Шварцкау

Алекс Орлов, 2011

Джек Стентон служит в войсках Тардиона и пилотирует легкий робот «таргар». Боевой работы много, одна десантная операция следует за другой. За смелость и мастерство Джека уважает начальство и боевые товарищи, а его диверсионные таланты в конце концов не остаются без внимания противника – контрразведка Аркона, проанализировав нанесенный Джеком ущерб, решает организовать на него персональную охоту. В ход идут удары с воздуха, атаки элитных подразделений и банальные покушения в городской обстановке.

15

По заболоченному лугу, расчерченному на клеточки ирригационными канавами, «сабурбай» бежал охотно, переваливаясь через старые воронки, больше похожие на небольшие озерца. Они остались здесь со времен войны пятилетней давности, когда еще сильный Барнурский союз вовсю теснил на этой территории арконов, а Тардионский союз еще и не думал вступать в эту схватку. Но прошло время, Барнурский союз ослаб, а набравший силу Тардион сцепился с Арконом за приглянувшуюся ему территорию.

Со временем изменилась и тактика — массированные обстрелы из супергаубиц ушли в прошлое, напоминал о них только этот луг, испещренный огромными обмелевшими воронками, в которых теперь жили головастики, мало чего знающие об ужасах настоящей войны.

«Сабурбай» провалился в очередную яму, стал загребать колесами, а в его корме закрутился толкающий винт. Баркли добавил ему оборотов, и машина стала толчками продвигаться к другому берегу озерца.

Джек сидел рядом с водителем и баюкал на коленях винтовку «рапира». На заднем сиденье располагался капрал Подольский. Он хмуро смотрел куда-то в сторону.

Только что они поспорили с Баркли о важности боевых машин, и его «чино» обозвали «неповоротливым железным ящиком». Подольский и сам считал свою машину тяжеловесной, но одно дело его собственное мнение и совсем другое — заявления какого-то задохлика. Тут Подольский имел в виду не самого Баркли, а его семитонного «грея», ведь по сравнению с двадцатью двумя тоннами «чино» он был просто цыпленком, а его пушка в пятьдесят шесть миллиметров — пугач по сравнению с двумя удлиненными орудиями в семьдесят миллиметров.

Когда «чино» давал прицельный дуплет, опрокинуться мог не только хваленый «гасс», но даже «сато».

Правда, за всю службу Подольский с «сато» ни разу не сталкивался. Да и не горел он таким желанием, ну его подальше. Хотя вот Джеку «посчастливилось» встретиться с этим гигантом в первом же учебном походе. Ему и Хиршу. То-то они побегали. Сколько Подольский их ни расспрашивал — и одного и другого, они всякий раз рассказывали по-иному. Оно и понятно, хорошо хоть живыми ушли и умом не тронулись, тем более что встретился им даже не «сато», а «большой сато».

Луг закончился, и потянулся кустарник — высокий и частый, как молодой лес. Кусты были спутаны желтоватыми лианами, которые с треском лопались, обдавая машину липким соком. Пассажиров сверху прикрывала раскладная крыша, однако от тучи насекомых она спасти не могла, и всем троим приходилось отмахиваться от злого и голодного гнуса.

— Долго еще? — спросил Джек, которому уже надоело это путешествие.

Капралы заманили его на рыбалку, уверяя, что в реке неподалеку водится большая рыба.

— Ты стрельнешь из своей пушки, и мы ее повару оттащим! — упрашивал его Подольский.

— Ага, а с нас потом курица! — вторил ему Баркли.

— Курица? — сразу оживился Джек. Он мечтал попробовать курицу в целом — не в разобранном виде, ведь паштеты в солдатской столовой ему уже попадались. У себя в тумбочке он хранил целую стопку собранных упаковок, где была нарисована курица в живом виде — с перьями и красным гребешком. Оставалось попробовать ее так, чтобы можно было различить белое и темное мясо. Джек уже знал, что оба этих мяса находятся на одной курице, а раньше думал, что это куры бывают такие разные — беломясые и темномясные.

Он даже в письмах к матери хвалился тем, что пробовал куриный паштет, и она вместе с ним порадовалась. А вот Баркли утверждал, что в курицах нет ничего необычного и только у Джека дома их считают чем-то необыкновенным, а в других местах курятина — обычная еда.

Джек с ним не спорил, но всерьез слова капрала не принимал. Тот был хорошим парнем, иногда мог беззлобно пошутить, однако оценить кулинарные качества и безупречную красоту курицы он не мог.

Скоро кусты закончились, и потянулись невысокие дюны, оставшиеся от прежнего русла реки. В рыхлом песке машина стала буксовать, проехав метров двести, Баркли ее остановил.

— Дальше надо пешком, а то завязнем.

Неподалеку ударила пушка, и Джек с винтовкой выскочил из машины.

— Не ведись на провокацию, коллега, это вторая рота маневры устроила, — лениво сообщил Подольский, спрыгивая на песок.

— Но они там — дальше на восток — бегают, — добавил Баркли, показывая рукой.

— А до реки еще далеко?

— Метров триста, и мы, считай, уже на месте.

— Но там еще колючий кустарник типа ежевики, — напомнил Подольский.

— Да сколько там этого кустарника! — отмахнулся Баркли. — Давай помогу, Джек.

— Не нужно, я сам, — сказал Джек, закидывая ремень на плечо.

— Давай хоть коробки с патронами понесу.

— Ну понеси…

Джек снял с пояса сумку с двумя обоймами и передал Баркли.

— Ох ты, какие тяжелые! — удивился тот, перехватывая сумку поудобнее.

— Давай туда, — предложил Подольский, указывая на возвышавшееся вдалеке дерево. — Там самое глубокое место, эту рыбину в прошлый раз мы там и видели. Так, Барк?

— Да вроде… — пожал плечами Баркли и зашагал вперед, загребая ногами влажный песок. Джек двинулся следом, посматривая по сторонам и прислушиваясь к доносившимся откуда-то справа выстрелам из малокалиберных пушек.

— А вы уверены, что это рыба? — спросил он минут через пять.

— А что же еще? — удивился Баркли, оборачиваясь. — Здесь ничего туземного не осталось. Разве что этот песок…

— У меня дома рыбы никогда не бывало, мы ловили сапиг.

— Кого ловили? — переспросил Подольский.

— Ой, лучше ты его не спрашивай, он тебе про червей начнет рассказывать, как они их ловили и ели! — предупредил Баркли, который уже слышал истории Джека.

— Червей? — скривился Подольский. — Нет, про червей не надо. Я даже лягушек пробовать брезгую, а уж это…

Песок закончился, потянулись заросли невысокого, но очень жесткого кустарника с колючими вьющимися ветвями. Кустарник рос на некогда заиленной поверхности, кое-где ботинки Джека утопали в грязи. Он с удовольствием вернулся бы назад, но оба капрала к компромиссам склонны не были и смело ломились сквозь заросли, ругаясь на колючки и стрелков второй роты, которые пару раз положили снаряды у самой реки.

— Совсем нюх потеряли! — обругал их Подольский.

— Может, хоть рыбу в реке поглушат, тогда нам останется только собрать! — заметил Баркли, а Джек лишь пожал плечами. В рыбалке он почти ничего не смыслил.