Катабасис

Александр Георгиевич Шавкунов, 2023

Детектив, переживший плен у каннибалов, получает нового напарника и ввязывается в неожиданное дело. Теперь от исхода зависит судьба Империи и его жизнь

Глава 10

Пробуждение вязкое, тело старается заглушить разум, но барьеры рушатся под напором бьющего меж век света. Уши начинают ловить звуки: тихие голоса, писк аппаратуры и шаги. Солен раскрыл глаза и тут же сощурился, невыносимо яркое солнце светит через окно прямо в лицо. Обнаружил себя на больничной койке, рядом стоит врач в белом халате и держит пустой шприц. Напротив на скамье сидит Кирия. Девушка в лёгком свитере, но рука покоится в повязке и прижата к груди.

— Привет… — Прошептал Солен и умолк, поражённый тем, как жалко и слабо звучит.

Будто умирающий старик или раненый ребёнок. В теле тягучая слабость, кажется, он и пальцем пошевелить не может. Мелькнула паническая мысль, что парализован. Но нет, ноги чувствует, как и руки, просто ослаб. За стеклянной стеной палаты угадываются силуэты в форме стражи.

— Привет, — сказала Кирия, улыбаясь светло и с неловкостью помахивая рукой. — Как самочувствие, детектив?

— Честно? Хреново.

— Что-то болит? — Врач склонился над ним, начал щупать шею и оттягивать веки, рассматривая глаза.

— Чешется…

— Это хорошо, значит, регенеративная терапия работает. — С улыбкой пояснил врач. — У вашего организма сейчас считай второе рождение. Теломеры удлиняются, синтез стволовых клеток увеличен, а вместе с ним и множество других важных параметров. Конечно, могут быть побочные эффекты, но мы следим за этим.

— Это какие? — С тревогой пробормотал Сол, попутно пытаясь вспомнить всю цепочку событий.

— Ну, увеличение мышечной массы, роста, может борода будет расти быстрее…

— Ну, звучит неплохо.

— А ещё рак.

— Чего?!

— Всего. Увы, терапия действует разом на весь организм.

— А ещё какие есть?

— Да, подростковое либидо.

— Эм… а давайте на раке остановимся?

— А это уже, как организм отреагирует. — С улыбкой ответил врач, похлопал по плечу и, кивнув, вышел из палаты.

Солен перевёл взгляд на подругу, внимательно оглядел повязку на руке, свежие ссадины на лице. Вздохнул и откинулся на койке.

— Давай, рассказывай, что я пропустил.

***

Бронированный транспорт стражи мчится по расчищенной от снега трассе, сжатой белыми стенами столь высокими, что это уже почти туннель. Поток машин почтительно сторонится, а мечущиеся над ними дроны цепко выслеживают любое подозрительное движение. Солен сидит в кресле одетый в толстую куртку с высоким воротом и плотные джинсы. На шее краснеет пластырь-стимулятор, от него по венам растекается бодрящее тепло, почти жжение.

Кирия сидит рядышком, будто пытается прикрыть от пули снайпера. Рядом с ней непривычно тихая Марта. Борген же водрузился в кресло напротив и методично зачитывает Солену распорядок дня на ближайшие месяцы. Детектив слушает краем уха, мысли его далеко. Перебирают материалы дела, складывают одно к другому и задаются одним вопросом. Как связаны между собой клан Торск, древний генерал и Роген-Сваус?

Ведь не может быть простым совпадением, что на него напали по выходу из военкомата. Тем более что дикий горец принял яд, лишь бы не попасть в плен. Горцы только на словах герои, в итоге чести у них как у разбойников, чьими потомками они и являются. Более того, этим гордятся.

На подъезде к дому Борген выругался и умолк, глядя в окно. Солен отвлекался и тихо застонал. Вся обочина занята фургонами с эмблемами новостных агентств, на пешеходной части тесно от людей с записывающей аппаратурой. Журналисты, блогеры и подкастеры слетелись, как вороны на труп.

Машина вынужденно замедлилась и вся честная братия информационных крыс ломанулась к ней. Человеческий поток захлестнул и охране, следовавшей в машине сопровождения, пришлось вмешаться.

— Проклятье, — прорычал Борген, зло сверкая глазами. — Почему никто не сказал, что их так много?!

В окна тычутся камеры, ещё немного и бронированные стёкла треснут. Стража оттесняет, самых активных, за малым в ход не идут шоковые дубинки. Множество дронов мельтешит над головами, гражданские смешиваются с аппаратами стражи, чудом избегая столкновения.

Машина остановилась напротив подъезда, и Солен сильно пожалел, что не купил квартиру в доме с подземным входом. Где можно сразу из тёплой машины в тёплый лифт. Что ж, экономия всегда плохо аукается.

От обилия вспышек заболели глаза, а у Солена, чьи чувства обострены регенеративной терапией, разыгралась мигрень.

Патрульные стражи оттеснили толпу от подъезда, а Кирия с Мартой помогли выбраться из машины. Сол опёрся о костыли и заковылял к дверям, не оглядываясь на беснующихся журналистов.

— Господин Солен! Пару слов! Вы боитесь за свою жизнь? Люди клана Торск угрожают столице?

Мигрень усилилась, сжала затылок и левый висок шипованными тисками. Солен остановился переждать вспышку. Через заслон Стражи прорвалась блондинка в пуховике с нашивкой правительственного канала, подскочила к нему и ткнула в лицо микрофоном.

— Мастер Солен! Столичные Новости, скажите ваше мнение о ситуации…

Марта подскочила к ней, схватила за волосы и швырнула обратно в толпу. Девушка вскрикнула и кубарем покатилась по присыпанному снегом асфальту. Сестра взяла Солена под плечо и вместе с Кирией завела в подъезд. Где она и осталась лежать, скорее позируя для других, чем из-за травмы. Что ж уже через час сеть заполонять занятные новости.

На площадке их встретил спецназ, он же заблокировал лестницу, не давая журналистам прорваться на этаж. Оказавшись в квартире, Солен облегчённо выдохнул, отбросил костыли и проковылял в зал, держась за стену. Рухнул на диван и с довольным стоном откинулся на спинку, запрокинув голову. Покосился на плотно зашторенное окно, скривился и прикрыл глаза. На кухне зашумела вода, щёлкнул короб автоповара. Нос защекотали ароматы овощей и поджаренного мяса.

Вскоре в зал вошла Кирия, поставила на столик перед диваном поднос с двумя бутербродами и кружкой чая. Через стену доносится голос Марты, на повышенных тонах, слов не разобрать, но по интонациям ясно — разговор семейный. Сестра пришла, когда Сол надкусил первый бутерброд и включил телевизор, гневно потрясла телефоном и сказала:

— Представляешь, он требует, чтобы я возвращалась! Тебя тут убить пытаются, а я должна лететь обратно и готовить ему борщи! Гад очкастый, вот зачем я за него вышла?

— Я об этом спрашиваю уже лет двадцать. — Ответил Сол и потянулся к чаю.

— Разведусь! — Веско бросила Марта, опускаясь на диван между ним и Кирией. — Квартира у меня от института, а мебель пусть хоть всю забирает!

— А дети?

— А что дети? Дети взрослые! У деда с бабкой в их возрасте уже свои были, мы то есть.

Солен медленно прожевал, пригубил чаю, прислушиваясь к ощущениям. Трещина в челюсти отдаёт тупой болью, каждая травма чешется, если бы не львиная доза препаратов, он сейчас орал от боли и рвал себя ногтями, как обезумевший от блох пёс.

— Сеструнь, знаешь, а он, пожалуй, прав. Даже больше, вот бы тебе прихватить детей, мать с отцом и рвануть на отдых, куда-нибудь… ну не знаю, за океан. Говорят, на островах отличные горячие источники, очень полезные для старых костей.

— Ты что, на его стороне? — Охнула Марта и осеклась, сощурилась и быстро показала пальцами ряд знаков. — Да ведь я у Тёплого Моря живу?! Лучший курорт в мире!

Солен кивнул и невзначай скрючил пальцы, словно щёлкая суставами. Лицо Марты побледнело, став одного оттенка с кожей Кирии. Абсолюта недоумённо посмотрела на них, но благоразумно промолчала.

— Знаешь, — с заминкой сказала Марта, крепко обняла брата, — пожалуй, ты прав, нужно сменить место, может, и поможет нам. Прямо сегодня билеты куплю! Ты ведь к нам присоединишься, как только поправишься?

— Конечно. — Сказал Сол с каменным лицом, на долю секунды скрутил пальцы левой в два икса.

Сестра дёрнулась, как от удара, кивнула и сказала, вставая с дивана:

— Хорошо, береги себя. Я… пойду.

Она выпорхнула из квартиры, прежде чем Кирия успела попрощаться. Солен доел бутерброд, взгляд отрешённый, верхняя губа подёргивается. Он шумно выдохнул, повернулся к напарнице и сказал:

— Кирия, не реагируй слишком буйно.

— А?

Солен положил ладонь на бедро, медленно провёл от коленки до середины. Девушка вздрогнула всем телом, глаза округлились, как у совы. Короткий выдох вырвался похожий на приглушённый стон. Ладонь продолжила движение, дыхание участилось, в коленях растеклась горячая слабость, а вместе с ней появилось покалывание вдоль позвоночника. Губы коснулись основания шеи, девушка съехала по дивану, так что бы мог коснуться мочки уха. От мимолётного касания тело прошибла молния, а на лбу выступила испарина, Кирия ощутила, что сознание плавится, как масло.

— Пошли, поможешь помыться. — Горячо прошептал Солен.

Кирия подчинилась, ноги словно зефирные палочки, едва держат, пришлось ухватиться за стену. Дорога до ванной показалось вечностью. Оказавшись внутри Солен, запер дверь и включил горячую воду. Девушка встала рядом, красная как помидор. Совершенно не понимающая, что делать, но горящая энтузиазмом.

Комнату заполнили клубы пара, зеркало запотело, Солен увеличил напор и тяжело опустился на край ванны, глянул на Кирию и сказал:

— Вот теперь можно и поговорить!

— Что?

— Вода искажает голоса, а пар, не даёт читать по губам, конечно, если тут есть камеры.

— Какие камеры?

— А такие, что вот это со мной сделали не людоеды, а военные! Мы вляпались в нечто серьёзное! Что у тебя с лицом?

— Ничего… продолжай.

— Стоило мне упомянуть о метке, как тот генерал свалил из кабинета, а дальше ты сама знаешь.

— Значит, в смерти целой семьи виновны военные?

— Возможно, мы не знаем, что означает то клеймо и как оно повлияло на Свауса. Может статься, что никак, но за ним явно стоит мрачная история. В первый раз они пытались просто запугать меня, да покалечить, а вот во второй явно хотели убить. Стоп… ты чего?

Кирия начала расстёгивать рубашку, последняя пуговица заартачилась, и девушка рывком сорвала её. Стянула штаны и, отбросив в сторону, нависла над Соленом во всей первородной красе и мощи. Мужчина шумно сглотнул, не зная на что смотреть, сделав усилие, поднял взгляд на глаза.

— Если уж играть спектакль, — сказала Кирия, взяв кавалера за ворот и расстёгивая пуговицы рубашки, — то играть до конца.

— Но…

— Никаких «но»!

***

Спустя два часа Солен мокрый от пота и обессиленный сполз с кровати, оглянулся на смятые простыни и одеяло, среди которых лежит Кирия. Белые волосы красиво разметало по подушке, лицо девушки светится счастьем, а губы налиты багрянцем от поцелуев и покусываний. Сейчас она кажется хрупкой и предельно женственной.

— Я это… в душ. — Сказал Солен и махнул в сторону коридора.

— Хорошо, я после тебя. Чай или кофе заварить?

— Кофе… и пожрать чего. Боже… кажется, ты мне что-то сломала…

— Прости, в следующий раз буду аккуратней.

— Не смей!

Кирия засмеялась и швырнула в него подушкой, предусмотрительно прицелившись выше головы.

***

На следующий день Солен, приодетый, гладко выбритый и причёсанный сел на стул напротив журналиста. Забросил ногу на ногу и сцепил пальцы в замок, откинувшись на спинку. За окном метель, за дверью охрана. Не дом, а тюрьма.

— Вы готовы? — Спросил интервьюер, поправляя камеру на штативе.

— Да.

— И так, меня зовут Сет Райзер, я представляю службу новостей первого канала. Сегодня мы говорим с героем империи, детективом Соленом Тарго. Спасибо, что согласились на разговор.

— Да ничего, я даже рад, что вы пришли.

— Скажите, как ваше самочувствие?

— На удивление превосходно, Сет. — С улыбкой ответил Солен. — Сестра оплатила дорогостоящее лечение, так что у меня даже шрамов не останется. Так что людоеды даже здесь не преуспели.

— Сол, а вам не страшно? — Спросил репортёр, косясь на Кирию, замершую у дверей, сложив руки на груди.

— С чего бы? Они не смогли убить меня, когда я был у них же в плену, с перебитыми ногами. Тем более, не смогут сейчас, когда у меня такая прекрасная защитница.

Сет улыбнулся и камера повернулась к Кирии.

— Кстати, вы ведь тоже прямая участница недавних событий. Можете представиться для телезрителей?

— Эм… Кирия Д-семь…

— Не стоит стесняться, вы проявили себя с лучшей стороны! Кто знает, чтобы могли учудить преступники, если бы не вы. Вы ведь Абсолют?

— Да… Это так.

Репортёр перевёл камеру на Солена, сверился с записями в блокноте и спросил:

— Как вы считаете, недавние нападения служат тревожным сигналом активизации этого горных нелюдей клана Торск?

— Сет, мы оба знаем, что об этом не может быть и речи. Клан, как таковой, был уничтожен армией. А всё это… лишь ошмётки, не представляющие угрозы. Я не удивлюсь, если моя подруга перебила последних в больнице.

Однако я бы хотел, чтобы зрители серьёзней относились к собственной безопасности, всё-таки наступила зима, а скоро ещё и Долгая Ночь. В это время преступность активизируется, наши коллеги из Стражи, конечно, прилагают все усилия, но все мы люди.

За окном загремело, пласт снега сорвался с крыши и шваркнулся о подоконник, разлетелся плотными комьями. Журналист вздрогнул, а Солен хохотнул и указал на окно.

— Видите? Это куда большая опасность, чем люди клана Торск. Вы посчитайте, сколько людей погибло от удара сосулькой, в разы больше, чем от этих выродков, гарантирую!

***

После ухода последнего журналиста Солен и Кирия сели на кухне за чашкой чая. Свет заходящего солнца пролёг по столу, отрезая их от остальной комнаты, девушка чуть приспустилась и положила голову на плечо Солена. Поёрзала, устраиваясь поудобней и вдыхая смесь ароматов одеколона и чистой кожи, спросила:

— Как думаешь, теперь они отстанут от нас?

Уточнять кто именно не стала, ведь для возможного наблюдателя речь будет именно о журналистах. Хотя как раз они беспокоят её меньше всего.

— Надеюсь. — Вздохнул Солен. — Очень сложно переносить постоянную слежку. Дай им волю, они меня и в туалете бы снимали.

— Это хорошо…

— Слушай, может, прогуляемся? Я уже почти не хромаю, да и тебе стоит прикупить новую одежду, да и продуктов.

— Почему бы и да!

Кирия поднялась, отпила чаю, посмотрел на Солена.

— А мы…

— Что?

— А не обращай внимания. Давай помогу одеться.

Солен облачился в пальто с высоким воротом, прикрывающим шерстяной шарф, плотные брюки и шапку. С помощью девушки натянул высокие армейские ботинки, с лёгким стыдом позволил зашнуровать. Кирия облачилась в привычный наряд, только волосы стянула в косу, лежащую на левом плече.

Стражники проводили их неодобряющими взглядами, но мешать не стали. На улице царит зыбкий сумрак с морозной дымкой. Под подошвами скрипит свежий снег, изо рта вырываются клубы пара, поднимаются над головой и исчезают. Дома подпирают белое небо, пронизанное алыми отсветами заходящего солнца. Редкие прохожие глазеют на Кирию, некоторые оскальзываются, другие перебегают на противоположную сторону улицы.

— Куда пойдём? — Спросила девушка, раздумывая, стоит ли пытаться взяться за руку спутника или это будет выглядеть слишком комично, из-за разницы в росте.

— Для начала в ателье, потом… хм, думаю, стоит сводить тебя в ресторан, хоть какая-то польза от гонорара.

— А в чём отличие ресторана от кафе? — Озадаченно спросила девушка. — Там ведь тоже подают вишнёвые пирожные?

Солен широко улыбнулся и подмигнул:

— Конечно, тебе понравится! Я гарантирую!

Он уверенно взял девушку под ручку и зашагал к машине, остановившейся дальше по улице.