Хранитель, но не ангел

Алиса Адлер

Старшеклассник гибнет в автокатастрофе и оказывается в исправительном измерении, которое принято называть адом. Оттуда его вытаскивают хранители в обмен на обещание заботиться о девочке, которая все время попадает в неприятности. Он соглашается, но даже не представляет, каких жертв от него потребует новая миссия, и насколько большим будет соблазн перейти на сторону зла…

Дура на БМВ

Торопясь, Макс не очень оглядывался по сторонам. И не заметил, что из-за темного угла вдруг вылетела большая блестящая машина, и понеслась к нему. Машина не успела затормозить. Мальчик почувствовал удар и ощутил, что его сильно отбросило в сторону.

Он тут же вскочил и в ярости побежал к машине, которая теперь все-таки остановилась. Дверца открылась, вылезла худенькая и очень испуганная девушка. Мальчик уже открыл рот, чтобы сказать ей, что если не умеет водить, то пусть не садится в машину. Что женщины вообще не умеют водить. Что ей очень повезло, что он в порядке, а то она бы легко не отделалась. И еще много чего хотел сказать, но так и застыл с открытым ртом… Он увидел кое-что, от чего впал в самый настоящий шок. На асфальте лежал он — он, Максим, раскинув руки. Девушка подбежала к телу и стала щупать пульс, а потом в панике начала звонить. Телефон в руках у нее дрожал.

— Скорая! — закричала она, — срочно приезжайте, я сбила человека! Мне кажется, что он не дышит!

Девушка начала всхлипывать, а Максим впал в недоумение.

— Как это не дышу, — подумал он, — когда вот сейчас очень даже прекрасно дышу?

Он вспомнил всякие истории о том, как люди в момент клинической смерти отделялись от тела и видели его словно со стороны. «Да нет, бред какой-то, — встряхнул он головой, — просто байки из склепа!»

Но недоумевать ему пришлось недолго, потому что он увидел нескольких очень страшных существ, которые быстро приближались к нему и явно имели какие-то нехорошие намерения. В темноте было видно не очень отчетливо, но все же он разглядел перекошенные лица, разъехавшиеся по злобным мордам рот, нос и глаза. И в каждом глазе, словно искривленном фотошопом, горело по злобному зеленому огоньку. Макс начал отступать, а потом и вовсе побежал. И хотя по физкультуре и за длинные, и за короткие дистанции он имел твердый трояк, сейчас его скорость была очень неплохой.

«Фух, вроде оторвался», — подумал подросток, остановившись в каком-то переулочке. Но внезапно снова лицом к лицу оказался с этими существами. На их страшных рожах было что-то вроде улыбки. Вместо нижних зубов, наезжая на верхнюю губу, торчали маленькие острые клыки. Максим ощутил животный ужас и снова побежал. Он бежал так быстро, как мог, и так долго, как мог. Это был бесконечный, однообразный бег. Ему казалось, что все это происходит во сне. Но ощущения были не очень похожи на сон. Так что же это на самом деле?! Он вспомнил — для того, чтобы понять, сон это или нет, нужно посмотреть на руки. Так он и сделал. Руки были как руки, ничего особенного. Тогда он попытался взлететь и, действительно, немного приподнялся над землей, но тут же стал снова медленно опускаться на землю. Казалось, что он стал легче, но все же еще что-то весил. Обернувшись, он увидел, как ухмыляющиеся морды настигают его, и прибавил скорости.

Теперь он был уже не в городе, а за городом. Максим не понимал, куда он бежит, и страх нарастал. Снова обернувшись, он не заметил ветку впереди, и она прошла сквозь его лицо. Подросток ощутил легкий, но неприятный толчок. Он не разбирал дороги, деревья стали гуще, потом начали редеть, а потом и вовсе пропали. Он увидел, как что-то поблескивает в лунном свете. Железная дорога! Мимо с гудением промчалась электричка. Мальчик увидел безразличные лица в окнах и позавидовал им. Ему вдруг тоже захотелось быть в теплом, светлом поезде и ехать туда… да хоть куда-нибудь, только бы не быть здесь!

Ему показалось, что от отчаяния его парализовало, а сзади послышалось противное хихиканье и скрипучий голос:

— От нас не убежишь!

Максим резко обернулся и вновь увидел уродцев.

— Кто вы такие? — с испугом спросил он.

— Мы шампини, — ответил один из них, — правда, тебе это мало что скажет.

— Мы уводим тех, кто умер, в подземный мир, Калас, — добавил другой. — Вот и твое время пришло.

— Но я не умер! — возмутился Максим, а уродцы засмеялись.

Один из них схватил парня за руку, и ему показалось, что эта рука сделана из раскаленного железа. Макс стал вырываться, но шампинь крепко его держал, и вдруг мальчик оказался в темноте. Его куда-то тащили, а руку продолжало нестерпимо жечь.

Когда глаза немного привыкли к тьме, Максим увидел, что идет вместе с этими странными существами между высокими, нависающими над ними скалами. Скалы были интересного цвета — темно-фиолетовые, темно-синие, темно-зеленые, бардовые. Выглядели они зловеще. При этом ему показалось, что сверху с них на него кто-то смотрит. Еще через какое-то время в воздухе начали летать странные светящиеся создания, от одного вида которых Максу стало нехорошо. «Зубастые светлячки» — так назвал их про себя мальчик.

— Аааа! — подал голос он, когда один из светлячков укусил его. Впрочем, он больше не называл их светлячками, так как решил, что это слишком мило для них. Максим переименовал их в «кусак». Шампини опять злобно загоготали, и подросток невольно подумал: «Смеются так же противно, как и моя сестра!» Кусаки стали больно впиваться в Максима почти без остановки. Он попытался отогнать их, но ничего не получалось. Кусали они просто невыносимо больно, даже самым злобным таежным комарам было до них очень далеко. Наконец Макс не выдержал и закричал:

— Да что это за насекомые такие?! Почему они так кусаются?

Один из шампиней отозвался:

— Они называются инбиды. А кусаются они потому, что хотят есть. И потому что в соответствии с твоими преступлениями тебя можно кусать.

— Преступлениями?! Да что я натворил-то вообще?!

— Ложь, употребление отправляющих веществ, издевательство над ближними, убийство, соучастие в убийстве…

— Стоп-стоп-стоп, какое еще убийство?! По вашему несколько убитых тараканов и комаров — это убийство?! А отравляющие вещества — это вы про сигареты, что ли?!

Один из уродцев кивнул.

— Именно про них. А тараканы тоже считаются. Я уж не говорю про более развитых существ. Ты вот курицу ел? Ел. А курица живая, между прочим. Была, пока ее не убили, чтобы ты ее скушал. Значит — соучастник.

У Максима закружилась голова.

— Но ведь курица — не человек! Убийство — это только человека считается!

Шампини подхватили его за шкирку и потащили дальше, а через некоторое время он снова стал сам идти.

— Это тебе кто такое сказал?

Максим задумался.

— Ну, это и так понятно. Разве нет? — не очень уверенно сказал он, — И в конце концов, — рассердился он, — даже если и нет, я же не знал!

— Незнание закона не освобождает от ответственности, — ответил шампинь фразой, которую часто повторял Сашка, — А чем ты недоволен? У тебя очень маленькое наказание. Ты еще не успел ничего толком натворить. Многим гораздо хуже, и то они не жалуются.

И шампинь противно улыбнулся зубастым ртом, а его маленькие глазки вспыхнули, как огонь.

— Вот посмотри, — сказал он.

В тот же миг скалы стали прозрачными, а потом и вовсе растворились в воздухе. Максим начал видеть во всех направлениях сразу и на большом расстоянии. В другое время эта новая способность заинтересовала бы его. Но сейчас он был просто в шоке. Он увидел людей, погруженных в озеро лавы; людей, из тел которых росли шипы и которых рвали на части огромные птицы, людей, которым отсекали конечности, а они вырастали снова и снова, и еще много такого, что он предпочел бы не видеть.

— И… и как они это выносят? — спросил он.

— Очень просто, — со скукой сказал шапинь. Было видно, что ему не интересен этот разговор, — они привыкли. И ты привыкнешь, — почти приветливо сказал он и похлопал Макса раскаленной рукой по плечу, от чего тот вскрикнул.

Чудесное зрение, к облегчению Максима, исчезло, и вновь появились скалы. Он стал думать над тем, как здорово было бы всегда иметь такую способность — видеть на расстоянии, но только не в таких условиях. Однако от этих мыслей его отвлекли новые неприятности. Земля под ним начала раскаляться. С каждым шагом она становилась все жарче и жарче, хотя никакого солнца не было и в помине. Как-то раз во время отдыха на море он нечаянно наступил на раскаленный песок, и это показалось ему адской болью. Но тот случай не шел ни в каком сравнение с тем, что он испытывал сейчас! Тем более что под ним, похоже, была не обычная раскаленная земля, а что-то гладкое, металлическое. Макс прыгал с места на место, но все было таким же горячим. Эта пытка прибавилась к нему к тому, что его продолжали донимать кусаки. А шампини, конечно, опять захохотали.

Наконец он увидел, что дорога расширяется. Они вышли к озеру. Оно больше было похоже на раскаленную лаву, которую он уже наблюдал несколько минут — а может быть часов или даже дней? — назад.

— Вот, — сказал довольный шампинь, — на берегу этого озера ты можешь немного пожить. Ты же мечтал плавать в озере летом, хахахахаха! Смотри, как здорово, даже лета дожидаться не нужно!

Максиму эта шутка совсем не понравилась, но он промолчал.

— Ничего особенно ужасного тебя здесь не ждет. Просто тебя будет сжигать жар снаружи, жар изнутри. Посмотри на эту прекрасную реку… на языки пламени на ней… Это станет твоей обителью на ближайшее время! Что, неприятно ходить? Тут уж ничего не поделаешь! Поверхность здесь всегда раскалена. Эта раскаленная медь прекрасно приводит к раскаянию грешников… Так что, если хочешь ходить, придется терпеть. Но зато, хахаха, ты можешь заниматься здесь тем, чем пожелаешь. Правда, заняться тут особо нечем!

После этих слов шампини, во всей видимости, приготовились исчезнуть, но Максима очень волновал один вопрос.

— Эй-эй-эй, подождите! — закричал он, боясь, что они пропадут. — А сколько мне придется здесь прожить?

— Ах да, извини, мальчик, забыли. Всего лишь двенадцать тысяч лет, — с легкой издевкой ответил один из них. — Не переживай, время быстро пролетит.

И тут они буквально растворились в воздухе.

— Двенадцать тысяч лет! Двенадцать тысяч лет! — Макс повторял и повторял эти слова, хотя говорить их ему было некому. — За что ж так долго-то? За чтооо? — закричал Максим в небо. Впрочем, назвать это небом можно было лишь с большой натяжкой. Все это так называемое небо было затянуто лиловыми облаками, которые висели так низко, что казалось, стоит подпрыгнуть — и коснешься их рукой. Вообще, как он заметил, все здесь имело мрачные тона. И это угнетало еще сильнее.

— Ну, зато не очень отличается от неба моего города, — хмыкнул мальчик, стараясь сохранить хоть какой-то оптимизм.

— Да, Макс, — сказал он себе, усаживаясь на какой-то камень. Камень был раскален лишь немногим меньше, чем пол, и его пятую точку тут же начало нещадно жечь. Он безуспешно старался не обращать на это внимания. — Давай подытожим, в какую переделку ты попал. Похоже, что ты в аду. И это на двенадцать тысяч лет! Родители узнают, что ты умер… наверное, порадуются, — он нахмурился, — да и Анька, наверное, тоже. Вся комната теперь в ее распоряжении! Хотя сейчас не до них… Есть плюсы — в школу не нужно ходить. Есть минусы: кажется, моя задница скоро сгорит! И если честно, я бы сейчас лучше сидел на уроке мерзопакостной биологии, чем здесь! Не говоря уже про сашкин гараж, — сашкин гараж ему вдруг показался землей обетованной, счастливой и далекой, — Интересно, есть какой-нибудь способ выбраться из этой переделки?

Вдруг он увидел, как издалека к нему приближается маленькая фигурка. Фигурка немного прихрамывала, но, как ни странно, шагала очень бодро и почти оптимистично. Максим заинтересовался этим явлением и стал ждать. Скоро он увидел, что это парень примерно его лет, но гораздо более щуплый. Волосы у него были взъерошенными, зеленые глаза хитро блестели, а на лице гуляла широкая приветливая улыбка.

— Привет, я Марс, — сказал парень так весело, как будто они знакомились не в аду, а в скейтклубе.

— Очень приятно, а я Максим, — отозвался Макс.

Он был в недоумении. Видно, этот парень был в неплохом настроении. Но почему?! И как вообще тут можно быть в неплохом настроении?! Однако парень как будто прочитал его мысли и сказал:

— Не расстраивайся. Здесь тоже можно жить. Со временем привыкаешь.

— Как привыкаешь?! — спросил Макс, которому укусы инбидов и сидение на камне все еще причиняли невыносимую боль. — В смысле, потом будет не так больно?

— Да нет, боль будет такая же, — махнул рукой Марс, — но просто перестаешь на нее внимание обращать. Уж поверь мне, — добавил он, увидев недоверчивое выражение на лице собеседника, — я здесь уже двадцать восемь тысяч лет. И внимание обращать почти перестал, — гордо присовокупил он.

— Ого! — Максим искренне удивился, безуспешно пытаясь прихлопнуть хоть одного инбида. — Тогда у меня к тебе сразу вопрос. Можно отсюда выбраться?

— К несчастью, нет. Можно только провести здесь весь срок.

— Плохо дело, — резюмировал Макс, с трудом разлепляя губы. Жажда, которая начала его мучить еще по дороге, сейчас давала знать о себе все сильнее. — Ну а воды… здесь где-нибудь можно достать?

— Боюсь, что тоже нет. Ни воды, ни еды.

— Ты что, хочешь сказать, что почти тридцать тысяч лет ты ничего не ел?!

— Ну да.

Максим покачал головой.

— А чем ты здесь занимаешься все это время? Двадцать восемь тысяч лет — это не урок в сорок минут. Тебе не скучно?

— О, нет, мне совсем не скучно! Я хожу, разговариваю с местными… Много всего интересного узнаешь. Да и к тому же меня совсем скоро должны отсюда забрать…

— Забрать? А кто? И куда?

— Когда заканчивается весь срок… Ну, тебе же тоже шампини сказали срок, который ты должен здесь пробыть? — Макс кивнул. — А потом тебя забирают отсюда, чтобы дать новое рождение…

— Реинкарнация существует! — подросток чуть не задохнулся от восторга и даже забыл на мгновение, что его без остановки истязают злобные неугомонные твари, но тут же снова помрачнел.

— Конечно, существует. Да ты не расстраивайся, — сказал Марс, увидев, что парень немного приуныл, — у нас тут наказание вообще… самое маленькое! Ты видел, как другие страдают? Тебе показывали? Они иногда… ну это… чтобы ты не ныл…

— Да, видел… слушай, а вот эта способность так видеть…

— Эээ, нет, забудь. Это шампини на время такую способность дают, чтобы ты понял, как тебе, парень, повезло. А потом они ее сразу забирают. У них есть такая сила. Они на самом деле очень сильные… И ты не смотри, что они такие страшные… Они, в общем-то, не такие уж и злые. Просто работа у них такая.

— Да уж, работа… — ворчливо сказал Максим, но тут его взгляд упал на озеро. — А что это это за озеро? — с любопытством спросил он. — Похоже на раскаленный металл.

— Так это он и есть, — ответил Марс. — Только это не озеро, а река, Вайтарани, и она идет через весь адский мир, Тамисру… А место, в котором мы сейчас находимся — это его область, Калас. Ну и тех, кто очень сильно набедокурил… а еще очень сильно возмущается… их туда… в это озеро…

— А можно броситься туда, там сгореть и больше не страдать от этих укусов? — спросил Максим, которому показалось, что он нашел лазейку в системе адских наказаний и уже с интересом приглядывался к потокам жарких волн.

— Все не так просто, — уныло ответил Марс, — дело в том, что тут невозможно умереть. Ты уже умер, если ты не заметил. А то тело, которое у тебя сейчас, не горит и не тонет. Поэтому тут бывает, например, что человека раздирают на части хищные птицы, а потом смотришь — он жив-здоров. И птицы опять на него нападают. Поэтому и говорят, что мучения тут вечные. На земле помер — и все. А тут… и снова, и снова, и снова…

— Да уж, — сказал Макс.

Мальчики присели на берег раскаленной реки и разговорились. Почему-то у них обоих было такое чувство, как будто они знают друг друга целую вечность. И хотя инбиды не отставали от них ни на мгновение, да и дышать в спертом, раскаленном воздухе не стало легче, интересный разговор немного отвлек их об страданий.

— Не понимаю, почему я сюда попал, — задумчиво сказал Максим, — ну, прогуливал школу — а так вроде бы ничего такого особо страшного не делал.

— А для этого особо стараться на надо, — беспечно заметил Марс, — иногда достаточно просто жить как живешь. Там чуть-чуть накосячил, тут чуть-чуть накосячил — вот и результат.

— Несправедливо, — пожаловался его собеседник. Марс пожал плечами:

— Может и несправедливо, но не мы это придумали, и не нам это менять. Если подумать, то это логично. Если какой-нибудь мелочью человека наказать, так он быстро забудет и возьмется за старое… А тут… Надолго впечатывается в память.

— Так-то да, — согласился Макс, а Марс продолжал:

— Хотя после нового рождения и не помнишь этого. Но там, внутри, все остается… Говорят, некоторые вспоминают. От этого с ума можно сойти.

Максим подумал и повторил свою мысль:

— Все равно несправедливо.

— Тут все так говорят, — сказал Марс, — есть такие, которые считают, что они вообще святые и оказались здесь по ошибке. Типа, происки врагов. Только что это за враги такие, которые могут упечь в ад? Зато за хорошее тоже воздается намного больше. Бывает забавно — человек мучается здесь тридцать тысяч лет, а потом его отсюда забирают — и на пятьдесят тысяч лет в рай.

— А это как? — полюбопытствовал Максим.

— Ну как… очень просто. Например, какой-нибудь бандит, разбойник! Грабил людей и их убивал, а потом на эти деньги больницу построил. И вот за грабежи его сюда, а за больницу — туда… — он с благоговением посмотрел куда-то вверх и вздохнул.

— Странная система. Вроде бы логичная, но все же странная, — задумчиво сказал Максим. — А ты потом пойдешь в рай?

— Я так ничего особо хорошо не сделал, — немного смущенно ответил мальчик.

— А куда же ты?

— Ну, на Земле рожусь.

— Ну а родишься ты кем? — не отставал его собеседник.

— Да кем, кем! — вдруг почему-то рассердился Марс! — Не знаю еще! На что моих хороших поступков хватит, тем и рожусь! Главное, чтобы не свиньей!

— А что, и так можно?

Марс захохотал.

— Можно, но не нужно! Это для тех, кто вообще…

— Что вообще?

— Что-что… и так свинья… — пробурчал мальчик. — Вроде морда человеческая, а внутри — свинья самая настоящая. Я таких встречал. И честно, даже не жалко, что их закалывают. А за них — за то, что их закололи, зажарили и съели — еще кого-то отправляют вот сюда на бережок, погреться! Э-эх! — он с досадой запустил камушек в раскаленную речку. Тот булькнул и скрылся, а на поверхности реки появился зловещий пузырь.

Они помолчали. Потом Максим спросил:

— А за что тебя сюда?

Марс рассказал:

— Я был слугой у одного очень богатого господина. Он относился ко мне, как к сыну… Ну, а я у него крал! Не знаю даже зачем, у меня же и так все было. Так, наверное, просто из интереса. Я брал немножко. Думаю, ему совсем даже и не жалко было. Точнее, было бы не жалко, если бы он знал. И, честное слово, я планировал как-нибудь перестать воровать, рассказать ему обо всем и вернуть все украденные деньги! Но однажды я пошел в лес набрать цветов для жены господина, меня укусила змея и… и вот я здесь. Вот я все думаю — как они там? Но они, конечно, тоже умерли уже. Уже очень, очень давно… Я своего господина здесь не видел, так что он, наверное, находится в месте, которое получше этого. А, может, он уже снова родился на Земле. Мне тоже скоро туда, — вздохнул он. — Когда время истекает, приходят шампини, говорят: «Вот тебе столько-то осталось, а потом родишься, готовься». Ты их не бойся. Они не злые на самом деле. Просто у них работа такая — грешников исправлять. Я вот вижу, как к другим приходят, и так завидно иногда… Но мне, правда, чуть-чуть совсем осталось. Ну, как чуть-чуть… По сравнению с тем, что было — чуть-чуть. Когда весь срок истечет, мне покажут нескольких родителей. Из них я могу кого-то выбрать. И еще я могу выбрать задание на новую жизнь.

— А что, еще задания дают?! — ошарашенно спросил Максим. — Ну, прямо как в школе!

— А как же! Каждая жизнь — это какое-то задание. Только мы иногда забываем, что оно у нас есть. И начинаем заниматься всякими глупостями… Ну там, например, воровать… Или обманывать родителей…

Максим покосился на Марса и подумал, не намекает ли он на него. Но по бесхитростному лицу мальчика было видно, что он сказал это просто так, потому что к слову пришлось. День и ночь здесь ничем не различались, поэтому, почувствовав себя усталыми, они просто легли на берег реки и забылись ненадолго тяжелым сном. Ко всем страданиям Максима добавилось еще одно — голод, который, впрочем, никогда не приводил к смерти.

Так прошел первый день, а за ним второй и третий, неделя, месяцы, и — как скоро показалось Максиму — годы… Они с Марсом очень подружились. И, честно сказать, без него было бы очень сложно. Конечно, укусы инбидов и прогулки по «пляжу», как иронично он прозвал раскаленный берег, были очень болезненными. Но больше всего Максима пугала скука. И он думал, что, наверное, сошел бы с ума без Марса. Марс знал кучу историй и часто развлекал ими Максима. За много тысячелетий, проведенных в аду, он собрал целую коллекцию рассказов — грустных и смешных.

Марс был каким-то неунывающим, и умудрялся сохранять изрядную долю оптимизма даже здесь. К тому же он был просто невероятно общительным! Несмотря на адскую в прямом и переносном смысле слова боль, причиняемую каждый шагом, он каждый день гулял по Каласу — и иногда проходил огромные расстояния, чтобы услышать какую-нибудь новую любопытную историю. А грешники, которым и пожаловаться-то некому было на свои страдания, с удовольствием рассказывали ему, как они оказались здесь. Частенько, конечно, привирая и приукрашивая свои судьбы.

Макс с удовольствием все это слушал в пересказе друга. Иногда истории казались ему неправдоподобными, но Марс убеждал его, что в мире есть много вещей, о которых он еще не знает. А кроме того, Максим думал, что они с Марсом очень похожи. Разумеется, не внешне, а внутренне, по характеру. И он считал не случайным, что даже имена у них различаются всего на одну букву!

Однажды, когда они гуляли по «пляжу», Марс показал на одну женщину, которая плакала и что-то искала в песке. Максим с любопытством приготовился слушать рассказ приятеля, а Марс не заставил себя упрашивать и начал:

— Видишь, какая она красивая? Ее зовут Мали. Когда она жила на Земле, она была еще и очень знатного рода. Очень многие хотели на ней жениться и предлагали ей выйти за них замуж. Но она была очень гордой. Ты даже не представляешь, насколько гордой! И ей очень нравилось издеваться над своими женихами.

В реке возле города, в которой она жила, обиталшо страшное чудовище. Оно никого не трогало, но охраняло маленький сундучок с волшебными драгоценностями. Любая девушка, которая надевала их, становилась в тысячу раз красивее! Казалось, бы, ей зачем?! И так от женихов отбоя не было. Но вот хотелось. И Мали каждому жениху говорила: «Достань мне этот сундучок, и я выйду за тебя!»

Всех женихов чудовище убивало одного за другим. Однако Мали была такой красивой, что все равно находились люди, которые хотели ради нее пойти на риск.

Но вот однажды к ней пришел мужчина, в которого она с первого же взгляда влюбилась. Он был высоким, стройным, мускулистым, невероятно красивым и к тому же очень знатным. По крайней мере, мне так кажется. Иначе с чего бы она влюбилась в него? Ну, что еще девушке надо? Мали втюрилась в него и совсем не хотела, чтобы чудовище его разорвало! Но в то же время она боялась показаться слишком доступной. Ведь я же сказал, что она очень гордая. Она подумала: «Что скажут люди, если я просто соглашусь, будто я какая-то обычная девчонка? Он должен меня завоевать!» Поэтому она сказала ему, как и всем остальным: «Достань мне сундучок, и я стану твоей женой!» Но потом она пристально посмотрела на него и добавила: «Обязательно стану!» Эти слова как будто окрылили его. У него появилась уверенность, что Мали его тоже любит. Он уже представлял, как счастливы они будут вместе… Утром он взял оружие и отправился к реке.

Но Мали тоже кое-что делала. Она была не только красавицей, но еще и немножечко ведьмой, и умела колдовать. Она знала специальное заклинание, которое сделало бы ее любимого неуязвимым… Заклинание нужно было прочитать ровно в тот момент как он входил в воду. Иначе оно бы не подействовало.

Она была в лесу, собрала все необходимые ингредиенты для колдовства и уже собралась бросить их в костер, как вдруг кто-то ударил ее по ладони снизу… В тот же момент все, что было на ладони, рассыпалось по земле… Мали чуть не задохнулась от ужаса. Она обернулась и увидела очень красивую — но всё-таки не такую красивую, как она — женщину с черными и блестящими, как змеи, волосами. У девушки между бровей была морщинка, которая бывает у очень гневливых или долго страдавших людей. И было видно, что она очень разгневана.

— Мали! — громко сказала девушка, — из-за тебя мой брат погиб, и тебе придется за это поплатиться! Герой Тодор — вспомни его! Он приходил просить твоей руки ровно год назад! Он покорил множество врагов и слава он нем гремела по всей Земле! Но ты отправила его к морскому чудовищу, и этот невероятно смелый, сказочно добрый человек погиб! Я лишилась дорого моему сердцу брата, и отомщу тебе за это! Брат был мне дороже жизни! Гордая, глупая женщина! Ты поплатишься!

Мали ничего не ответила. Только слезы хлынули у нее из глаз, и она бросилась на колени, пытаясь собрать ингредиенты для спасения ее возлюбленного. Девушка с черными волосами удивленно наблюдала за ней. Но как Мали не старалась, она не могла найти несколько важных вещей. В этот момент она своим волшебным зрением увидела, как ее возлюбленный сражается с чудовищем. Битва была напряженной и кончилась тем, что невероятно сильное чудовище все-таки победило героя… Тот, смертельно раненый, опустился на дно… Тогда Мали села, обхватила колени руками и зарыдала. Вторая девушка молчала, с недоумением глядя на нее.

Но вскоре Мали поднялась. Ее лицо изменилось. Она уже не была такой красавицей, как прежде. Ее лицо стало серым и грустным, а между бровей появилась морщинка, как и у сестры погубленного ею героя Тодора. Мали сказала:

— Я уже наказана сполна, девушка. Оставь меня в покое.

Ни слова не говоря, сама не понимая, почему она это делает, девушка развернулась и ушла. А Мали вернулась домой, и каждую ночь ей снилось, что она ищет на земле и никак не может найти все нужные камни и травы… Каждую ночь ей снилось, что она не может спасти своего любимого… Конечно, она так и не вышла замуж. Днем и ночью она искала потерянные ингредиенты. Она сошла с ума… Здесь эта пытка продолжается… И это ее единственное наказание. Раскаленную землю можно не считать. Она ее просто не чувствует.

— Какой ужас! — Макса передернуло. — И сколько ей дали?

— Пятьдесят тысяч лет…

— Пятьдесят тысяч?! Марс, это просто… Это too much! По-моему, ей уже и так хватит. Посмотри, она же в отчаянии…

Марс пожал плечами.

— Не нам это решать.

— А кому? — с возмущением спросил Максим.

Но Марс не успел ответить, потому что прямо перед ними, на расстоянии не более метра появилась сияющая точка. Точка света стала расширяться. Она совсем не вписывалась в те уныние и серость, которые царили вокруг, поэтому обоим мальчикам сначала показалось, что у них зрительные галлюцинации.

— Что это? — шепотом спросил Макс.

— Не знаю, — так же шепотом ответил Марс, — в первый раз такое вижу. За двадцать восемь тысяч лет никогда не было такого.

— Может, дернем отсюда? — предложил Максим, с тревогой глядя на уже не точку, а внушительный шар.

— Куда? — с тоской ответил его приятель. Да и что нам может угрожать? Хуже того, что мы уже имеем.

Они принялись ждать. Ждать пришлось недолго.