Ошибка реинкарнации, или Пятая невеста

Анна Бахтиярова

Привет, я Кирстен – хроническая неудачница. Родилась в семье магов, но без единой магической искры, а чужая магия бьет рикошетом. С работы погнали в шею, а замуж готов взять разве что трижды вдовец. Однако – вот чудо! – мне предложили место в гостинице для людей. Работа, на первый взгляд, не пыльная, а владелец заведения – мужчина моей мечты. Почему бы не согласиться и не отправиться туда в компании говорящей живности? Кто бы еще предупредил, что гостиница со странностями, а покинуть ее я смогу не раньше, чем через год…

Глава 4. Рога и копыта

Не зря я беспокоилась из-за новых постояльцев. Ох, не зря.

У меня вообще складывалось впечатление, что «Приют странника» (или по-старому «Пепельный ангел») привлекал очень странных и проблемных личностей.

Первой приехала пожилая дама. Лет восьмидесяти. Стройная, стильно одетая. С седыми, но ухоженными волосами. Довольно крепкая и бойкая. Она вошла в гостиницу с деловым видом. Огляделась и поморщилась.

— Раньше здесь было лучше, — объявила она мне, будто я лично сделала в замке ремонт. — Я приезжала сюда в юности, когда этим местом владели друзья моего отца. Величественный был замок. Вот, захотелось вспомнить былое. Заодно и благодати у священного леса попросить. Но смотрю, тут всё переделали. Убого, откровенно говоря.

— Сожалею, что так вышло, — я предпочла не спорить, а извиниться. — Надеюсь, полученная у леса и реки благодать перевесит все неудобства, леди…

— Эверет. Констанс Эверет, — представилась она. — Я желаю получить номер, выходящий окнами на реку. Кстати, милочка, вы выглядите очень мрачно в этом платье, хотя чёрный вам к лицу. Но в замке лучше ходить в более приятных глазу цветах.

Я подавила тяжкий вздох.

— Боюсь, это пожелание начальства. Своего рода униформа, — поведала я, мол, ничего поделать не могу, переодевание исключено.

Так и было. Платье для работы (точнее три одинаковых строгих черных платья почти в пол) выбрал Виктор Майлз. Я сама удивилась, увидев цвет. Но он пояснил, что я молода и привлекательна, а гостьи любого возраста не хотят, чтобы их оттеняли сотрудницы гостиниц и всех других заведений, которые приходится посещать.

— Лакей проводит вас в номер, леди Эверет, — я широко улыбнулась. — Будут какие-нибудь особые пожелания?

— Да. Сегодня ночью я намерена совершить купание в реке. Мне необходим сопровождающий. Молодая леди. Вы подойдете.

— О! Боюсь это невозможно. По правилам гостиницы все двери закрываются после десяти часов. Ночью никому нельзя покидать замок. У нас на этот счет очень четкие распоряжения от владельца.

Щеки леди Эверет порозовели от негодования, но она ничего не сказала. Уверенной походкой зашагала вверх по ступеням, будто ей было не восемьдесят, а не больше тридцати. Позже горничная вернулась от нее со списком экзотических блюд, которые та хотела видеть на столе во время трапезы. Кухарка аж за голову схватилась. А днем леди Эверет поставила в неудобное положение Ровениров. За обедом назвала леди Ровенир дочерью господина Ровенира. Тот аж пятнами пошёл. Ядовито-красными!

— Это моя жена! — объявил он, явно гордясь сим фактом.

— О! Какая жалость, а то я хотела сосватать за племянника, — вышла из непростой ситуации леди Эверет и спокойно продолжила трапезу.

Я вздохнула с облегчением, но на всякий случай взмолилась всем богам, чтобы эта деятельная дама (старушкой язык назвать не повернется) не намылилась-таки посреди ночи купаться. Да, дворецкий запрет двери. Но вдруг это ее не остановит?

Ближе к вечеру в гостиницу заселились еще двое постояльцев Мартин и Оливия Рутенберги. Мужчина лет пятидесяти с бородкой и девушка лет двадцати — стройная и белокурая. Я напряглась, гадая, кем они друг другу приходятся.

К счастью, девушка сняла все вопросы.

— Папа, здесь так мило! — вскричала она, лучезарно улыбаясь. Прямо цветочек цветочком. Нераспустившийся до конца бутон.

Но стоило в холле появиться секретарю Ровениров Тимати, как этот цветочек озорно стрельнул в его сторону глазками, воспользовавшись тем, что отец занят обсуждением со мной оплаты за два номера.

— Кстати, я доктор, — оповестил господин Рутенберг под конец. — Если кому-то в гостинице понадобится помощь, обращайтесь.

Я выдавила благодарную улыбку, но в душе понадеялась, что это не потребуется. Необходимость в докторе будет означать проблемы. А нам проблемы без надобности.

В целом же, семейство произвело не худшее впечатление. Особенно после Ровениров. Однако я быстро изменила мнение. Через полчаса Оливия, оглядываясь, сбежала по лестнице и сунула мне в руки письмо.

— Передайте это молодому человеку, который был здесь, когда мы регистрировались, — шепнула она и умчалась назад.

А я застыла с письмом в руках. И что прикажете делать? Я обязана исполнять пожелания постояльцев. Но если Оливия Рутенберг будет иметь притязания на Тимати, может и до рукопашной с леди Ровенир дойти.

— Чего приуныла? — ко мне подошла Герти, которая бродила где-то большую часть дня.

Я поведала о затруднениях, сама дивясь тому факту, что советуюсь с козой.

Герти только фыркнула.

— Отдай письмо. Ну подерутся две постоялицы, и ладно. Тебе-то какая печаль? Это их личная катастрофа. И разве не приятно сделать гадость этой нахалке Ровенир?

— Но кто-нибудь может уехать.

— Если Ровениры, то скатертью дорожка. Все только обрадуются.

— Аргумент, — протянула я задумчиво. — Веский аргумент.

Так и быть, передам Тимати записку. А дамы дальше пусть сами его делят.

****

Ужин прошел… без катастроф. Леди Эверет, узнав, что господин Рутенберг — врач, принялась жаловаться на здоровье и советоваться по поводу лечения. Ровенир косился на них неодобрительно, считая тему неприемлемой для трапезы. Однако помалкивал, опасаясь пожилой дамы и ее прямых высказываний. Две молодые леди невзлюбили друг друга с первого взгляда. Леди Ровенир словно почуяла опасность и не сводила с соперницы хмурого взгляда.

— Айрин дорогая, ты ничего не ешь, — заметил супруг ее поведение. — Ты здорова?

— Всё в порядке, котик, — отозвалась она. — Я просто не голодна.

Оливия Рутенберг аж поперхнулась, услышав обращение. Меня, признаться, оно тоже коробило, но пусть лучше называют друг друга котиками и птичками, нежели говорят гадости окружающим. Кстати, я была единственная из сотрудников гостиницы, кто садился с постояльцами за стол. Остальные трапезничали в столовой для слуг. Рядом находился еще и Бернар. Но он прислуживал за столом, а не трапезничал с нами.

После ужина все разошлись по номерам. Я какое-то время провела в холле и сумела перехватить Тимати. Он поужинал со слугами и возвращался к себе.

— Леди Рутенберг просила вам передать, — я вручила ему письмо, стараясь не думать о возможных последствиях. В конце концов, должен же парень понимать, что он и так рискует, крутя роман с молодой женой начальника. Ни к чему еще сильнее усложнять себе жизнь ради хорошенькой соседки и ее ладненькой фигуры.

Мой рабочий день закончился, но я всё сидела в кресле, поглядывая то на лестницу, то на выход. Вдруг леди Эверет не удержится-таки от искушения. Однако пожилая дама не появилась, а когда часы пробили десять ударов, появился Бернар и запер двери.

— Шли бы вы спать, леди Кирстен, — посоветовал он. — Вставать-то рано.

— Ваша правда, — согласилась я, поднимаясь.

Но прежде чем отправиться к себе на четвертый этаж, я прошлась по второму этажу. Остановилась у комнаты леди Эверет и прислушалась. Из-за двери раздавался храп, и я вздохнула с облегчением. Ночные купания нам пока не грозили. Однако радость продлилась недолго. Из-за угла на цыпочках вывернул Тимати. Увидел меня и подарил воздушный поцелуй, а потом, нисколько не стесняясь сего факта, открыл дверь комнаты Оливии Рутенберг и скрылся внутри.

Я чуть не зарычала. Вот, нахал! Везде успевает.

А потом махнула рукой. Пусть постояльцы делают, что хотят. Их шашни — не моя забота.

Но самое «увлекательное» началось дальше.

Я отправилась к себе. Почти дошла до четвертого этажа, когда услышала глупое девичье хихиканье, а потом мужской голос. Тихий, и не разберешь, что говорит. Здесь обитал лишь персонал. Стало быть, кто-то завел роман. Ничего дурного, на первый взгляд. Главное, чтобы работе это не мешало.

Внезапно голос стал значительно громче.

— Чего уставилась? Иди, куда шла!

Обращались явно не ко мне. Я не успела завернуть с лестницы в коридор.

А дальше… Дальше раздался крик. И еще один голос. До боли знакомый.

— А неважно, куда я шла! Теперь пришла к тебе!

Я охнула и рванула на крики. Застала картину маслом. Лакей по имени Томми (рослый блондинчик) держался за мягкое место, а рядом, наклонив рогатую голову, стояла Герти. Готовилась ко второму удару.

— Ой, леди Кирстен! — завопил Томми. — Уберите свою зверюгу! Она того! Бодается!

Однако я и с места не сдвинулась. Уберешь Герти, как же! Сама быстрее пострадаешь.

— А нечего было хамить приличным козам, — объявила воительница грозно.

— Леди Кирстен! — Томми пятился от Герти, пытаясь прикрыть все места разом.

— Боги! — возмутилась горничная, с которой он недавно миловался. Дора, кажется. Или Гвен. Я их пока путала. — Да уберите вы это рогатое чучело!

Герти вмиг забыла о лакее. Переключилась на горничную.

— За чучело ответишь, — пообещала с придыханием.

Девица взвизгнула, впечаталась довольно объемным задом в стену. Я открыла рот, собираясь призвать козу к благоразумию. Ну, или попытаться это сделать. Однако горничная решилась защититься сама. Подняла руку и… щелкнула пальцами.

— Рога и копыта! — возмутилась я.

Мощная магическая волна, которую послали в разбушевавшуюся козу, сбила с ног меня. Спасибо хоть затылок на этот раз встретился с ковром, а не с полом. Сознания я не лишилась, но в голове всё же загудело. Примерно так же, как после удара ложкой о котел.

— Ох, леди Кирстен! — испугался лакей и кинулся ко мне на помощь.

— Неувязочка вышла, — протянула горничная растерянно. — Но как? Я ж в козу целилась.

— А вот так! — прошипела я, поднявшись не без помощи Томми. — Ты вообще в курсе, что здесь запрещено работать магам? Я тебя спрашиваю, Гвен?!

— Я Дора, вообще-то.

— Да плевать мне, как тебя там зовут! Ты магиня! А это… это…

Мне хотелось рвать и метать. Я нашла работу, где не будет никаких магов. Терплю ради этого всяких Ровениров и иже с ними. И вот, приехали!

— Томми, вон отсюда! — я указала пальцем в сторону лестницы.

— Дык мне не туда, — пискнул он, что для рослого парня звучало совсем уж странно. — Я ж на этом этаже живу, леди Кирстен.

— Ох, убирайся уже куда хочешь! — распалилась я окончательно. — Главное, с моих глаз!

— Можно я его еще раз приложу сначала? — встряла коза.

Я отрицательно мотнула головой.

— Не стоит. Лучше магичку приложишь, коли откажется сотрудничать.

Горничная скривилась. Мол, даже не рассчитывайте. А я дождалась, пока Тимати благоразумно унесет ноги, и махнула Доре, чтобы заходила в комнату. Следовало поговорить. И лучше не в коридоре. Коза отправилась за нами. Я не возражала. За последние пару дней Герти доказала, что ее присутствие бывает временами весьма кстати.

— Мне жаль, что так вышло, — попыталась извиниться Дора. — Я, правда, целилась в козу.

— Зря, — бросила я.

— Очень зря, — Герти наклонила рогатую голову.

— Да хватит мне угрожать, — протянула горничная устало. — Лучше скажите, что намерены делать? Я, конечно, сама сплоховала. Действовала, не подумав. Но когда на тебя наступает рогатое недоразу… хм… рогатое магическое животное, как-то не до лишних раздумий. Ты просто действуешь и всё.

— Почему скрываешь, кто ты? — спросила я прямо.

— Потому что я вообще скрываюсь. Папа хотел выдать меня замуж за старика, чтобы поправить дела. Я решила, что этому не бывать. Сбежала и притворялась человеком. Целый год жила почти спокойно. Но на мой след недавно вышли. Тот старик настырным оказался. Не теряет надежды сыграть со мной свадебку. Пришлось срочно срываться с насиженного места. А тут как раз эта работа подвернулась. Кто будет искать мага в гостинице для людей?

— И господин Майлз ничего не заподозрил?

— Так у меня документы отличные. Не подкопаешься. В прошлом году еще сделали. За кругленькую сумму между прочим. Там написано, что я человек.

Мне хотелось ее стукнуть. Ну, правда! Спряталась она тут, видите ли! А мне теперь страдать каждый раз, когда она решит помагичить?!

— Что-то тут прохладно стало, — заметила Дора, будто нарочно, и приготовилась щелкнуть пальцами. Правильно, просто подойти и закрыть окно — не судьба! Зачем прикладывать усилия, когда есть способ проще?

— Стой! — приказала я.

Но кто бы меня еще послушал?

Магический рикошет срабатывал без сбоев. Этот раз не стал исключением. Мгновение и я опять распласталась на ковре. Грязно выругалась, совсем не в стиле леди, и волком глянула на переминающуюся с ноги на ногу Дору.

— А теперь можно ее бодать? — вновь подала голос Герти.

— Но я же… я… Я просто хотела закрыть окно, — пробормотала горничная. — Почему опять ударило в вас?

— Потому что в меня бьет любая магия, которую творят вокруг! — заорала я, готовая и без вмешательства Герти побить Дору. — Такая уж уродилась! И именно поэтому я приехала в гостиницу, где работают и селятся только люди! Никаких магов! Ни единого! И вот ты свалилась на мою голову!

— Э-э-э… — только и смогла выдать горничная, не ожидавшая подобного поворота.

— Чтоб завтра утром собрала вещички и выметалась вон! — велела я, поднимаясь. Отряхнула подол, хотя тот и не испачкался. — Еще до завтрака!

— Но я не могу уехать, леди Кирстен, — возразила Дора. — Договор-то магический. На год.

Я застонала. И то верно.

И что теперь прикажете делать?

— Я не буду магичить в вашем присутствии, — Дора молитвенно сложила руки. — Обещаю! Только не выдавайте. Нельзя мне замуж за старика!

Мне хотелось рычать. Самое смешное я даже понимала горничную. Меня ведь тоже пытались за трижды вдовца сосватать. И всё же… Всё же…

— Ты не будешь магичить не только в моем присутствии. Ты вообще не будешь магичить, — объявила я грозно. — Иначе… иначе я сама презентую тебя жениху-старику! Ясно?

— Да, леди Кирстен, — Дора смотрела смиренно, ну прямо агнец.

— А теперь выметайся.

Горничная послушно сделала шаг к двери, но остановилась.

— Хм… Это моя комната, леди.

Я с трудом сдержала ругательство.

— Идем, — кивнула приунывшей козе. Она-то надеялась, что мы не договоримся, и в дело придется вступить ей. — Вот только есть одна проблема, — я остановилась на пороге. — Томми видел, как ты творила магию, и тоже знает твою тайну.

Дора равнодушно передернула плечами.

— Не страшно. Я сумею его умаслить.

Я предпочла не выяснять, как именно она намерена это делать. Ушла к себе. С козой.

Остаток ночи прошел относительно спокойно. Больше никаких происшествий. По крайней мере, в реальности. Сны другое дело. Мне снова явился перемазанный сажей брюнет. Он улыбался и, как в прошлый раз, называл меня Арьей. А еще заверял, что мы будем очень счастливы вместе.

****

Утро началось с новых неприятностей. Едва часы пробили восемь, ко мне на рабочее место — к стойке администратора — явился Бернар. Выглядел он крайне недовольным.

— Я, конечно, понимаю, леди Кирстен, животинка у вас магическая. Но не могли бы вы объяснить ей правила поведения в домах, где обитают люди?

Я подавила тяжкий вздох.

— Что Герти натворила?

— Измазалась в белой краске и оставила уйму следов в коридоре на втором этаже. Как раз там, где номера наших постояльцев. Никто еще не успел выйти. И, надеюсь, не успеет до того, как горничные всё ототрут.

— Мне очень жаль, Бернар, такое больше не пов…

— Это не я!

Оказалось, коза слышала наш разговор и теперь оповестила о своем присутствии.

— Герти, не могла бы ты…

— Не могла бы! — вновь перебила коза. На этот раз раздраженно. — Я вообще ни вчера, ни сегодня ночью не ходила по второму этажу.

— Неужели? — возмутилась я. И скомандовала: — За мной!

Мы поднялись на упомянутый этаж, где все три горничные трудились в поте лица, отскабливая от пола следы копыт. Ковер они успели снять и свернуть, чтобы унести и почистить позднее.

— Ну? — я повернулась к Герти. — Что на это скажешь?

Коза нервно попятилась.

— Это не мои следы. Сама посмотри. У меня копыта меньше.

Я перевела взгляд на пол, потом на копыта Герти и поежилась. Коза говорила дело. Размерчик однозначно не совпадал.

— Тогда чьи это следы? — спросила я растерянно.

— Хороший вопрос, — коза еще попятилась, пока Дора с Гвен недоуменно переглядывались, а боявшаяся призраков Летти сотворила в воздухе защитный знак. — Пойду-ка я отсюда, — объявила Герти. — На солнышко. Там, знаете ли, уютнее…