Черный гайдук

Андор Ашвани, 2023

События в историко-приключенческом романе «Черный гайдук» происходят в первой половине XVI века в Трансильвании, оккупированной Османской империей. Два патриота: граф Ласло и повстанец-гайдук – Вашар Андор, непримиримы к турецкому султану Сулейману и Габсбургскому королю Фердинанду I, делящих между собой корону Венгрии. Атрибут Посейдона – трезубец, стал грозной меткой в борьбе с врагами. Интриги окружают двух отчаянных мадьяр, но, благодаря мужеству и хитрости, они побеждают.

Глава 7

Графиня в плену

Оказавшись рядом с домом, огороженным частоколом, Борат дал указание Арону и Бернату, чтобы они проникли во двор и расправились с людьми, охраняющими усадьбу.

Гайдуки действовали тихо и осторожно. Перебравшись через частокол с обратной стороны дома, они проникли во двор. Вдруг остервенело, залаяла собака, предупреждая хозяев о непрошенных гостях. Затем раздался собачий визг и все стихло. Какое-то время Борат прислушивался: не послышатся ли какие-то звуки, не позовут ли товарищи на помощь.

Ребека, одетая в плотный камзол, изнемогала от сентябрьской жары. Она терпеть не могла грязной и влажной от пота одежды, и потому с нетерпением ожидала, когда можно будет попасть в дом и переодеться.

Вдруг во дворе послышался шум борьбы: звонкие удары металла о металл подсказывали, что идет поединок на саблях. Затем опять все стихло. Открылась воротина, и показался Арон с довольной улыбкой на лице. Он махнул рукой и Борат, взяв под уздцы коня графини, проехал во двор. Возле колодца лежал без движения мужчина — это был управляющий Джакоб. Заметив, незнакомых людей, он бросился на них с саблей, но в поединке был зарублен Бернатом. Возле стены сарая лежал бездыханный пес, с торчащими в боку вилами.

Бернат поспешил в дом, где могли прятаться люди, но застав лишь одного слугу, связал его и закрыл в чулане. Борат завел Ребеку в дом и освободил ей рот от кляпа. Она молча прошла в гостиную и села на лавку. Гайдуки осматривали каждый угол, но пока не находили ничего, указывающего, что Марош является графиней Жомбор. От жары захотелось пить. После расставания с Этель, на столе остались еда и кувшин с вином. Слуга, не получив указаний от госпожи, не стал убирать пищу со стола. Бернат понюхал содержимое кувшина и, улыбнувшись, предложил Борату. Занятый поисками, он отказался от напитка. Бернат сделал несколько больших глотков и, смакуя, произнес:

— Ух и вино! Вкуснотища! Ты будешь? — предложил он Арону.

Здоровяк принял кувшин из рук друга и тоже приложился. Вскоре глиняный сосуд опустел, и товарищи продолжили поиски доказательств.

У Ребеки загорелись глаза, когда она увидела, как гайдуки с жадностью опростали кувшин. Она переводила взгляд с одного на другого, ожидая каких-то последствий, но ничего худого с этими здоровяками не происходило. Когда Борат зашел в спальню, Ребека заволновалась и пристально смотрела в проход, надеясь, что гайдук ничего там не найдет. Но увидев его выходящим из комнатки с рулончиком бумаги, обвязанным золотистым шнурком, невольно приподнялась с лавки. Ее движение не осталось незамеченным Боратом. Присев за стол, он развернул свиток. Это был составленный документ на передачу рудника графа Ласло графине Жомбор, но еще не подписанный ни одной из сторон. Графиня даже не предполагала, что обычный гайдук сможет заглянуть внутрь полой фарфоровой статуэтки в виде богини Афродиты.

— Что здесь написано? — спросил ее Борат.

— Ода богине любви и красоты.

Борат, не обученный грамоте, недоверчиво взглянул на графиню и, засунув рулончик бумаги за пазуху, недовольно буркнул:

— Ладно, потом разберемся.

Ребека обратила внимание, что гайдуки никогда не называли друг друга по имени. В гостиную вошел Бернат, держа в руках большой портрет, написанный маслом неизвестным художником.

— Смотри, — обратился он к Борату и кивнул в сторону графини, — похожа на нее?

Борат перевернул холст в рамке и увидел надпись на австрийском языке, но так как не умел читать, спросил графиню:

— Что здесь написано?

— Любимой внучке от бабушки.

— Это ты на портрете?

— Ты разве не видишь, здесь портрет светлолицей девушки. А теперь взгляни на меня.

— Так кто же это?

— Моя сестра Жомбор Ребека.

— Сколько ей здесь лет?

— Семнадцать. Там дата стоит под надписью.

Гайдуки вновь продолжили поиски, но ничего не обнаружив, собрались в путь. Вашар наказал им прибыть к входу в «Адскую пещеру», где на завтрашнее утро был назначен общий сбор.

— Вы разрешите мне переодеться? — спросила графиня.

Борат хохотнул:

— Разрешаю, но только при мне.

— Издеваешься! Это тебе дубине неотесанной все равно, в какой одежде ходить, в грязной или…

Гайдук не дал графине договорить, а прикрыв ей рот рукой, дерзко сказал:

— Я сейчас тебя так обстрогаю, что не пройдет и года, как ты родишь маленького «Жомборенка».

Гайдуки веселым смехом подхватили его шутку. Борат завел Ребеку в комнату и, закрыв дверь, кивнул Арону, чтобы он шел во двор и встал под окном.

Переодевшись, Ребека вышла и шепотом попросила Бората оказать ей еще одну услугу. Он улыбнулся и, выведя графиню во двор, проводил до уборной.

Завязав Ребеке рот и усадив на коня, гайдуки направились в сторону замка «Железная рука».

Михал Ласло возвращался в родовой замок. Он торопился и неустанно погонял коня. Бедное животное, казалось, вот-вот откажется от сумасшедшей скачки и прекратит бег, но хозяин спешил, и конь это чувствовал, как никогда. За ним следовали семь гайдуков в полном боевом снаряжении. Неспокойно нынче на дорогах Трансильвании и знатным особам не пристало разъезжать без сопровождения.

Михалу уже доложили, что его невеста вернулась и теперь находится в замке. «Боже! Три года изо дня в день я надеялся, что она отыщется. Ведь верил же, чувствовал, что она не может, вот так — бесследно исчезнуть. Этушка моя! Любимая! Благодарю тебя Господи, что ты услышал мои молитвы!»

Чтобы сократить путь, Ласло направил коня к Соляному ущелью и сквозь гору Барса собирался попасть в замок с другой стороны, где располагался центральный вход на рудник. Таким образом, он хотел сохранить втайне свое прибытие в замок и сделать сюрприз невесте.

Через два часа отряд въехал в ущелье с северной стороны и остановился у входа в пещеру. Передав коня воинам, Ласло через тайный ход направился в крепость. Увидев хозяина, стражники обрадовались и, думая, что он еще не знает о возвращении Этель, поделились радостной новостью. Он улыбнулся в ответ, смешно пошевеливая усами, и приказал стражникам соблюдать тишину.

Пройдя через центральную галерею, Михал поднялся на второй этаж донжона и направился в просторную залу, где обычно собиралась вся знать замка. Заслышав шаги, ему навстречу вышли слуги, и приветливо улыбаясь, доложили, что госпожа находится у себя в спальне.

Был полдень, и графа Ласло удивило, почему Этель до сих пор не покинула свои покои. Увидев понурый взгляд личной служанки госпожи, Михал спросил:

— С Этель все в порядке, она хорошо себя чувствует?

— Господин Михал, госпожа Этель плохо сегодня спала и поэтому недомогает. Она вас очень ждет…

Последние слова служанки взволновали графа, и он быстрым шагом направился в спальню к невесте.

Услышав разговор в зале, Этель приподняла голову с подушки и почувствовала, как ее вновь затошнило. Еще с вечера показалось, что кружится голова и под языком скопилась неприятная слюна. Ночью, она внезапно проснулась и, ощущая сухость во рту, попила воду. Легкая тошнота подступила к горлу. Все это она списала на волнение и смену обстановки, ведь три года не могли бесследно пройти, и последствия малярии, как предположила Этель, не остались бесследными. Услышав стук в дверь, подумала, что вернулась служанка. Ослабшим голосом произнесла:

— Войдите.

Дверь распахнулась, и баронесса увидела графа Михала. Она хотела приподняться и сесть, но граф опередил ее и быстрым шагом подошел к постели. Любопытные лица заглядывали в комнату, но служанка притворила дверь и, прижав указательный палец к губам, жестами отогнала прислугу.

— Михал, мой дорогой! Что же ты не предупредил никого. Мы ждали тебя, но не знали, когда вернешься. Ты мой родной!

— Этушка! — он припал на одно колено и, целуя ей руку, приговаривал, — милая, как я счастлив тебя видеть. Золотая ты моя, бесценная!

Она гладила его длинные, волнистые волосы и приговаривала:

— Я так по тебе скучала! Каждый день думала о тебе, верила, что когда-нибудь мы снова будем вместе.

— Я тоже каждый день о тебе думал. Часто ходил на наше место. Помнишь, на озере?

— Да, там мы поклялись любить друг друга вечно.

— Я не переставал любить тебя ни на минуту.

— И я люблю тебя, как и прежде, сильно-сильно. Родной мой!

Этель села на край постели. Михал встал с колена и, приподняв ее за талию, с трепетом прижал к себе. Она обвила его шею руками и, пригладив волнистые волосы, с нежностью прижалась к нему всем телом. Он слегка отстранился, и их губы слились в долгом и сладостном поцелуе.

Вот она минута счастья и наслаждения, о которой они мечтали три года. Думали, и каждый по-своему приближал. Все отступило перед поцелуем: бессонные ночи, полные тревог и волнений. Ежедневные поиски, заканчивающиеся неудачей. Ее взгляд в ночную пустоту, молящий о помощи. Его печаль в минуты одиночества. Ее судорожные, беззвучные рыдания, наполненные горечью и безысходностью. Его душевные муки и осознание, что беда не должна была приключиться с ними, потому что они любили друг друга. И только искорка надежды никогда не гасла в их груди. Она вспыхивала каждый день с новой силой. Любовь подпитывала этот неугасающий огонек и, видимо, сам господь, смиловавшись над ними, послал помощь.

Вдруг Этель обмякла в руках Михала и стала сползать вниз. Он подхватил ее и уложил в постель.

— Что с тобой, Этушка?!

— Не знаю. У меня голова кружится и слабость в ногах.

Ласло бросился к двери.

— Лекаря! Быстро позовите лекаря! — крикнул он громко в залу.

К нему поспешила мать Этель — Кэйтарина.

— Михал, дорогой, как я рада тебя видеть. Что случилось, кому понадобился лекарь?

— Тетушка Кэйтарина, я тоже рад вас видеть. С Этель что-то неладное, она плохо себя чувствует.

Пожилая баронесса устремилась в спальню дочери и, увидев ее бледное лицо, с тревогой спросила:

— Родная моя, тебя что-то беспокоит?

— Не могу понять, но такое со мной уже случалось, когда болела малярией.

— Малярией?! — удивился Михал.

— Да-да, там, у графини… — Этель, облизывая пересохшие губы, пыталась объяснить, но у нее это плохо получалось. Кэйтарина, разволновалась и вывела из комнаты всю прислугу, оставив только Михала. С шумом по коридору спешили люди. Впереди всех быстро шел лекарь. Он попросил всех выйти из комнаты и закрыл дверь, оставшись один на один с Этель.

Через полчаса он вышел, и граф Ласло немедля обратился к нему:

— Метр Э́рно, что с ней?

— К сожалению, я сейчас не могу определить причину ее сильного недомогания, но у меня есть подозрение, что она чем-то отравилась. Сейчас я пошлю своего помощника, и он принесет мне кое-какие лекарства. Когда Этель примет их, через два часа я могу точно сказать, отравилась она или у нее просто упадок сил.

— Эрно, помогите ей, я вас очень прошу, — взмолилась Кэйтарина, она ведь только вчера нашлась. О Господи! Не дай моей дочери повторения болезни.

— О какой болезни говорит госпожа? — изумился лекарь.

— Когда Этель держали в неволе, она переболела малярией.

— Так вот оно что! Тогда попробую дать ей другое лекарство.

Лекарь отошел в сторону и задумался.

Вдруг в конце залы показался комендант крепости Людвик и махнул рукой графу Михалу. Когда они отошли в сторону, капитан доложил:

— Господин Ласло, в угловой башне вас дожидается Балаж со срочным сообщением.

— Людвик, мне сейчас не до этого, пусть подождет.

— Он просил передать, что это очень важно, его прислали из «Адской пещеры».

— Вот как! Ну, хорошо иди и передай ему, что я скоро приду.

Ласло предупредил лекаря и мать Этель, что ненадолго покинет их и, заглянув в спальню, приветливо махнул рукой невесте.

Балаж поднялся со скамьи и, поклонившись, сделал шаг навстречу Ласло.

— Что у тебя за срочность? — спросил граф.

— Борат передал вам на словах, двое его людей, только что умерли в «Адской пещере».

— Кто эти люди?

— Бернат и Арон.

— Что?! Ты хочешь сказать, что двое здоровенных мужчин просто так умерли в одночасье.

— Арон умер чуть позже Берната. Господин Михал, их отравила графиня.

— Вы в своем уме?! Ее же задержали! Как она могла их отравить?

— Борат подозревает, что в лесном доме, когда обыскивали все вокруг, Бернат и Арон выпили на двоих кувшин с отравленным вином.

— А Борат?

— Он отказался пить.

— Так вот в чем дело! Где их тела? — У Михала от догадки похолодело в груди.

— В пещере.

— Балаж, передай мой приказ: пусть их перенесут из пещеры в угловую башню. Я пошлю лекаря, он осмотрит их. И гляди у меня, никому ни слова. Что с графиней, ее привезли?

— Да мой господин, ее закрыли в тайной комнате, где вам иногда угодно проводить допросы.

— Ладно, ладно, я понял. Иди, и запомни, никому ни слова о смерти гайдуков.

Ласло вернулся в донжон и, дождавшись лекаря, спросил:

— С Этель можно поговорить?

Эрно отрицательно замотал головой.

— Господин, сейчас ей необходим покой.

— Метр Эрно, я задам ей только один вопрос.

— Ну, хорошо, недолго.

Михал, улыбаясь, подошел к постели Этель, она приоткрыла глаза и натянуто улыбнулась.

— Милая, я наверно не должен тебя сейчас тревожить и о чем-то спрашивать…

— Не беспокойся дорогой, мне немного лучше. Эрно напоил меня какими-то лекарствами. О чем ты хотел меня спросить?

— Перед тем как тебя отпустить, Марош Илона предлагала тебе вино? Вспомни, может, ты пила что-то особенное?

— Да, конечно, она предложила мне испить вина из кубка.

— И ты выпила?!

— Да, пригубила слегка, но потом Марош настояла, чтобы я выпила еще. А что тебя так расстроило?

— Да нет, это я так, когда мы с лекарем обсуждали твое недомогание, он сказал, что может быть, ты съела или выпила что-нибудь несвежее. Эрно не разрешает долго беспокоить тебя. Поправляйся, счастье мое, я утром обязательно тебя навещу.

Нагнувшись, он поцеловал ее в уголки губ. Этель погладила его по волосам и на прощание произнесла:

— Не уезжай, мой любимый.

— Ну, что ты радость моя, теперь я не покину тебя. Спи, моя любимая.

— Михал, дорогой, задержись, я должна сказать тебе кое-что важное, — Этель приподняла голову с подушки, — когда графиня Жомбор обманом удерживала меня в своем доме, я случайно подслушала, как она разговаривала с мужчиной. Пользуясь, что я нахожусь в руках графини, они хотели захватить твой соляной рудник. Это одно. Второе — Ребека пропала, но появилась ее сестра Марош Илона. Михал, мне кажется, что Жомбор лукавит, внешность можно изменить, но голос трудно. Будь осторожен, графиня Ребека состоит в каком-то тайном обществе венгерских дворян, они настроены против королевы Изабеллы и хотят передать корону австрийским Габсбургам. По-моему — это заговор.

— Я понял и постараюсь проверить эти сведения, но в одном могу тебя успокоить, Марош арестована.

Этель, сжав руку Михала, удивленно спросила:

— Кем арестована?

— Мною, и сейчас она находится в тюрьме.

— Что ты с ней сделаешь?

— Сначала я хочу убедиться, что две сестры — это чистый вымысел графини, а затем, если все подтвердится, передам ее в руки правосудия. За графиней Жомбор и ее отцом тянется страшный, кровавый след убийств.

Ласло, попрощавшись, поцеловал Этель и вышел из спальни. Он попросил лекаря немедленно пройти с ним в графские покои. Оставшись вдвоем, Михал твердо заявил:

— Этель отравилась вином.

— С чего вы взяли?!

— Эрно, сейчас ты пройдешь в угловую башню замка и осмотришь тела двух покойников. Гайдуки были отравлены одним и тем же вином, что и Этель, вот только им пришлось выпить намного больше, чем госпоже.

— Если все обстоит именно так, как вы говорите, теперь понимаю, почему Этель одолела общая слабость, сухость и тошнота. Я должен сделать ей промывание. Вы не спросили, когда она выпила вино?

— Вчера днем и совсем немного.

— Да-а, я пока не знаю состав яда, но возможно, его количество повлияло на состояние здоровья госпожи, и потому она еще борется. После того как я закончу с ней, я осмотрю двух умерших. Господи, упокой их души.

Мгла окутала замок. Постепенно смолкли людские голоса, уступая стрекотанию ночных цикад и сверчков. Оставив метра Эрно у постели заснувшей Этель, граф Ласло прошел в покои баронессы Йо. Они долго разговаривали об исчезновении его невесты, и Кэйтарина подробно поведала Михаю о том, что не успела рассказать ему Этель. В гневе он покинул покои баронессы, порываясь бежать в допросную камеру и вырвав признание у Марош, наказать ее. Немного успокоившись, он вызвал к себе Балажа, занимавшегося не только разведением собак, но и проводившего по указу Ласло разного рода экзекуции. Иногда он играл роль палача, умерщвляя жертву, сбрасывал ее в огромное жерло адской пропасти.

Балаж шел темными коридорами, подсвечивая себе путь фонарем, внутри которого горела свеча и, постучав, зашел в комнату хозяина. Помещение освещалось несколькими канделябрами. Граф подробно объяснил Балажу, что от него требуется.

— Сначала будешь задавать вопросы пленнице, и если понадобится, усадишь ее в кресло. Возьми с собой вот этот портрет и бумаги, они послужат доказательством вероломства графини. Запомни Балаж, никакие мольбы о помощи и о пощаде не должны остановить тебя, в противном случае ты сам окажешься в том кресле.

— Я все понял господин. Будьте спокойны. Вы меня знаете, я ни разу вас не подводил.

— Эта бестия любого человека уговорит. Я понаблюдаю за вами в сторонке.

Вскоре они подошли к «Адской пещере», и двое охранников проводили их в глухой отсек к массивной двери допросной камеры.

Когда Ребеку завели в помещение, предназначенное для допросов, то на левую руку надели кандалы, прикованные цепью к стене. Она сидела в кромешной тьме на широкой деревянной скамье и, поджав под себя ноги, с опаской смотрела по сторонам. Она слышала писк крыс, и порой ей казалось, что они собрались вокруг нее. Графиня постоянно дергала ногами. Гремя цепью, размахивала руками, предполагая, что омерзительные животные находятся рядом.

«Как скотину заковали, наверно я здесь надолго задержусь, — обдумывала она свое положение, — Борат, человек Вашара — значит, меня приволокли сюда по его приказу. Собаки, вновь обыграли меня. Ох, если б мне удалось добраться до табора, сейчас бы мы схватили Вашара и его гайдуков. Шкуру бы с него сняли живьем за мои унижения. Откуда он взялся, этот неуловимый Вашар? По всему видно, что он грамотный и умный человек. Уж точно не простолюдин! Замашки барские, разговор властный, простые люди не ведут себя так. Кто же он на самом деле? Удалось ли ему добраться до сокровищ моего отца? Ха-ха-ха, карта! Она составлена для простачков. Еще никто живым не возвращался из подземелья замка. Ни одному человеку не удалось подобраться так близко к нашему богатству. Я уверена, что Вашар не вернется, ибо его там ждут мучения и смерть. Только мы с отцом знали, как безопасно пройти к сокровищам. Жаль, конечно, что главарь гайдуков не успеет захватить в плен Хаджи-бея, но ничего, я сама это сделаю, мне бы только выбраться из этого проклятого подземелья».

Ее мысли прервали голоса за дверью и скрежет открываемого засова. Ребека зажмурилась от яркого света фонаря. Она разглядела две мужские фигуры в плащах и шапках. Один прошел и укрылся в тени каменного выступа. Другой, подойдя к Ребеке, убедился, что ее рука закована в кандалы.

Балаж повесил фонарь на стену и обратился к пленнице:

— Граф Ласло хочет задать вам несколько вопросов и от того как ответите, будет зависеть ваша жизнь.

— Вот как?! Давно нам с сестрой хотелось встретиться с достопочтенным графом Ласло, но как-то судьба не сводила нас прежде.

Конец ознакомительного фрагмента.