Ошибка реинкарнации, или Пятая невеста

Анна Бахтиярова

Привет, я Кирстен – хроническая неудачница. Родилась в семье магов, но без единой магической искры, а чужая магия бьет рикошетом. С работы погнали в шею, а замуж готов взять разве что трижды вдовец. Однако – вот чудо! – мне предложили место в гостинице для людей. Работа, на первый взгляд, не пыльная, а владелец заведения – мужчина моей мечты. Почему бы не согласиться и не отправиться туда в компании говорящей живности? Кто бы еще предупредил, что гостиница со странностями, а покинуть ее я смогу не раньше, чем через год…

Глава 2. Пепельный ангел

Удивительно, но с козой проблем не возникло. В смысле, с ее приобретением во временное пользование. Оказалось, Герти отмочила. Боднула отца в мягкое место. Да так, что он на всех парах влетел в обожаемую лабораторию и погубил под тяжестью собственного веса ценный магический прибор. В общем, коза третью неделю сидела взаперти. Родители вмиг забыли, что обещали обращаться с живностью по-королевски. С другой стороны, рогатая сама напросилась.

— Забирай хоть на время, хоть насовсем, — объявила мать по телефону. — Твоя фамилия Дьюитт, так что тоже можешь владеть этим… «имуществом».

Коза тоже не возражала перейти в мою собственность. Гостиница, так гостиница. Ну и пусть, что за городом. Всё лучше, чем заточение.

В назначенный день я подъехала к родительскому дому на наемном автомобиле (покупать собственный при моих особенностях было рискованно). Мать вышла на крыльцо, ведя Герти на поводке. Внутрь меня пускать не стала. Мол, отец и так контужен потерей ценного прибора, а если еще я переступлю порог, придется всю работу останавливать. Я в гости и не напрашивалась. Забрала из рук матери поводок, намереваясь сразу уйти. Однако у нее имелась тема для беседы.

— Может, мужа там найдешь. В гостинице этой.

— Попробую, — пообещала я, чтобы поскорее попрощаться, но мать не унималась.

— Я тебе добра желаю, Кирстен. Одной в жизни тяжело, а время идет.

— Мама, обещаю, в течение года непременно выйду замуж, — заверила я, но исключительно чтобы отвязаться от родительницы. Однако по телу прошел холодок. Прозвучало, как пророчество. Причем, не шибко радужное. — Нам с Герти пора. А то опоздаем на поезд. А мне еще от начальника надо указания получить.

Коза напряглась, услышав слово «поезд», но покосилась на дом, вспомнив последние печальные недели, и смирилась со способом путешествия.

…На вокзале встретила жуткая толчея. Носильщики уронили с тележки один из трех моих чемоданов. В грязь! Не открылся, и на том спасибо. Герти жутко нервничала и мотала головой. В результате переживала я. Еще боднет кого-нибудь, а мне потом компенсацию выплачивай. Это будет катастрофой, учитывая, что я отдала за билет едва ли не последние деньги. В гостинице-то мне предстояло жить на полном пансионе, но дополнительные траты по дороге были совершенно лишними.

— Леди Кирстен, вот вы где!

Ко мне подбежал, снимая шляпу, тот самый блондин, который произвел сильное впечатление на собеседовании. Звали его Виктор Майлз. Он, как позже выяснилось, был владельцем гостиницы.

— А это, я полагаю, Гертруда? — он с любопытством глянул на козу.

— Она самая, — я покосилась на живность, стоявшую ко мне вплотную.

— Пусть что-нибудь скажет, — попросил Виктор. Кажется, он хотел удостовериться, что коза умеет разговаривать. Вдруг я соврала, желая получить место.

Герти глянула на него с вызовом и выдала:

— Мееееее.

Мой начальник вытаращил глаза.

— Очень смешно, — прошипела я и дернула поводок. — Герти!

— Кхе-кхе… — кашлянула рогатая зараза. Она всегда так делала, когда была не в настроении.

— Отправлю домой, — пригрозила я.

Она вздохнула — тяжко-тяжко — и соизволила проговорить, продолжая глядеть на Виктора:

— А у вас ботинки грязные.

— Герти! — я едва не рычала. — Простите, господин Майлз. Она боится поезда. Вот и ведет себя грубо.

— Ничего-ничего, леди Кирстен. Главное, что коза говорящая. Остальное мелочи.

Я выдавила улыбку. Угу, мелочи. Вот начнет моя животинка «мило» общаться с постояльцами, все мгновенно пожелают, чтобы у нее язык к гортани прилип.

— Ох, вам уже пора садиться на поезд, а я не дал последних наставлений, — опомнился Виктор и затараторил: — Главное, следите, чтобы горничные, лакеи и кухарка выполняли свою работу, а постояльцы не жаловались. И напоминайте всем и каждому, чтобы не ходили к камням на северной поляне. Они даже для магов опасны. А для простых смертных тем более.

Об этих камнях Виктор (вот, нравилось мне в мыслях звать его Виктором, а не господином Майлзом) все уши прожужжал. Мол, они древние-древние, способны вызывать болезни у всех, кто окажется перед ними. Местные жители их за километр обходят. А убрать камушки нет никакой возможности. Любая попытка приведет к катастрофе. Все живое вокруг повымирает. А там (вокруг) священные леса, плодородные поля и с десяток деревень. Еще и река с целебной водой.

— Хорошо-хорошо, — пообещала я. — Каждому буду по десять раз на дню напоминать о камнях. И объявление повешу. В каждом помещении. Всё, нам с Герти пора! — вскричала я, заметив, как проводник сердито машет рукой в белой перчатке.

— Удачи, леди Кирстен, — пожелал Виктор, помогая мне подняться в вагон. — Я приеду через несколько дней, посмотреть, как идут дела.

— Буду рада встрече, — заверила я, и проводник закрыл дверь, скрывая от меня блондина.

Поезд тронулся, путешествие в новую жизнь началось.

— Буду рада встрече, — передразнила меня Герти, пока мы шли по коридору к купе. — Втрескалась. По уши.

— Ничего подобного. Это мой начальник. Мне по долгу службы положено встречать его с радостью.

— Ага-ага. Я, по-твоему, наивный козлёнок?

«Нет, ты рогатое недоразумение», — бросила я мысленно. И добавила вслух:

— Ты это… по дороге лучше не разговаривай. У меня, конечно, разрешительная бумага на тебя при себе. Но не хочется показывать ее всем и каждому.

— Ладно, — проворчала Герти. — Я отдыхать буду. Только чур не на полу.

Я вздохнула, подозревая, что и мне, и попутчикам придется смириться с козой, развалившейся на сиденье.

В купе нас оказалось трое (не считая Ее высочества Гертруды). На диване слева расположились мужчины: ухоженный старик с седой бородкой, читающий газету, и молодой русый парень с интересом посмотревший сначала на меня, потом на мою живность. Я устроилась на правом диванчике у окна. Герти запрыгнула следом и легла, будто кошка или карманная собачка. Попутчики глянули неодобрительно, но промолчали. Я поспешно раскрыла книгу, чтобы спрятаться за ней и ни с кем не общаться.

Но дорожной беседы избежать не удалось. Через час старик отложил газету, покосился на парня и обратился ко мне, сочтя более подходящей собеседницей.

— С какой целью едете в Чертерли, дорогая леди? В целебной воде искупаться? Иль у святого леса покровительства попросить?

— Ни то, ни другое, — мне не очень хотелось отвечать, но молчать невежливо. — Я получила работу в гостинице.

Брови старика приподнялись.

— В «Пепельном ангеле»?

— Нет. Гостиница называется «Приют странника».

— Верно-верно. Ее переименовали, когда появился новый владелец. Нехорошее место.

Я вздрогнула. Герти, лежавшая с закрытыми глазами, тоже встрепенулась.

— По-почему дурное? — спросила я. Коза рта не открывала, помнила приказ помалкивать.

— Вечно там всякое случается. Несчастные случаи. Говорят, по вине призраков, — старик сделал большие глаза. — Уж столько владельцев сменилось. Никто подолгу не задерживается. Сбегают. От греха подальше. Последние лет восемь замок пустой стоял. И вот теперь гостиница. Ремонт отгрохали, открываются вот-вот.

— Послезавтра, — подтвердила я.

— Зря. Заманивают народ в святые места — благодати просить. Только б лучше этот народ, как раньше, у местных жителей останавливался.

— А вы, небось, за свой карман переживаете? — вмешался парень, подмигнув мне. — Весь заработок местных от заезжих горожан теперь гостинице пойдет.

Лицо старика приняло кислое выражение, и я поняла, что предположение парня не лишено смысла.

— И о призраках не переживайте, — он подарил мне улыбку. — Это сказки. Просто прежде в замке останавливались всякие богачи, которым быстро становилось скучно в нашей глуши. Вот они и сбегали обратно в город. Кстати, все эти россказни можно повернуть в свою пользу. Говорить, что это достопримечательность гостиницы. Поверьте, найдется немало желающих пожить с ними под одной крышей.

Я поежилась от такого предложения. И всё же была благодарна парню за поддержку. Вот старик мне не понравился категорически. Если и дальше будет всем рассказывать про «дурное место», гостиница может остаться без клиентов. А я без работы.

— Что-то стало темновато, — старик полез в карман за спичками, чтобы зажечь лампу.

— Не стоит напрягаться. Это делается гораздо проще.

Парень поднял руку, чтобы…

— Нет! — заорала я, сообразив, что он намерен сотворить. А главное, что молодой попутчик — маг!

Но было поздно. Парень щелкнул пальцами, собираясь зажечь огонь лампы под стеклянной шляпкой. Однако…

— Чтоб всем провалиться, — прошептала я, ощупывая голову.

К счастью, она не пострадала. Спасли три магических амулета, которые я надела в дорогу. Полетевшее в меня пламя ушло выше и оставило черное пятно на стене. Красной обивке пришел бесславный конец.

Следующие несколько минут в купе было очень шумно. Старик негодовал и ругал парня. Прибежавший проводник тоже ругал парня. Тот клялся, что такое с ним впервые, он отлично владеет магией. Обещал возместить ущерб, даже дал расписку. А я… Я помалкивала, ибо денег у меня не было. Да и виноватой себя я не считала. Никто не заставлял парня красоваться и использовать магию. Дал бы старику зажечь лампу, ничего бы ни случилось. Повезло еще, что пламя ударило в стену, а не в меня. Нам обоим повезло. Я осталась жива, а магу не придется отвечать за гибель попутчицы.

Остаток пути мы ехали в молчании. Я делала вид, что читаю книгу в скудном свете лампы. Старик дремал, свесив голову на грудь. Парень старался не напоминать о своем присутствии. Когда поезд достиг станции, которая, как и местность, носила название Чертерли, парень поспешил покинуть вагон. Я же вышла на перрон едва ли не последняя. А всё чемоданы. Носильщиков на станции не оказалось, пришлось просить о помощи проводника. Еще и коза выглядела недовольной. Только и делала, что издавала излюбленное «кхе». Ей очень хотелось поговорить, но я посматривала строго, и Герти вынужденно держала язык за зубами.

— Как тут… мило, — пробормотала я, выйдя, наконец, из поезда.

Это был чистейшей воды сарказм. Недавно прошел ливень, и меня пробрало насквозь от сырости. Рядом с лесом она ощущалась особенно сильно. Сам лес, уходивший вдаль — на холмы — в темноте казался мрачным и крайне негостеприимным. И не скажешь, что туда отправлялись за благодатью.

— В хорошую погоду всё выглядит куда симпатичнее, леди.

Мы с козой подскочили, не заметив приближения мужчины средних лет с густой черной бородой.

— Ох, простите. Не хотел напугать, — бородач снял кепку и отвесил поклон. — Хантер я. Работаю в гостинице. Приехал вот за вами, леди, — он махнул в стороны кареты, запряженную двумя лошадьми. — Автомобилей у нас тут не водится. Только кони. Но они славные.

— Кони, так кони, — пробормотала я. Хотелось поскорее добраться до места. Туда, где светло и уютно.

Хантер оказался силачом. Легко погрузил моё имущество. Пока он управлялся с чемоданами, я не удержалась от вопроса.

— Правда, что в гостинице водятся призраки?

Он весело хмыкнул.

— Небось, кто-то из местных по дороге рассказал? Ну-ну. Нравится им про нас гадости говорить. Хотят клиентов отвадить. Враки всё, леди. Тихо у нас и спокойно. Летти только мерещится всякое. Это одна из горничных. Но она, видать, от рождения пугливая. Всего боится: и темноты, и мышей, и чужаков. Зачем в гостиницу пошла работать, не понятно.

Дорога заняла минут пятнадцать. Шла, к счастью, совсем недолго через лес. Дальше начались поля, а потом мы ехали вдоль реки. Я разглядела в окно кареты темную воду, переливающуюся в свете луны, которая выглядывала из-за уходящих туч. И всё бы ничего, но уставшая от поездки и молчания Герти не затыкалась. Жаловалась и на поезд, и на попутчиков, и на огонь, мол, из-за моего «дара» могло достаться и ей. Я ничего не отвечала. Пусть выговорится, если ей так хочется. Я не обязана поддерживать разговор.

А потом дорога сделал крутой поворот, и я увидела «Пепельного ангела». Тьфу! «Приют странника». Он не был огромным и всё же казался внушительным из-за темного камня, из которого был построен.

— Такой… хм… непропорциональный, — прошептала я, прильнув к окну.

И это было мягко сказано. Замок будто не возводили по единому проекту, а наляпали всего, что взбрело в голову. Причем, не в одну, а сразу в десяток голов. Выше всего он был с правого края, затем значительно ниже, чуть повыше, и совсем немного этажей сделали с левой стороны. Всего три. Главное крыльцо располагалось не в середине, как обычно водилось, а значительно правее.

— Странное местечко, — поделилась впечатлением Герти. — Но пахнет здесь приятно.

Я не чувствовала никаких запахов, но поверила на слово. У животных обоняние сильнее.

Встречать нас вышел дворецкий с густыми бакенбардами и трое слуг-мужчин. Они занесли мои чемоданы внутрь, затем с деловым видом зашагали с ними через просторный холл, отделанный деревом, и по лестнице, покрытой красным ковром. Мы с дворецким, не спеша, шли следом. Коза замыкала шествие. Никто ничего не сказал о ее присутствии, не предложил отправить в сарай. Стало быть, их предупредили, что живность магическая.

Или… предупредили, но не до конца.

— Штат прислуги небольшой, леди Кирстен, — просвещал меня дворецкий по дороге. — Три горничные: Летти, Дора и Гвен. Три лакея: Питер, Томми и Рон. С Хантером вы успели познакомиться. Еще кухарка Ромуна, ее помощница Ида и я. Называйте меня Бернар. Ужин вам сегодня доставят в спальню, а завтра я вам всё здесь покажу и расскажу.

— А мне ужин тоже доставят? — поинтересовалась Герти позади. — Я люблю каши и фрукты. Особенно груши. И, кстати, мне нужна собственная спальня. Рядом с комнатой Кирстен.

— Ай…

— Да чтоб вас!

Первый возглас принадлежал лакею. Ругательство — мне. Ибо парень от неожиданности выпустил чемодан, и тот резво проскакал по ступенькам мимо нас. Упал с лестницы и раскрылся, демонстрируя всем мои вещи. Как назло, очень личные вещи. Из женского гардероба. Те, которые у приличных леди, никому, кроме мужа, видеть не полагается. Некоторые умудрились даже выпасть на ковер.

— Простите, леди Кирстен! — вскричал лакей и помчался вниз. — Я сейчас всё соберу!

— Я сама! — возмутилась я и рванула следом.

Парень успел-таки первым. Не подумав, схватил предмет гардероба и только потом сообразил, что это такое. Покраснел, как вареный рак, но из рук его не выпустил. Мне пришлось вырывать, собирать остальное выпавшее имущество и закрывать чемодан. Я подозревала, что покраснела не хуже парня. Но теперь уж ничего не поделаешь. Что случилось, то случилось.

А чего я ожидала? Спокойного прибытия? Это не про меня.

— Питер — кривые руки! — обругал парня Бернар.

— Дык коза того! Говорит! — попытался защититься тот, но под грозным взглядом дворецкого примолк.

Остаток вечера прошел без катастроф. Мы с Герти поужинали, коза ушла к себе — в комнату по соседству, которую ей быстро выделили. Я разобрала чемоданы, развесила одежду в шкаф и легла спать.

Уснула быстро. Буквально провалилась в сон после треволнений дня. Увы, спокойно проспать до утра не удалось. Нет, никакие призраки меня не беспокоили. Зато приснился почти кошмар. Явился мужчина из зеркала. Тот самый, полуголый. В саже. Он стоял в холле гостиницы и протягивал мне руку.

«Я так рад, что вернулась, Арья», — проговорил он.

Я проснулась, приготовилась вздохнуть с облегчением, обрадовавшись, что это был лишь сон. Но не выдохнула. Закричала!

На подушке рядом со мной лежала голова. С рогами!

— Да не ори ты, как блаженная, — послышался знакомый голос. — Мне неуютно было ночевать одной. С тобой спокойнее.

— Герти, — прошептала я. Мысленно назвала ее заразой и перевернулась на другой бок