Катабасис

Александр Георгиевич Шавкунов, 2023

Детектив, переживший плен у каннибалов, получает нового напарника и ввязывается в неожиданное дело. Теперь от исхода зависит судьба Империи и его жизнь

Глава 3

Кирия вышла из ванной белая, как первый снег, и прислонилась к дверному косяку. Грудь тяжело поднимается и опускается, на лбу появились капли пота. Взгляд стеклянный, устремлён в пустоту. Солену это выражение хорошо знакомо. Сам смотрел также, когда выбрался из «мясного» сарая горцев. Новенькую следовало бы поторопить, но детектив не стал, просто встал рядом. Чтобы она чувствовала его плечо своим, поняла, что помощь тут. На всякий случай приготовился подхватить, если напарница потеряет сознание. Абсолют закрыла глаза, задержала дыхание на пять секунд и выдохнула:

— Орудие убийства, топор или что-то в этом роде. Характерные следы на кафеле и эмали ванной. Убийца, вероятно, плохо владел этим оружием, а жертва… сопротивлялась, пыталась отбиться или закрывалась руками, вертелась в ванной.

— Верно, — ответил Солен, покопался в папке и достал фотокарточку с толстыми рамками. — Жертва получила тридцать два удара фамильной секирой.

— Тридцать два?! Я… я даже не хочу знать, что от неё осталось…

Солен протянул фото девушке, которая неуверенно взяла его и осмотрела, едва сдерживая гримасу отвращения. Фотограф запечатлел одноручную секиру, даже красивую в своей лаконичности. Рукоять из полированного чёрного дерева с искусной резьбой от лезвия до середины. Голова узкая, но обух украшен изогнутым шипом. Таким можно пробивать самые прочные панцири и шлемы.

Красивое, древнее оружие с благородной историей. Даже иронично, что именно оно пресекло род своих владельцев. Металл покрыт коркой запёкшейся крови, которая также скопилась в резьбе. Кирия оторвала взгляд от фото и посмотрела в зал.

Пол покрыт синтетическим ковром с длинным ворсом, который сохранил отпечатки обуви стражников и коронера. Среди следов ярко выделяется одна цепочка. Патрульные и криминалисты старались не наступать на неё. Она тянется из коридора к массивному кожаному дивану, а от него к стене, на которой висит разбитый телевизор. Если огромную панель, толщиной в лист бумаги, вообще можно так назвать. Рядом расположена деревянная доска с серебряным узором и двумя штырьками.

Солен почти видит, как убийца срывает топор со стойки, мчится в ванную и… после возвращается в зал. Следы, чёрные от крови, ведут дальше в соседнюю комнату. Кирия и Солен двинулись вдоль них. Дверь распахнута настежь, висит на одной петле, замок вырван из деревянной плиты вместе с «мясом». Округлая ручка лежит рядом, зарывшись в ворс.

Внутри разбросаны детские вещи. На полу в хаотическом беспорядке лежат носки. Кровать больше напоминает гнездо мусорной птицы. Единственное окно закрыто толстой шторой с изображениями героев детских фильмов. В углу компьютерный стол, монитор разрублен тремя ударами. Первый оставил глубокую зарубку, а второй отсёк левый край. Системный блок разбит ударами ног, боковая крышка промята, а корпус нещадно помят. Столешница по центру треснута и забрызгана кровью. Обломки клавиатуры лежат под столом.

— Убийца, полагаю, отец, — сказала Кирия, оглядывая разгром. — Сначала сломал телевизор, это увидел сын, после чего попытался запереться в комнате. Однако родитель пинком выбил дверь и расправился с ним. Жена, по всей видимости, принимала душ и ничего не слышала. Кажется, я видела в ванной что-то похожее на приёмник, она слушала музыку?

Солен сверился с бумагами, кивнул с задержкой.

— Почти. Мать умерла первой, ребёнок ничего не слышал из-за наушников. Хочешь осмотреться здесь получше?

— Нет, пошли дальше.

Кирия вошла на кухню и присвистнула, оглядывая убранство. Роскошное, как в императорском дворце. Нефритовая столешница с раковиной, навесные шкафы. Массивная плита с функцией автоповара и внушительный, двустворчатый холодильник. К ручке последнего привязана импровизированная петля из галстука.

— Убийца, глава семьи Рогенов. Старший инженер НИИ имени Микаласа фон Церна, Доран де Сваус, — продекламировал Солен, становясь рядом с напарницей и поднимая голову, чтобы заглянуть ей в лицо. — Сначала разбил телевизор, после зарубил жену и сына. Уничтожил все носители информации, даже старые плёночные камеры. Закончив, повесился на галстуке, подвязал к ручке холодильника и сел. Умирал долго, по словам коронера, не меньше десяти минут.

— Боже… — выдохнула Кирия. — Он был алкоголиком или наркоманом?

— Нет. На хорошем счету, исполнительный и педантичный. Поглощённый работой, прямо воплощение идей Микаласа. Предположительно помутнение сознания, вызванное переутомлением. В родном НИИ прошёл траур и теперь обсуждают принудительное сокращение рабочей недели.

— Принудительное?

— Учёные, — сказал Солен, пожимая плечами. — Многие буквально живут на работе. Впрочем, ещё насмотришься на них. Нам стоит посетить это НИИ и расспросить людей, знавших убийцу.

— Но ведь… дело раскрыто, — пробормотала Кирия. — Убийца опознан и уже мёртв. Зачем нам этим заниматься и отвлекать людей?

— Стандартная практика, — ответил Солен, пряча документы во внутренний карман пальто. — Новичку дают дело, о котором большая часть данных известна, и наставник наблюдает за ходом расследования.

Ей следовало дать дело полегче, кражу или попытку убийства. Видимо, у Боргена зуб на абсолютов, или просто других не было. Детектив вздохнул, похлопал по груди, поправляя документы. Сказал, выдавая самую тёплую и участливую улыбку, на которую способен:

— Ты хорошо держишься. Меня в первый день вырвало прямо на месте преступления, ха-ха, старина Лус матерился, как матрос.

— Это чудовищно… — пролепетала Кирия, с трепетом оглядывая следы крови на полу. — Как люди вообще могут совершить такое? Убить собственную жену и ребёнка… это… это немыслимо!

— О, люди творят дела во много раз хуже, — с горьким вздохом ответил Солен, увлекая напарницу к выходу. — Однажды меня отправили в командировку, в предгорья. Как оказалось, там обосновался клан горцев-каннибалов, не слабо так разросшийся со времён войны.

— Ух…

Лицо Кирии приобрело землистый оттенок, в глазах мелькнул ужас. Она вздрогнула всем телом, прижала руки к груди и спросила:

— Вы ведь их одолели?

— Не я… меня и моих коллег схватили и… в общем, выжил только я. А дальше за дело взялась армия с поддержкой авиации.

Кирия глубоко вдохнула, представив ад, пройденный напарником. Плащ на груди опасно натянулся, собрались две косые складки. Солен титаническим усилием воли отвёл взгляд и сказал:

— Ладно… нам бы к портному заскочить, а то совсем забыл про это… кхм… после заедем в НИИ и вернёмся в отделение.

***

Морозный воздух щиплет нос, обдувает лицо, стараясь заморозить глаза. Детективы стоят у подъезда, а мимо них проходят люди, возвращающиеся с работы. Косятся и торопливо шмыгают за дверь. Кирия задумчиво чиркает карандашом в блокноте, самом простом, бумажном. Делает схематичные зарисовки места преступления и пометки улик. Солен морщится и копается в телефоне, поглядывает на дорогу.

Машина должна была подъехать, как только они выйдут из подъезда. Однако, судя по приложению, она едва ползёт по трассе. Вот, ещё минута и будет здесь… Со стороны въезда раздался протяжный скрежет и грохот металла о бетон. Во двор с трудом въезжает автомобиль, будто побывавший на войне. Стёкла выбиты, капот залит красной краской, передние колёса спущены и оставляют на дороге белые борозды. К бамперу прицеплены длинные цепи с гирями.

— Твою ж мать… — выдохнул Солен.

— Что случилось? — спросила Кирия, отрываясь от блокнота и ойкнула, увидев машину.

— Технофобы, — буркнул Солен, пряча телефон в карман. — Вот ведь повезло нам.

— Кто это?

— Куча отсталых дегенератов, которые проклинают технологии и мечтают переселиться в пещеры. В основном те, кого прогресс оставил без работы.

— На уроках социализации нам говорили, что таким людям платят пособие из казны… — пробормотала Кирия, не отрывая взгляда от автомобиля.

— Платить-то платят, у некоторых зарплаты меньше.

— Так чего они?

— Понимаешь, человек такая сволочь, ему необходимо осознавать собственную нужность. А эти ребята остались на обочине истории, бесполезные и ненужные, — пояснил Солен, отводя напарницу подальше от авто.

— Почему бы им не выучиться на новую профессию?

— Так, ведь ведь это трудиться надо, обучаться. А они это не очень любят. Ты ведь знаешь, какая раньше была самая распространённая и востребованная профессия?

— Хм… пахарь?

— Почти, землекоп. Обычный мужик с лопатой. А потом появились тракторы. Так что ветер перемен смёл самых ленивых и тупых, как сухие листья. А сейчас они собрались в озлобленные стаи.

— Разве им самим не противно?

— Хах! Нет, эти ребятки считают себя борцами за спасение человечества!

— Чего?!

— Они искренне уверены, что технологии нас погубят, мол, деградируем, а искусственный интеллект заарканит всех в рабство, и наши дети будут прислуживать кофемолкам и холодильникам.

— Да уж…

— Ну, я же говорил, первыми отмирают самые неквалифицированные профессии, а на обочине остаются идиоты.

— А что будет дальше, когда без работы останутся… допустим, инженеры? — спросила Кирия.

— А кто ж знает? В любом случае, безделье — это не про умных людей. Они найдут чем заняться, особенно с такими пособиями, — закончил Солен, пожимая плечами.

Под капотом хлопнуло, и на асфальт полилась кипящая жидкость. Взвились клубы едкого пара, остро запахло горелой проводкой и палёной резиной. Детективы опасливо попятились к скамейке, стоящей сбоку от двери подъезда.

Убедившись, что машина не собирается взрываться, Солен заказал новый транспорт и сообщил о происшествии. Спустя десяток минут во дворе въехал эвакуатор. Пошёл мелкий, колючий снег. Двое работников в оранжевых жилетах со светоотражающими полосами принялись крепить тросы к искорёженному металлу и осторожно поднимать машину на платформу. При этом они глухо ругаяются и сплёвывают под ноги.

Через пять минут на асфальте, испачканном маслом, остановился новенький микроавтобус. Кирия покраснела, но с готовностью забралась внутрь. С глубоким вздохом облегчения устроилась на сиденье, больше напоминающем диван. Подставила лицо под тёплый поток воздуха из печки. Солен сел напротив, чувствуя, что сделал какую-то ошибку, но не понимая, какую именно. Чтобы развеять неловкость, он сказал:

— Тебе стоит оформить подписку на автопарк.

— Обязательно… как только разберусь со всем. Мир вне учебного полигона такой странный…

— У тебя хотя бы есть телефон?

Кирия потупилась и покачала головой.

— Меня буквально вчера вечером привезли в город, даже поспать успела всего пару часов.

— Ох… секунду.

Солен достал телефон, быстро отстучал по экрану, замер. Через минуту тренькнуло и на лице детектива расцвела улыбка.

— Готово, у нас есть пара дней, чтобы хорошенько тебя устроить и научить жизни в городе.

— А как же расследование?

— Попутно. Начальство выдало карт-бланш, и кстати…

— Да?

— С тебя кофе.

***

Ателье притаилось в глубине узких и извилистых переулков, как будто прячась от посетителей. За стеклянной витриной красуются деревянные манекены, старые и потрескавшиеся, одетые в утончённые и строгие наряды без лишних деталей. Солен невольно засмотрелся на пиджак, выполненном в стиле рыцарского доспеха, с косой застёжкой.

Стоило войти в ателье, навстречу шагнул мужчина средних лет с тканевым метром, переброшенным через плечо. Широко улыбнулся, разводя руки, и заговорил:

— Господин Солен, как я рад вас видеть! А кто эта очаровательная дама рядом с вами? Неужели вы наконец решились заплести косу? Поздравляю! Проходите, снимем мерки на свадебный костюм!

Кирия покраснела, а Солен, опешив от напора, замотал руками.

— Нет, господин Каас, нам нужно просто подогнать девушке одежду. Вы же видите, на ней плащ моего брата!

Портной оглядел Кирию, хмыкнул и сказал:

— Да, без сомнений, удивительно, что оно почти подходит… Молодая леди, как вас зовут?

— Кирия Д-семь.

— Странное имя… неважно, Киринька, пройдём со мной за ширму. А вы, господин Солен, присаживайтесь. Сейчас принесут кофе.

За огромной перегородкой из кедровых досок и алого бархата к ним присоединились две помощницы. Кирия поёжилась от их восторженно-испуганных взглядов. Каас быстро снял мерки, отметил кусочком мыла участки на плаще и закрепил булавками. Хмыкнув, жестом попросил снять одежду. Кирия послушалась. Когда дошло до рубашки, она замялась и, прикрывшись руками, отрицательно мотнула головой.

— Девушка, — с укором сказал портной, помахивая куском мыла, — я сейчас не мужчина, а вы не женщина. Мы — портной и клиент. Моя задача — сделать так, чтобы вы выглядели великолепно, а для этого нужны точные мерки. Не собираетесь же ходить в мужских брюках всю жизнь?

— Брюках? Но ведь рубашка…

— Брюки тоже придётся снять.

Кирия закрыла глаза и начала раздеваться, оставшись в армейском белье. Портной охнул, увидев развитые мышцы пресса, выпуклые валики на рёбрах и рельефные пучки на плечах. Минимум подкожного жира, каждое движение обрисовывает мускулатуру во всей красе и мощи. Кончики ушей абсолют налились алым, как раскалённый металл, краска перекинулась на шею, залила лицо.

— Ну что ты, — сказал Каас, снимая мерки с плеч, — нечего стесняться. Сейчас девушки принесут подходящий халат. Вот так, почти закончил… видишь, ничего страшного не случилось.

Одна из помощниц, больше похожая на мышку, принесла махровый халат огромного размера. Протянула, трясясь от страха и стараясь не смотреть Кирии в глаза. Абсолют торопливо накинула обновку на плечи и выскочила из-за перегородки. Опустилась в кресло рядом с напарником, подтянула ноги к груди, как замёрзший ребёнок, обхватила колени. Вскоре Каас подошёл к ним, делая пометки в блокноте. Отвесил лёгкий поклон и сказал:

— Обычно подгонка занимает до недели, заказов много, но ради вас, сэр Солен, мы управимся за час, плюс-минус двадцать минут.

Когда портной удалился, Солен взял с подноса чашку кофе и протянул Кирии.

— Ты в порядке? У тебя лица как будто нет.

— Я… я никогда не раздевалась перед мужчинами.

— А врачи?

— У нас были женщины.

Великанша шмыгнула носом и осторожно взяла чашку, пригубила. Солен поскрёб затылок и сказал, тщательно подбирая слова:

— Прости, не думал, что это будет так… сложно для тебя. Успокоит, если скажу, что Каас предпочитает мужчин?

— Немного.

— Считай, что сказал. Только ему не говори.

Кирия улыбнулась, откинула волосы за спину и потянулась к тарелочке с печеньем. Солен перекинул ногу через ногу и сказал:

— В любом случае раз у нас есть время, может, расскажешь о себе?

— Да не о чём особо. — Ответила Кирия, откусывая кусочек печенья. — Вкуснотища!

— Совсем ничего интересного?

— Ну… могу рассказать о тренировках, осмотрах и анализах.

— А может, лучше о твоих вкусах и интересах?

— Их нет, — сказала Кирия, закинув в рот печенье. — Хотя, теперь мне определённо нравятся вишнёвые пирожные и это… что это, кстати?