Фактор превосходства

Алекс Орлов, 2009

Джим Симмонс и Тони Тайлер воюют на стороне новых могущественных союзников. Война идет к концу, но убедительной победе канкуртов может помешать сверхпроцессор, который разрабатывают неутомимые ученые дифтов. Если им оснастят боевые машины противника, канкурты с дифтами поменяются местами. Джим и Тони посланы для уничтожения этого опасного производства и с честью справляются с заданием. Однако за их кажущейся благополучной службой скрываются тоска и разочарование новыми покровителями. Очередное поспешно выданное задание открывает неожиданные факты и заставляет напарников принять сложное решение. Теперь они сами по себе и в состоянии указать всем бывшим покровителям их место.

19

Разъезжать по территории, фактически находящейся под контролем противника, было небезопасно, однако у згаппо имелись свои методы скрытого перемещения. В этот раз использовалась боевая десантная машина канкуртов, потерянная ими при штурме укреплений транспортного узла.

В этом бою канкурты потеряли несколько машин, но все прочие были сожжены до основания, и только одна оказалась слегка поврежденной. На ней оставался идентификационный маяк со старым паролем, однако этого было достаточно — на поверхности планет, в отличие от орбитального пространства и открытого космоса, задержки со сменой паролей случались часто.

— Давай, Гриспен, жми! Через час на орбите пересменка, а новая смена может начать опрос! — напомнил пилармес, поправляя под погонами тугие кожаные ремни.

— Приложу все силы, сэр, — отозвался водитель. — Но эта телега малоскоростная, все же броневик…

Пилармес вздохнул. Всю черную работу приходилось выполнять ему и отделению «рунстарм». Прежде этим занимались механические солдаты, однако на Локарте империя Дифт уже не располагала достаточными силами — механизированные силы были разбиты, а уцелевшие взводы или роты роботов-солдат реальной угрозы для канкуртов не представляли.

Оставшиеся незначительные резервы боевых роботов были законсервированы, а вместо них из штабов, блиндажей и глубоких командных пунктов вышли живые дифты — геллисы, апропаги и множество переформатированных организмов, являвшихся сотрудниками многочисленных спецслужб империи. А еще подразделения охраны, аварийные группы, военная полиция. Таким образом набирались десятки и сотни тысяч солдат, хорошо знавших местные условия. Они являлись последней ударной силой империи на захваченной врагом планете.

Впереди на шоссе показалась глубокая воронка, оставшаяся после удара с орбиты, а на обочине валялись несколько покореженных железяк. Сейчас нельзя было даже предположительно сказать, чем они были первоначально.

«Вот так и нас могут — бац, и только облако пыли…» — подумал пилармес.

Броневик сбросил скорость, и водитель принялся искать безопасный съезд с шоссе. Под колесами захрустели подсохшие комья земли.

Мигнула лампочка-индикатор, сообщая о том, что пароль с маяка запрошен орбитальной станцией канкуртов.

Солдаты отряда переглянулись: вот-вот с ними могли связаться с орбиты, чтобы проверить, канкурты ли это. Все происходило обыденно, дескать, привет, братва, как настроение, как погода, затем следовало несколько проверочных фраз, и если ты всю жизнь был дифтом, тебе в них ни за что не разобраться.

А потом: ну пока, камрады, счастливого пути. «Орбита» делает вид, что оставляет подозрительный транспорт в покое, десант облегченно переводит дух, а через пару секунд превращается в пыль вместе со своим броневиком.

Канкурты никогда не скажут, что опознали дифтов. Не станут орать в эфир «Умри, сволочь!». Они играют до конца и спокойно нажимают кнопку сброса ракеты.

Броневик благополучно выбрался на шоссе и снова начал разгоняться.

«Бристоль-шестой, как слышите?»

«Слышу вас хорошо. Какие новости?»

«Проверьте глубину три тысячи десять. Кажется, это бот…»

«Квадрат какой?»

«Два-тридцать шесть-восемь… Очень на бот похоже…»

Перехват далекого разговора неизвестных абонентов вызвал у пилармеса Грина приступ страха. Возможно, точно так же на орбите сейчас решают судьбу их броневика — маленькой беззащитной букашки в масштабах прицельных устройств бомбардировщика.

Около четверти часа броневик мчался по пустынному шоссе, не встречая препятствий, затем миновал место схватки тяжелых дифтских роботов с гусеничными машинами канкуртского десанта.

На изуродованном асфальте валялись элементы брони и оторванные опоры рядом с деформированными от жара конструкциями. Скорее всего, здесь не погиб ни один живой солдат, однако поле боя выглядело страшно.

— Сэр, впереди пост! — сообщил водитель, сбрасывая скорость.

— Не тормози, болван! Ты же нас выдашь! — крикнул пилармес и припал к смотровой щели. Дорогу преграждал бронированный куб с автоматической пушкой наверху. Перед ним стояли три обыкновенных рейдера с легкими пушками — ничего такого, что нельзя было преодолеть.

— Сержант, что думаешь?

— Мы их спеллерами порежем, сэр, не извольте беспокоиться. А в бойницу фугас протолкнем — у меня с прошлого раза две штуки осталось.

— А может, лучше гранатометом?

— Нет, не лучше. От гранат — осколки, нам это ни к чему.

— Делай как знаешь, — согласился пилармес. Он мало что понимал в боевых акциях, а приданная ему группа прошла через весь полугодовой цикл схваток с канкуртами — от начала оборонительных боев на орбите и до падения наземных цитаделей.

Легко поигрывая пушкой, рейдер — он не видел никакой опасности — остановил броневик, ожидая появления канкуртов, однако неожиданно из десантных люков выскочили дифты.

Миллисекунды разницы в реакции дифтам хватило, чтобы первыми открыть огонь. Подствольные спеллеры полыхнули огнем, расколов корпуса рейдеров с такой легкостью, словно те были из стекла.

На бронированном кубе дернулась пушка, успев дать очередь в лобовую плоскость броневика. Сержант метнулся к стене, через мгновение внутри куба полыхнуло пламя. Его каркас выдержал, но станок с пушкой сорвало с креплений, и он унесся в небо, чтобы упасть где-то далеко за холмами.

Солдаты мигом запрыгнули обратно в броневик, сержант крикнул:

— Мы можем ехать, сэр!

— Ох, как в ушах звенит, я думал, эта пушка нас вспорет! Отличная работа, Пярк!

— Спасибо, сэр!

Броневик взвыл электроприводом и, объехав по обочине дымящийся куб, понесся дальше. До тайного командного пункта дифтов оставалось меньше двадцати километров.

Тем временем высоко на орбите плыл по своим делам орбитальный бомбардировщик. Его канкуртская команда состояла из двух живых пилотов и набора автопилотных систем, дополнявших мастерство живых организмов.

— Коммандер Лифт, ответьте «пустельге»!

— Слушаю вас, «пустельга»!

— Будьте готовы к нанесению удара, коммандер!

— Всегда готов, «пустельга». По какому квадрату?

— «Восемь — двадцать четыре» — экватор-черное…

— Вас понял, «пустельга», но учтите, я нахожусь над сектором еще… двадцать четыре минуты. Дальше уйду в тень.

— Понял вас, ожидайте.

Коммандер снял наушники и покачал головой.

— Ты слышал, Брюс? Не указали ни массу цели, ни ее направление, ни фугасный компонент боеприпаса…

— Так у них же смена состава была, «старички» на отдых поехали, а эти пока не въехали в ремесло.

— Ты слышал, что в Двадцать седьмом крыле произошло?

— Это вы про «стеклянного»?

— Ну да.

— Ужас просто. Я даже представить себе такое не могу! Чтобы нормальный полукибернетический канкурт вдруг превратился в холодный кристалл…

— Все дело в несанкционированном переформатировании. Нет, я, конечно, понимаю, что хочется получить все раньше времени. Лишние степени свободы никогда не помешают, но надо же думать, чьими услугами пользоваться, а чьими — ни в коем случае. Ведь на каждой инструктивной беседе всем напоминают: несанкционированное переформатирование — яд. Но поди ж ты…

— Вы же знаете, сэр, как у нас относятся к инструкциям. Вроде как поболтали и разошлись архивы дефрагментировать. А потом раз — и боевой товарищ превратился в кристалл. И кому это надо?

— Жизнь — штука сложная, Брюс. А эти глупцы усложняют ее еще больше.

Коммандер откинулся в кресле, насколько позволяла рама безопасности, и, чтобы чем-то себя занять, принялся отдавать мысленные команды на проверку вооружения бомбардировщика.

Зашуршали микрорасцепители главного компьютера, и по всему кораблю стали раздаваться мелодичные пощелкивания — программы проверяли приводные механизмы.

— Там вроде инжектор притормаживает при сбросе, — напомнил Брюс.

— Помню. Но сейчас нам новый инжектор добыть неоткуда. Вот сменят нас, тогда пойдем на обслуживание.

Они помолчали, прислушиваясь к перестуку проверяемых приводов. Потом Брюс откашлялся и, осторожно покосившись на коммандера, спросил:

— А когда побьем дифтов, что тогда с нами будет, сэр?

— А что с нами будет? Срок службы не вышел, дослуживать будем.

— Так ведь война закончится — армию и флот куда девать будут? Стрелять-то не нужно будет…

— Что значит «не нужно»? — удивился коммандер, поворачиваясь к штурману.

Тот лишь пожал плечами — он и так сказал больше, чем хотел.

— Ну, в общем-то, ты прав, если победим, стрелять будет не нужно, — неохотно согласился коммандер и вздохнул. Времена приближались тяжелые, неизведанные.

— Коммандер Лифт, ответьте «пустельге»! — снова донеслось из динамика.

— Слушаю вас, «пустельга»…

— Готовьтесь к нанесению удара по «восемь — двадцать четыре» — экватор-черное…

— Да готов я, давно готов. Что за цель?

— Цель динамическая, легкобронированная.

— Что это означает — десантный «корсак» или штабной автомобиль?

— Сказать точнее пока не можем — только что было произведено нападение на пост! Ждите…

— Ждем.

Они посидели молча еще немного. Коммандер посматривал на «показатель тени», высчитывавший в градусах, как долго еще их корабль будет находиться над запрошенным для удара квадратом.

— А я вот что думаю, сэр, хорошо бы еще какая — нибудь война случилась, а то как-то боязно, честное слово…

— Да уж, непонятно как-то. Я, конечно, читал кое-что… Ну там, книги по истории.

— Вы читаете книги? — удивился штурман.

— Ну как ты мог подумать — я же взрослый полукибер, офицер. Нет, конечно. Но раньше, в детстве, еще до первого форматирования, я читал старые книги со страницами из такого, знаешь ли, шершавого пластика. Там описывалось, какая была жизнь до войны. Честно говоря, некоторые вещи выглядели просто шокирующе.

— А может, пропагандистский отдел нас просто пугает, а война еще долго продлится? Может, еще повоюем, а, господин коммандер?

— Хорошо бы.

Броневик мчался по ровному, как стрела, отрезку шоссе. Еще немного, и следовало свернуть направо — в сторону заросших жестким кустарником холмов. Пилармес Грин приоткрыл вентиляционную сетку и полной грудью вдыхал свежий воздух. Он так любил эти намешанные в воздухе запахи лесных водорослей, электроносных цветов, нефтяной пыли. Пилармес вырос и возмужал на этом воздухе, начав с простого, неграмотного секретчика на затворно-ударном предприятии и добравшись до младшего офицерского звания в штатном расписании могущественного згаппо.

И что, отдать все эти достижения постылым канкуртам? Продаться, пойти под их форматирование?

По правде говоря, этого пилармес Грин также не исключал, однако что проку от его пилармесских погонов? То ли дело капитан или майор! Они при сдаче получали совсем другой статус, а его, пилармеса, могли отправить в рядовой состав. Кому нужен какой-то секретчик?

Потому-то Грин и решил повременить со сдачей ненавистному врагу, глупо было не использовать свой шанс, когда из рядов згаппо бежали сотрудники и в штатном расписании образовывались значительные бреши. Региональное руководство было вынуждено заполнять их кем ни попадя, а пилармес Грин относился именно к этой категории. Он надеялся быстро сделать карьеру в разведке падающей империи, чтобы потом подороже продать себя «ненавистным канкуртам».

— Я вижу «скруббер»! Он стоит посреди дороги! — закричал водитель, нажимая на тормоз.

Пилармес припал к смотровой щели и увидел тяжелого робота «скруббер-тяхта», машину, с которой не хотел бы сталкиваться даже пилот дифтского пятнадцатитонника «стрельч», не говоря уж о водителях броневиков.

«Скруббер» стоял, направив на приближающийся броневик свою стопятидесятимиллиметровую пушку и блок неуправляемых ракет. Что конкретно было на уме у его пилота, оставалось только гадать, однако его решительный настрой был очевиден.

Броневику следовало остановиться, а всему его экипажу выйти наружу. Это означало немедленный расстрел из пулеметов — недорого и эффективно.

— Тормози сильнее, Гриспен! — закричал пилармес.

— А я что делаю?!

— Сержант! Какие будут предложения?

Голос пилармеса сорвался на визг.

— Пусть притормозит и снова вперед… Лойд, откроешь мне верхний люк, понял?

— Сделаю, Пярк, — ответил один из солдат.

— Что вы собрались делать? — воскликнул пилармес, видя, как сержант готовит к стрельбе гранатомет.

— Давай, Гриспен! — крикнул сержант водителю, когда броневик почти остановился. Тот снова выжал газ, и десантная машина рванулась вперед, мимо левой опоры «скруббера».

Хитрость дифтов дала свои плоды, пилот робота успел ослабить концентрацию и потерял полторы секунды. Этого времени хватило, чтобы Лойд распахнул верхний люк, а сержант, не целясь, выстрелил тяжелой гранатой.

Ее удар был страшен. С расстояния в несколько метров она сумела пробить корпус робота и взорвалась внутри кабины. Из вентиляционных отверстий полыхнули снопы огня и копоти.

«Скруббер» сделал шаг назад, взмахнул манипуляторами и рухнул на спину, окутанный дымом. Впрочем, ни перепуганный пилармес, ни торжествующий сержант этого уже не видели, их броневик снова несся по пустынному шоссе.