Кольцо Трансильвании

Роберт Юрьевич Сперанский, 2021

Обычное путешествие двух людей на своей машине из Россию в Болгарию по дорогам Европы обернулось для них событиями чрезвычайными и не поддающимися пониманию…

Глава 1. Особенности национального взгляда на путешествие

Событие казалось рядовым. Ну, а что такого в поездке в отпуск, пусть даже за рубежи страны пребывания? В наш технологичный век, который сжал земной шар до временных интервалов, которыми нынче принято измерять расстояние между двумя точками на этом же шаре. Интервалы эти именуются часами, днями. Не то, что в более древние времена, когда путешественники оперировали временными понятиями, начиная с месяцев и заканчивая годами, если речь шла о перемещении на другой континент Планеты.

Так вот, неизбежно наступило лето и с учетом имеющейся у нас с женой недвижимости на курорте, мы, как обычно, каждый год, когда наступает период летних отпусков, стали решать вопрос о способе перемещения от места прописки и постоянного проживания к месту проживания временного, но гораздо более приятного. Недвижимость на курорте звучит, конечно, громко, но обозначает небольшую студию на одном из курортов солнечной Болгарии. Так вот перед нами, а это Ваш покорный слуга и его жена, как и каждое лето, встал вопрос — как к этой недвижимости переместиться. А именно, по воздуху или по земле. Путь по воздуху апробирован, обкатан и особых волнений не вызывает, поскольку занимает около трех часов непосредственно в воздухе, ну и сопутствующие этому часы, связанные с прибытием в аэропорт Пулково родимого Санкт-Петербурга и последующее перемещение из аэропорта болгарского города Бургас к заветной студии. Все это достаточно быстро, удобно и, если повезет с рейсом, который выпадет на время утреннее и время это не будет скорректировано авиаперевозчиком, то уже в день отъезда ( отлета) можно, распаковав по прибытии чемоданы, выкинуть повседневный бытовой мусор из головы и целиком, с той же головой окунуться в жизнь курортную, столь ожидаемую в течении года. Этот вариант перемещения к курорту экономичен по времени и в принципе особых возражений не вызывает, но вот дальше, когда уже мы плотно будем обживать, стоявшую целый год нежилой квартиру, по опыту прошлых приездов можно с уверенностью констатировать, что очень трудно нас будет сподвигнуть к иному путешествию. Засосет день курортного сурка, который после первых дней восторга южным солнцем, теплым морем, сольется в один большой день, когда только с удивлением будешь смотреть на календарь и думать, отчего так быстро летит время на отдыхе. Причем нами были испробованы варианты «увеличения» курортного времени от стандартных трех недель до практически двух месяцев. Но «вешки», разделяющие эти драгоценные курортные дни, все равно неизбежно, по какому-то суровому курортному закону, «размазывались», превращая отпуск в быстро пролетающее мгновение. Хотя, наверное, это и правильно, раз ты доволен, или даже сказать больше, счастлив, то и время должно пролетать незаметно. Общеизвестно, что оно, время, ползет мучительно медленно в период ожидания и погони за чем-то, тогда оно «замедляется» субъективно и превращает означенные процессы в пытку.

Так вот как средство борьбы с курортным сурком нами было опробовано путешествие не по воздуху, а по земле на собственном автомобиле, что с учетом нескольких дней пути, превращает его в процесс более длительный, познавательный, но и более утомительный. Поскольку в пути тебя грызет какое-то непонятное чувство «необходимости» прибытия в точку окончания маршрута. Скорее всего, это какое-то на генном уровне каждого северянина чувство, заставляющее поскорее прибыть «к морю», чтобы ни один драгоценный южный день не пропал.

Зная все эти психологические выверты сознания, в этом году на «семейном совете» мы решили подойти к способу перемещения наших тел в другой климатический пояс более серьезно и обдуманно.

— Я все-таки выступаю за перемещение по Земле, — начал я разговор, прихлебывая из дутого, крутобокого бокала вино из наших запасов и, мечтая уже о таком же бокале, но под ярким южным солнцем, где он непременно будет снабжен несколькими кусочками льда.

— Да я и не против, столько мест в прошлые разы проскочили мимо, замки, милое сердцу средневековье, — вздохнула Диана, так же пригубив свой бокал, — а ты успеешь подготовить машину?

— А что там готовить, — отозвался я, — масло поменять, все остальное должно быть в порядке, тут езды-то на три тысячи километров, остальные узлы в норме, недавно ТО проходил. Причем давай, вот раз уж решили, то просто берем и завтра с утра дергаем к Нарве, а там покатимся по Европе, без всякого плана. А если понравиться что-то, будем останавливаться. Нужно будет, день, два не страшно, море никуда не денется.

— А давай, — легко согласилась Диана, — занимайся своими маршрутами, ну, а я как обычно буду собираться, да заодно возьму с собой еще и комплект посуды и белья, раз уж мы все равно на машине едем.

Покончив столь быстро с вопросами организационными, я посмотрел на сайтах бронь гостиниц ближе к польской границе, поскольку в Прибалтике большого трафика быть по определению не должно, а вот перед заездом в братьям-славянам в польскую сторону нужно получше отдохнуть, так как Польша во все времена была страной, расположенной на перепутье всех торговых путей. Вот они мои сборы и окончены, так как теперь с навигацией в автопутешествиях стало гораздо проще, когда каждый мобильный телефон может «прицепиться» к спутнику и тащить тебя к цели. Вспомнились былые поездки прошлого века по громадине нашей страны, когда на вооружении была у тебя карта и не более того. Тогда старались, чтобы кроме водителя рядом находился второй человек — штурман, который следил бы за названиями населенных пунктов и всеми поворотами, отворотами и прочей дорожной информацией. Хотя, так или иначе, все равно приходилось прибегать к языку, который доводил не только до матери городов русских.

Как обычно ночь перед поездкой выдалась не то, чтобы бессонной, но и не очень спокойной. Вроде уже и поездили по миру в разные страны. Но как-то всегда, перед непосредственно отъездом начинаешь в сотый раз «прогонять» в голове все в основном уже не нужные подробности предстоящего путешествия, детали сбора вещей, денег и документов, и так далее, и тому подобное. Посему встали мы естественно позже запланированного, но этому не расстроились и, не торопясь, позавтракали. Самое главное, что нужно было проверить перед началом путешествия это наличие талисмана, каковым у нас с женой служит обыкновенная меховая игрушка, купленная нами случайно на заре нашего знакомства. Тогда мы шли из ресторана в веселом настроении и случайно зашли в магазин, где продавались в числе прочих товаров и меховые игрушки. Меня умилил пушистый и белый заяц, как мне показалось, с грустью смотревший на мир за пределами своей витринной стеклянной тюрьмы. Когда же я увидел его имя на табличке, прицепленной к заячьему уху, решение приобрести его пришло сразу же. Именовался он длинно «Зайчик Роберт с оранжевым бантом». Самое главное было не в наличии банта, хоть он смотрелся по тем временам с вызывающей роскошью, а в имени. Бросить тезку на произвол судьбы было не позволительно. С тех пор он путешествовал с нами по всем странам и континентам, куда нас влекла туристическая звезда. Он посетил все отели, где мы жили стационарно или на несколько ночей. Так что его присутствие было необходимо, и не было с момента покупки зайца случая, чтобы он был забыт, поскольку проверка его наличия в багаже или в салоне автомобиля была самым наиважнейшим этапом перед началом путешествия, гарантирующее его хороший исход и наше душевное спокойствие.

— Так, Роберт, еще раз проверяем документы, — строго сказала Диана.

— Да, ладно, главное талисман на месте, — легкомысленно отозвался я, но тем не менее залез в бардачок, посмотрел документы на авто и обязательную «зеленую карту», без которой на территорию Евросоюза не пропустят, хотя оформить ее можно в куче ларьков около границы, ежели по какой-то причине забыл это сделать загодя.

До первого города «заграницы» от места нашего проживания совсем недалеко, проехав около часа с небольшим, ты уже вкатываешься в пограничную зону. Все это «благодаря» развалу «нерушимого», когда в 90-х от Союза первыми отделились национальные прибалтийские окраины, которые тут же вступили во все НАТОвские организации, Евросоюз, Шенгенское соглашение, чтобы исключить вторичное попадание в объятия большого и непредсказуемого соседа. Следует отметить, что когда Эстонская и две другие республики были советскими, то они служили витриной Советской империи перед Западным миром и значили намного больше, нежели теперь, когда они превратились европейскую провинцию. Но, что произошло, то произошло и есть уже исторический факт, никогда мы не сожалели о случившемся, принимая его как есть. Правда, та же Нарва во времена советские просто бурлила, благодаря тому, что все хотели посмотреть хоть немножко, на «западную жизнь» хоть и с советским наполнением, да и «Большой брат» экономически не обижал прибалтийских сестер, покидывая в избытке товары, и, закрывая глаза на некоторую прозападную направленность жизни бытовой.

Так что уже через один час и двадцать минут мы стояли у полосатого шлагбаума, отделяющего территорию российского погранперехода от остальной страны. По взмаху руки ленивой тетеньки в форме пограничницы мы проехали на территорию досмотра и достаточно привычно стали проходить эту обязательную процедуру на выезд, заключающуюся в обязательном открывании дверей и багажника, а также капота. Что там пытаются увидеть представители погранслужбы для меня всегда загадка, тем паче, что под капотом нашего «Инфинити» находится наглухо закрывающая все моторные внутренности плита, из которой торчат только два отверстия — одно для долива масла и второе, чтобы плеснуть омывающей жидкости.

Вот и самое волнительное, это проверка паспортов в будке у пограничницы, вооруженной компьютером. Прошли те времена, когда в будке этой ставили только обязательный штампик о пересечении границы. Теперь в строгом порядке заносится в базу автомобиль, который покидает пределы «порта своей приписки», и проверяется гражданин на предмет, достоин ли он пересечь границу, или же его нужно развернуть для отдыха на курортах Краснодарского края. Этот процесс проверки всегда волнителен, поскольку у каждого может накопиться сумма штрафов или иных провинностей перед государством, о которых та же государственная служба судебных приставов тебя может и не известить, просто поставив тебя в базу для несчастных, коим выезд за пределы свободной и демократической Родины запрещен. Кроме того, возможны и бывают совпадения между твоими данными и данными «лишенца», разбираться на границе не будут. Это будешь делать ты, когда тебя «завернут» обратно в российские просторы, и ты будешь бегать по инстанциям, проклиная всеобщую комьютеризацию и нерадивых чинуш. Но вот громоздкая печать этой девушки падает в страницу твоего паспорта, издавая небесный звук и ты, приободрившись, идешь обратно к автомобилю, и даже открывающийся на нейтральную территорию очередной шлагбаум тебе кажется достаточной приветливым в отличие от шлагбаума въездного, как будто он машет тебе полосатой рукой, желая счастливого пути. У «европейских» эстонцев на границе уже все по-другому, никакой «живой очереди» из машин. Строго по сигналу и световым стрелкам подъезжаешь к определенному пункту досмотра, где, не дай тебе Бог, вылезти как на российской территории из машины. Должен сидеть и, опустив окно, ждать, пока к тебе подойдет эстонский полицейский или полицейская. Причем это может оказаться насупленный представитель эстонской нации, вечно чем-то недовольный или же волею судеб, оставшийся в другом государстве бывший рускоязычный представитель этого же государства, который, как правило, может быть более любезен. Хотя не буду грешить против истины, невежи попадаются и среди тех и среди этих. В этот раз к нам направился «чистокровный» эстонец, который мрачно ответил свое «Тэре» на наше жизнерадостное «Тэре» в его адрес. Насупившись, он взял бумаги, попросил открыть двери, и как обычно, не найдя ничего интересного, прошел в свою современную будку, махнув нам рукой. Минут пять мы стоим, глядя на него через затонированное окошко. Он никуда не торопится, смотрит под лупой документы, потом открывает форточку и вдруг спрашивает:

— Что этто у Фас машина как новогодняя еллка?

— Don,t understand you, — отвечаю сразу я, привыкший уже к различным пограничным придиркам.

После этого «рыбоед» достаточно долго и заунывно рассказывает мне, что в светлое время суток нельзя включать одновременно ближний свет фар и ходовые огни, что я знаю и так, просто забыл переключиться после России, где лишним свет не бывает, ввиду большого количества «водятлов». Потом он внимательно смотрит в мой паспорт и водительское удостоверение, после чего мгновенно затыкается, увидев в них свое имя, поскольку на грудном шевроне у него также значится имя «Robert». После этого, явно повеселев, он интересуется, не на зимней ли резине мы случайно путешествуем, на наше недоумение поясняет, что уже пару таких чудаков он завернул, не впустив в родную Эстонию, чтобы те шипами не вредили дорожному полотну. Получив заверения о том, что такое нам и в голову прийти не могло, он возвращает паспорта и бумаги с проставленными штампами и желает удачного путешествия. Ну, вот и распахнуты электрические ворота в старинный город Нарву и можно катиться по Шенгенской зоне без всяких проверок. Ближайшая проверка будет на границе с Румынией, поскольку она, как и Болгария уже на моей памяти больше десяти лет никак не может пройти голосование стран-членов для вступления в Шенгенское соглашение. А нужно не большинство голосов, а чтобы единогласно решение было принято. Ну а теперь, когда как тараканы лезут с южных рубежей в Европу мигранты всех мастей, этот процесс вообще похерят, как видно.

На Петровской площади Нарвы мы меняемся с Дианой местами, я пускаю ее за руль, поскольку для нее езда на машине комфортна только в Прибалтике, где дороги безлюдны и народ правила дорожные соблюдает. Главное самому не нарушать, штрафы очень суровые, а неуплата в срок может послужить основанием для аннулирования шенгенской визы. Хоть путь у нас лежит к южным широтам, мы решаем заехать в одно местечко, которое на эстонском звучит как «Пуртсе». Это в стороне от нашего основного направления, но там на берегу Балтийского моря находится древний замок, ну или вернее все, что от него осталось, так как он был разрушен во время Северной войны, то есть когда Петр Великий дрался здесь с восточным ожесточением, бросая в топку войны сотни тысяч рабов для достижения своей мечты — быть у моря. Мягко скатившись с таллиннской трассы, мы петляем по деревенской дороге, которая хоть и деревенская, но неплохо асфальтирована, затем выезжаем к берегу моря и сворачиваем в лес к одной незаметной приморской мызе. И вот он, замок, стоит на берегу, который в силу таблички, стоящей на столбце около него, значится как самый северный форпост Римской империи на момент своего основания. Я не так хорошо знаком с историей Рима, но по Прибалтике знаю, что это все территория бывшего Ливонского ордена и Ганзийского сообщества, но если информация с таблички верна, то Рим действительно владел всем миром в период своего расцвета. Однако постигла его историческая участь всех империй, о чем следовало бы помнить всем, кто обуян имперскими амбициями. Полюбовавшись остатками древнего замка, побережье которого облюбовали в большом количестве лебеди, плавающие около него грациозно и плавно. Как-то становится удивительно спокойно на душе, ведь прибалтийское безлюдье в сочетании с замком и лебедями будто переносит тебя в место, именуемое сказкой из детства, где живут заколдованные принцессы, драконы и коварные короли, злые и добрые волшебники. Со светлым чувством мы возвращаемся к машине и начинаем путь к городу Тарту, после которого, вскоре уже будем двигаться по территории Латвии.

Глава 2. Мир Прибалтики из окна автомобиля.

До того как доехать до номинальной границы между Эстонией и Латвией, которая по нашему маршруту располагалась в городе Валга, разделяя его практически напополам, несколько часов мы двинались по достаточно безлюдной и безмашинной местности вдоль Чудского озера. И, проскочив город Тарту, известный своим старинным университетом, а также тем, что в свое время он, Тарту, именовался городом Юрьевым на русский манер, поскольку территории эти были пограничными между Ливонским орденом и Русью и приграничные городки переходили из рук в руки во время различных войн и конфликтов. Так вот, как до города Тарту, так и после него шли поля, но в отличие от российских эти поля, как и вообще все поля в Европе, отличались геометрической разлинованностью площадей и каким-то подстриженным по линейке лесом и кустарниками. Но по сравнению с иными периодами наших путешествий, сейчас по дороге и в кустах попадались автомашины с маскировочными узорами на кузове с НАТОвскими солдатиками, видимо, у них были учения, если их перемещения по дорогам можно было так назвать. Нас забавляло глядеть, как усиленно солдаты с техникой потенциального противника пытались спрятаться в редких эстонских перелесках. Дело в том, что как они не пытались какой-нибудь автоколонной залезть в лесок, непременно хвост колонны торчал наружу, спрятавши же хвост в лесопосадки, непременно выпячивалась наружу голова. И бросив это зряшное дело, НАТОвцы просто колесили по эстонским дорогам. Вспомнилось, глядя на эту картину, как мне местные рассказывали, что с большого «барского» НАТОвского плеча им продали технику, подлежащую списанию в этих самых НАТОвских войсках. Несколько единиц выставили в Нарве у большого торгового центра, где они пугали проходящих хорошо заржавленными боками, а при попытке завести один древний «Абрамс», он завонял и задымил отработанной соляркой всю округу. От позора технику погрузили на тягачи и оттащили подальше с глаз долой. Причем эпизод с «Абрамсом» я наблюдал лично. А вот, по словам одного нарвского таксиста, в придачу к ржавым танкам продали Эстонской республике еще пару вертолетов «Апач», тоже списанных за древностью. Один так и не смог завестись, а второй даже взлетел и сделал попытку рухнуть на город Йыхве, но каким-то чудом сел на окраине. Вертолеты тоже утащили в неизвестном направлении, и никто их больше не видел. Как-то после майских праздников недалеко от Санкт-Петербурга я видел сломанную «Армату», которая, похоже, ехала с парада Победы и тоже стояла на обочине, нещадно дымя неисправным двигателем, хотя этот танк и новой модели. Так вот, этот момент наблюдения за новой «Арматой» и факт впаривания союзникам металлолома неизбежно наталкивает на мысль, что вояки на своих железных коробках, как с той, так и с другой стороны дурят население мнимой опасностью, грозящей с «другого берега», а сами обделывают свои коммерческие делишки. Помнится в Таллинне во время нашей прогулки прямо над городом пару МИГов с НАТОвской символикой стали крутить бочки и иные фигуры высшего пилотажа, хотя над городом это строжайше запрещено. Подойдя к недовольно морщащемуся от грохота реактивных двигателей экскурсоводу, вынужденно прервавшему свой рассказ группе туристов, я спросил, как местные власти разрешают такое безобразие. На мой вопрос экскурсовод проклял все эти «хороводы» с военным блоком и пояснил, что нынче у них на дежурстве расположились поляки, у которых остались на вооружении еще советские МИГи с выработанным ресурсом двигателей, вот они на них и выделываются. Так что после всех этих наблюдений моя нелюбовь к «каскам» только усилилась.

Обогнав очередную никуда не спешащую колонну со спящими в автобусах солдатами, мы наконец-то пробрались через «пограничный» город Валга и стали поглощать километры латышских дорог.

— Ты знаешь, что я хочу сейчас на перекус? — спросил я Диану, которая с мечтательным видом глядела по сторонам уже в качестве пассажира.

— Ну, какой-нибудь гамбургер на заправке, — подумав, ответила она.

— А вот и нет, хочу я простой прибалтийский бутерброд с килькой и маленьким кусочком сливочного масла, — мечтательно сказал я, представляя озвученное в своем воображении, — вот смотри, ведь иногда самая простая еда — килька у прибалтийских народов или те же мидии у народов южных морей вдруг становится востребованной и желанной у людей, не чуждых кулинарным изыскам, много попробовавших на своем веку.

— Это сейчас вряд ли, — грустно ответила Диана, тоже вероятно представив себе вскусненький бутербродик с килькой под чашечку кофе, — кругом сетевые заправки со стандартным фаст-фудом, выгода убивает эти небольшие кулинарные радости. Нужно заезжать куда-нибудь в сторону от трассы, может в деревеньке какой-нибудь приморской и можно раздобыть нужный тебе «бутик».

— Вот именно, амерский фаст-фуд убивает все, в том числе и в нашей скрепоносной стране, — проворчал я, поворачивая к очередной заправке, на которой я точно знал, можно чем-то набить живот.

Через пять минут кофейный автомат выдал нам по литру коричневой жидкости, почему-то именуемой кофе, а продавщица снабдила меня гамбургером, состоящим из двух булочных кругляшей с мясной и овощной начинкой между ними. Причем американский размер их блюда никогда не помещался мне в рот, и вся начинка неизбежно оказывалась у меня на одежде, если мне не удавалось увернуться от нее при ее же падении. Оставалось загадкой, чем руководствовались амеры, определяя диаметр бургерной булки, чьим размером рта. На этот раз, правда, я предусмотрительно запасся пластмассовым ножом и вилкой и расковырял гада на такой же пластмассовой тарелке. Диана ограничилась кофе и плюшками, которые у прибалтов на заправках в изобилии и готовятся вне технологий фаст-фуда.

После продолжения пути я увидел на обочине странную тетеньку в необычной форме с биноклем, которая издалека, осмотрев наше авто, дала команду на остановку.

— Здравствуйте, — на хорошем русском языке обратилась она к нам, — можно Ваши документы?

— Пожалуйста, — пожав плечами, я передал ей оба паспорта и документы на авто.

— А куда едете? — продолжала интересоваться страж латышских дорог.

— В Ригу, — соврал я, поскольку излишек информации вреден для контролирующих органов, которые в случае такой правды начинают все кряду интересоваться, почему маршрут именно такой, ведущий через их страну.

— Счастливого пути, — женщина протянула мне документы, удовлетворившись, видимо, полученной информацией.

— А вы из полиции? — я не утерпел и решил удовлетворить свое любопытство, потому что на дорогах Европы, если правила не нарушены, то остановка явление чрезвычайное. А правила нами нарушены не были, что следовало из отсутствия к нам претензий и возврата документов.

— Нет, иммиграционная служба, — ответила та и отвернулась.

Сия дорожная ситуация осталась для меня загадкой, по моему глубокому мнению, такая служба должна ловить разных африканцев и азиатов, которые косяками рвутся к «европейским ценностям». Изыскивать таковых субъектов в достаточно приличном автомобиле с российскими номерами показалось мне достаточно странным. Тем временем не очень хорошего качества латышские дороги, понемногу, по мере приближения к Литве, стали получше, а отсутствие до горизонта иного кроме нашего автотранспорта, побудило меня немного прижать педаль акселератора. За что вскоре я был наказан, так как единственный встречный автомобиль, несмотря на отсутствие соответствующей раскраски, оказался полицейским, да еще и снабженным радаром. Я это понял, когда в зеркало заднего вида увидел его разворачивающимся и пустившимся вслед за нами с синими стробоскопами, расположенными на решетке впереди автомобиля. Пришлось делать остановку и отдаться неизбежной процедуре полицейского наказания в виде передачи им документов и объяснения своей чудовищной ошибки. Хотя оба полицейских явно были из русаков, что давало надежду на благополучный исход.

Конец ознакомительного фрагмента.