Криабал. Апофеоз

Александр Рудазов, 2020

Искатели Криабала продолжают свою эпопею, но теперь уже под патронажем лорда Бельзедора. Брат Массено и мэтр Танзен объединяют силы, видя совпадение интересов церкви и волшебников. Дракон пытается сожрать маленького кобольда. Кроме того, на сцене появляется новая героиня, а действие время от времени переносится в глубокое прошлое, к древнему создателю Криабала.

Глава 12

Плацента, насвистывая, шагал по улице. В городе Бриарогене ему почти что нравилось. Конечно, тут полно всяких мразей и нужно постоянно приглядывать за кошельком, зато дышится как-то… вольготнее. Нечего опасаться, что если тебя застукают за честным мастерством щипача, то отправят на виселицу. Схватят за руку — будешь иметь дело с тем, кому залез в карман. И тут уж на чьей стороне удача — ты его или он тебя.

Так гораздо правильнее. Справедливее. Кто ловчее, тот и живет дальше. А если неуклюжий дурак — ну кто тебе виноват-то? Не будь таким.

Еще Плаценте очень нравилось, что в Бриарогене почти нет растений. Он не видел никакой нужды в этих бесполезных штуках, торчащих из земли. Дома, в убогом городишке Пайнк, их норовили воткнуть на каждый свободный пятачок, хотя большую часть года они даже не были одеты в листву. В Эрдезии холодно.

Но нет же. Отец Суйм, прозванный Бешеным Святошей, никому не позволял рубить эти кировы деревья. Даже когда люди мерзли, даже когда не имели дров, чтобы приготовить похлебку, — запрещал. Деревья были ему дороже людей. Этому гнойному ублюдскому старику с его гнойными ублюдскими проповедями.

Хотя кое-что все-таки и в Бриарогене тоже росло. Какое-то уродское дерьмо с шипами. Но его, кажется, никто не сажал и даже пытались вырубать — хотя и без особого успеха. Дерьмо шипело, извивалось и отнимало топоры.

Плацента с интересом остановился поодаль и стал смотреть на одного такого дровосека. Похоже, шипастое дерьмо выросло прямо рядом с его домом — и либо оно сделало это очень быстро, либо дровосек был редким чечпоком и не обращал ни на что внимания, пока ему не постучали в окно. Теперь он наскакивал на шипастое дерьмо, махал топором, орал… потом лишился топора и пугливо отскочил.

Но далеко не ушел. Чуток поразмыслив, бедолага набрал камней и принялся кидаться ими… но тоже зря. Дерьмо ловко ловило их на лету и бросало обратно — причем куда точнее. Второй же камень угодил дровосеку точно в лоб, и тот упал без сознания.

Плацента подбежал и сделал то, что сделал бы на его месте любой — принялся шарить по карманам. Но не успел он еще ничего там найти, как раздались крики, свист, звон колокольчика.

— А ну, стоять, ворюга! — донесся гневный рев. — Ах ты!..

Плацента вскинулся, выхватил двуручный кинжал — но ему в лицо уже летела тяжелая дубинка. Тролль в медных доспехах накинулся на полугоблина — и тот едва успел отпрыгнуть назад. Там его чуть было не схватило шипастое дерьмо — но и от него Плацента ускользнул.

Тем временем тролль наклонился и сам стал обшаривать карманы дровосека. Плацента попытался его пырнуть, но тролль резко обернулся и погрозил огромным кулачищем. Оценив мозоли на его костяшках, полугоблин решил не искушать судьбу.

Тем более, что его не за этим послали. Жирный жрец и остальные придурки попросили его сходить к условленному месту. Сами-то испугались соваться в трущобы Бриарогена. Решили, что глупо лезть в кадушку с помоями, если можно макнуть туда полугоблина.

Ну и пошли они в анналы. Плацента даже и не возражал — его только порадовало, что он хоть пару часов не будет видеть их тупых рож. Он бы вообще предпочел свалить куда-нибудь подальше, но его заинтересовала награда, обещанная лордом Бельзедором. Сумму не назвали, правда, но Плацента лучше всех знал, что если сумму не называют — она точно не разочарует.

Ну или лорд Бельзедор вообще не собирается им платить, а просто убьет потом всех четверых. Плацента бы на его месте так и поступил. Но то Плацента, а то Темный Властелин. Ему служат блеваные миллионы таких, как Плацента. И если он содержит такую тьму никчемных уродов — почему бы ему не содержать и еще нескольких?

Придя к такому умозаключению, Плацента свернул за угол и медленно пошел вдоль биржи уличных извозчиков. Десятки их скучали здесь на козлах, а еще несколько карет просто стояли пусты. Из одной выволакивали труп.

Но вообще-то оставлять в Бриарогене карету без присмотра — не очень умно. Конокрады не дремлют. Прямо на глазах Плаценты к еще одной карете подкрался подозрительный тип в маске и с приклеенными усами, уселся на облучок, взялся за вожжи… и лошади обернулись к нему с кровожадным оскалом.

А карета тут же исказилась, вытянулась… и как будто сглотнула конокрада. Просто слизнула деревянным языком. Тот не успел даже вскрикнуть.

— Хе-хе, — произнес Плацента, подходя к вехоту. — Хе-хе.

— Какие новости? — спросил демон-возница. — Вас долго не было. Я уже думал, что вы сгинули.

— Не, мы живые пока что. Все. Ты хорошо, что нас не бросил.

— Да вообще-то, я тут просто кормлюсь, — равнодушно ответил вехот. — Это большой город, где много сомнительных личностей, которых никто не хватится. Это уже третий конокрад за сегодня.

— Смотри не разжирей, тля, — сплюнул Плацента. — А то летать не сможешь.

Что конокрады пытались украсть именно вехота — полугоблин не удивился. Демон замаскировался под дорогую карету, золоченую. Коней соорудил породистых, холеных. И даже как-то соблазнительно поскрипывал дверцей. Вот, мол, забыли растяпы запереть, только и ждет добыча нового хозяина.

Возможно, ему попадались не только конокрады, но и просто воры. Те, что залезали в карету в поисках оставленных вещей. Но Плацента не стал расспрашивать. Только сделал мысленно отметку — впредь заговаривать с лошадьми перед тем, как залезать в чужие повозки.

Вехот без особого удивления принял известие о том, что теперь они работают на Темного Властелина. Но сразу же задал резонный вопрос — а как изменится его вознаграждение? Он вступил в концессию на равных правах с остальными, ожидая получить двадцать процентов от добычи — полностью собранного Криабала. Что он получит теперь?

— Если все пройдет гладко — то же самое и получишь, — пообещал Плацента, мерзко ухмыляясь. — Мы со святошей и Джи-Джи обкашляли. Они там пусть дерутся с этой черной кирней, если им хочется, а мы под шумок приберем Криабалы, тля.

— А если не удастся?

— А у нас с самого начала не браакх торргхе прогулка была! — окрысился Плацента. — Не хочешь дальше нас возить — вали на кир и в норку, кишка блеваная!

— Почему за мной послали именно тебя? — прищурился вехот, превращаясь в ездового осла. Так он выглядел менее подозрительно рядом с грязным полугоблином.

— Потому что я ярыть какой облеванный дипломат, — сплюнул Плацента. — По мне не видно, тля?

— Что облеванный — видно. Насчет дипломата не знаю.

— Я, вообще-то, мозг нашей операции, тля, — фыркнул Плацента. — Интеллектуальный лидер.

— В самом деле?.. — с иронией спросил вехот.

— Да без меня бы всего этого вообще бы не было! Ты вот знаешь, кто уговорил тупого брыых варвара не продавать ту блеваную бумажку?! Я, тля! И с Джи-Джи его тоже свел я! И из подземелья всех спас я! Я — главный герой этой истории! Я в центре событий!

И вся награда тоже должна достаться ему. Так Плацента подумал, но вслух говорить не стал.

Остальные искатели Криабала очень обрадовались вехоту. Они на самом деле не особо-то и рассчитывали, что тот их все еще ждет — просто послали Плаценту проверить на всякий случай. Джиданна была абсолютно уверена, что вехот давно улетел, и полугоблин тоже сбежит, едва окажется наедине сам с собой… но против этого она ничуть не возражала.

Но нет, вернулись оба. Удивительно… и чуточку разочаровывает.

— О, как же мы все счастливы видеть тебя в добром здравии, благородный зверь! — раскинул объятия Дрекозиус. — Я ведь не ошибаюсь, это ведь в самом деле ты, наш старый товарищ? Это ты скрываешься под обличьем этого невзрачного, непримечательного, но по-своему милого ослика?

— Иа-а!.. — глумливо заревел вехот. — Иа-а!..

— Ты обманул?.. — навис над Плацентой Мектиг.

— Стойте, это он, это он!.. — заорал полугоблин. — Тля, да прекрати ты реветь, как осел!!!

— Это он, — хмуро произнесла Джиданна, рассматривая ауру демона.

Мектиг убрал руку.

— Я запомню, какие вы глиномесы, — скрипнул зубами Плацента. — Даже если вам просто покажется, что я ошибся, вы сразу налетаете, как стервятники. Только и ждете повода меня разорвать, тля.

Вехот издал насмешливое фырканье и превратился в самого себя — огромного мохнатого зверя о двенадцати лапах и с каретной дверцей в боку. Строго говоря, это не было его истинным обликом — у вехотов такого просто-напросто нет. Но так он выглядел, когда ни подо что не маскировался.

— Куда мне вас доставить? — спросил он.

— Благо… мудры… эм… великий лорд Бельзедор портирует нас на континент Джария, — сказал Дрекозиус. — Там нам предстоит отыскать одного кобольда… тебе известно, кто такие кобольды, о добрый зверь?

— Даже когда я нарты с ездовыми собаками, у меня нет хорошего чутья, — сказал вехот. — Если вы хотите кого-нибудь разыскать, возьмите лучше у Бельзедора паргоронского пса. У него их целый выводок, я точно знаю.

— Нет-нет, мы не ждем от тебя ничего подобного, — заверил его Дрекозиус. — К сожалению, у нас нет ничего, что хранило бы запах этого существа. Нам от тебя потребуются только крылья и острое зрение… хотя острое зрение уже необязательно. Могущественный владыка, которого лично я всегда безмерно уважал, снабдил нас всем необходимым.

Мектиг уже грузил в брюхо вехота припасы. Еду, одежду, постели, оружие. Из вещевого мешка торчало целых три подзорных трубы, причем две — зачарованные. Отдельно лежал каравай сладкого хлеба, который всучил Дрекозиусу один из приспешников Бельзедора.

Отказаться было неудобно, но есть его никто не собирался.

— Вы готовы? — подошел к искателям Криабала сам Темный Властелин. — Я буду приглядывать за вами через Всевидящее Око, так что не надейтесь сбежать с Криабалом. Помните, что предателей я отыщу где угодно, и пощады они не получают.

— О, вам не стоит беспокоиться! — только что не завилял хвостом Дрекозиус. — Верьте, верьте нам — мы и сами заинтересованы в том, чтобы точно и скоро исполнить ваше напутствие! Ведь ужас, кромешный ужас настигнет весь Парифат, если мы потерпим неудачу, и Антикатисто победит! Кто останется в стороне от такого, кто отвернется, не протянет руку помощи?! Не мы, Властелин, только не мы!

Джиданна издала неопределенный звук, гладя сидящую на плече белку. Мектиг угрюмо кивнул.

Хотя дармаг, честно говоря, еще не до конца понимал, куда и зачем они отправляются. Колесики в его голове крутились чуть медленнее, чем у остальных, а события в последнее время развивались ну очень уж стремительно.

Но он не слишком волновался. Мектига дико раздражал Плацента, он с трудом улавливал смысл словесных кружев Дрекозиуса и испытывал смешанные чувства при виде Джиданны… но главное, что эти трое бились с ним плечо к плечу. Даже Плацента, хоть и проявлял регулярно подлость, но зла все же против своих не умышлял и даже спас их из темницы Бельзедора. Рисковал жизнью, но вернулся.

Так что Мектиг предоставил принимать решения остальным. А он будет махать секирой. Убивать тех, на кого покажут. Он всегда так жил. Когда был хирдманном конунга и когда был вольным охотником за головами.

К искателям Криабала подошла проститься Имрата. Здесь их пути расходились. В разговоре Бельзедора, Медариэна, Галлерии и Локателли она слышала имя Аэтернуса, своего отца. Узнала доподлинно, что тот жив и здоров. И собиралась теперь домой — на остров, что когда-то назывался Алмазным Раем, а теперь зовется Алмазным Бастионом.

— Вы странные создания, — сказала титанида, по очереди касаясь плеч искателей. — Вы некрасивы, часто изрекаете ложь и плохо пахнете. Я вряд ли буду вспоминать вас добром. Но я все же благодарна за спасение из ледяной глыбы и заботу обо мне… надеюсь, с вашей стороны это была именно забота.

— Даже не сомневайся, дочь моя, — стиснул ее руки Дрекозиус. — Хоть мы и всего лишь ничтожные смертные, но я и мои товарищи искренне старались помочь тебе освоиться в этом новом, чуждом и холодном для тебя мире. В нем бывает нелегко существовать, будучи наивным и прямолинейным созданием.

Джиданна изумленно повернулась к жрецу. Ей показалось, или он впрямь не слишком старательно завуалировал оскорбление? Неужели слова этой огромной девицы его задели?..

Впрочем, Имрата как раз ничего не заметила. Она еще раз поблагодарила тех, с кем недолгое время путешествовала, и направилась к порталу. Тот как раз открылся в Алмазный Бастион, и у каменной опоры стоял сам лорд Бельзедор. Остановившись в шаге от переливающейся занавеси, титанида взглянула ему в лицо и гордо произнесла:

— Сейчас я оставлю тебя, о презреннейший. Но клянусь ихором, что течет в моих жилах, я не успокоюсь, пока не убью тебя и не разрушу твой замок!

— Ну убьешь ты меня, — пожал плечами Бельзедор. — А дальше что?

— А дальше я буду нести по всему миру правосудие, везде карая зло и помогая невинным!

— О-о, похоже, ты нашла свой жребий. Поздравляю.

— Да что ты знаешь о титановых жребиях?! — вспыхнула Имрата.

— Больше, чем ты думаешь, — холодно ответил Бельзедор.

— Ты, наглый… ты… ты… а ты, кстати, кто?.. Ты слишком высокий для человека. И можешь становиться огромным. Ты волшебник?.. Или… ты… ты… не может быть! Ты… ты не можешь быть… это… это… это невозможно!!!

— Буду с нетерпением ждать следующей встречи, — пообещал Бельзедор. — Надеюсь, мы еще станем с тобой заклятыми врагами.

Имрата еще какой-то миг колебалась, недоверчиво глядя на Темного Властелина, но больше все же не произнесла ни слова. Она шагнула в портал — и тот закрылся за ее спиной.

— Так, девку спровадили, — шмыгнул носом Плацента. — А мы когда?

— Будь терпеливее, сын мой, — укорил его Дрекозиус. — Всему свой черед, всему свое время.

Впрочем, ждать им пришлось недолго. Портальные служители быстро его перенастроили, и Бельзедор велел поторапливаться. Даже Темный Властелин не может слишком надолго прерывать обычную работу портала.

И пауза-то возникла совсем короткая, а толпа ожидающих заметно размножилась, и многие были недовольны, поскольку расписание сильно сместилось. Следующие несколько открытий будут сокращенными, путникам придется бежать сломя голову — а им и так дается мало времени, чтобы пройти сквозь каменную арку.

Так что уже через минуту вехот пролетел через портал. В своем натуральном демонском обличье, не маскируясь. Здесь Империя Зла, здесь демонам можно не скрываться.

Как и всегда бывает при портировании, искателей Криабала на миг накрыло замешательство. Небо и земля словно поменялись местами, в глазах потемнело, головы закружились. Но прошло это так же быстро, как и накатило — все четверо переносили портирование нормально.

В этот раз на другой стороне их не ожидала точно такая же портальная станция, как бывает обычно. Бельзедор распахнул выход из портала высоко над землей, где-то над Синими горами, что занимают добрую треть континента Джария. Где-то здесь, среди бессчетных каменных пиков, им предстоит разыскать одного маленького кобольда, о котором известно только то, что он кобольд.

Конечно, их не послали обшаривать миллионы пашен вслепую. Поисковая магия не может обнаружить Криабал и того, кто им владеет, но есть же и другие способы, окольные.

Один такой окольный способ Бельзедор и выдал Джиданне. Ларец Миллиона Мошек. Артефакт, содержащий множество настолько малых насекомых, что их сложно даже различить без толстой линзы.

Артефакт потом придется вернуть. Бельзедор создал его сам, запечатав в ларце кусочек одного из демолордов Паргорона. Именно его все еще живая сущность и порождала этих созданий.

И сейчас Джиданна его открыла. Ей, выпускнице Униониса, было нетрудно работать с подобными чарами. Она вошла в унисон с крошечными мошками и дала общую команду — разлететься как можно шире и искать кобольда. В этих краях они редко встречаются на поверхности земли, так что перепутать будет сложно.

Джиданна попыталась еще и взглянуть на мир миллионами глаз сразу, но ей так шибануло по мозгам, что волшебница едва не упала. Она слишком себя переоценила, решив, что осилит такое рассредоточение сознания. Довольно и того, что мошки повинуются ее приказам.

И это было не единственное средство. Плаценте, самому зоркому, закапали в глаза волшебные капли Все-Вижу. Полугоблин дико заорал и едва не выпал наружу, когда земля, горы и облака стали вдруг придвигаться прямо к его носу, но через минуту-другую притерпелся и только старался не вертеть резко головой. Его усадили у окна и велели глядеть в оба, пока вехот бороздит просторы Яминии, Таврии и Грифонии.

— За это все я хочу увеличенную долю, тля! — потребовал Плацента. — Криабалов восемь, да?.. А нас пятеро. Вам четверым по одному, а остальные мне! Так будет справедливо!

— Сын мой, боюсь, что пока что у нас есть некоторая возможность заполучить только один-единственный Криабал, Рваный, — чопорно заметил Дрекозиус. — Да и на тот не следует слишком уж разевать рот — нам придется передать его злокозненному Темному Властелину. Увы, увы, мы не в том положении, чтобы надеяться обмануть его.

— К тому же держать его у себя будет слишком опасно, — добавила Джиданна. — Вы не знаете, кто такой Антикатисто. Если у него теперь оглавление и титульный лист, Рваный Криабал он найдет быстро. И он нужен ему сильнее всех, так что медлить он точно не будет.

— Тля, — поморщился Плацента.

— Насколько он сложный? — пробасил Мектиг.

— Антикатисто?.. — догадалась Джиданна. — Даже не представляю. Шкалу ПОСС ввели в обиход всего лет триста назад, Антикатисто погиб задолго до этого, так что его там нет. Но если прикинуть на глазок… думаю, у него двадцать первый класс. А если с Криабалом… возможно, даже двадцать второй…

Мектиг задумался. Он помнил, что у него самого то ли четвертый, то ли пятый класс. У Имраты был двенадцатый. У Бельзедора двадцатый. Двенадцать минус пять — это много. Двадцать минус двенадцать — это еще больше.

Но двадцать один минус двадцать — это всего один. Настолько уж арифметику Мектиг знал. Получается, что между Бельзедором и Антикатисто совсем маленькая разница? Но почему же тогда Бельзедор все время ему проигрывал? У демона-нехедраха был восьмой класс — и его они вчетвером победили, хотя бой и был непростым.

— Как эта шкала устроена? — спросил наконец Мектиг. — Объясни.

— Зачем? — не поняла Джиданна.

— Мне интересно.

— Правда?.. — с сомнением посмотрела волшебница. — Ну ладно. Принцип довольно простой. Геометрическая прогрессия, каждый следующий класс однозначно сильнее предыдущего. Причем начинается не с первого уровня, а с нулевого. Нулевой — это те, кто вообще не способен толком за себя постоять. Дети. Калеки. Немощные старики. Небольшие безобидные животные. Те, кто для взрослого человека практически безопасен. Взрослый здоровый человек был взят за образец, условную единицу.

— Действительно, кого же еще брать? — подал голос вехот.

— Шкалу составляли люди, — пожала плечами Джиданна. — Уж извини, что они не взяли за основу вехотов. У вас там, кстати, седьмой класс.

— Не так уж мало, — усмехнулся вехот. — У большинства людей первый.

— Да, первый класс — это условная единица. Обычный невооруженный человек среднего роста, силы и телосложения без каких-либо особых способностей. Такой, как наш святой отец, думаю.

— Каюсь, дочь моя, сокрушенно каюсь, — развел руками Дрекозиус. — Я, грешный, так и не сподобился обучиться владеть оружием. Божьему служителю это без надобности.

— А дальше? — спросил Мектиг.

— Второй класс — это человек с холодным оружием, но без боевых навыков. Новобранец, ополченец. Любое холодное оружие — это плюс один класс. Дай крестьянину в руки хотя бы вилы, и он из первого класса перейдет во второй.

— А третий?

— Третий класс — это человек с холодным оружием и боевыми навыками. Профессиональный воин. У Плаценты, судя по всему, третий класс, хотя он редко это показывает.

— Иди на кир, тля, — беззлобно огрызнулся глядящий в окно полугоблин. — У меня четвертый.

— Не думаю, — усомнилась Джиданна.

— Дальше, — пробасил Мектиг.

— Четвертый класс — это хороший воин с большим боевым опытом. Мастер. Ветеран. Возможно, у тебя именно четвертый класс, я не уверена. Возможно, у тебя все-таки пятый. Мне кажется, ты где-то посередине, классы бывают и дробные. На самом деле, они вообще почти никогда не бывают целыми — это просто большое приближение для обиходных целей. Специалисты ПОСС могут давать оценки до сотых долей, но я не специалист, поэтому просто прикидываю на глазок.

— А кого принято причислять к пятому классу, дочь моя? — вежливо спросил Дрекозиус.

— Пятый класс — героический. Лучшие из лучших. Чемпионы. Бойцы, способные в одиночку выходить против десятерых — и побеждать. И пятый класс — это максимальный, которого может достичь обыкновенный человек с обыкновенным холодным оружием. Дальше уже нужна магия, Сущности, артефакты, зачарованное оружие, гномьи жахатели или еще что-нибудь эдакое.

— А берсеркия? — спросил Мектиг. — Какой у меня, когда я берсерк?

— Отрицательный, — гыгыкнул Плацента. — Ты ж лемминг! Ты сам себя убить пытаешься!

— А если оружия нет — больше первого класса ваша классификация не присудит? — торопливо спросил жрец, видя набухающие желваки дармага.

— Боевые навыки — это тоже плюс один класс, — объяснила Джиданна. — Даже если это навыки рукопашного боя. Но до пятого класса простому безоружному бойцу не подняться, его потолок — четвертый.

— А если я тролль? — осведомился Плацента. — Тролль без оружия и человек без оружия — это, тля, совсем разные без оружия!

— С первого класса начинают люди и примерно им равные, — хмуро объяснила Джиданна. — Но разные виды оцениваются по-разному. Безоружным гоблинам дают только половинку, зато тролли начинают сразу с третьего класса. Огры — с четвертого. Великаны — с пятого.

— А волшебники?

— С волшебниками вообще все индивидуально. Мы очень разные, надо оценивать по конкретным способностям. Но если брать условно, в среднем, то студиозы и практиканты считаются вторым классом, бакалавры и специалисты — третьим, а лиценциаты — четвертым.

— У тебя четвертый класс? — уточнил Мектиг.

— Наверное, — пожала плечами Джиданна. — Я не знаю. Это условная шкала, приблизительная.

— Скажи-ка, дочь моя, а верно ли я понимаю, что и в дальнейшем волшебники получают классы сложности в соответствии со своими титулами? — спросил внимательно слушающий Дрекозиус. — У магистра пятый класс, у профессора шестой…

— Неверно, — мотнула головой Джиданна. — Дальше разрывы увеличиваются. Лиценциат — это уже не строго четвертый класс, а с четвертого по пятый, в зависимости от опыта и навыков. Магистр — с шестого по восьмой. Профессор — с девятого по одиннадцатый. Лауреат третьей степени — с двенадцатого по четырнадцатый. Второй — с пятнадцатого по семнадцатый. А первой степени — с восемнадцатого по двадцатый.

Мектиг, Плацента, Дрекозиус и даже вехот слушали с любопытством. Собственно, в Шиассе Джиданна уже излагала суть шкалы ПОСС, но там было как-то не до подробностей.

Совсем другое дело — здесь. Их полет тянется уже больше двух часов и продлится еще неизвестно сколько. Высматривание кобольда, который запросто может где-нибудь прятаться или вообще быть мертв, обещает затянуться. А узнать, насколько сложным противником конкретно тебя считают волшебники Мистерии — довольно-таки интересно.

Особенно это было интересно Мектигу. Обычно очень немногословный, сейчас он то и дело открывал рот. Называл все новых врагов, с которыми сражался, и спрашивал, какое у них место на шкале ПОСС. Втайне ему хотелось припомнить кого-нибудь с действительно высоким классом. Больше восьмого, который был у чудовищного нехедраха.

Но его ждало разочарование. Вероятно, его личным рекордом оказался морозный червь — жуткая тварь, роющая норы в мерзлоте Пустоземья. Морозный червь насылает страх и галлюцинации, и по шкале ПОСС имеет седьмой класс сложности.

Джиданну сильно удивило, что Мектиг одолел его в одиночку.

— Условно высшим классом среди точно измеряемых считается двадцатый, — подытожила Джиданна. — Именно такой класс у большинства паргоронских демолордов, величайших волшебников, лорда Бельзедора и Катимбера. Выше двадцатого — это уже божественный уровень, и там даже лучшие специалисты ПОСС не осмеливаются давать точные оценки.

— И все же я не понимаю одного момента, — задумчиво произнес Дрекозиус. — Ты утверждаешь, что каждый следующий шаг шкалы ПОСС однозначно сильнее предыдущего. Геометрическая прогрессия. Предположим, вдвое… можно это предположить?..

— Там нет четкого знаменателя, но можно грубо принимать его за двойку, — кивнула Джиданна.

— Превосходно. В таком случае, идя путем нехитрой логики, мы понимаем, что Антикатисто по силе равен двум в двадцатой степени безоружных человек. Два в двадцатой степени — это приблизительно миллион. Я не стану вычислять точное число, с вашего позволения, поскольку это не имеет никакого практического значения. Примем за миллион — тем более, как ты сама только что сказала, дочь моя, там не в точной степени удвоение, а скорее нечто приблизительное.

— Допустим, миллион, — пожала плечами Джиданна. — К чему вы ведете, отче?

— К тому, что лично мне довольно сомнительно, что даже целый миллион безоружных крестьян одолеет Антикатисто.

— Одолеют, если каким-то образом сумеют слиться в единое целое, — ответила Джиданна. — Некое гипотетическое сверхсущество с миллионом человеческих сил. Понимаете, отче, шкала ПОСС оценивает степень угрозы отдельных особей. А чем их больше, тем сложнее становятся расчеты, потому что появляется множество новых переменных.

— Два хирдманна сильнее одного, но не вдвое, — пробасил Мектиг.

— Ну да, я про это и говорю, — рассеянно кивнула Джиданна.

Объясняя насчет шкалы ПОСС, она одновременно удерживала сознательный контакт с Миллионом Мошек. Эта демоническая сущность успела распределиться по огромной площади, и у Джиданны все сильнее рябило в голове. Именно в голове, не в глазах. Сознание как будто расползалось в стороны, и она отчаянно надеялась, что треклятый кобольд скоро найдется.

Честно говоря, ей не хотелось тут находиться. Хотелось вернуться в свою убогую мансарду на как бы четвертом этаже, лежать на полу и смотреть в дальнозеркало, где все равно нет ничего интересного, но это хоть как-то убивает время.

Но чтобы туда вернуться, нужно совершать какие-то действия и проявить инициативу. А это лень… нет, даже не лень, а просто как-то напрягает. Легче плыть по течению, делая то же, что делают остальные. Возможно, в конце концов они все-таки заполучат если не Криабал, то хотя бы достаточный куш в золоте, чтобы до конца жизни не работать.

Джиданна всегда была крайне инертным существом. И не собиралась меняться.

— Я что-то вижу, — сказал вдруг Плацента, таращась в окно. — Какую-то блеваную кирню.

— Как интересно, — произнес Дрекозиус, прикладывая к глазу подзорную трубу. — Что это может быть, сын мой, не выскажешь ли предположение?

— Большой костер, — проронил Мектиг, глядя на черную проплешину.

— Да, снег растаял, как будто тут жгли огромный костер… Очень огромный… и еще там следы… Сын мой, ты можешь разглядеть эти следы как следует?

— Гигантская птица, тля… — задумался Плацента. — Или ящерица… гигантская ящерица… тля, какая гигантская…

— Дракон, — произнесла Джиданна.

— Несомненно, ты права, дочь моя, несомненно… — покивал Дрекозиус. — Такие глубокие следы и явно большое количество пламени… не побоюсь предположить, что тут побывал дракон, причем на диво крупный… А ведь именно такого, на диво крупного дракона я имел честь зреть во сне, когда тот кобольд похитил Рваный Криабал…

— И чо теперь, тля? — шмыгнул носом Плацента.

— Думаю, я выскажу общее решение, если попрошу нашего демонического друга нести нас в ту сторону, — елейно улыбнулся Дрекозиус. — Кажется, дракон проследовал именно туда.