Живые и Железные

Анастасия Ясенецкая

Люди проиграли войну агрессивным и неуязвимым огнедышащим тварям. И оружие, и оборонительные сооружения против них бессильны. И на кого теперь надеяться? На безродного геолога из подземного поселения, обнаружившего в катакомбах загадочный механизм? На курсанта военного училища и его необычного питомца? На бесчувственного бойца особого отдела, хранящего мрачную тайну? Или сбудется пророчество и людей спасёт непонятно откуда взявшийся Однокрылый Избавитель?Все иллюстрации выполнены автором.

Глава 2. Шош-Шаарский инцидент

Тиль Готтентойл, рыжеволосый парнишка, похожий на маленького серьёзного воробья, сидел на каменных ступеньках архива и неторопливо перелистывал страницы старой потрёпанной книги. Книга, честно говоря, выглядела не просто потрёпанной — половину обложки явно кто-то сгрыз, оставшаяся половина была покрыта бурыми пятнами, в одном из которых чётко угадывался след подошвы, к корешку прилип кусочек луковой шелухи. Тиль время от времени сдвигал очки в круглой оправе на кончик носа, силясь разобрать стёршиеся буквы. Рядом с Готтентойлом, парой ступенек ниже, устроилась Василина Ловеч — девочка с бледной, почти белой кожей, тонким носом, пронзительными чёрными глазами и двумя тёмными косами, которые делали её и без того худое лицо совсем узким. Обоим подросткам на вид было лет по тринадцать-четырнадцать.

— Тиль, — негромко спросила Василина. — Что это за книга у тебя? Ты её на помойке нашёл?

— Ну почти… В библиотеке, среди книг, которые утилизировать собирались… Она про Шеори-змееборца.

— Так ты веришь в то, что это он, а не Эзза Древнего Змея победил?

— Ну не то что бы, — Тиль оторвался от книги и посмотрел на собеседницу. — Но я все версии знать хочу.

— Как бы тебя за эти «версии» не арестовали. Книга-то из запрещённых, — покачала головой Василина. Тиль собрался ответить, но тут дверь архива открылась и на пороге появился старший брат Василины — Андржей, или как все его называли, Рейко.

Брат и сестра мало чем походили друг на друга — разве что, щедрой россыпью веснушек на щеках. Андржей был румяным, круглолицым курносым парнишкой с каштановыми вьющимися волосами и весёлыми глазами цвета бутылочного стекла. Если Василина казалась совершенно бесстрастной, почти неживой, то Андржей наоборот, фонтанировал эмоциями, словно сорванный пожарный гидрант. Оба они были детьми Эдмунда Ловеча — известного учёного, одного из тех, кто проектировал вентиляционные системы куполов. Год назад их отец исчез при странных обстоятельствах. По официальной версии Эдмунд Ловеч числился пропавшим без вести во время урагана, когда он вместе с инженерной бригадой помогал ремонтировать воздуховод на внешней стороне купола…

— Ну что там, Рейко? — Василина приподнялась навстречу брату.

— Ничего, — покачал головой Андржей. — Всё, как обычно. «Новой информации о вашем отце не поступало».

— Ясно, — Тиль закрыл книгу и тоже встал со ступенек. — Теперь куда? Домой?

— Думаю, да, — Рейко почесал в затылке и спустился с крыльца. Василина и Тиль последовали за ним.

Все трое жили в Шош-Шааре, небольшом подкупольном городке на юге. Брат и сестра Ловечи дружили с Тилем с детства. В семь лет Готтентойл поступил в ученики к их отцу, профессору Эдмунду. Тот разглядел в парне талант к точным наукам и пророчил ему блестящую карьеру инженера. Родители Тиля были благодарны профессору Эдмунду за то, что тот учил их сына совершенно бесплатно. Поэтому, когда учёный пропал, они без разговоров взяли на себя заботу о его детях. Жена Эдмунда Ловеча приходилась матерью только Андржею, и она умерла от болезни, когда ему было три года. Спустя некоторое время профессор привел в дом Василину — свою дочь от неизвестной женщины. Девочка казалась многим странноватой: первое время она разговаривала с акцентом и шарахалась буквально от всего — от лошадей до дирижаблей, словно никогда раньше их не видела. О Василине ходили разные слухи. Поговаривал даже, что матери у неё и не было никогда, а Эдмунд вырастил дочь в пробирке, в лаборатории. Но верить этим сплетням не стоило: вряд ли профессор Ловеч — специалист по вентиляции — имел достаточно навыков для выращивания гомункулов.

— Тиль, а Тиль, — Андржей дёрнул друга за рукав. — Ты уже думал, чем после школы заниматься будешь? Мы же через год выпускаемся…

— Я хочу в Дампфбургский университет поступать, — ответил Тиль. — Я уже писал им, они ответили, что будут рады видеть у себя ученика Эдмунда Ловеча.

— Инженером собираешься стать? — задумчиво произнесла Василина, глядя куда-то вдаль.

— Да, как твой отец. Только я хочу системы водоотведения проектировать для куполов. А ты, Вась, чем планируешь заниматься?

— Ну, я не думала ещё, — повела плечами Василина. — Может, в лавке буду работать или в больнице, медсестрой. Если честно, меня ни к чему особо-то и не тянет…

— Васька, а ты выходи замуж за Тиля! — засмеялся Рейко. — Он известным инженером станет, разбогатеет, будешь жить припеваючи!

— Да ладно тебе, — Готтентойл покраснел. — Рано ещё об этом думать.

— Тилечка, будущее надо заранее планировать. Я вот не такой умный, как ты, мне хорошая карьера точно не светит. Возьмешь к себе на должность «принеси-подай»?

— Рейко, а ты на военную службу поступить не хочешь? Там неплохо платят.

— На корм горюнам пойти? Ну уж нет, ни за какие коврижки!

— Так ты в Гезетц иди! Полицейские вообще пределы купола не покидают.

— Не, что-то всё равно не вдохновляет, — Андржей насупился.

— У нашего Рейко не получится пользоваться флюгом, — улыбнулась Василина, повернувшись к Тилю.

— Это почему же?

— Да он просто высоты боится до чёртиков.

— Ничего я не боюсь! — возмущённо воскликнул Андржей. Тиль лишь усмехнулся в ответ.

Друзья были увлечены беседой и не заметили, что за ними от самого архива следует крепкий светловолосый мужчина, одетый в военную форму. Пройдя несколько кварталов, он остановился возле арки, ведущей во двор высокого кирпичного здания.

— Ну что? — раздался негромкий голос из темноты.

— Думаю, это они, — ответил военный, не оглядываясь. — Девчонка очень похожа. Я её, правда, лет семь-восемь уже не видел, но готов спорить — это она. А парень тогда, получается — профессорский сынок.

— Да? Ну и отлично.

— А славные детишки. Даже жалко немного, что погибнут сегодня… Что, здесь останемся или наружу пойдём?

— Лучше, конечно, наружу, — из-под арки вышел высокий худощавый брюнет в круглых очках. — Но боюсь, что не успеем уже, — и он смахнул с щеки каплю сверкающей золотисто-розовой жидкости…

Андржей, Тиль и Василина уже почти дошли до дома, как вдруг какая-то тёмная тень пронеслась по небу, затмив на миг солнечный свет.

— Что это? — Василина, а вслед за ней Тиль и Рейко подняли головы вверх.

— Вот это да! — прошептал Андржей. — Да ладно…

Над куполом кружили горюны. Сначала их было не более десятка, но с каждой минутой подлетали всё новые и новые. Вскоре змеев стало столько, что они закрыли собой почти всё небо, и на улице заметно стемнело.

— Чего им надо? — Рейко повернулся к Тилю. — Первый раз такую кучу вижу…

— А меня больше интересует, чего вон тому парню надо, — Василина указала куда-то в сторону. — Зачем он на крышу залез?

Андржей и Тиль повернули головы. На гребне крыши здания суда действительно стоял долговязый мужчина в плаще с капюшоном. Он, заметно пошатываясь, на трясущихся ногах шёл к краю. Остановившись у парапета, незнакомец замер ненадолго.

А горюны тем временем всё прибывали. Солнце полностью исчезло за их перепончатыми крыльями, и Шош-Шаара погрузилась во тьму. Однако, странного человека на крыше всё ещё было видно. Вокруг его головы и плеч медленно росло светящееся золотистое облако. Когда оно окутало его фигуру почти полностью, незнакомец сделал шаг назад, а потом, резко раскинув руки, спрыгнул вниз. Тиль, Рейко и Василина даже ойкнуть не успели. Горюны перестали бесцельно нарезать круги над куполом. Они замерли и, одновременно повернув головы, истошно зашипели.

Рейко и Тиль заткнули уши, а Василина застыла, разинув рот и глядя вверх. Она судорожно дёрнула брата за рукав:

— Там… возле парка…

— Чего? — Андржей оглянулся и ахнул. Над деревьями парил огнезверь. Его тело защищали пластины золотистой брони, а на лбу красовался блестящий завитой рог.

— Алев?! — Тиль сдвинул очки на лоб. — Под куполом? Но как?!

— Их… их двое уже… — Василина, которую редко что могло вывести из равновесия, сейчас выглядела не на шутку напуганной. — Вон, на крыше…

На здании суда, откуда минуту назад спрыгнул странный незнакомец, восседал второй огнезверь — багровый, с невероятно широкими крыльями.

— Это же, — Готтентойл, пытаясь перекричать шипение горюнов, повернулся к друзьям. — Длиннокрыл и Винторог…

Именно так окрестили тех алевов, которые несколько лет назад уничтожили отряд Германа Ковальски. Тогда с ними был ещё третий, Пернатый, но сегодня он, видимо, решил не появляться.

Глаза обоих змеев не походили на пустые горюнские: они были практически человеческими, с радужкой и круглыми, а не вертикальным зрачками. И в глазах этих светилась мысль, ящеры как будто переговаривались взглядами. Винторог посмотрел на Длиннокрыла, словно что-то спрашивая. Гигант едва заметно кивнул. В ту же секунду горюны замолчали. А потом внезапно воцарившуюся тишину нарушил смачный хруст, словно кто-то с разбегу прыгнул на замёрзшую лужу. Один из ящеров, сложив крылья, камнем упал прямо на купол. Его шея и лапы переломились от удара, заляпав стекло серо-зелёной кровью. Но горюн быстро регенерировал, взлетел и повторил трюк. Его примеру последовали и остальные. Змеи бились о купол, снова и снова, пока по стеклу не начали расползаться трещины, а металлические конструкции угрожающе заскрипели.

— Что за… оно же выдержать должно… — Тиль задрожал. — Нет, оно выдержит, его же с большим запасом прочности проектировали…

И это было правдой. Горюны пока проигрывали в борьбе со строительными технологиями. Но алевов это явно не устраивало. Винторог снова вопросительно посмотрел на Длиннокрыла, но тот покачал головой. Тогда гигант раскинул широкие крылья и издал протяжный рык. Все горюны тут же набрали высоту и одновременно обрушились на купол чешуйчатой кучей. И конструкция пала-таки под их напором. Толстенные осколки стекла и куски металла полетели вниз — на дома, улицы, людей… А в брешь устремились сотни змеев.

— Побежали домой! — закричал Андржей. — Заберем своих и спрячемся где-нибудь!

— Давайте туда! — Тиль рванул в переулок. За его спиной обвалилась огромная железяка, начисто срезав стену одного из домов. Василина вскрикнула и бросилась к брату. Между ними в землю вонзился гигантский осколок купола. Девочка не устояла на ногах и упала на мостовую. Прямо к ней спикировал двухголовый горюн. Он повел себя странно: не стал жечь Василину, а схватил её когтистыми лапами и потащил прочь.

— Васька! — истошно завопил Андржей. — Нет!

И тут его сбило с ног что-то тяжёлое. Это оказался обгоревший труп полицейского, упавший на Андржея с неба. Глаза мёртвого стража порядка были широко открыты и полны ужаса, в обугленной руке он сжимал обломок огнемеча. Рейко рухнул на колени и закричал ещё громче…

*

… — Андржей! Рейко! — раздался в темноте шёпот.

— А? Что? — Андржей резко сел на кровати.

— Ты опять во сне кричал, — приподнялся на соседней постели Тиль.

— Чёрт! — Рейко запустил пальцы в волосы. Они были мокрыми от пота. — Мне опять приснился… тот день.

— Ловеч! — это с другой стороны проснулся Янек Гризецки. — Ты, блин, дашь поспать когда-нибудь или нет? Достал уже каждую ночь орать, придурка кусок!

— Янек, — в голосе Тиля прозвучала укоризна. — Ты не знаешь, каково это…

— Хоть ты помолчи, Готтентойл, а? — Янек перевернулся на живот и демонстративно засунул голову под подушку. — Ещё целый час до подъёма! Хотите побазарить, так валите отсюда, воздухом подышите! Этому психу полезно будет!

— И правда, лучше пойдём. Спать что-то совсем расхотелось, — процедил сквозь зубы Рейко, натянул сапоги и на цыпочках направился к выходу. Тиль, чуть помедлив, последовал за ним. Выйдя на улицу, они присели на покосившуюся скамейку у дверей казармы. Вдалеке, за лесом, едва занимался рассвет. Тиль задумчиво, словно обращаясь сам к себе, произнес:

— А ведь три года назад мы и не представляли, что пойдём в военное училище…

— Да уж… Ваське всё было пофиг, ты хотел стать инженером, а я боялся высоты…

— Однако не так уж и боялся, как оказалось, — Тиль посмотрел на небо. Из-за стекла купола оно выглядело желтоватым.

— Странно, — после недолго молчания продолжил Готтентойл. — Когда горюны сломали купол, через пробоину виднелся настоящий цвет неба. А я не помню, каким он был в тот день… Ты помнишь, Рейко?

— Не-а. Меня так тогда полицейские запугали, что я уже не уверен, помню ли я что-то вообще…

— Я так до сих пор и не понял, зачем всё это было, — Тиль откинулся на спинку скамейки и сдвинул очки на лоб. — Враньё это бесконечное…

После эвакуации из разрушенной Шош-Шаары всех выживших допросили. Когда Готтентойл рассказал полицейским о странном человеке, сиганувшем с крыши, и об алевах, которые появились внутри купола, стражи порядка пригрозили ему психушкой. Официальная версия была такова: Длиннокрыл и Винторог прилетели снаружи, они же и разрушили купол, а остальные горюны появились позже. Тилю ясно дали понять: если он будет утверждать обратное, то быстро загремит на принудительное лечение. То же самое сказали и Андржею с Василиной…

— Я не знаю, — пожал плечами Рейко. — Какая им была разница, кто купол сломал и как? Город-то так и так уничтожили… Так что ты там про небо говорил?

— Да мне просто интересно, почему снаружи оно каждый раз разное, а под куполами — всегда одного и того же цвета?

— Тебе не всё равно? Думаешь, мы часто будем смотреть на настоящее небо?

— Ну, если в Гелайт или Штерайф пойдём служить, то да… Но я хочу после учебки в Канджиён заявление подать…

— Ты?! В Канджиён?! Да там же из людей машины делают!

— Это преувеличение. Они просто много времени уделяют духовным практикам и полностью берут под контроль эмоции. Это и позволяет канджёновцам быть значительно сильнее обычных людей…

— Вот оно что, — Рейко искоса посмотрел на друга. — Всё слишком слабым себя считаешь?

— Так а кто я сейчас? Дохляк, очкарик, ботаник. А если я стану кондактером, то меня будут хотя бы уважать…

— Ещё и кондактером? На Блэкторна хочешь быть похожим? — Рейко не зря вспомнил имя этого канджиёновского капитана. Тот считался лучшим истребителем горюнов. О невероятной силе, быстроте реакции и ловкости кондактера Кристиана Блэкторна ходили легенды. Так же, как и о его невероятной жёсткости и бессердечности…

— На него сложно быть похожим, это же человек-легенда, второй после ван Оггенберга…

— Знаешь, — Андржей скрестил руки на груди и насупился. — Я ведь их обоих в своё время видел, вот почти как тебя сейчас. Нас с Васькой отец каждый год на День Короля в Дампфбург возил, там многие известные люди на параде бывали… Капитана ван Оггенберга я видел незадолго до его гибели, ты, кажется, тоже тогда с нами был, а капитана-кондактера Блэкторна — через пару лет после. Они настолько разные, Тиль… Разве что оба — невысокого роста и темноволосые. Но ван Оггенберг — такой весёлый был, жизнерадостный, будто весь светился изнутри. А Блэкторн — страшный человек, холодный, как машина. И во взгляде чернота такая… Канджиёновцы-то и так все бесчувственные, а этот словно и вовсе неживой… И умом я понимаю, что кондактер Блэкторн — наш сильнейший защитник, но как-то он мне совсем не по душе… А тут ещё и ты таким же стать хочешь…

— Да не таким же. Просто сильным.

— Хм… а я вот что подумал… Откуда он вообще взялся, Блэкторн этот? О нём же ничего слышно не было до того, как капитан ван Оггенберг погиб… Кто он такой? Может, и не человек вовсе? Как он, например, умудряется флюгом без перчатки управлять? Силой мысли?

— Не думаю, — Тиль посмотрел на чернеющий вдалеке лес. — У Канджиёна есть много технологий, которые они хранят в тайне от простых смертных… Наверное, это одна из них.

Рейко ничего не ответил и поднял взгляд в небо. На миг ему показалось, что высоко, в лучах восходящего солнца промелькнула тёмная тень, похожая на огромного горюна. Но она тут же исчезла, и небо снова стало чистым…