Живые и Железные

Анастасия Ясенецкая

Люди проиграли войну агрессивным и неуязвимым огнедышащим тварям. И оружие, и оборонительные сооружения против них бессильны. И на кого теперь надеяться? На безродного геолога из подземного поселения, обнаружившего в катакомбах загадочный механизм? На курсанта военного училища и его необычного питомца? На бесчувственного бойца особого отдела, хранящего мрачную тайну? Или сбудется пророчество и людей спасёт непонятно откуда взявшийся Однокрылый Избавитель?Все иллюстрации выполнены автором.

Глава 7. Живые или смиренные?

Шия резко дёрнул за край мешковины и сорвал её вместе с колышками, открывая Шарлака. Кассиний невозмутимо восседал на камне, словно и не было на горизонте стремительно приближающихся змеев. Монах достал из кармана чётки и принялся неторопливо перебирать их, отрешённо глядя в сторону.

— Беги в монастырь обратно! — Шия прыжком оседлал айзена. — Скажи своим, пусть в убежище уходят!

— У нас нет убежищ, — равнодушно ответил монах. — Они нам не нужны. Мы не прячемся от божьего гнева.

— Ты что, хочешь тут остаться?!

— Думаю, я должен принести себя в жертву. Горюны раньше никогда не появлялись здесь чаще, чем раз в полгода. Но теперь, видимо, человеческие грехи стали уж больно тяжкими. Я готов добровольно искупить хотя бы малую их часть, — монах убрал чётки и смиренно улыбнулся.

— Ну уж нет! — Шия попытался схватить Кассиния за рукав, но тот резко вывернулся. Выхватив из-за пояса небольшой самодельный нож, он направил его на разведчика и с неожиданной жёсткостью произнёс:

— Ты волен спасать себя и своих товарищей, коли пожелаешь. Но если попытаешься мне помешать, берегись!

— Идиот! — процедил Шия сквозь зубы, поднял Шарлака в воздух и сделал круг над монастырём. Мирко и Орика, без дела бродившие по двору, тут же его увидели.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Рика, задрав голову.

— Горюны! Сюда летят! — Шия, не обращая внимания на недовольные возгласы монахов, посадил айзена прямо возле храма. — А этот… Кассиний… решил шашлыком стать!

Молодой монах тем временем опустился на колени, молитвенно сложил руки на груди и, закрыв глаза, прошептал:

— Господи, я готов принести себя в жертву во искупление грехов наших…

Но горюны не оценили благой порыв. Стая пролетела мимо монаха, никто из змеев даже не попытался выпустить в него огонь. Лишь один горюн заинтересовался Кассинием: с размаху долбанул его хвостом и понёсся дальше. Монах отлетел далеко в сторону и упал, пропахав песок грудью.

— Что же это такое? — Кассиний приподнялся и вытер кулаком красные от пыли глаза. — Небесам не угодна моя жертва? Или уже пришёл конец?

Горюны атаковали монастырь. Из-за крепостных стен в небо взметнулись языки пламени. Деревянные постройки загорелись одновременно, а высокий металлический шпиль храма не выдержал жара, оплавился и медленно переломился пополам под собственным весом. Его наконечник, увенчанный изображением ящера, вонзился в землю, едва не задев Мирко. Тот с завидным спокойствием сделал шаг в сторону и посмотрел на Шию:

— Что делать будем?

— Валить надо отсюда, — Шия протянул руку Рике и помог ей взобраться на спину Шарлака. — Давай, поторапливайся!

— Нет, — Славомир даже не пошевелился. — Мы этим ребятам должны помочь.

— Как ты им поможешь, если они тут сами поджариться жаждут?! Кассиний вообще меня ножом чуть не пырнул!

— Вот его первого и спасём, — Мирко запрыгнул на айзена. — Давай, братуха, погнали!

Шия поднял Шарлака в воздух, и это было весьма своевременно: башня храма под напором горюнов развалилась и камни полетели на площадь. Некоторые из монахов не успели увернуться, и обломки церкви погребли их под собою. Горюны полностью игнорировали беззащитных людей. Их целью словно были монастырские постройки, которые они вполне успешно разрушали.

Айзен стрелой перелетел через стену обители. Шия не особо надеялся на то, что Кассиний жив, но он ошибся. Юный монах, вымазанный в грязи, стоял на коленях и рыдал, закрыв лицо руками и трясясь всем телом. Шарлак снизился и завис прямо над ним, на небольшом расстоянии над землёй. У Шии впервые получилось провернуть подобное, но сейчас ему даже не хотелось радоваться этому.

— Эй, брат Кассиний! — Славомир, крепко обхватив айзена ногами, свесился вниз головой и пару раз ткнул монаха пальцем в плечо. — Чего раскис?

— Господь отвернулся от нас, — глядя мимо него стеклянными глазами, выдохнул Кассиний. — Он даже жертву нашу не хочет принять… Избавления не будет…

— Ну и чего тебе терять? — Мирко схватил монаха за шиворот и рывком поставил на ноги. — Может, пора начать сражаться?

— Небесам нужно моё смирение, — одними губами прошептал монах.

— Тогда решай: будешь дальше жить или прямо сейчас весь такой смиренный и помрёшь!

Кассиний зажмурился и мелко задрожал. Над зависшим в воздухе Шарлаком промелькнула тёмная тень. За разговором никто не заметил подлетевших к айзену горюнов. Первой опомнилась Рика — она выхватила из-за спины лук и выпустила в ближайшего ящера несколько стрел. Одна из них пронзила горюну глаз, и на некоторое время он выбыл из строя. Остальные же двое — оба трёхголовые — приготовились к ответной атаке. Их огненные железы быстро наливались красным.

Монах открыл глаза, засунул руку под рясу, достал оттуда сигнальный пистолет и, почти не целясь, выстрелил в змеев. Чёрный дымовой заряд прошил воздух и снёс одному из горюнов полголовы.

— Если небесам не нужна моя жизнь, — с каменным лицом произнёс Кассиний, — я сам буду ею распоряжаться.

— Вот это по-нашему, — Мирко быстро втащил монаха наверх. — Шия, братуха, жги!

Дважды повторять было не нужно. Шия начал набирать высоту. Шарлак несколько потерял в скорости за счёт того, что нёс теперь четверых. Тем не менее он смог успешно атаковать двух раненых горюнов. Пара огненных выстрелов — и змеи безжизненными тушами полетели вниз. Третий горюн оказался попроворнее. Глаз, пробитый стрелой Орики, полностью восстановился, и теперь разъярённый ящер крутился вокруг айзена, ловко увёртываясь от его атак. Кассиний нахмурился, встал на ноги и, с трудом балансируя на стальной спине Шарлака, спросил:

— Шия, ты можешь свою машину повыше поднять?

— Да, а что ты…

— Делай скорей!

Айзен рванул вверх, и противник оказался под ним. Кассиний, порывшись в нагрудном кармане, достал оттуда ещё один сигнальный патрон, зарядил пистолет и спрыгнул с Шарлака — прямо на горюна. Он умудрился приземлиться к нему на спину, как раз в том месте, откуда расходились три змеиные шеи. Монах, вцепившись пальцами в кожистую складку на боку ящера, наклонился и выстрелил. Сигнальный заряд навылет прошил две шеи горюна и взорвался в третьей, оставив башку змея болтаться на лоскутке шкуры. Ящер начал стремительно снижаться. Кассиний потерял равновесие, соскользнул с его спины и повис, держась за шею горюна. Шия успел направить к монаху Шарлака и в последний момент подхватил Кассиния, уже готового упасть.

— Ну ты, брат-святоша, даёшь! — присвистнул Славомир. — Быстро же ты в кучку собрался!

— Господь оставил нас, — стиснув зубы и едва не плача, произнёс монах. — Наши жертвы ему не нужны. К чёрту смирение! К чёрту!

— Так может, этот ваш бог хочет, чтобы вы, наконец, начали сопротивляться? — не оборачиваясь, ответил Шия. Он добил раненного монахом горюна и теперь вёл айзена обратно к обители, надеясь ещё застать там хоть кого-то в живых.

— Может быть… Отец настоятель! — Кассиний указал вниз. Возле того, что осталось от храма, стоял высокий рыжеволосый мужчина в тёмно-синей рясе. В руках он держал факел, которым пытался отогнать атакующих его двоих горюнов. Шарлак подоспел вовремя: ящеры вот-вот спалили бы настоятеля дотла. Но айзен опередил их, и два обугленных змеиных тела упали на развалины храма.

— Настоятель! Отец Лукаш! — Кассиний, не дожидаясь, пока Шарлак приземлится, спрыгнул на землю и бросился к пожилому монаху. Тот без сил опустился на храмовые ступени и, подхватив ладонью горсть земли, высыпал его на тлеющий подол рясы.

— Я жив, сын мой, — выдохнул настоятель, положив руку на плечо склонившегося над ним Кассиния. — Меня слегка задело камнями, но ничего серьёзного. А вот братьям нужна помощь.

Он указал в сторону одной из монастырских построек, разрушенной обломками храма. Оттуда доносились стоны — кто-то из братии остался под завалом.

— Я их вытащу! — Мирко соскочил с айзена и побежал на помощь монахам. Орика последовала за ним. А Шия снова взмыл на Шарлаке в воздух и принялся отгонять горюнов. Удача сегодня была на стороне разведчика: за несколько минут у него получилось расправиться с десятком змеев. Остальные, испугавшись, отлетели за монастырские стены. Шия бросился за ними в погоню. Кассиний же остался с настоятелем.

— Отче, — уже не сдерживая слёз, прошептал юный монах. — За что господь отвернулся от нас? За что он нас оставил?

— Господь вовсе не оставил нас, — отец Лукаш слабо улыбнулся. — Всё хорошо, Кассиний, всё хорошо.

— Но как это? — Кассиний шмыгнул носом и размазал рукавом рясы копоть вместе со слезами по щекам. — Монастырь разрушен, наши жертвы не приняты… Что в этом хорошего?!

— Смотри-ка, какой смелый юноша, — настоятель, прикрыв глаза ладонью, поднял взгляд в небо, где Шия в одиночку обратил в бегство оставшихся горюнов. — И с машиной своей, какой бы она ни была богомерзкой, управляется ловко. Может, этот механизм и угоден господу, кто знает… Что хорошего, Кассиний? Пару месяцев назад я, как и ты сейчас, находился в пучине отчаянья. Господь перестал отвечать на мои молитвы, не посылал мне ни знаков, ни видений… Но, когда я уже готов был совсем пасть духом, бог даровал мне сон. В нём я увидел его — нашу надежду, наше спасение, наш луч света… луч света во тьме…

— Однокрылого Избавителя? — Кассиний посмотрел на обломки алтарной стены храма. Фреска на ней была почти полностью уничтожена, остался лишь тот фрагмент, на котором был изображён загадочный воин с красным крылом.

— Да, его, — отец Лукаш сел, опершись на локоть Кассиния. Юный монах устроился на земле рядом с ним. — Я видел Избавителя, и лицо его было открыто. Как бы описать тебе его… Молодой — лет тридцати, темноволосый, невысокий, с очень добрым, но в то же время печальным взглядом… Взглядом человека, пережившего немало боли… Он стоял посреди кромешного огненного ада, а потом Избавителя поглотила тьма. И он вышел из нее другим существом, страшным, чёрным… Горе обожгло его, превратило сердце в камень. Но внутри всё же осталась крохотная искра, она разгорелась и вернула Избавителя. Вместо правой руки у него появилось красное крыло, а своим мечом воин уничтожил древнее зло… Был в том сне и наш монастырь, объятый пламенем, и багровая летающая машина, и ты, Кассиний, тоже был. Тебе предначертано отправиться в путь вместе с небесными пришельцами. На этом пути ты встретишь потомков Истинного Змееборца.

— Истинного? — Кассиний нахмурился.

— Да, именно так. Звучит как кощунство, но Эзза, которого почитают, как победителя Древнего змея, на самом деле — обманщик. Эту тайну хранят немногие избранные, но тебе её должен открыть сам прямой потомок Змееборца. Ты скоро встретишься с ним. И ещё, Кассиний… Именно тебе, первому из монахов, предстоит увидеть Однокрылого Избавителя. Он передаст тебе что-то… какой-то небольшой предмет, который окажется очень важен… А случится это тогда, когда его волей объединятся Живые и Железные…

— Живые и Железные? А что это значит?

— Не знаю, сын мой. Господь не открывает всех своих планов…

— Помогите! — раздалось со стороны развалин. Настоятель и Кассиний одновременно посмотрели туда. Орика и один из монахов тащили на себе бесчувственного Славомира. Он помог выбраться из завалов четверым пострадавшим, а когда полез за пятым, сам оказался погребён под горящими обломками. Теперь из его груди торчала какая-то железяка. Рика осторожно опустила Мирко на землю и склонилась над ним.

— Он не дышит! — плача, выкрикнула она. — Не дышит!