Два в одном. Король мертвецов

Владимир Сухинин, 2022

Мир куда попал по оплошности ангела хранителя землянин Артем. Был одновременно прекрасен и смертельно опасен. Попав в круговерть закулисной борьбы за власть, он стал магом, изгоем, дезертиром и бароном по неволе. Он уже не управлял своей жизнью, а подчинился, судьбе и плыл по ее бушующим волнам, старясь удержаться на плаву. Заброшенный в дикие земли, где жили племена дикарей, принялся за осуществление планов возрожденного хранителя демиурга. Он должен объединить разрозненные племена народа озер, отбить атаку горцев и победить в схватке с воинством церкви Дракона. Но путь его невероятно сложен, полон разных опасностей и требует от Артема не только напряжения всех его сил, но и проявления мудрости, терпения и милосердия…

Изгнанник, мастер темных дел.

Нашел пристанище у мертвых.

Жить с мертвецами, вот удел,

Его лишь волею ведомых.

Среди безжизненных сердец

Нашел ты путь успокоенья.

И, королевский взяв венец,

Обрел желаньям исполненья…

(Стихи автора)

Глава 1

Предрассветный час. Над головой осеннее хмурое небо. Туман стелится по мокрой от дождя траве. За кустами, не шевелясь, как каменные изваяния, застыли ожившие мертвецы. Их синюшные, безразличные ко всему лица внушали ужас пришедшим с Артемом воинам. В их маленьких глазах жил вечный голод. Не ведающие страха смерти, не знающие, что такое боль, они были безжалостны ко всем живым существам… Бездушные, проклятые Создателем порождения некромантов, ведомые низшими демонами бездны, юшпи, они слушались только его, кого они, хрипя, называли королем. И кто мог повелевать этими демонами. Артама некроманта, изгоя и невольного барона земель у реки Безымянной. Но Артам был лишь тенью и вторым именем землянина Артема.

За глаза дикари так же называли Артема королем мертвецов. Он тоже внушал трепетный ужас в души бесстрашных воинов озер. Простой в общении, приветливый к своим, он был жесток и беспощаден к тем, кто покушается на его власть и пытается встать на его пути. Очерствелое от смертей сердце Артема было закрыто для душевного волнения и сомнений. Окрепшая воля лидера дикарей влекла его к той единственной цели, объединению племен народа Озер под его властью. В этом Артем видел путь к своему спасению и спасению всего народа Озер. Грозная, молчаливая, гнетущая и пока скрытая от глаз надвигающаяся беда нависла над всеми племенами.

Несмотря на призывы Артема к вождям племен объединиться и встретить неумолимо приближающуюся беду сообща, они не верили ему и отвергали все его предложения…

У Артема оставался только один путь объединения племен. Война.

На войне Артем не был излишне жесток. Кого словом и показом одной лишь силы, кого силой он принуждал к союзу и требовал от вождей неукоснительно соблюдать правила, введенные им.

Для начала он ввел военное положение до окончательной и неизменной победы. И обязал племена выделять воинов для ведения войны по первому требованию. Затем он разбил войско на десятки и сотни. Назначил умелых начальников, что отличились в командовании воинами, и приблизил их. Организовывал учения, на которых отрабатывал разные варианты ведения боевых действий. Тренировались недолго, три дня. Разбирались недостатки и указывались просчеты. Воинов распускали, и уже в племенах они оттачивали свои действия. Все это сразу же сказалось на ведении боевых действий. Подвергшиеся нападению строптивые племена были разбиты молниеносно.

За Артемом и его войском непрестанно двигались нестройные толпы мертвяков под предводительством сошедшегося страхолюдного Лича в новенькой красной мантии, которого величали бароном. Самого Артема охраняли его мертвые псы. Часто его видели с парой странных зомби. Пантерой и одним матерым мертвяком из людей. Вожак мертвых псов и мертвец были очень умны. Их взгляд красных глаз бросал в дрожь, казалось, что они могли заглянуть в душу и прочитать затаенные мысли…

Но большинство дикарей Артему благоволили. Вождь союза и король мертвецов был успешен в своих начинаниях. Сохранял жизнь простых бойцов, в дела племен не лез и лишь вел их воинов от победы к победе. В этом ему помогал Дух озер… А что еще надо свободному народу озер? Свобода есть, успех есть, и силы союза крепнут. Теперь не надо бояться соседей. Мир пришел в племена союза Духа озера. Остальные племена притихли, и женщины в страхе шепотом пугают детей именем колдуна.

— Будешь баловаться, придет некромант Артам и заберет тебя….

В предрассветной, мокрой осенней тишине, в тысяче локтей или в полукилометре от мертвого воинства, спал ничего не подозревающий поселок дикарей. Это непокорное воле Артема племя Оруханов. Оно в союзе с племенем Искеназов. Не самое сильное военное образование, в своей самонадеянности решившее бросить вызов союзу племен Духа озер.

Впереди мертвецов стоял Артем. Рядом — в одежде дикарей — Неела. В ее руках — посох мага.

— Пора? — девушка поворачивает голову к Артему… Артем кивает. Мысленно передает команду вожаку стаи мертвых псов — убрать часовых.

Псы, сидящие за спиной Артема, беззвучно растворяются в темноте.

Через несколько минут приходит мысленный посыл.

— Сделано, хозяин…

— Барон! — Артем отдал приказ Личу. — Веди своих в поселок. Атакуй магией те дома, на которые я укажу. В схватку с живыми твои пусть не лезут.

— Слушахюсь хмой кхороль! — сипло ответил старший Лич, и по его мысленной команде мертвецы одновременно, с левой ноги, но в развалочку, шагнули вперед. По сторонам толпы мертвецов, одетых в броню, на четырех конечностях бежали ведьмы, сильно изменившиеся со смертью женщины. Больше похожие на облезлых обезьян. С непомерно длинными руками и полусогнутыми, колченогими в коленях ногами. Голые, жилистые, словно корни дубов. Самые жестокие убийцы из всех мертвяков. Они могли бросить вызов и барону, но воля Неелы их усмиряла.

Когда идут мертвецы, обученные Артамом, воинов пробирает дрожь. Кажется, это идет монолит, который раздавит все на своем пути. Не побегут, не свернут, и смерть им не страшна. Она, с косой в костлявых руках, следует следом, собирая свою жатву.

За мертвецами следовала фаланга юношей, обученных сражаться строем. А за фалангой лавой шли сотни воинов союза племен. У каждой сотни был свой сектор атаки и свои задачи. Все это оттачивалось Артемом на учениях. И горе сотнику, который нерадиво тренировал своих воинов. Он становился в строй армии мертвецов.

Не всем это нравилось. Количество племен, вошедших в союз, хоть и медленно, но неуклонно росло. Росло и число тех, кто хотел занять место вождя. Не единожды его вызывали на поединок. Сначала Артем жалел бунтарей, но когда число желающих помериться с ним силой не убавилось, применил метод устрашения. Он стал убивать противников, но перед смертью показательно заставлял их есть навоз и делал из них живых мертвяков. После нескольких таких случаев претенденты попросту исчезли. Кому захочется бесславно погибнуть и встать в строй мертвой армии Артема? А его мертвецы были настоящим ужасом для живых.

На озерах облезлая пантера стала ужасом для людей из непокорных Артему племен. Она появлялась внезапно посреди поселка, нападала, унося с собой жертву. После находили лишь обглоданные останки. А за пантерой, как привязанный, следовал жилистый мертвяк, ловкий, как кошка, и очень сообразительный. Единственный из мертвяков, умеющий пользоваться огромным тесаком, лазить по деревьям, как белка, и бежать, обгоняя лошадь, а еще он мог долго находиться под водой и, нападая, переворачивал лодки, утаскивая людей под воду…

Артем вышел к окраине поселка. Слева было озеро, и на нем расположились лучники в лодках. Справа и с тыла поселок окружили сотни воинов союза. Они не выходили на открытое пространство, оставаясь за кустами и подходящим почти вплотную к поселку пролеском. Секретов и часовых, охранявших сон поселка, уже не было, они пополнили мертвую армию Артема и тупо стояли, пошатываясь среди матерых нежитей.

Поселок мирно спал. Сладок сон перед рассветом. Даже петухи, спрятав голову под крыло, дремали и ждали своего часа.

Первые удары огненных шаров пришлись в дом вождя и шамана. Артем много раз наблюдал действия огненной стихии и всегда поражался его эффективности. Огненные сгустки взрывались с грохотом, словно это был залп РСЗО (реактивные системы залпового огня). Соломенные крыши в облаке дыма и огня поднялись над домами. Сами дома, сплетенные из толстых ветвей и обмазанные глиной, вспыхнули. Оттуда уже никто не мог выбраться. Артем не жалел упертых вождей и шаманов. Истреблял их, как тараканов. Понимая, что они будут в будущем зачинщиками развала союза, он безжалостно уничтожал всех, кто противился объединению.

К его удивлению, Неела, сумела стать ему полезной. У нее проявился дар управления мертвецами, и, пройдя короткий курс обучения в библиотеке крепости, взяла часть мертвецов под свой контроль. Это была женская половина его мертвого отряда. Десять уродливых существ, самые жестокие создания, которые слушались ее беспрекословно.

Кроме того, увидев его женщину, Неела не воспылала ревностью. Дикарка была красива, хорошо сложена и не проявила агрессии к Нееле. Хойсира, услышав рассказ Артема, как они в свое время повстречались с Неелой, ненадолго задумалась. Затем спокойно произнесла:

— Время все расставит на свои места. Пока я буду звать тебя сестрой. Не лезь в нашу постель, и с тобой ничего худого не произойдет. Я еще не жена… Но Артам мой мужчина. Поняла?

Неела кивнула…

С тех пор прошло два месяца. Осень затянулась дождями и туманами. Хотя пришло время первых холодов, Артем наступал на племена без спешки, но неуклонно. Всем им были переданы предложения вступить в союз. Но старые укорененные привычки, жить самими по себе, и местечковый менталитет вождей оказывался сильнее доводов разума. С такими поступали так, как это делали сейчас. Убивали в первые минуты сражения. Лишенные руководства, дикари не могли организовать полноценное сопротивление…

От грохота взрывов пробудился весь поселок. Из домов выбегали полуодетые воины и попадали в зубы псов. Обученные Артемом, они кусали за ноги людей, и те падали, не в силах убежать. Сопротивляющихся с оружием в руках загрызали насмерть.

Над поселком Артем подвесил светляки, и мечущихся среди домов мужчин, было хорошо видно. Никто не пытался организовать оборону. Это было самым слабым местом у дикарей. Нет лидера, нет организованного сопротивления. Каждый спасал себя и свою семью. Сначала воины спешили к центру поселка, но их там ждали мертвецы, псы и пантера. Увидев сплоченную стаю этих чудовищ, они разворачивались и убегали прочь, стараясь скрыться за домами. Некоторые дикари в панике бежали в пролесок и к кустам, а там их поджидали воины союза с дубинами. Оглушали очумелых дикарей, быстро и умело вязали им руки, и ноги. Другие дикари, более смелые, вставали у дверей своих домов, защищая их. И таких не трогали.

Небольшой отряд из десятка воинов устремился к Артему. Было видно, что они намеревались прорваться через строй мертвяков.

«Или глупые, или очень храбрые, — подумал Артем. — Или и то, и другое». Он наложил на подбежавших ошеломление. Воины замерли в растерянности, и тут же на них набросились ведомые Неелой ведьмы. В считанные секунды они разорвали их на куски и принялись за трапезу.

Другие мертвяки заволновались.

— Останови их! — приказал Артем, и Неела громко рыкнула. Ведьмы недовольно зарычали в ответ, но подчинились. Они на четвереньках, как животные, отошли от тел.

Как эта странная девушка понимала язык мертвых и общалась с ними на их языке, Артем не ведал. Но ведьмы признавали ее власть и подчинялись беспрекословно.

Из-за кустов и деревьев вышли воины союза и плотно обложили поселок. Они не приближались к домам. А воины племени Оруханов уже поняли, что возле домов их не трогают, они постепенно смещались к своим домам, прижимались к ним и затравленно озирались.

Численный перевес был на стороне войска Артема. Он еще подождал с полчаса и вышел на середину общинной площади. Подкинул в угасающий костер дров и закричал:

— Пусть старейшины выйдут на разговор!

— А ты кто? — прокричал кто-то из оруханов ему в ответ.

— Я Артам, вождь союза племен Духа озер…

— И чего ты хочешь?

— Я буду говорить со старейшинами.

Он сел на бревно и стал ждать. Через полчаса к костру потянулись старики. Они настороженно смотрели на Артема и усаживались на свои места.

Старики, не зная, что делать, молчали, молчал и Артем. Он подкидывал дрова в костер, распаляя пламя.

— Мы тебя слушаем, — не выдержал один из стариков. Артем кивнул, показывая им, что услышал. Оглядел хмурые, осунувшиеся лица старейшин и стал неторопливо, с паузами, чтобы до стариков дошло, говорить:

— Я пришел, чтобы ваше племя вступило в союз племен… Вождю и верховному шаману оруханов были отправлены наши предложения… Вождь ответил, что он сам по себе… И сказал, что может защитить себя и свое племя… Теперь нет вождя… И нет верховного шамана… Оглянитесь вокруг… Несколько десятков ваших воинов погибли… Это все смерти случились по глупости вашего вождя… Такое сотворил он… Нас не надо винить. — Артем отвернулся и посмотрел на ближайшие дома поселка. — Видите? — спросил он, — кто поумнее, жмутся к домам… Мы их не трогаем. Тех, кто сбежал, оставив свои семьи, повязали воины союза… — Артем замолчал. Он уже по опыту знал, что дикари, попав в ситуацию, когда им не оставляют выбора, принимают его условия.

«Фаталисты», — мысленно усмехнулся он, но на лице сохранил невозмутимое выражение. — У вас нет права выбора, — спокойно произнес он очевидное им. — Вы его упустили… Назначайте вождя и верховного шамана… Я буду говорить с ними… Ваше племя входит в союз на основе младших. У него год не будет совещательного слова… В остальном вы сами по себе… Я все сказал.

Один из стариков, сухонький и вертлявый, беспокойно оглядывающийся во время речи Артема, выпалил:

— А если наши воины не согласятся с этим, что тогда?

— Племени оруханов не будет, — невозмутимо ответил Артем. — Всех, кто против, я казню. Отдам на съедение мертвецам. Остальные разойдутся родами по другим племенам… Я уже так делал.

Старики помрачнели, весь народ озер уже знал о участи племени иркезов.

— Это против традиций, вождь Артам, — ответил тот же старик, что начал разговор.

— Каких? — спросил Артем. — Придуманных вождями, которые возжелали свой власти над вами?.. С самого начала племена жили вместе. Вместе защищали свои озера и не вытесняли друг друга… А как разделились, то вас стали бить горцы и сильные племена стали теснить слабых… Свои стали сражаться против своих. О каких традициях ты говоришь старик?

Старик пошамкал губами, но возразить Артему не посмел. В его словах была суровая правда.

— Мы можем под давлением обстоятельств войти в союз, но это будет лишь видимость, — ответил он. — Тебя это устроит?

— Вы будете жить по законам предков, — ответил Артем. — Вы свободное племя и на вашу свободу никто не покушается. Живите как хотите… Есть несколько правил, которые вы будете соблюдать… Первое… Защита народа озер от нападений врагов. Племя выделяет сотню воинов для этого… Пять десятков молодых воинов, необученных, неженатых юнцов, уходят в мою крепость, и там я учу их сражаться строем. На свой народ озер без моего разрешения не нападаете… Зимой придут горцы за рабами. Ваше племя будет участвовать в войне с ними вместе со всеми. Весной придут инквизиторы, сжигать народ озер и вы будете сражаться плечом к плечу с воинами союза. Это все. Но сначала будет поход против искеназов…

Среди стариков началось волнение.

Артем поднял руку, успокаивая стариков. Те, поглядев, замолчали.

— Но вы можете их убедить присоединиться к союзу добровольно…

Из сумки Артема показалась заспанная голова гремлуна. Затем он вылез по пояс, и все видели, что он гораздо больше сумки, из которой вылез. Свад выбрался полностью с куском вяленой колбасы в руке. Спросонья потянулся. Затем, не обращая внимания на стариков, уселся на бревно, рядом с Артемом, откусил большой кусок и стал жевать.

Артем видел, как расширились от удивления глаза стариков, смотрящих на неведомо как появившегося коротышку.

— Это посланник Духа озер, великий мастер проклятий Сунь Вач Джин, — представил гремлуна Артем.

— Посланник Духа озер?! — переспросил тот же старик. — А кто это? Дух озер?

— Это хранитель озер и покровитель Народа озер, — ответил Артем. — Он хочет объединить племена… Я исполнитель его воли.

— Мы… эээ, слышали, что появился некий дух, — осторожно произнес первый старик… Но думали, что это просто вымысел…

— Да, вымысел, — встрял в разговор худой непоседливый старикан. Бабьи басни. Мало ли чего плетут… О Духе никто никогда не слышал…

— Да, плетут много чего, — согласился Артем. — Просто Дух спал, и, когда проснулся, то осознал себя хранителем. Он ищет поклонников среди народа озер, за это дает им свое благословение…

— У людей есть Дракон, он тоже хранитель, — ответил вертлявый и многословный старик. — Зачем нам еще один?

— Дракон — хранитель Ривангана. Части империи Шуань и половины южных княжеств. Здесь, в диких землях, его власти нет, — ответил Артем, но Дракон хочет ее иметь. А для этого ему нужно, чтобы народ озер сожгли как еретиков. А женщин и детей продали в рабство. А кто останется в живых, будет ему служить. Но эти благодатные места займут риванганцы. Вы будете у них крепостными рабами. И последнее. Почему это произойдет? Потому что вы не верите в Дракона. Вы же не верите в него?…

— Ха! — скептически высказался вертлявый. — Как можно верить в того, кого не видел?..

— А он такое долго допускать не может. Вам без меня придет конец. И кроме того вы увидите Духа озер. — ответил Антон. — Он приходит в огне или в воде. Вы увидите его и услышите. Собирайте народ и выбирайте вождя, а Дух или согласится с вами, или нет. Я приду позже, утром… Когда основательно рассветет.

Он поднялся и пошел прочь, к своим мертвецам, а потом увел их дальше, из поселка. Мертвецы синхронно повернулись через левое плечо и незыблемым строем пошли следом за своим повелителем. На бревне остался сидеть один Сунь Вач Джин. Он под взглядами стариков доел колбасу, поковырялся ногтем в зубах, сплюнул и обратился к беспокойному старику.

— Ты много говоришь. Это хорошо. Будешь проповедником Духа озер.

— Я? — удивился тот. — Почему я?

— Потому что ты заражен неверием. Увидишь моего господина и поверишь, а не исполнишь его волю, я тебя прокляну. Зубы выпадут, геморрой приключится и вонять будешь.

Старик оторопело разинул рот и так и остался сидеть. Перспективы, обрисованные мастером проклятий, на спор его не вдохновили.

— А теперь, — обратился гремлун к старейшинам, — зовите народ и выбирайте вождя. Дух не хочет долго ждать, у него много дел.

Рядом с гремлуном материализовался Иль. Но старейшины его не видели.

— Ну что? — спросил Свад, — я тебе еще должен?

— Нет, Свад, ты все сделал хорошо. Не хочешь еще сыграть?

— А зачем? — подозрительно спросил Свад, — что ты можешь предложить?

— Я могу прибавить тебе росту, — вкрадчиво проговорил Иль, — чтобы ты был вровень с Лушей.

Свад заерзал на бревне.

— Искуситель, — проворчал он и спросил: — А я что буду должен?.. Если проиграю?

— Поможешь ангелу. Скоро прибудут тифлинги из диких. А я еще не собрал подкрепление. Да и эта рогатая дурочка сбежала от Арингила… Поверь мне, Свад, — положив руку на плечо коротышки и уменьшившись в размерах, произнес Иль, — в жизни мужчины самые горькие огорчения ему доставляют женщины.

— А зачем ты мне это рассказываешь? — подозрительно глядя на хранителя, спросил Свад.

— А чтобы ты, мой друг, не расстроился, когда Луша начнет вить из тебя веревки.

— Как это? Из меня веревки… Ха! Шутишь? Этого не может быть… Ну если только кожу снимет…

— А это такое образное выражение, Свад. Так говорят, когда женщина начинает командовать мужчиной, и он ее во всем слушается, причем против своей воли.

— А она что, начнет?.. Это, вить из меня веревки?

— А как же. Всякая женщина, приживаясь у мужчины, начинает вить из него веревки. Это, брат, природа у них такая… Ну, кто сдает, я или ты? — доставая колоду игральных карт, спросил Иль.

— А?.. — переспросил задумавшийся Свад… — Я сдаю, а то обжулишь…

Народ постепенно собирался на площади. С нее ушли мертвецы и злобные псы. Раненых победители подняли и унесли, а убитых забрали с собой. Вдовы тихо рыдали, оплакивая мужей. Начал нарастать гул среди собравшихся. Обсуждали, что произошло. Глава совета старейшин поднял руку.

Иль, который думал над картами, от шума поморщился.

— Тише вы! Мешаете, — проворчал он, и глава совета неожиданно для себя повторил его слова, удивленно и растерянно при этом моргая глазами. Его уста, его не слушались. Он тоже поморщился, повторяя мимику хранителя.

— Тише вы! Мешаете…

Гул на стал стихать.

— Кому мы мешаем? — раздался вопрос из толпы.

— Мне мешаете, — ответил, не задумываясь, Иль, и старик вновь повторил его слова.

— Мне мешаете… — он затравленно огляделся и откашлялся. — Кхм… Хм… Кхм… Значит, стало быть, так… — собравшись с духом, продолжил он.

— Так, так! — повторил Иль и выложил карту пред Свадом, — а ты мастак. Ишь, как отбился.

Следом старик, очумело глядя на толпу, повторил слова хранителя.

— Так, так! А ты мастак. Ишь, как отбился. — Он при этом смотрел на невысокого полуголого мужчину.

— Кто, я? — прозвучал испуганный голос полуголого, — Я дома сидел…

— Дома сидел и все проглядел, — срифмовал Иль. — А вот что ты на это скажешь? — и выложил пред гремлуном маленький козырь.

— Дома сидел и все проглядел, — сурово пробубнил старик и нахмурился. Вновь откашлялся. — Кхм… Кхм… Мы почему собрались?.. — продолжил он и замолчал, прислушиваясь.

— Не тяни, Оринхол, говори, что надо чужакам? — послышался вопрос из толпы.

— Мы должны избрать нового вождя… — ответил старик.

— А где старый? — воскликнула одна из женщин.

— Где, где — нараспев повторил Иль и вдруг, напевая, произнес: — В Караганде.

Старик от удивления поднял брови на лоб и выпалил:

— Где, где? В Караганде… Эээ… Убит он. И шаман тоже… — также распевно произнес он.

— И шаман тоже, и ждать нам негоже, — напевая, продолжил рифмовать Иль. — Вот каким нужно быть дурнем… А? Чтоб так подставиться? Вот, на… — Он с веселой усмешкой поглядел на бледного Свада. — Проиграл… довольно засмеялся Иль.

— И шаман тоже, и ждать нам негоже, — пропел, фальшивя, старик. — Вот каким нужно быть дурнем… Чтоб так подставиться?..

— Оринхол, с тобой все в порядке? — Из толпы вышел седоусый мужчина.

На него посмотрел Иль, который собирал карты, и произнес:

— Вот достойный вождь, его надо избрать.

Старик следом выпалил как на духу:

— Вот достойный вождь, его надо избрать. — И ткнул пальцем в седоусого.

Тут же толпа перестала гомонить и уставилась на мужчину. Кто-то крикнул:

— Ориграв из младшего рода. Не бывать этому!..

— Заткнись! — прикрикнул Иль, или язык отсохнет.

Старик тут же повторил за ним, не понимая, что происходит. Прижал руку ко рту и опять, скрывая растерянность, закашлялся:

— Кхм… Кхм…

— Нужно собраться и дать отпор чужакам, — крикнули из толпы.

— Выходи и покажись, кто тут такой смелый? — недовольно проворчал Иль — и уже тише: — Вечно эти людишки не могут договориться между собой…

Старик убрал руку от губ и, нахмурившись, сурово спросил:

— Выходи и покажись, кто тут такой смелый?

Из толпы стали выталкивать воина без рубахи, в одних штанах. Тот упирался и не хотел выходить. Бабы тут же подхватили слова старика:

— Ишь, какой смелый! Сам за женину юбку прятался, а теперь воевать призывает. А кто вернет наших мужей? Хочешь еще вдов наплодить?

— Верно говорите, бабоньки, гоните смутьяна прочь… — засмеялся довольный Иль. Он уже поднимался в огне костра, и все собравшиеся на площади увидели огненную фигуру.

— Я утверждаю этого воина как вождя племени, — прогрохотал голос над площадью. — Теперь изберите шамана.

Толпа в испуге отпрянула от костра, заволновалась и зашумела. Вертлявый старик ткнул рукой в сторону огня и истово заговорил.

— Люди! Вот наш хранитель! Примите его покровительство, и будете под защитой. Настали тяжелые времена, и если мы не объединимся, то к следующей осени нас уже не будет. Везде запылают тысячи костров, где будут сжигать женщин и подростков. Мужчин перебьют на войне. Детей возьмут в рабство. Люди! Послушайте Духа и его посланника…

— Охремей! Ты чего заголосил, как помешанный! — удивился стоявший рядом с ним старик. — Ты же никогда не верил в Духа озер? Сам говорил об этом.

— Раньше не верил, — с восторгом глядя на фигуру, объятую пламенем, в каком-то непередаваемом словами экстазе, ответил вертлявый. — А теперь уверовал…

На середину, ближе костру, вышел седоусый. Он хмуро, из-под насупленных бровей оглядел собравшихся. Его крепкие челюсти были плотно сжаты, выделялись желваки, показывая его решимость.

— Люди племени оруханов…. — Он подождал, когда шум, поднятый появлением фигуры в огне и словами вертлявого, стихнет. К нему стали прислушиваться.

— Говори, Ориграв. — предложил глава совета старейшин.

— Люди… — воин окинул взглядом примолкшую толпу. — Мы не можем идти против высших сил. Это предопределение. И все, кто идет против него, гибнут…

Снова раздался шум в толпе. Глава совета прикрикнул:

— Тихо! — Толпа сразу примолкла. Он посмотрел на седоусого. — Продолжай, Ориграв.

— Убиты и вождь, и верховный шаман, но большинство народа цело. Нам ясно показали, что или мы с союзом, или нашего племени не будет… Вспомните участь, постигшую иркезов. Союз силен и дальше будет усиливаться… И все, кто против, будут истреблены… А кто будет с ними, будет силен. Это судьба, люди… И нам, можно сказать, еще повезло… Дома целы, мы остаемся на своей земле и в союзе можем жить безопасно. Даже грованы сюда не сунутся… Вот, я все сказал.

Народ молчал, обдумывая простые слова седоусого.

— Оршинхан! — позвал седоусый кого-то из толпы. К костру, раздвигая толпу, вышел молодой кряжистый парень с залысиной до темечка. — Ты старший ученик убитого верховного шамана. Теперь ты верховный шаман.

— А почему ты командуешь? — раздался одинокий возмущенный голос из толпы. — Мы тебя, Ориграв, вождем еще не выбрали…

— Меня выбрал Дух озер, — спокойно ответил седоусый. — Если ты, Охромей, оспариваешь мое право быть вождем, вызови меня на поединок.

— Я не буду вызывать тебя на поединок, — ответил, не выходя из толпы, дикарь, — но могут найтись другие, кто вызовет…

Вертлявый старик затрясся в беззвучном смехе и прокаркал, словно ворон: — Любой, кто вызовет Ориграва, будет сожжен божественным огнем. Кто тут такой смелый, что хочет пойти против судьбы?

— А ты чего раскаркался, старый? — выкрикнули из толпы. Кто тебе дал такое право?

Вертлявый ухмыльнулся. Отсвет костра упал на его перекошенное лицо. Игра света и теней сделали его лицо, и до того грубое и угловатое, похожим на лицо каменного идола, из тех, что еще встречаются в предгорных районах. Глаза вспыхнули яростным фанатизмом.

— Посланник Духа озер дал мне это право и вложил свои слова в мои уста!

— Не бывало такого! — выкрикнул тот же голос.

— Я вижу, Орсамвон, — зловеще произнес вертлявый, — что тебе некому больше лизать зад. Старый вождь умер, приняв свою судьбу… Ты, верно, хочешь последовать за ним и там, в мире духов, продолжать ублажать Оршимгана…

Толпа несмело разразилась смехом. От прятавшегося в толпе крикуна стали отходить люди, и он остался один на свободном пространстве. Потеряв поддержку, толстяк заволновался, зыркая по сторонам.

— Да я что? Я ничего… Я же за традиции…

— Тебе лучше помолчать, Орсамвон. — произнес глава совета старейшин. — Все знают, что ты подбирал крохи со стола вождя и наушничал.

— Это навет! — взвизгнул Орсамвон. Я… Я…

— Помолчи! — прервал его глава совета. — Мы тут решаем судьбу племени, а не твои поступки. Ты не стоишь этого…

Наместник севера, канган Орангон де Ро, стоял спиной к секретарю и мрачно глядел на вид, открывающийся ему из окна его роскошного кабинета.

Тоскливая осенняя желтизна покрыла старые вековые деревья, росшие вдоль дороги, ведущей ко дворцу. Ветер, налетая резкими, неожиданными порывами, раскачивал кроны деревьев, срывал, кружил, унося, желтые пожухлые листья, над деревьями метались и непрерывно каркали изголодавшиеся стаи ворон. Канган зябко повел плечами и отвернулся от окна.

Он молча и терпеливо выслушал доклад о состоянии дел на севере королевства, и они его не радовали.

В провинции Хволь, где ландстархом был суровый и решительный Гиндстар ла Коше, королевская прокуратура вскрыла заговор дворян. А нити от заговора вели к нему, к кангану севера. Его доверенный человек риньер Остман, отбывший в Хволь, оказался задержан и попал в тюрьму… Неслыханное дело! Его, всемогущего сановника севера, практически хозяина, просто перестали считать таковым. И кто? Простой жандарм, что раньше трепетал при одном только упоминании его имени… Нет. Мир действительно перевернулся… Простолюдин хватает и арестовывает дворян. Часть войск на севере уже не подчиняется наместнику.

«Надо что-то решать», — подумал он и, еще немного постояв в задумчивости, отдал распоряжение: — Позови отца Мерфея и риньера Гольца!

— Ваше сиятельство, — поклонился секретарь, терпеливо ждущий у дверей кабинета. — Оба ждут в вашей приемной.

— Пусть пройдут.

Секретарь вышел, и через неприкрытую дверь в кабинет прошли двое мужчин. Щеголевато одетый по столичной моде подтянутый красавец лет тридцати и полный, в красной мантии инквизитора служитель церкви с капризными, пухлыми губами. За ними закрылась дверь.

Канган медленно обернулся и рукой показал на стулья.

— Присаживайтесь, господа. — вяло произнес он и прошел к своему столу. Сел в кресло и, сцепив руки, уставился на них. Некоторое время изучал вены на поверхности ладоней, но затем, сделав глубокий вдох, выдохнул, поднял голову и мрачно спросил:

— Риньер Гольц, как так получилось, что один из полков перестал мне подчиняться? И что вы сделали, чтобы решить возникшую проблему?

— Ваше сиятельство, все было под контролем. Сыщик из столицы, который шел по следам, был убит, и казалось, что расследование прекратится само собой. Но тут появился некий молодой и решительный простолюдин и как-то смог заставить полковника Румбера и жандармерию его слушаться. Чтобы купить лояльность полковника и вытащить из тюрьмы свидетеля, к нему в Хволь отправился риньер Остман… но — риньер развел в стороны руки, — тот вернулся ни с чем… а после и вовсе оказался в тюрьме…

— Это и понятно, — невесело усмехнулся канган, — полковник с риньеров, владетелей замков, получит гораздо больше, чем вы ему предлагали. Я бы так же поступил на его месте. Почему вы не догадались перекупить помощника Свирта? Он простолюдин, но очень эффективный молодой человек. Так быстро перевернуть провинцию Хволь, мог только очень неординарный человек. Решительный и, несомненно, умный. Такой нам бы очень пригодился, и в будущем место королевского прокурора ему бы подошло. Вот его преданность можно было перекупить, и это нам ничего бы не стоило…

— Эээ… Ваше сиятельство, дело в том, что мы действительно не приняли его в расчет. Он был, как бы это правильно выразиться, темной лошадкой, за ним никто не стоял, а полковник, как человек несомненно смышленый и как человек нашего круга, мог прислушаться к нашим доводам…

— Он и оказался человеком, несомненно, умным, — перебил его наместник. — И он правильно посчитал, что за наши с вами головы король даст ему гораздо больше. А вот этот молодой сыщик не имел таких перспектив. Его, по сути, ждет в лучшем случае забвение, а в худшем — от него после нашей казни постараются избавиться. А с нами у него были бы блестящие перспективы. Как же с вами бывает трудно работать, господа. Все нужно разжевать и положить в рот… — Наместник помолчал, унял подступившее раздражение, успокоился и продолжил. — Нам надо срочно что-то решать. Перекупать обоих уже поздно Остман схвачен жандармами, и я уверен, что в руках этих костоломов он дает против меня показания. Какие у вас будут предложения, господа?

Инквизитор сидел с полуприкрытыми глазами, слушал наместника и, когда тот задал вопрос, встрепенулся.

— Румбера надо убирать из полка. Я это сделаю через Орден. Что бы отвести от вас, Ваше сиятельство, подозрения, нужно все свалить на Остмана. Мол, это он и его друзья организовали маленький заговор. Пусть кто-то из риньеров на него напишет вам донос…

Наместник и риньéр от слов инквизитора поморщились. Но служитель церкви не смутился. Он решительно продолжил.

— Вы тот донос отправите ландстарху Гиндстару ла Коше с приказом разобраться и навести порядок. Пусть его отвезет риньер Гольц и намекнет ландстарху, как правильно нужно разбираться. Ла Коше не потерпит своеволия жандармов у себя в провинции и в своем городе. Он приструнит жандармов. А после того, как полковник убудет к новому месту службы, мы постараемся с помощью матери-церкви, чтобы на его место был назначен нужный нам человек. Он примет дела, арестует сыщика, и тот… Хм… затеряется где-нибудь по дороге в столицу… Время у нас есть. Еще нужно расставить по дороге на юг и восток засады, на случай если сыщик попробует с документами отправиться в столицу или к ландстарху ла Коше. По дороге его легко поймать и принудить отдать ордер. Нужны соглядатаи у замка, где они остановились, и курьеры, чтобы передавать сообщения…

Орангон де Ро думал недолго. Он кивнул:

— Ваш план, отец Мерфей, принимается. Риньер Гольц, вы всё услышали?

Риньер недовольно кивнул. Ему совсем не нравилась миссия ехать к ла Коше, у которого убили сына и погибла жена. Он слыл жестоким и очень мстительным человеком, и как он отреагирует на его приезд, Гольц не знал, но и ослушаться наместника побоялся. Тем более, что план инквизитора был хорош. Остман уже был списан, и любые его заявления будут нивелироваться контрмерами наместника, а тех, кто напишет доносы, он найдет…

Свад, проиграв в очередной раз Илю в карты, возмущенно пыхтел и перебирал в памяти, когда тот его сумел надуть. А что тот его надул, он не сомневался.

«Да как же так? — расстраиваясь, думал гремлун. — Я же все битые карты запомнил, откуда он взял бубнового туза? — Свад перебрал в третий раз карты и не нашел в колоде второго бубнового туза. — Я же помню, что он им отбивался вначале, и битые карты лежали рядом со мной! Что ж такое-то?»

— Хватит карты мять, Свад, — крикнул из костра Иль. — Отправляйся к Арингилу. Сейчас его бить будут…

Гремлун, недовольно посопев, исчез с бревна. Он появился перед ангелом, который сидел и, грызя травинку, наблюдал картину внизу, где проходил сход племени оруханов.

— Один? — спросил его Свад и уселся рядом.

Арингил поглядел на гремлуна.

— Один, — кивнул он. — А ты чего сюда пришел? Это же не твое измерение.

— Иль послал, тебе помочь. Говорит, тебя придут бить тифлинги.

— Тифлинги? Это какие тифлинги? Тифлинги Дракона или дикие? — уточнил Арингил.

Свад пожал плечами.

— Не помню, Арингил, Иль что-то про это говорил, но я не запомнил. Встретим — узнаем…

— Узнаем, — невесело усмехнулся ангел. — Ты-то чем можешь помочь, если тифлинги Иля не придут?

— Я буду прикрывать тебе спину, Арингил…Так хочет Иль…

— Иль много чего хочет. Только я не понимаю, почему ты его слушаешь, ты же не отсюда…

— Я ему в карты проиграл… Представляешь, я никак не могу понять, где он меня дурит. Вот знаю, что дурит, а поймать за руку не могу.

Арингил посмотрел на коротышку.

— Хороший ты товарищ, Сунь Вач Джин. Артему верный друг. Но наивный, как ребенок, не понимаешь простой истины. Иль просто, используя магию, меняет карты на те, которые ему нужны. А потом возвращает их вид обратно. Так ты его никогда не поймаешь. Лучше не играй с ним в карты.

— Да я и не хотел играть, — грустно произнес гремлун. — Но понимаешь, он всегда находит такие слова, что я отказаться не могу.

— Тогда смени игру, — предложил Арингил. — Играй в ту, в которой он тебя не сможет обмануть…

— В какую еще? — недоуменно спросил гремлун. — Я таких игр не знаю.

— Я тебя научу. Есть на Земле простая игра «Камень, ножницы, бумага»…

— Вот он где!!! — За их спинами раздался воинственный крик, и на полянку посыпались, как из мешка, тифлинги.

— Дикие, — обернувшись, отметил факт Арингил.

А одетые в черные кожаные куртки тифлинги со всех ног рванулись к нему.

Ангел не стал ждать, когда они набросятся на него толпой. Он вскочил, и тут же за его спиной развернулись крылья. Он взмахнул ими и подхватил открывшего от удивления рот Свада. Перед носом нападавших взлетел и, перелетев их, опустил гремлуна у своего подземного убежища.

— Лезь туда и спрячься! — приказал он гремлуну. Тот, отпущенный ангелом, мышкой нырнул в подземелье и прикрыл за собой крышку.

Арингил вновь взмыл в воздух, сделал круг над поляной. Выбрал отбившегося от толпы тифлинга и, подхватив его за куртку в районе плечей, поднялся еще выше. Тифлинг, не ожидавший этого, замолотил в воздухе ногами. Он попытался вырваться, но не смог. Тогда от испуга он громко закричал. Арингил вылетел на свободное пространство и отпустил тифлинга. Тот полетел вниз, и его испуганный крик превратился в вопль ужаса.

Ватага напавших тифлингов разделилась. Одни сбились в кучу и стали прыгать, пытаясь руками поймать пикирующего на них ангела. Но он в последний момент уворачивался и взлетал. Наконец он изменил тактику и направился к тем, кто побежал к люку, закрывавшему вход в подземелье. Он видел, как первый тифлинг с торжествующим воплем открыл крышку и тут же получил удар шестерней по голове. Его крик мгновенно прервался, а сам он упал возле входа в укрытие. Остальные тифлинги, не понимая, что происходит, отступили от подземного убежища.

Пользуясь их замешательством, Арингил подхватил следующего тифлинга, находящегося к нему спиной, и тоже сбросил его вниз, в пропасть.

Вновь отчаянный вопль огласил окрестности поляны.

Арингил сделал круг и налетел со спины на сбившихся в кучу злобно орущих тифлингов. Он увернулся от столкновения и взмыл вверх. А следующий тифлинг, открыв крышку убежища, был точно так же успокоен, как и первый.

На поляне на некоторое время установилось непонятное никому равновесие. Тифлинги бегали по поляне и старались увернуться от летающего ангела. А он не мог схватить никого, потому что те махали руками и пытались его поймать. Тогда Арингил подлетел ко входу в свое убежище, сделал ложный выпад по направлению к тифлингам, окружившим люк, и те отпрянули. А он в стремительном пике подхватил спящего агрессора и поднялся в воздух. Затем стал кругами набирать высоту. Он тяжело дышал, но только сжимал зубы и не отступал свою ношу. Набрав, как ему показалось, нужную высоту, в пологом пике пошел на банду, что стояла отдельно. Он, словно комета, несся на них, и те стали отступать к краю поляны. Метров с тридцати над толпой Арингил отпустил тело, и оно, как ракета, на огромной скорости полетело в тифлингов. Сильнейший удар буквально разорвал столпившихся и прижавшихся друг к другу налетчиков. Трое полетели вниз с таким ужасающим воплем, что у Арингила пробежал мороз по коже.

Он отдыхая, кружа над ними, а из подземелья показалась голова Свада. Гремлун огляделся, увидел жадные руки, потянувшиеся к нему, и тут же нырнул обратно. Следом сунулась голова неосторожного, радостно оскалившегося тифлинга, и он тут же захрапел, получив шестерней по лбу.

На поляне осталось пятеро разбойников, и они не знали, что делать. Большую половину их банды уже или усыпили, либо сбросили в пропасть.

Арингил подхватил нового спящего и стал набирать высоту. Заметив это, оставшиеся бандиты побежали прочь и стали пытаться убежать с поляны, но что-то им мешало. Они ударились о невидимую стену и упали обратно, а тут им в спину прилетел новый снаряд, который отправил двоих в свой полет. Осталось трое против двоих, и тут на поляну посыпались новые тифлинги. Арингил застонал и взмыл вверх, но затем среди нападавших он заметил Агнессу и ее бабку. Прибывшие тифлинги с воплем: «Братва, даешь кипиш! — набросились на троих диких. — Гаси блудняк и непутей!»

Вскоре растерзанные тела диких тифлингов были выброшены с поляны. Из подземелья показался Свад и огляделся. Увидел новую толпу тифлингов и вновь нырнул обратно.

— Дорогой, спускайся. Мы их всех прогнали! — потрясая воинственно кулачками, с восторгом пропищала Агнесса.

Арингил спустился и убрал крылья. Подошел к Агнессе и, обняв ее, поцеловал в щеку. Девушка зарделась.

— Спасибо, Агни, — с облегчением проговорил он. — Я думал, это прибыло подкрепление к диким…

— Нет, Арчи, это бабуся позвала своих ребят… — Она на секунду замялась, но улыбнулась и с вызовом в голосе продолжила. — С кем сидела на кичи и мотала срок на каторге. Они решили присоединиться к нам и почитать Иля хранителем. Нас почти две сотни, — с гордостью объявила она.

Арингил более внимательно посмотрел на прибывших. Все были худые и тертые ребята. В наколках на руках, оголенных до плеч. Взгляды жестокие, но лица улыбающиеся.

— Не дрейф, чувак^[1], — обратился к нему седой тифлинг с обломанным рогом. Ты, конечно, чичи-гага, крыла имеешь и в «командировку» не ездил, но, как сообщила нам Красотка, чувак ты правильный, и можно считать, что ты тут в ссылке.

Арингил и половины не понял из того, что говорил тифлинг. Он лишь смог произнести:

— Эээ… Спасибо за помощь.

Вперед вышла бабуся Агнессы.

— Зятек, мы двигаемся дальше. Надо дать понять диким, что они тут больше не хозяева. Ты с нами?

— Красотка, — оборвал ее седой тифлинг. — Крылатый с нами. Не видишь разве, что он просто горит как хочет продолжить кипиш. Ведь горишь? — тифлинг испытующе, с прищуром, поглядел на ангела.

— Гореть не горю, но пойду с вами, — ответил Арингил.

— Нормальный базар, чувак, — удовлетворенно произнес седой.

— Я тоже с вами! — раздалось рядом с ними из-под земли, и в прорези приоткрывшейся крышки показалась голова гремлуна.

Уильям возвращался в замок деда своей жены. На душе у него было пасмурно.

«Но почему?» — задавал он мысленно себе вопрос и не находил ответа. Он не понимал, почему возникла в душе смутная тревога. Но какое-то нехорошее предчувствие беды мучило его и не давало покоя.

«Что еще могло случиться?» — размышлял он. Уильям не был набожным и не был суеверным. Он был практичным сыщиком и верил обстоятельствам, а вот обстоятельства складывались для него удачно и благоприятно…

Под покровом темноты он въехал под арку ворот замка риньера Арчибальда и вышел из кареты. Разминая ноги, затекшие от долгого сидения, несколько раз присел. В окне большого зала горел свет.

«Значит, полковник не спит, — удовлетворенно подумал Уильям.

Он поднялся в башню и вошел в зал. Полковник сидел за столом и пил вино. Увидев Уильяма, довольно вытер усы и широко улыбнулся.

Он поднялся и, расставив руки, пошел к сыщику. Обнял того крепко, как родного. И, не отпуская его плечи, придерживая левой рукой, повлек к столу.

— Есть хочешь? — спросил он, затем засмеялся. — Человек с дороги, а я такое спрашиваю. Эй! — крикнул он, и в зал заглянул часовой. — Распорядись, чтобы его милости принесли ужин.

Усадил Уильяма и потребовал:

— Ну, рассказывай, как все прошло?

— Нормально прошло, господин полковник, свидетели надежно спрятаны. Как у вас обстоят дела?

— У нас, Уильям, тоже неплохо. Несколько раз приезжали эмиссары от кагана, но я их посылал подальше… и только. Сам каган молчит… Но главное не в этом. Мне пришел приказ от самого короля…

— Что за приказ? — спросил Уильям, и внутри у него похолодело. Он почувствовал: вот она, неприятность.

— Приказ ехать во дворец. С большими полномочиями. М-да. Даже не знаю, за что? Может, это результат поездки твоей жены? А может, наоборот, хотят убрать меня отсюда… Вчера прибыл фельдъегерь.

— С полком или без него? — уточнил Уильям.

— Без него.

— Кого-то вместо вас прислали?

— Нет. Назначу вместо себя заместителя.

— Уже лучше, — вздохнул Уильям и пригубил вино. — От Энеи известия были?

— Были. Написала, что прибыла в столицу и была у прокурора. Больше известий не было. Да ты не беспокойся, у тебя умная жена.

— Что будете делать, прибыв во дворец? — спросил Уильям.

Полковник пожал плечами.

— Что скажут, то и буду делать. Приказ странный: прибыть в распоряжение самого короля. Надо хорошо подумать, что это значит. Дело, как ты понимаешь, непростое, но и на ловушку не похоже. Если бы такое распоряжение пришло из Королевского Военного приказа, я бы расценил это как попытку меня убрать, и плюнул на них… А вот приказ самого короля… это нечто такое… В общем, как хорошее, так, может статься, и плохое, Уильям. Короче, разберусь на месте. А тебе, Уильям, надо думать, что делать дальше. Расследование закончено… Для нас! — полковник произнес последнюю фразу с нажимом. — Из столицы никаких известий… М-да… Сидеть тут можно, но кто знает, какой еще приказ придет. Противники, они ведь тоже не дремлют. Им наше промедление и затишье на руку. Все, кто был причастен к заговору, скорее всего, собрались во дворце… хм… сам знаешь кого… Теперь их в замках не выловишь. Понимаешь меня?

— Понимаю, — задумавшись над словами полковника, произнес Уильям. — Да, тут надо хорошенько подумать. — Он некоторое время сидел молча. Полковник пил вино и ему не мешал.

— Я думаю, — неуверенно проговорил Уильям, размышляя вслух, — что в столице произошло нечто такое, что не позволило отправить сюда следственную комиссию.

— Вполне может быть, — кивнул полковник. — Враг не дремлет, — повторил он свою фразу.

— Вы едете в столицу и захватите копии материалов дела, полковник…

— Нет, Уильям, — перебил его командир полка. — Я этого делать не буду. Увидев изумленный взгляд сыщика, пожал плечами и пояснил: — Если я привезу эти материалы и кому-то покажу, то меня утром следующего дня найдут мертвым. До короля я не дойду, а отдавать материалы его чиновникам — опасное занятие. Я тебе обещаю, если встречусь с королем, все ему расскажу на словах… Но это очень маленький шанс, Уильям. Где король и где я? Для его окружения я буду делать вид, что ничего не знаю. Ордер у тебя, он тебя охраняет. У меня такой охранной грамоты нет…

— Понимаю вас, господин полковник, — согласился с ним сыщик. — Буду думать дальше… Но… лучше я не буду вам рассказывать о своих планах.

— И сделаешь правильно, — удовлетворенно кивнул полковник. — Я пробуду тут еще дня три-четыре… Передам дела заместителю и ночью инкогнито отбуду.

— Охрану не будете брать? — спросил Уильям.

— После сдачи дел не положено, поэтому буду скрываться…

— А если я распоряжусь и своим правом назначу вам охрану? — спросил Уильям.

— Вы таким правом обладаете, сударь, и буду вам благодарен, десятка бойцов мне хватит.

— Вот и хорошо. Я подготовлю письменное распоряжение вашему заместителю. Еще нужно спрятать нотариуса…

— Я могу забрать его с собой, — предложил полковник Румбер. — Он аристократ, поэтому в столице не пропадет. Деньжата у него появились.

Уильям рассеянно ел и думал. Полковник допил вино, раскланялся и ушел спать. Уильям остался один. Его одолевали мысли о жене.

«Как она там? Все ли с Энеей в порядке? Если в столице произошли чрезвычайные обстоятельства, то находится она в безопасности или нет? Что-то они оба не учли. Если бы до короля довели информацию о заговоре, он бы обязательно отправил сюда следственную группу. А так пришел странный приказ, откомандировавший Румбера в столицу. Значит, король о заговоре не знает. У заговорщиков появилось время, которое он не хотел им давать… И что предпринять? Самое лучшее, конечно, на время спрятаться. Улики собраны, активные участники заговора арестованы и надежно спрятаны. Нужно самому уходить. Если Энея не добилась того, чего они хотели, и не смогла донести до короля информацию о заговоре, то она покинет столицу и, как договаривались, поедет на восток, к границе с империей Шуань. Ему тоже нужно ехать туда. И ехать срочно. Еще посидев с полчаса, Уильям поднялся и пошел искать Луй Ко. Его он нашел в трапезной для слуг.

— Есть разговор, — невесело позвал он шуаня. Тот, заметив состояние сыщика, вытер рот ладонью и живо поднялся.

Они вышли из замка на высокое крыльцо. В воздухе летали первые хлопья снега. Уильям подставил ладошу и поймал снежинку. Она быстро растаяла на его руке.

«Так и наша жизнь — быстротечна, летаем, летаем, пока не погибнем от чей-то руки», — подумал Уильям, разглядывая капельку воды на ладони. Шуань ему не мешал.

— Пройдемся? — предложил Уильям и стал спускаться с крыльца. Шуань последовал за ним. Уильям плотнее укутался в шерстяной плащ. Запахнул его на груди и по-старчески ссутулился. Прошел с десяток шагов молча. — В общем, Луй Ко, ситуация нерадостная. — произнес мрачным тоном Уильям. — До короля не дошла информация о заговоре. Зато в столицу отозвали полковника Румбера. Мы находимся в подвешенном состоянии. Без короля наше расследование ничего не значит, а эту информацию до него мы донести не можем… И сколько времени мы будем прятаться тут?.. Надеюсь, моя жена сможет выбраться из столицы…

Речь сыщика была смятой, несколько сумбурной, но главное шуань ухватил.

— Уильям! — не раздумывая, произнес Луй Ко. — Нужно уходить на восток. И быстро. Ваша жена тоже туда отправится. За нее не беспокойтесь. Я через вашу жену передал весточку для моего отца. Уверен, что она воспользовалась его помощью. Возьмем две кареты, в одну сядете вы и убудете ночью, в другую в вашей одежде сядет мой человек. Я буду за кучера. Вы распорядитесь, чтобы нам выделили пяток солдат. Мы поедем в сторону столицы. Вы на восток. Места встреч мы уже обговаривали. Ночью я покину карету, она покатит дальше. И докуда доедет, не знаю… Ждите меня на второй точке встречи три дня. Не появлюсь — следуйте самостоятельно. Если увидите, что все дороги на восток и юг перекрыты, уходите к молодому магу. Хотя, понимаю, найти его будет трудно, он у дикарей озер. Но это шанс выжить.

Уильям постоял в раздумьях.

— Когда считаешь, нам нужно уходить? — спросил он.

— Лучше бы сегодня, но сегодня не получится. Завтра.

— Уильям, соглашаясь, кивнул.

Ночь прошла спокойно, но Уильям долго не мог уснуть, он ворочался, и тяжкие думы одолевали его. Он гнал их прочь, но они, как тучи, летящие под напором ветра, накрывали его сознание. Наконец, усталый и вымотавшийся, он уснул. Сон облегчения не принес. Он окутал спящего сыщика липкими видениями, в которых он видел то жену в лапах спрута, то себя горящим на костре, и часто с ужасом, в поту, просыпался…

Примечания

1

Чувак — товарищ. Чичи-гага — приблатненный, съездить в командировку — сесть в колонию. Кича — штрафной изолятор.