До дрожи

Ана Сакру, 2023

Алиса: Я люблю Глеба Яновича Наумова, своего преподавателя истории, уже год.До этого вечера мне казалось, что безответно.Но сегодня у меня наконец появилась надежда, что мы сможем быть вместе, несмотря на разницу в положении и возрасте.И я сделаю всё, чтобы наш шанс быть счастливыми не упустить.Слышал меня, Базов?Можешь шантажировать меня сколько угодно, настоящую любовь не сломить!Она преодолеет любые преграды, придаст сил, осветит путь во тьме…Артём, придурок, хватить ржать!Тебе такие чувства просто недоступны…Артём: Можешь крутить носом сколько угодно, Цветочек. Я всё равно поимею тебя.История Алисы Лютик. Совершенно самостоятельная.#пошло и смешно#весело и грустнои #точно_душевно

Глава 22. Алиса

Слишком густая, вязкая мазь поначалу с трудом распределяется по горячей гладкой коже Артёма, вынуждая меня прикладывать больше усилий.

Веду ребром ладони по впалому желобу позвоночника от холки до самой поясницы, затем круговыми движениями с нажимом охватываю весь торс, вновь поднимаясь к плечам. Выдавливаю ещё себе на ладонь мазь, сминая тюбик, и обвожу мужские лопатки едва уловим дразнящим касанием.

Затем снова пересчитываю пальцами крупные позвонки, давлю кулаком, прокручивая ладони на прягающихся мыщцах, и тут же легко царапаю ногтями, убирая возможные болевые ощущения, ловя на слух частое поверхностное дыхание своего подоопытного.

Глажу кожу над полоской шорт, которые так хочется спустить хоть чуть-чуть ниже. От открытия, что кроме этих шорт, на Артёме вообще ничего, бросает в вязкий жар, и я, смутивштсь самой себя, снова поднимаюсь руками выше.

Проминаю мужские напряженные плечи и шею, и Артём урчит как разнеженный кот, а затем и вовсе убирает руки из-под головы и вытягивает их вдоль туловища, полностью расслаблясь.

Вижу левую половину его лица — глаз закрыт, ресницы дрожат, разомкнуты губы…Дыхание становится глубокое и медленное. И можно было бы решить, что он почти спит, вот только меня всю плавит исходящим от него, усиливающимся с каждой секундой жаром.

Кажется в палатке уже нечем дышать.

Моя кожа покрывается испариной — лоб, меж грудей, спина…И между ног давно влажно печёт. Еложу на его заднице, скрытой шортами бёдрами почти при каждом движении руками, и это какой-то отдельный кайф. Надеюсь, он не сильно замечает и думает, что это от прилагаемых усилий.

Ладони горят от постоянно тесного контакта, в голове играет чувственный транс, в который я погружаю себя сама. Движения замедляются, плавно перерастая в интимные поглаживания и всё дальше уходя от обычного массажа.

Когда в очередной раз повожу ноготками по ребрам Артёма, вижу, как он мнгновенно покрывается крупными мурашками, хрипло выдыхая. И у меня самой волоски дыбом встают на предплечьях от его такой считываемой реакции.

Беру ещё мазь и, начиная с плеч, глажу его руки вниз-вниз — до самых ладоней, где на секунду наши пальцы переплетаются, пока я не выпутываюсь из его рук и, делая вид, что ничего не произошло, не начинаю массировать ему каждую фалангу пальца отдельно.

Артём отворачивает голову и упирается лбом в спальник. Дышит тяжелее и громче…И это передается мне. Прикрываю глаза, веки тяжелеют. Его кожа так блестит в свете фонаря, она такая упругая и горячая, я так остро ощущаю его запах…

Внезапное желание наклониться и поцеловать его между лопаток, прямо в маленькую родинку, очень быстро становится назойливым, но я конечно не поддаюсь ему. Вместо этого массирую краснеющие, горящие под моим пальцами уши, а затем, рассеянно поглаживая мужскую спину, перебрасываю волосы на одну сторону и нагибаюсь, глажу кончиками локонов его кожу.

— Бля… — рвано выдыхает.

По сильному телу пробегает заметная дрожь.

Это пьянит так, что я наклоняюсь ниже и грудью касаюсь его спины, продолжая гладить волосами. Легко — легко, но этого достаточно, чтобы он буквально окаменел. Руками глажу талию, две ямочки на пояснице — они у него такие выразительные. Сползая ниже по его бедрам, щекочу эти ямочки прядью волос, и Артём непроизвольно дергает тазом, шумно дыша.

Из меня вылетает какой-то низкий гортанный смешок в ответ. Услышала бы со стороны — вообще не поверила, что это я. Снова сажусь прямо на нём и давлю ногтями сильнее, оставляя красные борозды на мужской спине…Красивые…И тут же нежно проминаю вспыхнувшие участки кожи. Глажу, дыша так же сбито, как Артём.

И тут звук таймера заставляет вздрогнуть, но не выдергивает полностью из чувственного сна.

— Артём…Всё… — шепчу глухо каким-то не своим, подводящим голосом, так и водя руками по его окаменевшим мышцам.

Ничего не отвечает, только нащупывает, не глядя, рукой телефон и отрубает.

— Нет, — отрезает хрипло, снова вытягиваясь подо мной и всем своим видом предлагая продолжать.

Замираю. Делаю вдох — выдох, лишл сильнее отравляясь этим спёртым, пропитанным мазью и нашей испариной воздухом.

— Нет, всё, — повторяю твёрже, хоть и предательски сиплю до сих пор, — У нас уговор был на десять минут. Десять минут прошли.

Делаю попытку встать, но, стоит приподняться, Артём вдруг резко переворачивается подо мной на спину и крепко хватает за бедра, возвращая обратно. Шокированно охаю от того, что руки его сразу оказываются под юбкой моего легкого сарафана, и большие грубоватые ладони до боли впиваются не только в бёдра, но и в задницу. И ещё от того, что мне в промежность требовательно тычется каменный горячий стояк.

— Нет, — только и повторяет сбито.

И совершенно пьяно-шальной взгляд из-под потяжелевжих век блуждает по моему разрумянившемуся лицу, в то время как крупные мужские руки начинают оглаживать мои бедра.