Коридор кошмаров

Александра Горелая, 2022

В детстве Аня была способным сновидцем – человеком, который может создавать во снах собственные миры. Её сестра-близнец Яна – сноходец, путешествующий по чужим сновидениям. Когда девушкам исполнилось по 18 лет, Яна умерла во сне. Аня перестала видеть сны и забыла, что случилось в ночь смерти сестры. Спустя 15 лет повзрослевшая Аня начала видеть сны снова. Но дар вернулся неспроста – грань между сновидениями и реальностью истончается и Монстр Кошмаров грозится материализовать потаенные страхи каждого человека. На плечи Ани ложится тяжелая миссия защитить мир от иррационального зла. Она могла бы отказаться от нее, но в обмен на выполнение ей обещаны воспоминания о той роковой ночи, когда погибла ее сестра и возможность узнать правду. Комментарий Редакции: В природе и устройстве снов до сих пор остается множество белых пятен, которые так и хочется заполнить самой смелой и увлекательной фантазией. Роман "Коридор кошмаров" – одна из них. Это жуткая мистика, в которой автор подвергает сомнению убеждение, что сны принадлежат людям. Что если их может взять под контроль страшная сила, у которой недобрые намерения?

Семнадцать

Аня сидела за столом и смотрела в раскрытую книгу, зажимая руками уши. На кухне Яна ругалась с мамой.

Сегодня день города. На главной площади праздник развернулся вовсю — концерты, аттракционы, ярмарка, а вечером должен быть салют. Яна хотела пойти на него со своими друзьями, но мама её не отпускала.

В последнее время от Яны одни неприятности. Она всё делала назло родителям. Из отличницы, идущей на золотую медаль, скатилась на тройки и двойки. Прогуливала школу, тусуясь с ребятами из института. Аня часто видела, как они курят за гаражами, когда возвращалась домой с дополнительных занятий.

Сначала Аня пыталась вразумить сестру, убедить, что всё это не приведёт ни к чему хорошему. Яна в ответ ухмылялась, выплевывая слово, которое Аня ненавидела: «Тихоня!».

В их последнюю ссору младшенькая окончательно оттолкнула сестру. У Ани до сих пор болело в груди, когда она вспоминала тот день. Четыре месяца назад, почти перед самым Новым годом.

Они были одни дома — родителей вызвали в школу к директору. Яна подралась с одноклассницей и сломала ей нос. Родители девочки написали заявление в полицию и младшенькую ждали большие проблемы.

— Ты совсем сдурела такое вытворять?

Куда делась её сестрёнка с доверчивыми голубыми глазами, из которых любовь так и выплёскивается? Сейчас рядом с ней в комнате находилась незнакомая девчонка со взъерошенным ёршиком коротких чёрных волос и фиолетовыми прядями. Она быстро затягивалась сигаретой, выдыхая дым в открытое окно, и мрачно смотрела на Аню.

— Сама напросилась, нечего было выделываться.

Аня перекинула каштановую копну волос на правое плечо и прикрыла горло ладонью.

— Я тебя не узнаю. Что с тобой случилось?

Яна расхохоталась, напугав Аню. Она смеялась долго и истерично. Потом глянула исподлобья и выплюнула:

— Ты со мной случилась!

Ане стало жарко, несмотря на тянущий из окна сквозняк:

— Я не понимаю.

— Да ты достала меня уже, — заорала Яна, схватила с подоконника стопку Аниных тетрадей и швырнула в неё. Аня пригнулась, но одна из них успела болезненно чиркнуть по щеке толстой корочкой.

— Да что ты, блин, делаешь? — Аня тоже сорвалась на крик, уворачиваясь от летящих в неё учебников, книжек, ручек и карандашей. Мимо просвистела металлическая линейка.

— Прицепилась ко мне — давай то, давай сё! Везде ты! Куда я ни пойду — везде только ты, чёрт тебя дери! Я даже посрать не могу, чтобы тебя рядом не было! Мне дышать с тобой тесно, слышишь? Ты меня душишь!

— Яна…

— Как я радовалась, когда нас развели в разные классы. Я могла наконец-то сесть за парту не с тобой. Гулять с кем-то другим, разговаривать не только с тобой! Не видеть тебя постоянно — и днём и ночью! Я с этими уродами тусуюсь, только потому что тебя там нет! — Яна, наконец, обессилела и рухнула на пол, разрыдавшись.

— Я всё делала, чтобы не быть тобой! Я хочу собой быть, независимой от тебя. Я хочу любить то, что я люблю, а не ты! Я хочу, чтобы тебя в кои-то веки не было рядом, а ты продолжаешь ходить за мной! Мы разные. Нас два человека, два, а не один, почему ты никак не поймёшь этого? — крик Яны оборвался и только её всхлипы резали наступившую в комнате тишину.

Аня стояла у кровати, среди разбросанных тетрадей и книг. Они как раненные звери развалились под ногами. Из разбитой губы стекала тоненькая струйка крови, но Аня её не замечала.

Её словно заморозило. В голове белый шум — нарастающий, нарастающий, нарастающий. Она думать не могла, чувствовать, дышать. Почему Яна раньше никогда ничего не говорила? Аня бы поняла её и… А поняла бы?

Аня слишком любила младшенькую, настолько, что иногда было даже больно. Откуда ей было знать, что чувствует Яна, она ведь видела только свою любовь. И даже предположить не могла, что сестра хочет не того, чего хочет она сама.

Мысли разом взорвались в голове и все звуки резко вернулись — радостные крики играющих на улице детей, шум далёких машин, нудный голос из радиоприёмника на кухне

/старая привычка мамы — она постоянно слушала радио, потому что не переносила тишину/

и громкие всхлипывания Яны.

Она всё ещё лежала на полу, и Аня смотрела на её вздрагивающие плечи. Первый шаг к ней дался нелегко. Она будто вытягивала ставшую каменной ногу из вязкого болота. Второй шаг — легче. И вот Аня уже сидит на коленях перед Яной. Положила руки её на плечи, потянула к себе, чтобы обнять — это всегда помогало, когда они ссорились. Яна подняла на неё зарёванное лицо с подтёками чёрной туши. Аня ещё никогда не видела в её взгляде столько ненависти. Младшенькая вскочила на ноги, как выстрелившая пружина, и больно толкнула её в плечо:

— Не трогай меня! — она выбежала из комнаты, расшвыривая всё, что попадалось ей на пути.

Аня осталась сидеть на полу даже тогда, когда услышала, как хлопнула входная дверь. И потом, когда вернулись родители.

Папа ушёл искать Яну, а мама, поджав губы и пытаясь не заплакать, обработала разбитое лицо Ани.

За всё это время Аня не проронила ни слова, думая лишь о том, в какой момент она выпустила руку Яны из своей и всё пошло наперекосяк. А, может, с самого начала не стоило держаться за руки?

С того дня Аня практически не разговаривала с Яной. Она с головой погрузилась в учёбу, чтобы как можно меньше думать об их ссоре. Аня даже институт выбрала в соседнем городе

/800 километров от дома/

и училась, училась, училась с мыслью уехать отсюда подальше. Уехать от Яны, чтобы сестра, наконец, смогла спокойно дышать.

Иногда Аня ловила на себе настороженный и словно выжидающий

/когда ты снова вцепишься в мою руку?/

взгляд сестры, когда занималась, сидя к ней спиной, или когда выходила из комнаты, или когда засыпала.

Ей стоило огромных усилий вести себя холодно и не пытаться помириться с младшенькой. Каждый раз Аня останавливалась, напоминая себе, что Яне не нужна её любовь и забота.

Первое время было тяжело, потом она привыкла и однажды поймала себя на мысли, что даже получает от собственной тоски извращённое удовольствие. В какой-то момент Аня начала понимать, что имела в виду Яна, когда говорила все те ужасные вещи. Они действительно разные и стоит попытаться жить, не завися друг от друга.

Но от пустоты внутри Аня всё равно никуда не могла деться. То место в душе, которое раньше полностью было занято Яной, теперь стало дырявым, совсем как рот младшенькой, когда у неё выпал первый молочный зуб.

Они становились всё более чужими и отдалялись друг от друга. Аня закрылась от Яны и когда однажды младшенькая попыталась заговорить с ней об их ссоре, то сама оборвала её. Яна тогда посмотрела на неё влажно заблестевшими глазами.

— Если ты хочешь ещё что-то сказать — говори поскорее. У меня нет времени, мне нужно заниматься.

— У тебя теперь никогда нет времени.

Аня отвернулась, сделав вид, что читает. Яна ещё пару секунд постояла за её спиной и, цыкнув, хлопнула дверью.

Как только Яна вышла из комнаты, Аня закрыла лицо руками и вздохнула. Как же это тяжело — отстраняться всё дальше от самого близкого человека. И ещё тяжелее убеждать саму себя, что тебя это устраивает.

Иногда приходила мысль, что, наверное, всё-таки стоит пойти и помириться с младшенькой. Просто, чтобы, когда она уедет учиться в другой город, за ней не тянулся шлейф незавершённого дела. Но каждый раз слова Яны

/Да ты достала меня уже!/

/Мне дышать с тобой тесно, слышишь?/

/Ты меня душишь!/

глубокими порезами саднили внутри и останавливали. Да и какой смысл, если младшенькой это не нужно?

Аня не лезла к сестре и просто наблюдала за ней со стороны. Как та окончательно забросила учёбу, превратилась в грубую хамку, красила волосы в невообразимые цвета, обкуривалась за гаражами со своими новыми друзьями, ругалась с родителями.

Аня наблюдала и надеялась, что когда-нибудь всё-таки к ней вернётся та Яна, которую она знала — смешливая, добрая и сильная.

Аня вынырнула из воспоминаний и прислушалась к голосам сестры и мамы. Они звучали всё более напряженно и взвинчено.

— Почему ты не хочешь меня пускать на этот долбанный салют? Я же ничего не сделала!

— Там опять будет этот твой Гоша…

— Гоша, Гоша, Гоша! Гоша — мой парень, смирись уже с этим!

— Гоша превратил тебя в чудовище.

— Ни в кого он меня не превращал!

— Да ты посмотри на себя. На кого ты стала похожа!

Аня в деталях могла представить, как мама сейчас всплёскивает руками, как она нелепо и беззащитно выглядит рядом с Яной, которая уже нарядилась в кожаную юбку, чёрную футболку и сделала агрессивный макияж, чтобы отправиться с Гошей и его компашкой смотреть салют.

Аня зажала уши руками — голоса стали приглушённее:

— Да когда вы обе уже заткнётесь? — прошептала она и достала из верхнего ящика стола плеер с наушниками. Но даже сквозь музыку до неё доносилось возмущенное гудение голосов. Будто рой пчёл потревожили.

Аня развернула стул к окну и закинула ноги на подоконник, положив на колени книгу. Но читать не получалось. Она то и дело возвращалась мыслями к Гоше.

Парень Яны. Аня не понимала, что младшенькая в нём нашла, кроме смазливой физиономии. Она пару раз видела Гошу. Мельком, но ей хватило, чтобы составить о нём не самое лестное мнение.

Первый раз его показала Яна. Как раз в тот период, когда она только-только начала с ним встречаться. Гоша с группой парней тусовался на спортивной площадке. Он был без футболки и демонстративно выпячивал мышцы, подтягиваясь на турнике и умудряясь одарить улыбкой каждую восторженную школьницу, крутившуюся возле него. Гоша спрыгнул с турника, что-то сказал, кивнул на пухлую девицу в синих шортах. Та покраснела, и парни вокруг дружно загоготали.

— И он мой, представляешь? — Яна вцепилась в руку Ани. Они стояли за домом, чтобы Гоша их не видел. Младшенькая привела Аню просто, чтобы похвастаться. Знакомить сестру с Гошей она не собиралась. «Мало ли, — сказала она, — ещё перепутает нас. Мы же одинаковые».

Второй раз Аня столкнулась с Гошей совсем недавно. Они с Яной уже не были одинаковыми. Скорее, наоборот, полные противоположности. Яна выбирала, какую надеть футболку к новым джинсам, чтобы смотрелось поэффектнее, когда раздался звонок в дверь. Родителей дома не было, и её открыла Аня.

Гоша стоял у стены, привалившись к ней плечом. Увидев Аню, он присвистнул и выпрямился. Ей совсем не понравилось, как он проскользил по ней оценивающим взглядом:

— Ничего себе! Выглядишь совсем как Лягушонок, в смысле, Янка два года назад!

— Я не она.

— Сестра-близнец, ага, я в курсе. Гоша, — он протянул ей руку. Аня посмотрела на неё, потом ему в лицо, не скрывая чувства гадливости:

— Яна, к тебе пришли, — крикнула она в коридор. Из комнаты донёсся грохот и через секунду младшенькая уже висела на шее Гоши. Аня подавила вздох и вернулась в комнату, ощущая, как тот пожирает взглядом её спину.

Она передёрнула плечами. Как с таким вообще можно встречаться? Глупая похотливая пустышка — по нему же всё видно невооруженным взглядом. Она увеличила громкость на плеере, глядя в окно.

Чьи-то руки обвили её шею.

От неожиданности Аня громко вскрикнула и вскочила, оборачиваясь. Книга упала на пол и, хлопнув обложкой, закрылась. Яна подняла ладони вверх, отступая на шаг, и что-то сказала. Аня выдернула наушники:

— Что?

— Тихо-тихо, старшенькая, не надо так психовать — это всего лишь я.

Аня перевела дыхание и выключила плейер:

— Чего тебе?

Яна отвела глаза:

— Пойдём на салют вместе.

— Чего? — внутри Ани всё встрепенулось. — С чего ради мне идти с тобой на салют?

— Мама сказала, что отпустит меня, если только ты пойдёшь со мной.

* * *

— Почему я должна идти с ней? — возмущённо спросила Аня.

Мама прижала палец к губам, призывая говорить потише, и посмотрела на закрытую дверь кухни.

— Анечка, тебе тоже нужно отдохнуть от учебников.

— Да некогда мне отдыхать, у меня вступительные экзамены на носу.

— Один день роли не сыграет. К тому же, сегодня праздник — сходи, развейся, повеселись. А то всё дома да дома сидишь в четырёх стенах.

— Но я не хочу идти с ней!

Мама устало опустилась на табуретку и оперлась лбом на руки:

— Да пойми ты, Анечка. Мне так будет спокойнее. Я совсем не знаю, что Яночка ещё может выкинуть. А так ты будешь рядом с ней. Ты единственная, кто хоть как-то ещё может на неё повлиять.

— Если ты не заметила, то в последнее время мы не очень-то ладим.

Мама вздохнула:

— Вот у вас и будет возможность обсудить разногласия.

— Но, мама…

— Я не прошу тебя сделать что-то невозможное. Я лишь хочу, чтобы ты присмотрела за своей сестрой, как ты всегда это делала. Она сейчас переживает сложный период и ей тяжело от того, что вы не общаетесь. Просто она ещё сама этого не понимает. Если я её не отпущу, я себя не прощу. Ты же знаешь, как Яночка любит салюты, — мама улыбнулась. — Пожалуйста, просто побудь сегодня рядом с ней.

Аня вздохнула. Мама выглядела такой беспомощной и так безусловно любила младшенькую, несмотря на все её выходки и выкрутасы, что она не смогла ей отказать.

* * *

Сёстры шагали к главной площади, где проходил праздник.

Тёплое позднеапрельское солнце прижигало спину, и Аня скинула ветровку, которую взяла в последний момент, уже выходя из дома. Яна с прищуром поглядывала на её длинное цветасто-бордовое платье, застёгнутое до середины колен на крохотные пуговички.

— Выглядишь, как ковбоиха.

Аня перекинула волосы на правое плечо:

— И что с того?

Яна пожала плечами:

— Ничего, просто тебе очень идёт.

Аня промолчала. Она ощущала себя не в своей тарелке и не знала, о чём говорить с Яной. Они уже очень давно не оставались наедине.

Яна что-то буркнула.

— Что? — Аня повернула к сестре голову.

— Спасибо говорю, — Яна смотрела вперёд, не отрывая взгляда от дороги, — что согласилась пойти со мной и уболтала маму.

Как раньше между ними уже не будет. Аня это понимала. Но, может, их близость ещё можно спасти? Хотя бы чуть-чуть, чтобы не потерять друг друга окончательно.

— Яна, только давай без глупостей. Ты обещала.

Младшенькая улыбнулась во весь рот:

— Конечно, конечно. Нам сюда, — и свернула с тротуара во двор.

— Но площадь там, — Аня остановилась и махнула прямо.

— А Гоша и остальные там, — Яна тоже остановилась. — Мы сначала к ним зайдём.

— Я думала, ты хочешь посмотреть салют.

— Очень хочу, но до него ещё несколько часов, и мы договорились встретиться с ребятами.

— Зачем?

— Они же мои друзья, Тихоня!

Аня поморщилась, услышав ненавистное прозвище:

— А как же праздник?

Яна закатила глаза:

— Ты такая правильная, что аж бесишь! Хочешь праздник — иди на праздник, а я иду к Гоше! — и Яна потопала вглубь двора.

Аня сжала кулаки. Ещё кто кого бесит. Внутри запульсировал завиток злости. Хотелось развернуться и уйти домой. Но что она скажет маме? Ведь она пообещала присмотреть за сестрой.

Аня догнала Яну. Та прищурилась:

— Я знала, что ты меня не оставишь.

Аня нахмурилась. Что-то было в её голосе такое, что заставило напрячься.

Чем ближе они подходили к дому Гоши, тем туже становился комок беспокойства в животе Ани. Чуйка. Ей это не нравилось. Она исподтишка поглядывала на Яну — на её спокойное лицо, на застывшую полуулыбку. Сейчас она походила на ту прежнюю Яну, несмотря на ярко-красное каре и вульгарный макияж.

Они зашли в пахнущий пылью подъезд, поднялись на седьмой этаж и Яна позвонила в звонок около одной из четырёх одинаковых дверей. До Ани донеслись приглушённая музыка и взрывы хохота. Беспокойство из живота поднялось к самому горлу. Дверь распахнулась и на пороге появился Гоша:

— Лягушонок, ты всё-таки пришла! — он притянул Яну к себе и поцеловал. При этом смотрел Гоша на её сестру. Его взгляд пробежал вверх по её ногам, чуть задержался на груди и остановился на губах. Он подмигнул ей, и Аня не смогла сдержать дрожь. Она дёрнула бровями и демонстративно отвернула голову.

Гоша отстранился от Яны, обнял её за талию и развернул к Ане:

— Ты привела близняшку, — ухмыльнулся одним уголком губ.

— Условие мамы: либо она со мной, либо я дома.

Гоша подтолкнул Яну в квартиру, скользнув ладонью по её заду и посторонился, пропуская Аню. Протискиваясь мимо него, она ощутила кислый запах пива и чего-то терпко-сладкого.

Аня заняла одно из кресел в большой зале Гошиной квартиры, злясь на Яну, которая втянула её в неприятную компанию незнакомцев и на себя, за то, что пообещала маме, что присмотрит за младшенькой.

Яна допивала уже вторую банку пива и то и дело прикладывалась к дымящему кальяну, который словно чёрный король стоял посреди комнаты, выпуская из себя тот самый терпко-сладкий аромат, который Аня учуяла в коридоре. Ребята передавали друг другу трубку и глубоко затягивались — дыма было так много, что казалось, будто комната плавает в тумане.

Яна очутилась рядом с ней и протянула чёрную трубку:

— Попробуешь, Тихоня?

— Я хочу посмотреть салют с ясной головой.

— Мы решили не идти на салют. Останемся здесь.

Аня вздохнула и тряхнула своей банкой пива, которую ей вручили, как только она вошла в комнату. Она до сих пор её так и не открыла:

— Я почему-то не сомневалась, что так и будет.

— И что ты будешь делать? — Яна глубоко затянулась ароматным дымом.

— Останусь здесь с тобой, а в десять часов мы вместе уйдём домой.

Яна улыбнулась и выпустила густое облако дыма, отвернув голову от Ани.

— Отлично! — она передала трубку парню с серёжкой в ухе. Он сидел на полу со скрещенными ногами и поглаживал шею своей подружки — миловидной брюнетки с ярко-красными губами. Гоша над чем-то смеялся, стоя у подоконника с двумя друзьями — лысым и длинноволосым. Сначала Ане показалось, что это парень и девушка, но нет.

Две девчонки танцевали, змеями извиваясь друг перед другом и пареньком, сидевшим у их ног и глазевшим на них снизу вверх. Ещё две девушки иногда посматривали в сторону Ани, перешёптываясь и хихикая. У одной из них была такая огромная грудь, что Ане казалось, что стоит той распрямить ссутуленные плечи, и её рубашка лопнет.

Гоша поманил Яну пальцем. Аня успела схватить её за запястье. Младшенькая обернулась.

— Очень тебя прошу, не наделай глупостей.

Глаза Яны блеснули, и она вдруг улыбнулась — с тёплым прищуром, как раньше, и кивнула.

Аня откинулась на спинку кресла и выдохнула. Ещё немного потерпеть, и они пойдут домой. Там Аня примет горячий душ, с удовольствием вымоет из волос терпко-сладкий запах дыма и ощущение пыльного налёта с кожи.

Из коридора донеслась трель звонка.

— Отлично, — прошептала она себе под нос, — ещё кого-то принесло.

Никто не спешил открывать. Звонок повторился. Аня вздохнула и скользнула с кресла. На мгновенье платье задралось почти до бёдер и обнажило ноги. Она одернула его и кинула быстрый взгляд на всех, кто был в комнате — не видел ли кто. Гоша не спускал с неё глаз, обнимая Яну за талию.

Аня торопливо вышла в коридор. Гоша всё больше её нервировал.

Трезвонили уже не переставая.

— Да сейчас, сейчас! — Аня щёлкнула замком и распахнула дверь.

— Ну, наконец-то, — на пороге стоял настолько не похожий на Гошу и компанию парень с собранными в маленький хвостик гладкими волосами, что Аня даже рот раскрыла. От него веяло такой свежестью и чистотой, что его хотелось потрогать.

Он улыбнулся и, чуть наклонив голову, посмотрел на Аню:

— Я войду?

Аня смутилась от смешливых искорок, блеснувших у него в глазах, и отступила в квартиру.

— Ты новенькая? — парень скинул куртку и остался в свободной голубой футболке. — Я тебя здесь раньше не видел.

Аня отвела взгляд от его широкой груди и направилась в комнату — хотелось поскорее вернуться в кресло, с которым она уже успела сродниться. Оно казалось ей чем-то вроде безопасного островка посреди моря, кишащего голодными акулами.

— Я не новенькая, — бросила она на ходу. — Я случайная, и надеюсь, что больше никогда здесь не окажусь.

С приходом Кости, так его называли ребята, атмосфера в комнате поменялась. Для Ани — в лучшую сторону. По крайней мере, теперь у неё появился объект, за которым она могла наблюдать со своего кресла без неприязни.

Костя со всеми общался легко и с улыбкой, не обращая внимания на девиц,

/грудастая и её подружка-блондинка/

запорхавших вокруг него. Обе из кожи вон лезли, чтобы он на них посмотрел.

Аня выхватила взглядом Яну. Она что-то тихо говорила Гоше, который выглядел удивлённым. Ему явно не нравилось то, что ему говорила младшенькая.

— Скучаешь?

Аня вздрогнула, вжавшись в кресло. Костя протянул ей бокал с чем-то красным и глотнул из второго такого же.

Аня покачала головой и скосила глаза на Яну с Гошей, который, похоже, начал злиться. Он что-то быстро говорил, размашисто жестикулируя.

Костя хохотнул:

— Не бойся, я помыл бокалы, прежде чем налить в них вино.

— Я не хочу.

Гоша схватил Яну за руку и потащил из комнаты. Младшенькая послушно пошла за ним, но её губы изогнулись в кривой ухмылке.

— Эй, — Костя помахал перед Аниным лицом, привлекая её внимание. Аня с трудом перевела взгляд с белой двери в коридоре,

/ещё одна комната/

куда ушли Гоша с Яной, на Костю. Тревожное беспокойство комком скрутилось в животе.

— Ты откуда такая взялась?

— Какая?

— Ты не похожа на обычных подружек Гоши.

— Я не его подружка.

Костя посмотрел на неё и в его смеющихся глазах мелькнула заинтересованность:

— Тем более удивительно. Гоша всегда сам выбирает, кого пригласить к себе домой. Девочки, — окликнул он грудастую и блондинку. Те бросали злые взгляды на Аню, завладевшую вниманием Кости. Он протянул им бокалы. — Угощайтесь.

Когда блондинка с грудастой отошли от них, унося с собой бокалы с вином, Костя присел на подлокотник Аниного кресла. Аня чуть-чуть отодвинулась. Она чувствовала смущение, когда он был так близко. Совсем на неё не похоже. Щёки горели, будто ей надавали оплеух.

— Так кто ты? — Костя провёл рукой по волосам и улыбнулся ей. Аня вспыхнула.

Дверь, за которой скрылись Яна и Гоша, открылась и из комнаты вышла младшенькая. Одну руку она прижимала к правой щеке. Яна взяла с обувницы в коридоре пачку сигарет с зажигалкой и скрылась в кухне. Аня уже знала, что там выход на лоджию — ребята периодически ходили туда курить.

— Я сестра Яны, — Аня встала. Ей не понравился блеск в глазах младшенькой. — Прости, мне нужно… — она не договорила и выскочила в коридор.

— Лягушонок, мы ещё не закончили, — Гоша налетел на Аню, вываливаясь в коридор из комнаты, и опрокинул на неё банку с пивом. Аня вскрикнула и отшатнулась. Холодное пиво потекло по ногам и платье противно прилипло к бёдрам:

— Ты, блин, смотри, куда прёшь! — Аня отпихнула Гошу. Он, не глядя на неё, пробежал в сторону кухни и ткнул в одну из дверей:

— Ванная тут.

Аня вздохнула.

— Помочь? — Костя тут же материализовался рядом с ней и протянул ей пачку бумажных салфеток. Её нервы, в конец, сдали. Она отпихнула его руку:

— Да отвали ты уже! Задолбали, уроды!

* * *

Аня отжала подол платья. Полностью избавиться от запаха пива не получилось — платье нужно стирать, но хотя бы пятен не останется.

Она сняла с вешалки белое жёсткое полотенце и промокнула на себе мокрую ткань. В таком виде и на улицу не выйдешь, придётся ждать, пока всё высохнет.

В дверь забарабанили. Аня прикрыла глаза и шумно выдохнула.

— Я же сказала, что мне не нужна помощь, — она распахнула дверь. Гоша грубо втолкнул её обратно.

Аня не успела ничего сообразить, как он развернул её к себе спиной, больно скрутил руки и скользнул под платье.

— Какая разница? Ты точь-в-точь, как она! — просипел он Ане в ухо.

От его прикосновений к её голой коже у Ани свело живот, и она в ужасе оцепенела. Из горла вырвался хриплый писк. Гоша отпустил её руки и зажал рот, продолжая шарить под платьем.

Аня с силой оттолкнулась от края ванной обеими ногами, впечатав не ожидавшего отпора Гошу в дверь. Они вместе вылетели в коридор и повалились на пол.

Гоша навалился на неё всем телом и Аня, наконец, смогла закричать. Кто-то легко вздёрнул его вверх. Аня уже ничего не видела и не слышала. Она вскочила с пола, схватила свои ботинки и выпрыгнула в подъезд, открыв дверь негнущимися пальцами только с третьей попытки.

* * *

— Так и знала, что найду тебя здесь, — Яна спустилась к пяточку над прудом и села рядом. Аня ничего не сказала и продолжила смотреть на темнеющее небо в отражении воды.

— Ты и бежала босиком?

Аня пошевелила пальцами ног, только сейчас сообразив, какие они грязные и холодные. Подтянула к себе ботинки, валяющиеся рядом, и по очереди натянула. Поморщилась, видимо, пока бежала, успела порезаться.

Яна накинула ей на плечи ветровку:

— Простынешь, — и тоже посмотрела на воду. Небо уже совсем потемнело и стало глубоко-синим. — Прости.

Аня не отвечала — разговаривать и обсуждать произошедшее у Гоши не хотелось. Она до сих пор чувствовала на себе его шарящие руки и её подёргивало.

— Он бы ничего тебе не сделал — слишком много было людей рядом. Он разозлился на меня, потому что я сказала, что мы расстаёмся. Он воспринял это не так, как я думала. Даже ударил, — Яна прижала ладонь к правой щеке. — А потом, видимо, решил таким образом отомстить и напугать…

— Хватит! — Аня махнула рукой и, всё так же глядя на воду, спросила. — За что ты так меня ненавидишь? Ты хотела жить своей жизнью, чтобы я тебе не мешала. Разве я не сделала этого? Я с того дня ни слова тебе не сказала.

— Прости меня, — прошептала Яна. Аня, наконец, взглянула на сестру. Та беззвучно плакала — тёмные дорожки туши оставляли на её лице грязные подтёки. — Аня, прости меня, пожалуйста, — Яна всхлипнула. — Я протащила тебя через такой ад. И не справилась. Я не позволю ему сделать тебе больно. Я со всем этим покончу, слышишь? Всё это время мне было так плохо без тебя. Ты отстранялась всё дальше, становилась всё холоднее. Пожалуйста, возьми меня снова за руку и больше не отпускай, — Яна разрыдалась так отчаянно, так по-настоящему, что Аня испугалась. Ей хотелось заплакать вместе с ней, обнять, прижаться к ней и столько всего сказать. Выплеснуть чувства, которые всё это время копились внутри, рассказать об одиночестве и пустоте, которые царили вокруг неё, кричать об ужасе, который комком застрял в горле, пока она бежала от Гоши, вопить о том, как сильно она любит младшенькую — так сильно, что даже больно. Ведь они — единое целое, у них одна душа на двоих.

Но вместо этого Аня лишь нашла в темноте руку сестры и крепко сжала её:

— Конечно, я никогда тебя не отпущу.

Раздался грохот и в небе расцвёл первый цветок салюта. Аня и Яна одновременно подняли головы, не отпуская ладоней друг друга.

* * *

Столько воспоминаний всего лишь из-за одной встречи с Костей. Аня постаралась задвинуть ту историю с Гошей подальше и у неё получалось почти не вспоминать о ней до сегодняшнего вечера.

На следующий день после дня города и салюта Костя пришёл к ним домой. Яна рассказала, что он выбил костяшки на руке — Гоша надолго запомнит его удар в челюсть.

Как-то само собой получилось, что Аня стала встречаться с Костей. Они прогуляли вместе целый месяц — разговаривали, смеялись, держались за руки. Потом умерла Яна, и Аня оборвала все связи с внешним миром. Ещё через какое время она поступила в институт и уехала в другой город. И надо же было так случиться, что через столько лет она снова встретила его.

В торговом центре поговорить толком не удалось — Ане с Мариной пора было возвращаться в офис. Костя оставил ей визитку:

— Перезвони, как будет желание — поболтаем, — его взгляд совсем не изменился, те же смешинки-искорки, от которых в своё время её бросало то в жар, то в холод.

Кстати, куда она сунула визитку? Аня сняла сумку с крючка в коридоре, на который всегда её вешала, и села за стол на кухне. Проверила боковые карманы:

— Отлично, заодно почищу, — она скомкала пару длинных чеков и бросила их на стол.

Расчёска.

Рассыпанная по дну мелочь.

Кошелёк.

Косметичка.

Аня достала чёрную коробочку, перехваченную ленточкой. Подарок от старика-кассира из магазинчика «Лавка снов».

Аня развязала ленточку и сняла верхнюю крышечку. В коробочке на мягкой подушечке лежали прозрачные песочные мини-часы с чёрно-золотым песком.

Она подняла их на свет электрической лампочки. Золотистые крупинки песка вспыхивали яркими искорками. Чёрные, пересыпаясь, гасили их, словно играя в пятнашки. Когда Аня перевернула часы, послышался приятный шелест.

Перед сном она поставила часы на тумбочку у кровати рядом с кулоном-солнцем и долго смотрела, как песчинки мягко взблескивают в свете уличного фонаря, который струился в комнату.

* * *

Аня открыла глаза за минуту до будильника с судорожным вздохом. Какое странное чувство. Она всю ночь спала, но будто с открытыми глазами и слышала все звуки в комнате — тиканье настенных часов, ночью особенно громкое, редкий шорох проезжающих по двору автомобилей, голоса ссорящейся за стеной пары.

Аня выключила затрезвонивший будильник и села в кровати. Она не чувствовала себя отдохнувшей, напротив, будто марафон пробежала. Аня не могла припомнить, было ли с ней подобное раньше. Однако чувство казалось смутно знакомым.

— Ладно, подумаю об этом потом, — Аня встала и потянулась, хотя двигаться не хотелось.

* * *

— Почему ты скрывала этого красавчика? — Марина нависла за спиной Ани, заглядывая ей через плечо — на экран компьютера. Аня как раз нашла Костю в соцсети и разглядывала его фотографию. — Кто он?

— Старый знакомый.

— Целовались?

— Да ну тебя, — Аня смутилась, кликнула по фотографии, закрывая её, и вышла из «ВКонтакте». А правда, почему они так ни разу и не поцеловались тогда?

— Я бы целовала такого красавчика без остановки!

— Не сомневаюсь.

— Слушай, — Марина крепко взяла Аню за подбородок и повертела её лицо в разные стороны. — Ты чего так хреново выглядишь?

— Ну, спасибо! — Аня отпихнула руку Марины и подошла к зеркалу, висящему на стене. Под глазами залегли тёмные круги, глаза красные. — Просто отлично! У меня сегодня встреча с журналистами! Есть тональник?

Марина полезла в сумку:

— Что за встреча?

— КэБэ интервью дает «Вестнику», и я должна быть рядом с ним.

Так они называли между собой Кирилла Борисовича — президента компании и их непосредственного начальника.

Марина протянула Ане тюбик с тональным кремом:

— Ты пила что ли вчера?

— Если бы! — Аня выдавила немного крема на палец и принялась замазывать синяки под глазами. — Просто плохо спала.

— Неувязочка, — Марина шутливо подняла вверх палец. — Ты ж дрыхнешь, как мёртвая!

Аня несколько раз ночевала у Марины и однажды они вместе ездили в отпуск, так что она точно знала, что говорит. Марина рассказывала, что Аня даже не шевелится во сне и ей несколько раз приходилось проверять, дышит она или нет. Конечно, Марина преувеличивала, но Аня действительно замечала, что часто просыпается в той же позе, в которой заснула накануне. И её простыни никогда не бывают мятыми. Хотя в детстве мама часто ругала её за то, что Аня вертится по ночам, скручивая постельное бельё в жгуты.

— Посмотри, как Яночка спокойно спит, а ты как змеюка какая-то, — возмущалась мама по утрам, когда приходила будить девочек в школу.

— Такое странное состояние было с утра, — она вернула тональник Марине. — Как будто я и спала, и не спала одновременно.

— В отпуск тебе пора, подруга, вот, что я тебе скажу. Такое часто бывает от переутомления.

— Я вроде не особенно переутомляюсь, — Аня бросила взгляд на часы. — Чёрт! Встреча через пять минут — я побежала.

* * *

Где это я? Что за странное место?

Аня посмотрела вправо, влево. Она стояла в белой комнате. Нет, не так. В абсолютно белом пространстве без начала и без конца. Ни стен, ни углов, ни потолка. Лишь ослепляющая белизна во все стороны.

Аня подняла ногу, чтобы шагнуть. И ничего не почувствовала — ни своего движения, ни своего тела. Вокруг было тихо и только её мысли разлетались в разные стороны, отражались от белизны и возвращались обратно.

Аня сделала ещё один шаг и её закружило — ногами вверх-вниз, вверх-вниз. Она посмотрела на свои руки — пальцы подсвечивались голубоватой каёмкой с золотыми всполохами внутри. Свет быстро побежал по её телу и вот она уже вся сияет, как ослепительный голубой шар.

Рука Ани дёрнулась к груди. Солнца Микки не было. Она забыла надеть его сегодня.

Вдали появилась тонкая чёрная полоска, которая стремительно приближалась, поглощая белое пространство и превращая его в тьму.

Чернота всё ближе и ближе. Аня зажмурилась и прикрыла лицо руками.

Её имя зазвучало вокруг неё. Аня открыла глаза и увидела, что светится в непроходимой мгле. Её сияющая голубая каёмка пульсировала, будто живая.

— Аня, — голос раздавался отовсюду сразу. Она зажала уши руками, только бы не слышать его — от него мурашки по коже. Голос шуршал её именем, звал, смеялся, шептал.

Аня закричала, но крик утонул в черноте. Наступила тишина — такая же чёрная, как всё вокруг.

— Уже скоро, — прошептало пространство и бросило Аню вниз.

Аня подпрыгнула на кровати, прикрыв горло руками. Воздуха не хватало. Она раскрывала и закрывала рот, пытаясь вдохнуть. В груди жгло, а ноги словно превратились в две деревяшки.

Наконец, Аня совладала с собой, успокоилась, глубоко задышала и некоторое время просто сидела в предрассветном сумраке комнаты и разглядывала привычные вещи.

Что это сейчас было? Кошмар?

Но ведь ей не снятся сны. Аня нахмурилась, вспоминая, что именно ей приснилось и не смогла. Осталось только ощущение неприятного и страшного. Аня вздохнула и запустила руку в волосы. Мокрые.

Столько лет ничего не снилось и вдруг на тебе — сон, да ещё кошмар.