Черный гайдук

Андор Ашвани, 2023

События в историко-приключенческом романе «Черный гайдук» происходят в первой половине XVI века в Трансильвании, оккупированной Османской империей. Два патриота: граф Ласло и повстанец-гайдук – Вашар Андор, непримиримы к турецкому султану Сулейману и Габсбургскому королю Фердинанду I, делящих между собой корону Венгрии. Атрибут Посейдона – трезубец, стал грозной меткой в борьбе с врагами. Интриги окружают двух отчаянных мадьяр, но, благодаря мужеству и хитрости, они побеждают.

Глава 2

Тайное письмо

Крупный олень, высоко подняв голову с ветвистыми рогами, замер. Пошевеливая ушами, он вслушивался в звуки и шорохи величественного леса. Далеко, под склоном большого холма послышались людские голоса и похрапывание лошадей. Красавец-олень оберегал покой небольшого стада. Самки с детенышами, встревоженные внезапным появлением людей, устремились в густую чащу и вожак, дождавшись, когда они скроются, быстро последовал за ними.

Небольшой отряд османских турок, спускаясь с альпийских лугов, продвигался по лесной дороге, петляющей между елей и кустарников. Впереди всех на рыже — пегом коне ехал проводник, валашский охотник, хорошо знающий эти края и согласившийся за вознаграждение провести турок до реки Марош. В нескольких верстах от реки, в небольшой долине, расположилась укрепленная крепость «Черный коршун» — вот туда и спешил турецкий отряд. Форпост считался окончательным пунктом опасного путешествия, в настоящее время принадлежащего туркам. Остался позади перевал, не менее опасный, чем предыдущие. Преодолевая последнее препятствие на своем пути, отряд спускался по крутому, каменистому склону. Лошадь, подвернув ногу, упала и нагруженная телега, потеряв управление, потянула за собой оступившееся животное. Телега моментально съехала под уклон, увлекая за собой в пропасть бедную лошадь. На протяжении всего пути от укрепленного форта «Золотой шатер» до «Перевала смерти», отряд потерял одного воина и трех лошадей. Пересекая границу Трансильванского княжества, двадцать всадников нарвались на засаду малочисленной ватаги разбойников, но смогли отбиться и, укрывшись в густом лесу, продолжили путь к крепости Ду́бравица. Впереди небольшой колонны, зорко осматривая окрестности дубравы, ехали верхом на конях четыре губера-араба. За ними на расстоянии, двигалась телега с кибиткой, в которой разместились пять женщин. Одна из них, молодая турчанка — это наложница Зульфия. Она одета в красивую одежду и имела при себе служанку Зэйру. Напротив них сидели две девушки-мадьярки, рабыни. Им было не больше семнадцати лет. Турки захватили их по дороге и привязали крепкими веревками к телеге. В самом углу кибитки сидела тридцатилетняя женщина. Ее рука была прикована цепью к телеге, и кроме этого, на шею одето железное кольцо. Этой женщиной была графиня Жомбор Ребека. Очаровательная госпожа. Дама, пленительной красоты. Волос черный, лицо худощавое, волевое, красивое. Кожа на лице имела темноватую окраску. В уголке рта образовался сильный кровоподтек, после удара плетью турецкого аги.

Сам Герей-ага ехал рядом с повозкой на вороном жеребце. Он был главным в отряде, и все воины беспрекословно ему подчинялись. Через приоткрытый полог, он иногда бросал взгляд на пленную женщину. Теперь ага не жалел, что отдал за нее породистого коня. Когда он повстречался на перевале с отрядом воинов-дербенджи, то заметил ее среди пленных. Герей-ага что-то подумал про себя и решил договориться с командиром отряда. Сошлись на породистом коне, которого ага отдал за пленную. За эту женщину в Турции на невольничьем рынке он получит хорошую сумму. Ага не решился отправить ее попутным караваном в родной город, а прихватив Ребеку с собой, надеялся сохранить в обозе до конца путешествия. Несомненно, он узнал молодую женщину, красоту которой невозможно было не заметить. Это была та самая графиня, которую в 1527 году турки взяли в плен вместе с ее отцом — графом Жомбор. Правда, ей удалось тогда бежать из замка, где они содержались под стражей, а вот ее отцу комендант крепости Хаджи-бей отсек голову.

Следом за кибиткой тянулись четыре повозки, набитые доверху трофеями: одеждой, утварью и оружием. На небольшом расстоянии, растянувшись, ехали охранники и завершали процессию навьюченные лошади. Герей-ага спешил. Он должен передать срочное донесение для коменданта крепости — Хаджи-бея, обосновавшегося в замке «Черный коршун». На Трансильванской территории недалеко от крепости, у Герея-аги располагался небольшой участок земли — тимар¹⁰, выделенный вице-визирем Алишер-пашой в качестве вознаграждения за верную и безупречную службу. Поселение еще служило торговой точкой по пути в Турцию.

Алишер-паша, имея резиденцию в крепости Дубравица, на время своего отсутствия оставлял комендантом и начальником гарнизона Хадияр-бея.

Герей-ага после доставки секретного документа, заверенного печатью третьего визиря, получит права на более обширные земли комитата¹¹ в Трансильванском княжестве. Красавицу Зульфию Герей-ага взял с собой, чтобы во время похода иметь при себе женщину. Турчанка была влюблена в своего господина и ничуть не страдала угрызениями совести по поводу присутствия в скромной семье аги его законной жены, оставшейся на родине.

Два воина, посланные в разведку, вернулись и доложили командиру о спокойствии, царившем в лесной дубраве. Последний отрезок пути Герей-ага считал самым опасным, так как его отряд мог попасть в засаду гайдуков или разбойников из числа разоренных турками крестьян, коих в этих краях за последнее время было много. Он не захотел ждать подхода основных турецких сил, спускающихся по альпийским лугам к большаку, а избрал другой путь через Южные Карпаты и пошел со своим малочисленным отрядом по глубоким ущельям и труднопроходимым перевалам.

Наконец, уставшие путники выбрались из дубравы. Передвигаясь по дороге между крутыми оврагами и густыми елями, они достигли редко заросшего деревьями склона.

Всматриваясь в оставшуюся позади очередную долину и восхождение на гору, Герей-ага был под впечатлением — какой трудный путь пришлось преодолеть отряду: перевалы, спуски и, наконец, подножие гор, где расположились величественные дубовые и буковые дубравы. Вдали, с левой стороны, за хвойными лесами, протянулись неровные ряды гор, и между ними пролегла глубокая расселина. Впереди, петляя по пологому склону, тянулась дорога, приведшая отряд в густой, еловый массив.

Над горами понималось яркое солнце. Прохладный, утренний туман, насыщенный влагой, быстро исчезал. Продрогшие от холодного воздуха путники постепенно согревались. Охрана, придерживая коней, прислушалась, но, кроме ветра, гулявшего по верхушкам елей и разноголосого пения птиц, ничего не уловила. От непонятного звука один из всадников резко натянул поводья и остановил коня. Пропела стрела и, сбив с головы губера высокий колпак, пригвоздила его к стволу дерева. Остальные всадники, быстро среагировав на выстрел, разделились на две группы: одни спешились и остались охранять повозки, а другие, обнажив сабли, верхом на конях углубились в лес.

Герей-ага соскочил с жеребца и скрылся за одной из повозок. Приготовил ружье и внимательно осмотрел местность. Рядом вскрикнул араб и, заголосив от боли, завалился на левый бок. Неприятельская стрела попала ему в грудину с правой стороны, глубоко проникнув в легкое. Ага-офицер увидел странное оперение стрелы, по виду напоминавшее трезубец. Другой охранник-араб, прикрываясь щитом, плетеным из прочных прутьев, подбежал к хозяину и указал рукой на трех всадников, появившихся на дальнем холме. Герей-ага прицелился и выстрелил. Но видимо, запоздал: люди невредимыми скрылись за деревьями. В лесной чаще раздались крики и турецкая брань. Прозвучал громкий выстрел из ружья. По мужским восклицаниям на мадьярском языке, ага догадался, что пуля достигла своей цели. Герей-ага уловил странный звук, как будто, вращаясь, что-то пролетело рядом. Глухой удар заставил агу оглянуться. Он увидел, как падает второй араб, сраженный кинжалом в грудь. Двое воинов из его отряда, укрываясь за повозками, спешили к своему командиру. Стрелы одна за другой впивались в скарб¹². В тридцати в шагах от обоза, из-за широкой ели выглянул мужчина в шапке, отороченной соболиным мехом и увенчанной соколиным пером. Он прицелился из ружья и выстрелил. Один из турок, вскинув руки, рухнул рядом с Гереем-агой.

В лесу шел бой. Слышались крики османских турок и перекликающиеся между собой голоса на мадьярском языке. Несколько охранников, вытесненных из леса, подбежали к повозкам и заняли оборону. Мадьяры действовали энергично, слаженно, но осторожно. Чувствовалась тактика в бою. Нападавшие не подходили близко к своему противнику и метко стреляли с дальнего расстояния. Одного за другим турки теряли своих воинов. Между выстрелами с одной и другой стороны иногда наступало затишье; воины, отвечавшие за готовность ружей, в спешке засыпали порох и закладывали пули в стволы.

В повозке, где находилась Зульфия с прислугой и двумя пленницами, послышался женский вскрик. С тыльной стороны кибитки откинулся полог. С телеги соскочила испуганная девушка и, отчаянно размахивая руками, подавала знаки мадьярам, что она своя. В ее левом предплечье торчала стрела. Девушка упала на землю и громко заголосила от боли. Она водила здоровой рукой из стороны в сторону и умоляюще просила, чтобы ее не убивали. На правой руке девушки, при каждом взмахе, болтался кусок веревки.

Герей-ага предположил, что основная часть отряда погибла в бою, потому что из леса больше никто не показывался. Офицер взял круглый, деревянный щит, обитый кожей и, прикрываясь от стрел нападавших, стал подкрадываться к повозке. Короткий вскрик заставил агу обернуться; на его глазах упал, сраженный метким выстрелом из ружья, последний из турецких воинов. Откинув полог, ага строго приказал своей женщине:

— Зульфия, быстро иди за мной.

— Мой господин, я боюсь, кругом стреляют.

— Я сказал, бери с собой Зэйру, и ступайте за мной!

Турчанка повиновалась и, схватив за руку служанку, выбралась из повозки. Герей-ага злобно посмотрел на пленную женщину и, вытащив из-за пояса ятаган, хотел полоснуть ей по горлу. Ему не хотелось оставлять госпожу в живых. Графиня, почувствовав неминуемый конец, забилась в угол кибитки, прикрываясь какими-то тряпками. Ага не стал взбираться на телегу, а обойдя ее, прицелился, чтобы ударить кинжалом сквозь ткань кибитки. Он размахнулся. Но его внимание отвлекла резкая команда на мадьярском языке. Ага резко обернулся и с ужасом увидел, как к нему быстро приближается огромный пес. Его черный, как смоль волос, при каждом прыжке, колыхался. Прикрывая горло левой рукой, Герей-ага почувствовал, как челюсти собаки сомкнулись на его запястье. Раздался хруст перегрызаемой кости. В горячке ага махнул кинжалом и успел полоснуть черную собаку по лапе. Пес моментально отпрыгнул от противника и, скаля окровавленные клыки, принял угрожающую стойку.

— «Фекете»¹³, — прозвучал низкий голос мужчины, — ко мне! Рыкнув, пес метнулся к хозяину и, устроившись возле ног коня, принялся зализывать рану.

Герей-ага потянулся за ружьем и увидел, как двое молодых мужчин, одетых в венгерскую одежду спешат к нему. Оставив затею с незаряженным ружьем, Ага выкинул вперед руку с кинжалом и, размахивая им во все стороны, угрожающе произнес:

— Ну, собаки! Подходите, я перережу вам горло.

Мужчина, отдавший команду собаке, слез с коня и подошел ближе. Его лицо закрывала повязка из черного шелка, отороченного золотым шнурком. Это был Черный гайдук, так прозвали его Трансильванские дворяне и османские турки. Зато среди народа он слыл отважным гайдуком — Вашаром Андором. Он вынул из-за пояса две короткие палки, связанные между собой сыромятным ремешком. Размахивая палкой, гайдук предупредил:

— Брось кинжал, если тебе дорога жизнь.

— Ты, собака-гяур, не подходи, иначе я вспорю тебе живот.

Черный гайдук рассмеялся и ответил:

— Как ты нас всех перепугал, у меня аж под коленками слабость проснулась.

Товарищи поддержали его дружным смехом.

— Сними повязку и открой свое лицо. Может, ты боишься показать его?! — ага старался пристыдить гайдука.

— Дышло тебе в горло, он еще вздумал меня срамить, а ну, выходи на круг, сразимся. Мне надоели твои оскорбления.

Герей-ага поморщился от боли в перекушенной руке, но вызов принял. Он бросался из стороны в сторону, размахивал кинжалом, делая при этом выпады вперед. Черный гайдук легко отскакивал, ловко уворачиваясь от ударов ятагана. Он повторял движения противника, посмеиваясь, ходил по кругу и быстро вращал палку. Ага удивился выбору мадьяра, что он предпочел для поединка палку, но ощутив на себе силу двух ударов, понял, что глубоко ошибался в несовершенстве данного оружия.

Для Черного гайдука, две скрепленные между собой палки не были новшеством. Еще в раннем детстве, когда крестьяне молотили хлеб, отец Вашара увидел, как один из его работников ловко управляется с ручной молотилкой. Укоротив палки и, залив в одну из них свинец, отец обучил своего сына владеть новым оружием. По форме оно напоминало кистень, на конце которого крепился груз, а в данном случае — буковая палка.

Изловчившись, Герей-ага ударил кинжалом и слегка располосовал одежду на груди противника. Вашар, отскочив, с размаху ударил агу палкой по запястью. Ятаган упал в траву. Резким ударом сапога Вашар Андор опрокинул навзничь турка и, держа у его горла выхваченную из ножен саблю, спросил:

— Ты по-прежнему хочешь увидеть мое лицо?

— Кто ты такой? Да как ты смеешь угрожать посланнику вице-визиря!

— Да хоть самого султана, — рассмеялся ему в лицо Черный гайдук.

— Если ты человек чести — назови свое имя, — превозмогая боль в обеих руках, потребовал турок.

— Я даже открою свое лицо, но после этого, я убью тебя.

— Ты не пощадишь меня? Ведь бой между нами был честный.

— Возможно, я отпущу тебя, если ты отдашь бумаги, которые везешь в крепость.

— Мадьяр, в своем ли ты уме! О каких бумагах ты говоришь?

— Которые передал тебе Алишер-паша.

— Кто это? Я даже не слышал о таком.

— Врешь собака, знаешь! Ты только что упомянул о вице-визире.

Ага удивился осведомленности гайдука.

Вашар заглянул в кибитку и, увидев закованную в кандалы женщину, спросил агу:

— Кто это?

— Одна знатная графиня, я выменял ее на породистого скакуна у воинов-дербенджи.

— А кто эта женщина? — спросил Черный гайдук, указывая на турчанку. Зульфия стояла поодаль, закрыв лицо накидкой, лишь красивые дуги ее бровей, да жгучие глаза, полные ужаса, проглядывались сквозь узкую щель ткани.

— Это моя жена.

— А девушки, твои пленницы?

— Мой добрый витязь, — подбежала одна из упомянутых к Вашару и, низко склонившись, поцеловала ему руку, — нас с подругой насильно увели в рабство, мою мать и двух старших братьев, убили турки. Всю нашу деревню сожгли, нам с Фружиной удалось спрятаться в камышах у реки, но турки подожгли траву и схватили нас.

Вашар, глядя в ее заплаканные глаза, ласково спросил:

— Как звать тебя моя девочка и как название вашей деревни?

— Меня зовут Ре́кой, а деревню нашу называли Добрикой, может вы слышали, там еще старостой был Дрогба.

— Имре Дрогба?!

— Да, мой господин, его тоже убили турки.

— Это он вас пленил?

Черный гайдук указал острым концом сабли на агу.

— Нет, мой господин, нас с подругой передали этому турку позже, когда два османских отряда встретились у подножия горы «Хештау».

Человек в повязке тихо отдал распоряжение своему другу:

— Бо́рат, возьмешь девушек и отвезешь к старой Марселле, пусть пока присмотрит за ними, а потом мы отдадим их в хорошие руки.

Вашар кивнул одному из воинов, чтобы он помог. Мадьяр обхватил руками раненую девушку и грустно произнес:

— Эх! Ей бы вина дать, а то бедняжка сойдет с ума от боли.

На этот раз в ватаге ни у кого не оказалось крепленого напитка.

Вашар вставил девушке в рот обломок ветки и, накалив над пламенем факела кончик кинжала, сделал аккуратный надрез. Фружина дернулась и дико закричала, выронив палку изо рта. «Лекарь» снова вставил ее между зубов и, погладив по голове бедную девушку, обратился к ней:

— Потерпи девочка, потерпи, мне нужно вынуть наконечник.

Крупные слезы потекли по щекам Фружины. Она стиснула палку в зубах и, отвернув голову, согласно кивнула. Раздвоенный наконечник долго не выходил наружу, лишь после третьей попытки удалось вытащить его. Тело девушки обмякло в руках мадьяра. Ее сознание не вытерпело адскую боль.

Вашар перевязал плечо и вспрыснул воду на лицо Фружины. Девушка очнулась и застонала. Река, подхватив подругу под здоровую руку, повела в сторону чащи, где в ожидании разместились остальные всадники.

Графиня Жомбор, прикованная к повозке цепью, с любопытством смотрела, как спаситель вынимает стрелу из руки девушки. Наклонив низко голову, Ребека наблюдала за незнакомыми людьми. Ее черные, как угли глаза, внимательно приглядывались, особенно к Черному гайдуку. Ей раньше доводилось слышать это имя, оно произносилось с таинственностью и осторожностью, ибо османские турки и богатые люди Трансильвании и Венгрии не жаловали неуловимого разбойника, грабившего их в течение многих лет. Простые же люди чествовали его как национального героя — гайдука.

В этом графиня Жомбор была права. Особые неприятности он доставлял туркам, назначившим за его голову хорошее вознаграждение. Вашар появлялся везде, но только не там, где его ожидали. Если нападали на обоз турецких сборщиков налогов, то гайдуки старались выбирать дождливую погоду, когда телеги застревали в грязи, затрудняя дальнейшее продвижение. Ограбленные воины докладывали своему начальству, что ему помогает сам Шайтан. Неуловимого венгра турки называли — маридом. Многие понимали, что он — не простой воин, а человек грамотный и хорошо обученный боевому искусству. Отпущенные им пленные разносили легенду, что он обладает даром колдовства и в самые опасные моменты исчезает, растворяясь в облаке дыма. Отчасти они были правы, так как Вашар, пользуясь кремнем, моментально воспламенял мешочек с опасной смесью и пока противник пребывал в недоумении, быстро скрывался. Еще в юности, меняя пропорции калиевой селитры, древесного угля и серы, он научился делать самодельный порох. В бою он отличался бесстрашием и отвагой. Голос Черного гайдука с мягким, низким баритоном не раз приводил в восторг пленниц — знатных дам, но их мужей от зычных команд Вашара всегда бросало в жар.

То, о чем слышала графиня Ребека, всегда ее поражало — это слухи и даже некоторые подтверждения, что благородный разбойник всегда оставлял своеобразную метку при ограблении. Он наносил удар перстнем, расположенным на среднем пальце левой руки по кованому сундуку или мраморной колонне. Его правая рука в ближнем бою была занята двумя буковыми палками, скрепленными между собой ремешком из сыромятной кожи. Если удар перстнем наносился в лоб, то оставался кровавый след от трезубца — оружия царя морей Посейдона. Поговаривали, что Черный гайдук сохранил жизнь Хаджи-бею — правой руке вице-визиря, но при этом оставил на его лбу отпечаток трезубца. Неуловимый мадьяр теперь числится его злейшим врагом.

Графиня наблюдала за мужественным человеком и гадала, совершит ли он свой заключительный жест, оставив памятный знак на лбу Герея-аги?

Прежде чем принять решение по плененному турку, Вашар завел его за кибитку и учинил допрос:

— Нас немного отвлекли, продолжим. Меня предупредили, что ты везешь Хаджи-бею важное донесение. Как обещал, я сохраню тебе жизнь, в обмен на бумагу.

— Если не отдам тебе бумагу, ты меня убьешь. Не доставлю послание, куда следует — мне отрубят голову. Я ничего не выигрываю.

— Как зовут тебя?

— Герей-ага.

— Откуда ты держишь путь?

— Из форта «Золотой шатер».

— Я правильно сказал — это Алишер-паша передал тебе бумагу для Хаджи-бея? — Герей-ага не ответил. — Я еще раз спрашиваю, кто послал тебя? — настаивал Вашар.

— Я не знаю, как звали того человека, но он точно действовал от имени вице-визиря — это правда.

— Бумаги! — мадьяр протянул руку. Герей-ага замотал головой и отступил на шаг.

— Фекете, — Вашар подозвал пса. Он терпеливо лежал поодаль и ждал команды. Крупный Фекете вскочил и подбежал к Черному гайдуку.

Увидев вновь перед собой злобного пса с оскаленными клыками, Герей-ага, несмотря на боль в ушибленной руке, прикрыл горло.

— Убери этого шайтана, — в глазах аги заметался неподдельный страх.

— Бумаги, — резко сказал Вашар, — или я спущу на тебя собаку.

Турок неохотно опустился на траву и стал с трудом одной рукой стягивать с правой ноги сапог. Другая рука, плетью свисала вдоль тела. Он протянул обувь мадьяру.

— Вспори подкладку.

Вашар надрезал ткань ножом и извлек сложенный вдвое лист. Прочитал про себя содержимое:

«Волей третьего министра и его верноподданного вице-визиря Алишера-паши, Хаджи-бей, повелеваю тебе: передать груз подателю сего письма. Всю операцию держать в строжайшей тайне. Караван направишь по ранее обговоренной дороге. Перед отправкой пошли ко мне с вестью верного человека».

— О каком грузе идет речь? — спросил Вашар.

— Я должен только передать письмо и поступить в распоряжение Хаджи-бея, больше мне ничего неизвестно.

— Куда ты направлял свой обоз?

— В крепость «Черный коршун», там сейчас находится комендант Хаджи-бей.

— Что? В этот рассадник убийц и мучителей! Бей знает тебя в лицо?

— Да. Я долгое время состою у него на службе.

На этом их беседа закончилась.

Графиня, сидя в повозке, невольно подслушала разговор турка и мадьяра. Она насторожилась при упоминании крепости «Черный коршун». Еще бы, Ребеке не знать это место, ведь крепость была ее родовым гнездом. Жомбор Иштван — ее отец, выкупил укрепленный замок у состоятельного саксонца и теперь, когда графа нет в живых, имущество по наследству перешло к дочери. Родовые корни Жомбор Ребеки по материнской линии имели шведское происхождение, ее бабушка была из знатного рода. Назвали ее Ребекой, видимо, не напрасно. По этимологии ее имя означало — «заманивающая в ловушку». Графиня имела смуглый цвет кожи, вероятно, сказывалась валашская кровь по линии отца, но на людях Ребека старалась выглядеть иначе: она носила светлый парик и пудрила лицо. Подкладывала под корсет материал, отчего грудь увеличивалась. Бедрам тоже уделяла внимание, придавая им пышные формы. Проделывала она этот обряд часто, меняя облик, сохраняла втайне другую сторону своей жизни.

Услышав, как Вашар нелестно высказался о замке «Черный коршун» и его хозяевах, Ребека не захотела выдавать своего истинного имени, потому что жизнь и деяния ее отца, многим венграм были не по душе. Что он порой вытворял с пленными турками, для окружающих не казалось страшной новостью. Кого-то из них он закапывал заживо в землю, отрезал носы, уши, языки, а то и головы. Вскрывал им вены и сливал кровь в сосуды, заставляя пить своих воинов, как это случалось в давние времена, при правлении Атиллы-завоевателя. Однажды дочь увидела, как ее отец сам приложился к кубку с вражеской кровью, но это не было для нее неожиданностью, она сама не раз пила кровь животных, подстреленных на охоте оленей или забитого на скотном дворе кабана. С раннего детства, когда кололи скотину, подражая взрослым, она пила кровь, внемля словам отца, что это приумножит ее силы и придаст красоты. Ее отец — граф Жомбор оброс дурной славой среди секеев (венгров), и среди саксов (немцев). Имея власть и крепкие связи с воеводами трех прилегающих к Трансильвании государств: Валахии, Молдавии, Венгрии, он содержал несколько замков и селений. Жомбор был властным и жестоким по отношению к соседям и знакомым. Нередко споры могли закончиться избиением, а то и убийством, поэтому многие побаивались Жомбор и не противились его воле.

В августе 1526 года он поступил, как национальный герой. Собранные им крестьяне и гайдуки добровольно направились по реке Марош до Сегеда. Дальше на конях они прибыли на поле под Мохач, где приняли участие в сражении с турками.

В течение последующего года османские полчища захватили обширные территории Венгрии и Трансильвании. Османская империя укрепила свою власть, подав руку князьям, признавшими своим сюзереном султана Сулеймана.

Граф Жомбор и его дочь Ребека, скрылись в Польше и только через год тайно вернулись в Трансильванию в свои владения. Их родовым замком овладел вице-визирь Алишер-паша, назначивший комендантом крепости Хаджи-бея. Гарнизон пополнился свежими силами турок, наемниками арабами и валашскими крестьянами, перешедшими на сторону османских войск.

Хаджи-бей, получив тайные сведения, что граф и его дочь возвращаются в свою крепость, решил устроить им засаду. На выходе из подземелья замка их схватили и доставили к бею. Графиню закрыли в помещении для пыток, а спустя два дня, она узнала зловещую новость: комендант-турок отрубил голову ее отцу и, подвесив тело за ноги, выставил на всеобщее обозрение. Голову графа поместили в стеклянный сосуд и залив медом, отправили Алишеру-паше в Дубравицу.

Графиня иногда принимала участие в экзекуциях над османскими воинами, потому ее тоже решили убить, но прежде поджарить на железном кресле и применить другие пытки, в надежде выпытать место, где ее отец спрятал свои сокровища. Слуга-турок, служивший графине, по ее настоянию, накануне перешел на сторону бея. Он преклонялся перед своей хозяйкой за ее доброту и хорошее отношение к себе. В свое время он отказался от ислама и принял христианскую веру, давшую ему новое имя — Корнель. Слуга уговорил Хаджи-бея не торопиться с пытками и пообещал, что выпытает у графини место, где спрятаны сокровища. Утром, прежде чем турки применили к ней дыбу, Ребека со слугой покинули замок через тайный ход, ведущий на южный склон холма.

Немедля, графиня Жомбор скрылась в болотистой местности, расположенной недалеко от реки Марош. Там, вдали от людских глаз, за великолепным еловым лесом и высоким частоколом, стоял дом, где ее ожидали верные люди.

Ребека считала себя вполне удачливой, но на определенных этапах жизни судьба насмеялась над ней, дважды бросив в плен к туркам. Тринадцать лет назад ей удалось бежать, а на этот раз воины-дербенджи, не ведая, что за птица попала в их сети, обменяли графиню Герею-аге на породистого коня.

Ребека не ошиблась, после того как из сапога Герея-аги были извлечены важные документы, Черный гайдук ударил турка перстнем в лоб. Потерявшего сознание агу, связали и, положив поперек седла, отправили в сторону Дубравицы. Следом за плененным турком, поспешили на лошади Зульфия и Зэйра.

В последний момент Черный гайдук решил не отпускать Герея-агу. После того как он сказал, что лично знаком с Хаджи-беем, у Вашара в голове моментально созрел план, он должен узнать, что за груз передаст комендант-турок Герею-аге.

Захваченный у турок обоз, разбив на несколько частей, решили отправить по разным деревням и селениям. По приказу Вашара, все добро размещенное в телегах, раздадут бедным людям и крестьянам.

Лишь после всех указаний, мадьяр обратился к пленнице:

— Графиня, что прикажешь с тобой делать? Как название твоего рода и где твое поместье?

Когда Ребека услышала разговор Герея-аги с гайдуком, то в его голосе прозвучали недовольные нотки при упоминании замка «Черный коршун». Ребека решила слукавить и назвать не свое имя, а ее умершей матери. Ей не раз в своей жизни приходилось использовать вторую фамилию — это помогало графине выходить из самых сложных ситуаций.

— Меня зовут Ма́рош Илона, а поместье мое находится под Пештом.

— Как ты угодила к туркам в плен?

— Я отправилась путешествовать в южные районы Трансильвании и намеревалась попасть в Валахию к родственникам. Я даже не предполагала, что все закончится пленом.

— Ты была одна, без охраны?

— Моих воинов жестоко перерезали, но меня убивать не стали. На перевале, турки, взявшие меня в плен, встретились с отрядом Герея-аги. Как не смешно выглядело, но цена моей жизни тогда приравнивалась к породистому ахалтекинцу.

— А как же договоренность с турками? Существует указ о неприкосновенности к состоятельным особам, ведь они являются вассалами султана.

— Об этом лучше спросить Герея-агу, почему он пошел против указа Сулеймана.

— Вот и спросила бы его, — шутя, заметил Вашар.

— А я и спросила, — Ребека прикоснулась рукой к разбитым губам, давая понять гайдуку, чем все закончилось.

Андор освободил цепь, которой Ребека была прикована к телеге, но на время разговора попросил графиню остаться в кибитке. Он опустился на траву, положив палки возле себя. Графиня присела на краешке телеги и, кинув взгляд на палки, спросила:

— Ты левша?

— Верно заметила.

— Где ты так ловко научился управляться палками? Никогда бы не подумала, что они могут быть грозным оружием.

— В детстве я любил ходить на склоны холмов и наблюдать, как пастухи пасут овец. Однажды на отару напали волки. Они настолько осмелели, что даже человек их не пугал. Охранявших стадо собак, волки порвали на части. У пастуха в руках оказалась лишь одна длинная палка. Размахивая ею, он оборонялся от хищников. Мой отец увидел схватку пастуха с волками и поспешил на помощь. Выхватив из-за пояса две короткие палки, он бросился на стаю. Волк — зверь опытный, в его памяти много разных запахов и всегда присутствует запах железа, которое смертельно жалит зверя. Они боятся его, но на палку не отреагировали. А напрасно! Отец так ловко расправлялся с серыми разбойниками. Вскоре на помощь подоспели люди и волки убежали в лес. Я попросил отца, научить меня управляться палками.

— Никогда не встречала воинов с таким снаряжением, своеобразный вид оружия.

— Еще бы, на вид они выглядят, как обычные палки, а на самом деле противник получает при ударе сильные ушибы.

Вслушиваясь в голос молодой женщины, Андор определил, что она ненастоящая мадьярка и, желая сменить тему разговора, спросил Илону:

— У тебя странный акцент, кто твои родители?

— Мои предки по материнской линии состояли на службе шведского короля, а бабушка была фрейлиной королевы. В детстве я жила и воспитывалась у нее, оттуда и произношение.

— Хорошо Илона, я отпущу тебя и дам коня. Ты в состоянии добраться одна до своего имения?

— После того, что со мной случилось, я опасаюсь ехать одна. Но, что поделать, проводить меня вы не сможете.

— Я могу лишь только указать дорогу, дать пищу и свой плащ.

— Благодарю. Я обязана тебе жизнью и свободой, а большего мне не нужно. Я постараюсь добраться сама, буду очень осторожна.

— Куда ты сейчас направишься?

— На север. — Графиня немного помолчала и спросила, — как зовут тебя, кого мне вспоминать в молитвах?

— Вашар Андор.

— Это твое настоящее имя? — Ребека улыбнулась, но тут же приложила руку к опухшим губам. Зудело ушибленное место.

— Турки называют меня маридом, а кое-кто — Черным гайдуком, но для всех, кто меня знает, так или иначе, я — Вашар.

— Ну, Вашар, так Вашар! Победителей и освободителей не судят. Не знаю, как бы сложилась в дальнейшем моя судьба: продали в неволю или выкупили, но тебя послал сам господь. Андор, ты спас меня… Мне сейчас неловко перед тобой… Я случайно подслушала твой разговор с агой. — Вашар насторожился и пристально взглянул графине в глаза. — Подожди, не кори меня, может, я помогу тебе и хоть чем-то отблагодарю за свое спасение.

Андор удивленно спросил:

— Значит, ты все слышала? После этого, мне бы не хотелось тебя отпускать, — но увидев умоляющий взгляд графини, снисходительно добавил, — ладно, зла ты мне не причинила, можешь быть свободна.

Догадавшись, что Вашар собирается проникнуть в замок «Черный коршун», Ребека решила воспользоваться Черным гайдуком и заманить бея в ловушку, а затем отомстить ему за смерть своего отца. Ребека не напрасно заволновалась, когда услышала в разговоре о таинственном грузе. Она хотела убедиться, что сокровища, спрятанные ее отцом, до сих пор не тронуты и лежат в надежном месте. В голову ей пришла тревожная мысль: «А вдруг турки обнаружили спрятанные отцом богатства и теперь пытаются переправить их в Турцию».

— Чем ты мне поможешь? — спросил Вашар.

— Я слышала, что ты интересуешься замком «Черный коршун», — оживилась Ребека.

— Да, мне было бы интересно узнать, сколько воинов у Хаджи-бея в крепости. Какой груз он собирается отправить и куда?

— Я дам тебе карту подземных ходов замка и даже укажу тайную дверь, ведущую в покои Хаджи-бея.

— Странно, откуда у тебя такие сведения? Кем ты доводишься Ребеке Жомбор?

— Пусть это останется втайне, — улыбнулась графиня, — но ты должен пообещать, что выполнишь мое условие.

— Какое?

— Ты оставишь для меня Хаджи-бея и не убьешь его.

— Зачем он тебе? Мне — понятное дело… меня интересует груз.

— Дочь графа Жомбор — Ребека, хочет отомстить бею за смерть своего отца.

— Жомбор?! Этого пожирателя сердец!

— Почему ты так говоришь?!

— Да всем известно, что Жомбор вырезал сердца своим пленникам и съедал их в сыром виде.

— Я этого не знала. Жомбор погиб как герой, люди признали его таковым, после битвы под Мохачем.

Вашар разгневался при упоминании о кровавом графе.

— Его дочь недалеко отошла от своего отца, я слышал, что и она принимала участие в гибели людей.

— Кто тебе сказал?

— Те, кому удалось вырваться из рук Жомбор и его дочери.

— Вашар, забудь о них, отец мертв, дочь бесследно исчезла.

— Но не для меня, пока я жив, я обязан помнить об их зверствах. Илона, я не понимаю тебя, ответь мне: ты защищаешь Ребеку, кем она доводится тебе?

— Наши родители были дружны, у меня остались самые теплые воспоминания о графах Жомбор.

Вашар призадумался. Он ничего не знал о Марош Илоне и потому не стал спешить с ответом. Если бы госпожа не пожелала помочь с картой, то он повременил с ее освобождением.

Неудивительно, что упоминая о семействе Жомбор, Андор заговорил об изуверстве графа. Жестокость в средневековье была на вооружении у многих состоятельных особ. Отец Вашара, как-то рассказывал: в 1514 году Дьёрдь Дожа, офицер-кавалерист, возглавил крестьянское восстание. Вице-король Трансильвании Янош Запольяи, венгерские магнаты и местные воеводы жестоко подавили бунт. Парламент приговорил крестьян к пожизненному порабощению и к отмене личного имущества. Дьёрдя Дожа казнили на железном кресле, поджарив заживо, и надели на его голову раскаленную корону. Его сподвижников заставили есть мясо своего предводителя, после чего самих же и убили.

По слухам, Жомбор любил метить плененных турецких солдат, отрезая им носы. Так что люди, встретившие безносого турка, смеясь, говорили: «О! Это же жомборский крестник!»

Ребека, не понимала, за что Вашар ненавидит семейство Жомбор. Но обрадовалась, что не назвала своего настоящего имени. Возможно, Черный гайдук знает что-то из прошлого ее отца, да и ее самой и потому предпочла оставить все втайне. «Как хорошо, что Вашар вовремя отправил Герея-агу, а то бы он раскрыл мое настоящее имя. Какой же тайной обладает разбойник и почему ему так ненавистен наш род?» — подумала Ребека, нащупав на своей груди талисман с изображением орла-беркута. Она поправила ворот темной кофты, закрывая шею и грудь от взора мадьяра. Графиня тяжело вздохнула. Наконец-то она скоро избавится от корсета. Всю дорогу она мечтала снять его с тела. Однажды в пути Ребека попросила Зэйру — служанку Зульфии, чтобы она развязала шнурки на спине. Девушка, прежде чем расшнуровать корсет, с трудом проникла под кофту и рубашку графини. Дышать стало свободнее и чтобы совсем избавиться от широкого пояса, ей пришлось бы снять одежду. В опасной ситуации ей не хотелось привлекать внимание турок к своему красивому телу. Графиня не стала раздеваться, и потому терпела.

Черный гайдук приказал своим людям расковать пленницу и снять с ее шеи железный обруч. Теперь она свободна. Ребека в знак благодарности склонила голову перед Вашаром и протянула обе руки. Подхватив за талию женщину, он с легкостью опустил ее на траву. Она жестом намекнула гайдуку, что ей нужно ненадолго удалиться в заросли. Вашар, улыбнувшись, не стал возражать, и графиня скрылась за кустами. Быстро скинув с себя кофту и шелковую рубашку, Ребека спереди развязала корсет и, сняв его с тела, бросила в траву. Вздохнув полной грудью, почувствовала легкое головокружение. Провела руками по обнаженной груди, животу и брезгливо поморщилась: тело было вспотевшим и грязным, для нее подобное состояние — настоящее наказание. Поблизости не увидела ни ручья, ни водоема и ей пришлось надеть на себя пропахшую потом одежду.

У кибитки Ребека увидела вороного коня, того самого жеребца, на котором ехал верхом Герей-ага. Она приметила его с самого начала своего плена, наверное, коня забрали у какого-то знатного воина. Герей-ага неумело справлялся с красавцем-конем, побаиваясь его. Подходил спереди с опаской, а если пытался пройти мимо, то старался не подходить близко к его крупу. Графиня молча посмеивалась над боязливостью аги. Она знала толк в лошадях и сразу определила породу: ахалтекинский жеребец, предки которого несколько веков назад участвовали в формировании арабской породы.

Высокий, сильный, конь стоял и прял ушами, искоса поглядывая на людей. Вашар одолжил Илоне скакуна и помог подняться в седло. Дав ей в дорогу небольшой бурдюк с водой и сумку с едой, на прощание сказал:

— Будь здорова Илона. Дай бог скоро свидимся. Знаешь, Орлиное ущелье между горами? Через десять дней жду тебя там. Не забудь про обещанную карту.

Ребека кивнула, еще бы ей не знать это место, ведь в том горном ущелье находится гнездо ее любимых орлов-беркутов.

— Благодарю тебя Вашар за все, что ты сделал для меня. Не беспокойся, я выполню свои обещания, но и ты помни — без точного плана не суйся в крепость, там много потайных мест, где могут подстеречь турки. Она ударила ногами по бокам жеребца и понеслась по склону холма, ловко лавируя между деревьями.

«А наездница она неплохая, да и женщина красивая», — заметил про себя Вашар и, сев на гнедого коня, махнул своим воинам, чтобы они последовали за ним.

Примечания

10

Тимар — земельный участок, получаемый за военную службу.

11

Комитат — Административно — территориальная единица

12

Скарб — вещи, пожитки.

13

Фекете — на венгерском означает «Черный»