Криабал. Апофеоз

Александр Рудазов, 2020

Искатели Криабала продолжают свою эпопею, но теперь уже под патронажем лорда Бельзедора. Брат Массено и мэтр Танзен объединяют силы, видя совпадение интересов церкви и волшебников. Дракон пытается сожрать маленького кобольда. Кроме того, на сцене появляется новая героиня, а действие время от времени переносится в глубокое прошлое, к древнему создателю Криабала.

Глава 3

Массено с любопытством разглядывал книжные полки. Они уходили к самому потолку, а потолок исчезал где-то в невообразимой вышине. Солнцегляд долго поднимал точку обзора, прежде чем та ушла сквозь перекрытие… и оказалось, что дальше только крыша. Библиотека Цитадели Зла располагалась в одной из высочайших башен и занимала ее всю целиком.

— Теперь прошу вас немного обождать, — сказал человечек в черной мантии. — Наш Властелин допросит вас немного позже. Сейчас он вынужден уделить внимание другим делам.

Танзен коротко кивнул. Волшебник тоже озирался, с подозрением разглядывая корешки книг. Саму Цитадель Зла он уже посещал, когда выдавал себя за сырного элементаля Мариареля, кандидата в приспешники лорда Бельзедора… но в библиотеку ему заглянуть не довелось.

Невероятное количество книг. Немыслимое. Не настолько много, как в библиотеке Клеверного Ансамбля или озирском Библиограде, который вообще считается одним из пятнадцати Зодческих Чудес, но и здесь голова идет кругом.

К тому же ни в Клеверном Ансамбле, ни в Библиограде не найти настолько полного собрания трудов по черной магии. Зловещие гримуары шептали с полок, источая почти видимую черноту. Некоторые шевелились. Другие таращились на посетителей. Мэтр Мазетти, бессменный библиотекарь Мистерии, посадил бы псов на обложки этих книг — а здесь они лежат открыто, доступные кому угодно.

Конечно, у дверей стоит стража. Повсюду в Цитадели Зла стоит стража. Но это всего лишь два ленивых ботвинника с алебардами. Один ковыряет в носу, другой увлеченно читает книжку.

А еще тут недавно побывал Антикатисто. Танзен сразу это понял — кто еще оставляет после себя такие следы? Даже не в ауре дело, не в почти неразличимых эфирных остатках Тьмы — а в том, насколько много тут… порчи.

Пол местами прогнил. Несколько нижних полок тоже. В одном месте ряды книг зияют проплешиной — сотни три томов почти рассыпались в труху. На полу разлагаются два огромных трупа — похоже, предыдущие стражники. Видовая принадлежность определяется уже с трудом, но вроде бы тролли.

Убрать их никто не удосужился.

— Судя по всему, Антикатисто не знал, где именно Темный Властелин хранит Криабалы, — мягко произнес Массено.

— Согласен, святой отец, — задумчиво произнес Танзен. — Не удивлюсь, если он наведывался еще и в сокровищницу.

— Вполне понятное поведение, мэтр, — сказал монах. — Вероятно, он догадывался или подозревал, что лорд Бельзедор держит столь ценные реликвии при себе, но решил вначале все-таки проверить другие, более доступные места.

— Естественно, — согласился волшебник. — Даже если ты Антикатисто, Бельзедор — это все-таки Бельзедор. Я видел их битву. Антикатисто мог и проиграть, не окажись при нем Черного Криабала.

— А чтобы лорд Бельзедор не узнал о нем раньше времени, Антикатисто расправился со всеми, кто его видел, — указал на трупы троллей Массено.

Монах и волшебник посмотрели друг на друга с приязнью. Не так уж давно познакомились солнцегляд-великосхимник и агент Кустодиана, не так уж долго сотрудничали, но уже пришлись друг другу по душе.

К сожалению, их первая совместная операция провалилась — хотя и по непредвиденным обстоятельствам. Массено все еще был подавлен гибелью своих братьев во Соларе. Антикатисто непростительно ослабил орден Солнца, уничтожил почти треть принявших схиму и среди них архимандритису, святую мать Исатэллу. Многие годы понадобятся солнцеглядам, чтобы восполнить эту убыль.

Но дабы гибель добрых монахов не была напрасной, следует довести дело до конца. И Массено видел путь к этому в сотрудничестве с Танзеном. Сейчас цели волшебников и церкви совпадают, пусть иные прелаты сему и противуречны.

— Странно это все, — произнес Танзен, продолжая изучать корешки книг. — Никогда не думал, что окажусь здесь не в качестве пленника или соглядатая. Хотя знаете, святой отец… в ранней юности я хотел стать приспешником лорда Бельзедора.

— Правда? — удивился Массено.

— Да, было такое детское желание. Хотелось что-то кому-то доказать. Потом я его перерос.

— Многие из нас не сразу понимают, к чему на самом деле лежит их сердце, — вежливо кивнул Массено.

Он размышлял над дальнейшими действиями. Вначале, само собой, им предстоит встреча с Темным Властелином, и результат ее известен пока одним богам. Возможно, лорд Бельзедор сразу казнит их или отправит в подземелье, как он поступает обычно… но к чему ему в таком случае было позволить уйти остальным солнцеглядам? Он даже портировал их прямо домой, в монастырь Солнца. Неожиданный акт доброй воли не может значить иного, кроме того, что Темному Властелину неугодна сейчас их гибель.

И нетрудно догадаться, отчего. Враг моего врага. Древний принцип, что создает порой самые удивительные союзы. Антикатисто сразил Бельзедора в поединке и отнял собранные с таким трудом Криабалы — неудивительно, что Темный Властелин горит жаждой мести. Танзен и Массено для него просто мелкие мошки — и он не прихлопнет их, пока не извлечет пользу, кою желает извлечь.

Но что потом? Что после? Задумавшись, Массено против воли обратился к старой привычке — гаданию по Ктаве. Раскрыл в случайном месте святую книгу и прочел:

«Князь Ядина учинился под высокою руцей быть Государя, да на том он присягу дал, что будет служить верно и с недругами Государя заодно не будет».

Что ж. Небольшой отрывок из Севигиады, Слово о Государях. Его всегда можно узнать по характерному высокопарному штилю. Толкуется вполне однозначно, хотя и не совсем ожиданно. Массено следует пока что плыть по течению и выполнять повеления царствующих особ, буде оные последуют.

Конечно, при условии, что они не войдут в противостояние с его, Массено, совестью.

— Мессиры?.. — окликнули монаха и волшебника. — Гуру?.. Мэтр?..

То был не управляющий Цитаделью Зла, а неопределенного возраста волшебник в халате, квадратной шапочке и просторных мягких шлепанцах на босу ногу. Взгляд его был каким-то отстраненным, на губах плавала легкая улыбка.

— Мир вам, мэтр, — вежливо кивнул солнцегляд. — Я смиренный брат Массено, вашего же имени чести знать не имею.

— О, я Курдамоль, — рассеянно отмахнулся волшебник. — Мэтр Курдамоль.

— Курдамоль Адорази? — уточнил Танзен. — Безумный гений Бельзедора?

— Я не безумный, — возразил Курдамоль. — А мы с вами знакомы? У меня ужасная память на лица, простите.

— Не знакомы, но вас знает каждый, кто работает в Кустодиане. Ваше имя на первой странице перечня магиозов. Не в самом начале списка, даже не в первой десятке, но все же.

— Знаете, немного обидно, — насупился Курдамоль. — Я не сделал ничего плохого, чтобы такое заслужить.

— С этим я бы поспорил, — сказал Танзен. — Не укройтесь вы у Бельзедора, вас бы давно отправили в Карцерику.

— Ну тогда я очень рад, что я у него укрылся, — улыбнулся Курдамоль. — Но ваши слова для меня большой сюрприз, мэтр… как вас?..

— Танзен. Магистр Метаморфозиса.

— Курдамоль. Магистр Трансмутабриса и Монстрамина. Хотя это вы уже знаете, полагаю.

— Знаю. Вы уже были бы профессором, мэтр, если бы не ваши сомнительные исследования. Возможно, получили бы премию Бриара.

— А, пустое, — отмахнулся странный волшебник. — Не премиями сыт чародей. А чем он сыт?.. а, да. Совсем забыл, зачем я здесь. Скоро обед, но перед ним меня просили что-то у вас взять… не помните?.. Ах да, точно. Души Тьмы. Частицы высшего элементаля.

— Зачем? — обманчиво спокойно спросил Танзен.

— Чтобы исследовать, конечно. Узнать больше. Разве не это главная цель всех нас? Узнать больше.

— И кто же вас об этом просил, мэтр?

— О, ну разумеется, Властелин. Темный. Мы ведь у него в гостях, вы в курсе? — забеспокоился Курдамоль. — Вас же не привели сюда с повязками на глазах?.. обоих…

Его взгляд замер на лице брата Массено, и тот невольно улыбнулся. Солнцегляды не так многочисленны, как богомолы, мешочники и другие монахи, поэтому не все узнают их по одежде. И уж подавно не всем известны тонкости Солнечного Зрения. Большинство считает солнцеглядов обычными слепцами.

— Мы знаем, где мы, мэтр Адорази, — нетерпеливо перебил Танзен. — Для чего вам частицы Антикатисто?

— А я вам все покажу сейчас, — заверил Курдамоль. — Прошу ко мне в лабораторию. Там очень много интересного, я все вам покажу. Я люблю показывать свою лабораторию.

— Мэтр Адорази…

— Кто такой мэтр Адорази? — заморгал Курдамоль. — Я, да, знаю. Это я. Но меня тут так никто не называет.

Танзен поглядел на Массено. Тот, возможно, тоже поглядел сейчас на него… или на Курдамоля. Очень сложно сказать, куда глядит солнечный монах — с его-то необычной способностью обозревать мир не из глаз, а сверху, словно паря над собственной головой.

— Пойдемте, мэтр, — предложил Массено. — Думаю, нам лучше исполнять просьбы наших хозяев, пока нас просят по-хорошему.

Танзен медленно кивнул. Ему претило передавать столь важные и опасные улики в чужие руки, тем более такие, но он не обманывал себя зря. Забывший собственную фамилию мэтр Курдамоль, безусловно, чудак и сам по себе скорее всего безобиден, но это Цитадель Зла. Безумному гению достаточно свистнуть, чтобы на Танзена набросилась орава прихвостней.

И среди них есть такие, что разотрут агента Кустодиана в пыль.

— Пойдемте, — согласился он.

Лаборатория Курдамоля оказалась просторной и очень уютной. Она больше напоминала гостиную зажиточного особняка, чем лабораторию волшебника. Множество книг и картин, глубокие кресла, столик с шахматной доской и тремя чашечками чая…

Чай оказался предназначен для Танзена и Массено. Но блюдущий аскезу монах вежливо отказался, а волшебник выпил, однако вначале пристально всмотрелся в ауру. На чае не оказалось никаких типовых проклятий или чар, не видно было и следов отравы. Если же там есть что-то редкое, не распознаваемое так легко… да нет, вряд ли. Темному Властелину незачем прибегать к таким сложностям, он может просто кинуть Танзена в яму со змеями.

— Присаживайтесь, — указал на кресла Курдамоль. — Наверное, следовало вначале пригласить вас присесть, а потом предложить чаю, но я немного перепутал. Кажется. Не хотите посмотреть моих новых хомунциев?

— Хомунциев?.. — переспросил Массено.

— Это общее название живых существ, которые настолько малы, что не видны невооруженным глазом, — пояснил Танзен.

— Моя главная специальность, — кивнул Курдамоль. — Обожаю этих малышей. Ведь без них на Парифате вовсе не было бы никакой жизни, вы понимаете? Они как крошечные добрые духи, что приглядывают за нами повсюду и творят благие дела. Оберегают нас от бед, творят для нас еду, заражают нас болезнями…

— Вы ненароком причислили болезни к благим делам, мэтр, — заметил Массено.

— В болезнях нет ничего плохого, что вы! — замахал руками Курдамоль. — Жизнь не прекращается, если вы заболеете, она просто переходит в новое состояние! В ваше тело проникают болезнетворные хомунции, что вступают в битву с хомунциями-стражами, и разве не интересно взглянуть, чем закончится их противостояние?

— Но ведь оно зачастую заканчивается смертью, — напомнил Массено.

— А разве смерть одного не жизнь другому? Хомунции разложат ваше тело, переведут его части в иное состояние, сделают удобрением для прекрасной флоры. Какую-то его часть, возможно, съедят животные или гоблины. Однажды я видел гоблинов, поглощающих только что умершего человека — и, поверьте, каждый из них считал это благом.

— Я тоже однажды такое видел, — сухо произнес Танзен. — Не очень аппетитное зрелище. Но ближе к делу, мэтр.

— Да-да, конечно, — подошел к лабораторному столу Курдамоль. — Вы ведь хотите взглянуть на образцы моих новых хомунциев?.. Да-да, вот он. Протрезвляющий хомунций. Думаю, я уже вот-вот его закончу, осталась самая малость.

— Протрезвляющий?.. — насторожился Танзен.

— О да, прекрасная разработка! — оживился Курдамоль. — Властелин тоже меня поддерживает! Вы знаете, что если колония этих хомунциев обитает в человеке, то защищает его от алкоголя в любом виде? Он просто не будет на вас действовать. Не нужно никаких заклинаний, не нужно убеждать друзей, что вы не пьете, поэтому не способны присоединиться к их дружеской пирушке… протрезвляющие хомунции надежно оградят вас от алкоголя. И я почти закончил. Не волнуйтесь, совсем скоро весь Парифат навсегда станет трезв.

Танзен немного побледнел. Будучи приверженцем пищевого метода получения маны, он делал особый упор на алкоголь. Чтобы восполнить магическую энергию, ему требовалось пить — и пить много. Пьянеть он при этом почти не пьянел, перепить его не мог почти никто.

Но если алкоголь перестанет быть для него алкоголем… не будет и маны. Танзен понял это прекрасно. Значит, придется переучиваться, менять основной метод — а это не такое быстрое дело, как кажется некоторым.

— Насколько уже близки к завершению эти ваши хомунции? — осведомился он.

— А, что?.. — рассеянно посмотрел Курдамоль. Он уже вертел в руках другую колбу. — Посмотрите вот на этого великолепного хомунция! Это простенькое, неказистое создание постепенно заменяет ткани в организме человека и других существ на мягкое вещество. Человек становится мягким!

— Что за вещество? — спросил Танзен.

— Мягкое!

— Но есть много мягких веществ.

— Ну это остаются все те же мышцы, кости и прочее. Просто они становятся очень мягкими.

— А они остаются эластичными?

— Да.

— Как резина? — предположил Танзен.

— Нет. Как набитый ватой плюш. Плюшевые люди! О, когда я выпущу этого хомунция из пробирки, мир содрогнется! Все, все люди станут мягкими и жалкими, с трясущимися ручонками! Ах-ха-ха-ха-ха-а!.. о чем это я?.. Ах да. Вы же принесли мне частицы кристаллизованной Тьмы. Где они? Дайте их мне.

На лице Массено отразилось сомнение. Слепой монах не проронил ни слова, но Танзен понял его колебания.

Впрочем, какая разница? В кратере, который сотворил Антикатисто, остались целые десятки вязких и кристаллических Душ Тьмы. Танзен и Массено успели взять только несколько штук — а остальные наверняка прямо сейчас собирают прихвостни Бельзедора.

— Возьмите, мэтр, — протянул флакон Танзен.

Он держал его с предельной осторожностью. Новорожденная Душа Тьмы — чрезвычайно опасная субстанция. Ее невозможно применить для чего-то хорошего — только бесконтрольное разрушение. Сама по себе она ничего не сделает, но пробудить ее сумеет даже чародей-недоучка. Хватит легчайшего манового импульса.

— Да, это оно, — кивнул Курдамоль, вытягивая из-под шапочки линзу в медной оправе и накладывая ее на глаз. — Безусловная кристаллическая Тьма. И очень свежая. Я почти чувствую, как бурлит ее потенциал. Много их у вас?

— Несколько, — коротко ответил Танзен.

— И это не просто Тьма, говорите?.. — задумался Курдамоль. — Частицы самого Антикатисто?.. Или это не вы мне сказали?.. Неважно.

Курдамоль встряхнул флакончик с черными кристалликами, похожими на обугленные щепочки, умудренно покивал и повторил:

— Да, это они самые. А значит… к ускорителю эфира!

Он бросился бежать с прытью, неожиданной для человека его лет. Полы халата распахнулись, как драконьи крылья.

Увлеченно вздымая флакончик, Курдамоль несся быстрее ветра — а Танзен только и думал, как бы этот безумец не уронил Души Тьмы. Просто от сотрясения им ничего не сделается, но это же Цитадель Зла. Тут сам воздух напоен черной магией. Тут вполне может накрыть и стихийным мановым импульсом.

Но ничего подобного не произошло. Курдамоль привел Танзена и Массено в огромный зал, три четверти которого занимал причудливый артефакт. Стоящий на трех ногах-колоннах, похожий на пузатый котел великана, он был крепко завинчен сверху, зато в самой середке светилось хрустальное окно. Вдоль стенок змеились костяные наросты, в углах мерцали разноцветные камни.

А внутри клубился эфир. Не рассеянный инертный эфир, который пропитывает все мироздание. И даже не ускоренный, который еще называют маной. Что-то совершенно другое — эфир в таком состоянии, которое вовсе не встречается в обычной природе. Какая-то необычная форма маны… или даже нечто еще более удивительное.

Танзен невольно подался вперед. Такого он не видел ни в Кустодиане, ни в Клеверном Ансамбле. Воистину у Темного Властелина свои секреты.

— Половину частиц мы используем, чтобы они поведали нам свои тайны, — провозгласил Курдамоль, вытряхивая несколько Душ Тьмы в медную трубку. — А половину сбережем. Они нам еще пригодятся.

— Зачем? — насторожился Танзен.

— Чтобы создать Антикатисто снова при нужде.

— Зачем?!

— Чтобы создать Антикатисто снова при нужде.

— Мэтр Курдамоль, вы безумны, — пристально посмотрел на него Танзен.

— Нет, я не безумен. Я просто волшебник-исследователь.

Не глядя больше на этих странных людей, которые непонятно зачем находились рядом, Курдамоль приник к смотровому окну ускорителя эфира. В его недрах уже вскипал астральный вихрь — поглотив кристаллизованную Тьму, он сразу приобрел негативный окрас, и величественный артефакт заходил ходуном.

— Теперь ожидаем результатов, — сказал Курдамоль. — Вам тоже интересно, что нам поведает ускоритель эфира? Мне — очень.

— Что это за артефакт? — с деланным равнодушием спросил Танзен. — Информационный?

— Нет-нет, это ускоритель эфира, — удивленно посмотрел на него Курдамоль. — Он изменяет скорость эфирных частиц и смешивает, чтобы изучать их свойства. С его помощью можно получать эоны более высокого порядка и увеличивать их внутреннюю энергию. А вы о нем не слышали?

— Кто его создал? Вы? Или лорд Бельзедор?

— Мэтресс Аристинда. Вы о ней слышали?

Танзен медленно кивнул. Конечно, он слышал об Аристинде. Одиннадцатая лауреатка премии Бриара первой степени, бывший президент Мистегральда. Она двадцать лет занимала этот пост — а потом ушла в отставку и вышла замуж за лорда Бельзедора.

С тех пор минуло без малого пятьсот лет, но Мистерия все еще помнит тот скандал.

Но разрыв между Бельзедором и Аристиндой случился почти триста лет назад. Значит, этому артефакту не менее трех веков. Удивительно, что за такое время в Кустодиан не просочилось даже слухов о настолько неординарном волшебстве.

В другое время Танзен бы уже зеркалил Ледяной Глыбе. Но сейчас это открытие его почти не взволновало. По всему миру есть уникальные явления и неизвестные виды магии. Этот ускоритель эфира существует уже очень давно и вряд ли делает Темного Властелина опаснее или злее. Танзен о нем доложит, конечно, но в данный момент его мысли заняты не тем.

— Мэтр Танзен, могу ли я задать вам вопрос? — обратился к нему Массено.

— По поводу этого артефакта, святой отец?.. — обернулся Танзен. — Здесь я некомпетентен. Обращайте вопросы к нашему любезному хозяину.

— Нет, я не о том. Уверен, что это презанимательнейшее устройство, но я слишком мало разбираюсь в волшебстве, чтобы оценить его по достоинству, — вежливо произнес монах. — Вместо этого я бы хотел узнать немного больше о тех гримуарах, что похитил Антикатисто…

— Криабалах?

— Да, Криабалах. Верно ли я понял, что именно один из них дал ему такую силу, что он одолел весь наш орден?

— Черный Криабал, — подтвердил Танзен. — Да. Не знаю, что конкретно это было за заклинание, я никогда не открывал и даже не видел Черного Криабала. Но вы сами видели эффект. Даже без этой книги Антикатисто почти не знал себе равных, а с ней…

— Я знаю, — перебил Массено. — Мне известно, что именно с помощью Черного Криабала маг Токхабаяж стал чудовищем Антикатисто. Также мне известно, что до последнего времени Черный Криабал принадлежал мэтру Медариэну, который скрыл его где-то в надежном месте, но собирался оттуда извлечь, чтобы обратить его силу против Антикатисто.

— Он явно не преуспел, — мрачно произнес Танзен. — Либо Антикатисто разыскал его первым, либо Медариэн все-таки бросил ему вызов и проиграл.

— Мне хочется надеяться на первый вариант, — спокойно сказал Массено. — Знакомство с мэтром Медариэном было приятным, и было бы печально узнать, что его больше нет с нами.

— Факт, — пожал плечами Танзен. — Он великий волшебник. Один из величайших. Без него Мистерия станет слабее. Но о чем вы тогда хотели спросить, святой отец, если и так уже все знаете?

— Не все. Мои знания о Криабалах неполны. Отрывочны. Вплоть до недавнего времени я лишь краем уха слышал о самом их существовании и никогда не интересовался большим…

— Напрасно, напрасно, — сказал Танзен. — Тема интересная. В том числе в историческом контексте — и не только для волшебников. Криабалы принадлежали одному из… возможно, самому великому магу и правителю нашего мира.

— Бриару Всемогущему, — кивнул Массено. — Это я знаю. Он их создал, верно?

— Это одна из версий, — уклонился от ответа Танзен. — О более древних владельцах Криабалов ничего не известно, так что это вполне возможно. Тем не менее, мы не знаем точно, создал ли Бриар их сам или же где-то нашел.

— Не могут ли эти книги оказаться изделием богов? — предположил Массено.

— Многие у нас это подозревают. Очень уж они… неординарны. Мистерия много веков изучала Бурый Криабал и отдельные страницы из других томов, но так и не выяснила, по какому принципу они действуют.

— Страшусь показаться невеждой и профаном, но в чем загвоздка? — спросил Массено. — Я полагал, что это просто особо могущественные гримуары.

— Так-то оно так, но отличие в том, что их может применять кто угодно. Любой может просто взять Криабал в руки, прочесть заклинание — и оно подействует. Даже ультимативное заклинание непреодолимой космической силы — подействует. Просто так. Потому что его прочли. Необязательно даже знать, что это именно заклинание.

— С обычными гримуарами так не получается, это мне известно… — задумчиво кивнул Массено.

— Не получается. Понимаете, святой отец, волшебство ведь не работает просто… по волшебству. Любому заклинанию нужна мана. Даже если Криабал — это такой сверхмощный многофункциональный артефакт… ему все равно нужна мана — и очень много. Он должен ее откуда-то брать. А если он откуда-то ее и берет — мы так и не выяснили, откуда.

— С самого дна Шиасса! — провозгласил Курдамоль. — Из Хиарда!

— Что?! — вскинулся Танзен. — Вы уверены?!

— Конечно, уверен, — ткнул пальцем в светящееся окно Курдамоль. — Ускоритель эфира разложил эту Тьму на составляющие, и результат очевиден. Ее происхождение не может иметь двояких толкований — только на самом дне Шиасса есть такая эфирная сигнатура. Видите эти характерные линии, складывающиеся в очень самобытный узор?.. Можете свериться со справочником Классара, если сомневаетесь.

— А, вы не о Криабале… — протянул Танзен. — Вы об Антикатисто…

— Конечно. А при чем тут Криабал? За Криабалом вам в библиотеку — у Властелина, кажется, есть один. Или два. Я не уверен.

— Забудьте, — поморщился Танзен. — Вернемся к Антикатисто. Вы говорите, что частицы его Тьмы несут след Хиарда?

— Это очень недобрый признак, — тихо произнес Массено. — Если Антикатисто как-то связан с Хиардом… как они могут быть связаны, мэтр? Его дух мог попасть туда и… возродиться?..

— Сомнительно… — поскреб лоб Танзен. — Нам почти ничего не известно об устройстве Хиарда — но мы точно знаем, что он не часть Темного мира… Там не должно быть Тьмы в свободном состоянии… А бывший элементаль — это просто сложноустроенный дух, которому нужна его основная субстанция…

— Но он мог отыскать ее в Темном мире? — перебил Массено.

— Обычный элементаль — возможно. Высший, тем более уровня Антикатисто — не смог бы и там. В Темных мирах бесконечно много Тьмы в свободном состоянии, но там она в разреженном виде. Этого недостаточно, чтобы возродить развеянного высшего элементаля. У него просто не хватит сил ее вобрать. Это, знаете, как умирающему от голода собирать рассыпанные в грязи крошки.

— Вы словно читаете лекцию, — позволил себе чуть улыбнуться Массено.

Танзен тоже усмехнулся краешком рта. Ему тоже невольно вспомнились занятия. У всех магистров и профессоров Мистерии есть опыт преподавания — либо курирование практикантов, либо лекции в Клеверном Ансамбле. Без этого просто не получить звание магистра, и уж тем более профессора.

— И все-таки, — продолжил Массено. — Если Антикатисто не мог возродиться в Хиарде — как они связаны? Простите мое невежество, мэтр, я все-таки не слишком разбираюсь в тех метафизических материях, что известны в Мистерии каждому школяру.

Танзен наклонил голову, сгребая пучки волос на затылке. Он пытался сформировать общую картину.

Это ведь брат Массено все это время шел по следу Антикатисто. Это он расследовал его возрождение, начиная чуть ли не с первого момента. Танзен же вел совсем другое дело. Начавшееся довольно безобидно, но приведшее его к антимагам и страшному древнему оружию — чакровзрывателям. Возможно, к худшему из них — способному повторно покончить с цивилизацией Апофеозу.

Но в центре этого тоже стоял Антикатисто. Просто Танзен до недавнего времени об этом не подозревал.

— Криабал, — поставил он точку на бумаге. — Апофеоз. Хиард. Что все это связывает?

Он соединил точки и уставился на получившийся треугольник.

— Есть мысли, святой отец? — спросил волшебник. — Что это может значить?

— Треугольники ничего не значат, мэтр, — мотнул головой Массено. — Треугольник — это просто треугольник.

Слепой монах тоже глубоко задумался. Еще одна нежданно всплывшая древняя легенда. Конечно, в существовании Хиарда сомневаться не приходится — он не единожды упомянут в Ктаве и трудах ведущих богословов. Но от судеб ныне живущих Хиард бесконечно далек и вряд ли кто-нибудь видел его своими глазами.

— Что о Хиарде знает церковь? — спросил Танзен.

— А что о нем знают волшебники? — ответил встречным вопросом Массено.

— Полагаю, то же, что и все остальные. Хиард — это тюрьма для бессмертных. Узилище страшного непредставимого зла.

— Совпадает с тем, что известно мне, — склонил голову Массено. — Но для чего Антикатисто понадобилось там побывать?

— Очень хороший вопрос. Вы абсолютно уверены насчет своих выводов, мэтр Курдамоль?

— Я не ошибаюсь в таких вещах, — равнодушно ответил тот.

Мэтр Курдамоль возился у своего ускорителя эфира. Танзен тоже смотрел туда, пытаясь увидеть в хаотичных завихрениях то, что увидел безумный гений Темного Властелина.

Но он не видел. Не понимал. Будучи агентом Кустодиана, Танзен отлично умел читать ауры, но здесь требовалось нечто превосходящее просто высокий навык.

А не развивший истинное зрение вовсе ничего бы не увидел. Для обычного человека артефакт был бы просто огромным причудливым котлом с застекленной дыркой. Совершенно пустым и не светящимся. Бессмысленная рухлядь, какой часто кажутся непосвященным артефакты.

Интересно, многое ли видит там монах? Брат Массено на этот счет отмалчивался.

— Вы знаете о целях Антикатисто, святой отец? — задумчиво спросил Танзен.

— Кажется, он одержим желанием истребить всех волшебников, — ответил Массено.

— Да. Он пытался сделать это уже дважды, и оба раза терпел неудачу…

— Задача все-таки нелегкая, согласитесь.

— Нелегкая. Но если он найдет и сможет запустить Апофеоз…

–…В этот раз его попытка может увенчаться успехом.

— Да, так. Но мы всегда думали, что он хочет только этого. Только истребить волшебников… мы считали это просто его манией. Навязчивой идеей безумца.

— А теперь вы предполагаете, что за этим стоит нечто большее?

— Нечто большее… куда уж больше, казалось бы?.. Но что если истребление волшебников — это и в самом деле только часть чего-то еще более грандиозного? Что если Антикатисто хочет… честно говоря, мое воображение здесь пасует. У вас есть предположения?

Как всегда в минуты сомнений и раздумий, Массено обратился к святой книге. Он раскрыл Ктаву в случайном месте и прочел:

«Благословенны боги наши, и за то восхваляем их и жертвы приносим».

Великая Молитва, из первого стиха к Космодану. Самое начало символа веры. Полезно и душеспасительно в любой ситуации, но ни на какие мысли не наводит, к сожалению.

— Скажите, мэтр, а возможно ли вообще… открыть Хиард? — боясь своих слов, спросил вдруг Массено. — Кощунственно даже произносить такое, но…

— Хиард — темница богов, — ответил Танзен. — Вы знаете это и сами, святой отец. Она запечатана и охраняется соответствующе.

— Но что если… использовать Криабал?.. Нет ли в нем… подобных возможностей?..

Танзен поразмыслил. На его лицо набежала тень.

— Если не считать изученного вдоль и поперек Бурого, Мистерии не так уж много известно о заклинаниях Криабалов… — медленно произнес он. — Возможно… я не уверен, но возможно… в одном из них и есть что-то подобное. Но даже если так — при чем тут Апофеоз?

— Возможно, именно волшебники могут помешать исполнению плана Антикатисто, — предположил Массено. — И он стремится нейтрализовать их… вас.

— В таком случае, остается вопрос — что же это за план?

— Думайте, мэтр, думайте.

— Я думаю, святой отец. Но мне ничего не приходит в голову. Кстати, при вас ли еще астролябия Вескатуччи?

Массено извлек волшебный инструмент, но не стал раскладывать. Да, он без труда мог выяснить, куда примерно перенесся Антикатисто, мог снова пойти по следу и в конце концов нагнать его… но к чему?

Увы, орден Солнца пострадал слишком сильно. В ближайшее время он не сможет выйти на битву. А у Антикатисто теперь еще и множество Криабалов — бросать ему вызов будет самоубийством.

Танзен тоже все прекрасно понимал. Если они двое настигнут Антикатисто сейчас, то смогут разве что осыпать его оскорблениями. Его не сумел одолеть Бельзедор. Не сумела тысяча солнцеглядов. И даже вся Мистерия одолела его лишь ценой огромных жертв.

При том, что он все равно вернулся, пусть и спустя шесть веков.

— Мэтр Курдамоль, а какие на наш счет планы у вашего хозяина? — спросил Массено. — Не сочтите за невежливость, но мне бы хотелось знать, какую судьбу он нам уготовил.

— Властелин сейчас поведает вам это лично, — раздался голос за спиной. Управляющий Цитаделью Зла подкрался удивительно незаметно. — Брат Массено, мэтр Танзен. Лорд Бельзедор приглашает вас присоединиться к нему за обедом.