, что это звучит дико жалко.

— Нет, ты не понимаешь. — Она сочувственно улыбается, и меня передергивает. Последнее, чего я хочу добиться от нее, — это сочувствия.

Гаснет свет на лестнице, я смотрю на Лилиан.

— Мне пора? — спрашиваю я.

— Нет, я уверена, отец просто в восторге, что я притащила тебя домой, — отвечает она без всякого сарказма.

— Почему?

— Ну, с тех пор, как я познакомила их с Райли, они все ждут, когда мы расстанемся.

— Ему он не нравится или что?

— Она.

— Что?

— Ему не нравится она, — говорит она, и я еле сдерживаю усмешку.

Я сочувствую ей, что родители не принимают ее отношения, но вынужден признать, что мне становится легче.