Антре без репетиций

Александр Александрович Тришкин

Как интересно и мудрёно порой бывают закручены линии людских судеб. Как своевременно посылаются нам знаки судьбы. Как Бог бережёт нас от невзгод. Постарайтесь не пропустить Божьих предупреждений. Все сюжеты основаны на реальных событиях.

Ты пошто боярыню обидел

Нас свела какая-то наша общая знакомая. Сейчас не припомню даже имени.

Мы созвонились и встретились в кафе, которых в Ташкенте полно на каждом шагу. Мне тридцать восемь, ей тридцать четыре. Прекрасно.

Это в России, оказавшись в незнакомом городе, вы будете искать, — где перекусить. Вам придётся поспрашивать, и не у первого и не второго прохожего вы, может быть, сможете узнать, — где ближайшая столовка, или недорогое кафе.

И не потому, что они не отзывчивы, — нет. Они рады бы помочь, но сами не знают, — где. И вы прошмыгнётесь туда — сюда по улицам и, наконец то, найдёте и пообедаете. У-уф…

А все, кто жил, или просто, — побывал в Ташкенте, поддержат мои слова всеми передними и задними конечностями. (для не приемлющих сей искромётный юмор даю перевод: — руками и ногами) И, уверен, — добродушно улыбнутся: — в Ташкенте вы не будете искать где пообедать.

В любом, людном и не очень людном месте, но если вблизи есть хоть какая ни будь организация, предприятие, то рядышком обязательно пристроится предприимчивый узбек-повар (а все без исключения узбеки прекрасно умеют готовить, во всяком случае, — я других не встречал) и организует кафешку. Прямо тут, на улице, под небом, или под листвой деревьев, растущих в Ташкенте практически везде. А в людных местах вы просто оглядываетесь вокруг, выбираете, — куда вам ближе, или где уютнее, — под чинарами, тополями, или чайхана-кафе над водой.

Вы выходите из самолёта в Ташкентском аэропорту и моментально окунаетесь в ароматы узбекской кухни. Воздух пропитан дымком мангалов, ароматом лепёшек, шашлычка, шурпы, мантов, специй и приправ. И всё очень дёшево: — по нашим меркам, — копейки.

Практически в любой семье, даже самой малоимущей, ни одна трапеза не обходится без свеженьких помидорчиков, огурчиков, корейских салатов, свежего зелёного лучка. Без этого, — всё равно, что без хлеба. Прошу прощения за то, что увлёкся, но немудрено. Ведь, поверьте, — о Ташкенте можно говорить бесконечно, и всё только в добродушных тонах, и только с любовью в сердце. Таким в моём сердце и в моих воспоминаниях Ташкент останется навсегда. Я чисто русский, а там, на Дальнем Востоке, где мне довелось начинать мою офицерскую службу, я говорил, что в душе я — узбек.

Итак, — мы встретились в кафе. Тогда, конечно же мечталось, что эта фраза будет продолжена примерно так: — мы полюбили друг друга с первого взгляда, и стали мы жить долго и счастливо, и купили мы телевизор…

М-м-да… Это так… Лирическое отступление, которого, на самом деле, не было. А было по-другому.

Молоденькая, и очень миловидная миниатюрная блондиночка Валерия, с точёной возбуждающей фигуркой, сразу проявила большой ко мне интерес, и выразила готовность строить отношения со мной «в полный рост», то бишь: — идти за мною хоть на северный полюс.

Особенно когда узнала, что я могу дать работу двум её двоюродным братьям, с которыми она проживает у своей тётушки, их матери. И особенно когда стало ясно, что в ближайшие сто — двести лет на северный полюс я рейсов не планирую, даже не на долго, даже из любопытства.

Я тогда занимался ремонтами частных квартир, и этих двух парней, братьев Валерии я поставил на один из объектов. С Лерой у нас ещё не было близких отношений, только первые две три встречи в Ташкентских кафешках.

Лера занималась посредничеством, куплей-продажей-арендой квартир, и ей нужно много передвигаться по городу. Тогда очень многие этим промышляли. Выброшенные на улицы, без каких-либо надежд на хорошую работу, на стабильный заработок, как это было прежде, люди крутились, как кто мог. Кто то, как, к примеру, Валерия, мог организовать работу, грамотно поставить дело, но был не в состоянии бороться со змеиными законами рынка. И это не их вина. Мы все попали в эти волчьи условия и теперь вынуждены выживать, лезть вверх, давя, и спихивая друг друга, порой загрызая соперников, которые прежде были обычными, добропорядочными, улыбчивыми и приветливыми людьми, согражданами.

Мы в очередной раз встретились в кафешке на Светлане. Все Ташкентцы отлично знают этот район. А знаменит он тем, что во время строительства огромного девятиэтажного дома с него упала и погибла маленькая девочка. Звали её Светлана.

В память о ней и назвали гастроном, открывшийся на первом этаже в этом доме: — «Светлана».

В заголовке я назвал мою героиню боярыней, но это было чуть чуть не так. Но в данном случае суть не в точности статуса, а в знаке, посланном мне тогда.

Лера рассказала, что она из древнего рода румынских князей, волею судьбы попавшая сюда в Узбекистан. Ей очень нравится здесь. И как-то так, в разговоре, обмолвилась, что на сей момент её карман пуст, а ей срочно нужно съездить по пяти адресам. Там намечались реальные сделки.

Я стараюсь не иметь карманных денег, так как эти самые карманные очень быстро куда-то улетучиваются. Поэтому, я, на тот момент, был тоже не при деньгах, но имел новенький, купленный день тому назад, месячный проездной на любой транспорт города. Месяц только начался, и проездного хватало надолго.

Не раздумывая я отдал ей свой проездной. Конечно, это не бриллиантовая диадема, но в тот момент он ей был нужнее, а мне так хотелось сделать для этой милой подружки ну, хотя бы, что-то.

Наверное, у каждого человека есть такая потребность, — быть кому-то полезным. А в данной ситуации тем более. Я хотел жить с этой женщиной, окружить её теплом и заботой, быть опорой, а не обузой. И со своей стороны я стремился делать все возможные шаги навстречу.

Проявляя себя именно таким образом, человек, по моему глубокому убеждению, всегда находится в выгодном положении. Не в том смысле, чтобы выиграть противостояние, а именно в том, чтобы создать предпосылки для благоприятных отношений, задать тон добродетели друг к другу, чтобы показать серьёзность своих намерений, показать свою позицию в создаваемой семье, оказать помощь своей подруге, развязать ей руки, сделать общение более доверительным.

А дальше, — остаётся только поддерживать свою позицию и наблюдать за действиями второй половины намечающегося союза.

Самому мне достаточно было дойти пару остановок пешком до ближайшей станции метро, благо, — в кармане лежал жетон метро, и доехать, как говорил известный литературный герой Остап Бендер, до «квартиры, где деньги лежат»

Пообщавшись и договорившись о месте и времени следующей нашей встречи, мы расстались.

Здесь уместно привести пример, как Бог посылает свои знаки. Тогда мне было послано такое:

Отойдя, наверное, метров сто — двести, по пути к метро вдруг, совершенно неожиданно, резко, я повернул голову налево. Повернул так, будто кто-то внезапно дал мне команду это сделать, или я получил сигнал об опасности. От увиденного у меня моментально прошелся морозец по спине. Взгляд мой сразу впился в глаза блондинки, нарисованной на борту троллейбуса, обгонявшего меня. На его борту были изображены девушки.

Такая реклама часто тогда встречалась в городе: — в натуральный человеческий рост две красивые девушки, блондинка и брюнетка, изображены так, будто это пассажирки троллейбуса едут в этом троллейбусе, но стенки троллейбуса прозрачные. Блондинка смотрит на меня и заразительно хохочет. Брюнеточка тоже смеётся, но скромнее, как бы сдерживая свою подругу, мол: — ну не надо так, слишком откровенно, над ним хохотать.

И в этот момент я ясно осознаю: — блондинка и брюнетка хохочут именно надо мной. Я только что отдал своё право на проезд в любом транспорте своей княжне-блондинке, и теперь иду пешочком, а они, со смехом, обгоняют меня на троллейбусе.

Может быть, вам покажется незначительным этот эпизод, но в тот момент мне было ясно, — это Знак свыше. Какой-то холодок прошёлся по спине, проник в сознание, — будь бдителен! Здесь нечисто!

И не спроста.

***

Первые признаки нечистоты, действительно, очень скоро проявились, — когда братья стали вместо себя, ставить на работу наёмников. Да ещё и на объекты, от которых я отказался. За это схлопотали первое и серьёзное предупреждение о том, что за такие штучки любой другой с треском вылетел бы из моих сотрудников, и только благодаря Валерии я им даю ещё один шанс.

Последний.

Братцы притихли, но всё наше дальнейшее общение сводилось к последовательности хитростей, мудростей и саморазоблачений этой троицы.

На объектах мы работали втроём, с Лериными братьями, а она часто приносила нам обед. Естественно, оплачиваемый мною. Потом она дожидалась нас тут же, на работе. Мы заканчивали работу, переодевались и шли в какое-нибудь кафе посидеть отдохнуть. Некоторые моменты в поведении этой троицы мне показались странными.

К примеру: — один из «братьев», Славик, выходил переодеваться в другую комнату, а я и второй «брат», Сергей, переодевались при ней. Интересно. При Сергее и при мне Лера сидела в коротенькой юбочке, не стесняясь видимых трусиков, но, когда входил Славик, тут же сдвигала ножки и скромно прятала свои прелести.

Было видно и по разговорам. Славик не позволял себе вольно общаться с Валерией, а Сергей мог в запале говорить с ней, как с женой. Что-то типа семейных разборок. И от наших общих знакомых я получил подтверждение, что это вовсе не двоюродные братья моей возлюбленной, а её гражданский муж со своим братом.

Она в своё время занимались торговлей женским бельём, имела небольшой магазинчик, но прогорела и не смогла выплатить кредит, за что и расплатилась своей квартирой. И все потуги их сейчас сводились к тому, чтобы пристроиться на чьей-то жилплощади.

Как человек, ребята, я вас понимаю, но… Будьте любезны, — не за мой счёт.

Я шестнадцать полных лет прожил с такой аферисткой, о которых вы даже в книжках не читали, и у меня на каждую хитрость чутьё выработалось на инстинктивном уровне.

Фактически, после этой картинки на троллейбусе я занял позицию наблюдателя. Позволял при себе разыгрывать этот спектакль, взяв на себя миссию играющего зрителя. А точнее, — подыгрывающего. В данной ситуации это был вполне приемлемый, и, пожалуй, даже очень удобный для меня спектакль.

Схлопотав за свои выкрутасы, парни-братья больше не хотели оставаться без работы и подводить свою «сестру», в её усилиях устроить своё и их «семейное счастье», и потому работали на совесть.

А у меня в лице их была достаточно надёжная рабочая команда, крепко удерживаемая мной в руках, плюс прелестная княжна-блондинка, которую муж, добросовестно играющий роль брата, вынужден был отпускать в моё полное пользование.

Первая наша интимная встреча произошла на одной из квартир, взятых мной в работу. Братцев я туда не внедрял. работу выполнял сам. Хозяйка этой квартиры примерно моя ровесница. Очень красивая блондинка и прекрасная домохозяйка. Я бы даже сказал больше: — в ней я увидел этакий образец аристократки. По моему глубокому убеждению настоящая аристократия должна быть именно такой. Несмотря на её очень высокие доходы, а она занималась организацией в одной из сфер торговли, Лида была очень скромна, отзывчива. Умела делать всё по дому сама, очень вкусно и изобретательно готовила, — как говорится: — пальчики оближешь. И ни тени заносчивости в общении. А общаться с ней можно было на любые темы. И красавица. Уходя на работу она оставляла мне обед. Возвращались они с мужем только поздно вечером. Весь день я был один.

Вот тогда я и пригласил Валерию на свой объект. И тогда между нами и произошла первая любовная сцена. Честно сказать, — особого восторга ни у меня, ни у неё наша близость не вызвала. Но почти каждый день мы стали встречаться с ней.

После успешного воспитательного процесса я уже смело оставлял братьев на объектах. А сам мог брать ещё работу и поручать её другим мастерам, тоже проверенным в работе раньше. А мы с Валерией в это время могли уединиться днём на моей рабочей квартире, а иногда ночью у меня на квартире и почти целый день получать удовольствие.

Может быть я обидел «боярыню-княжну», но тут логика очень простая и верная:

Как аукнется, — так и откликнется. Даю перевод: — как ты ко мне, так и я к тебе, или: — плохо будешь делать, плохо и получится.

Мне всегда на порядочность хочется ответить порядочностью ещё большей. Это, кстати, я отношу к узбекской «жизненной школе». И, к тому же, — все шестнадцать лет моей супружеской жизни вспоминаются, как жизнь в какой-то грязи, в собачьей конуре. После неё я ещё пару лет только в себя приходил, и, конечно же, — хотелось добра. Делать и получать в ответ.

Я после этого не раз вспоминал наше с Валерией общение, человеческое и любовное. И всегда приходил к выводу: — если бы тогда, с их стороны, всё было по-честному, они имели бы от меня намного больше пользы, и союз наш мог быть дольше и продуктивнее, но… Может быть к сожалению, а может быть и к радости, не всё и не всегда складывается так, как нам порой хочется. И в этом тоже есть Божий посыл: — что бы ни происходило с нами, — всё к лучшему.

Завершилось наше общение без слёзных прощаний. Мы сдали объект, парни получили свой расчёт, и молча разбежались. И мне и им было ясно, — спектакль окончен.

Верить знакам, или нет, — решайте сами.

Занавес.