Коан Янг 2

Stan Wesley, 2022

Спустя пятьдесят лет забвения Академия Ши-Ян вновь возвращается в строй, но не все так просто: далеко не все в магическом мире готовы закрыть глаза на страшные события прошлого… Пострадавшие от лап Зверя дети, темная магия, что уничтожила целый город… Это ставит Профессора Монтгомери под удар: сможет ли она сохранить целостность Академии на этот раз, когда на воле хищный Зверь, а Судный Совет, кажется, устраивает против нее заговор? Аврора вынуждена просить помощи Коан… Блуждая по пустующим улочкам Города, Тьма отлавливает неугодных и вытягивает их души. Тела отдает в Башню Молчания – ту, что скрыта за Лесом, – а Могильщики скармливают дары стервятникам. С восьмым ударом часов на площадь являются Шептуны, помогая Потерянным обрести себя вновь. Букер совсем не понимает законов Города, в котором он живет. Не ведая ни о Тьме, ни об ужасающих тайнах Города, он продолжает жить обычной жизнью, пока не встречает Обри.

Глава двенадцатая. БУКЕР. ПОТЕРЯННАЯ ДУША

Непривычно заканчивать лекции в глухой тишине. На тебя безмолвно смотрят голые парты, на которые с течением времени успевает осесть пыль. Ты — единственный источник шума в огромной аудитории, и ее стены слышат только твой голос. Если бы стены умели думать, они бы наверняка все экзамены сдавали на «отлично». Поступали в престижные колледжи или университеты, шли работать по профессии и добивались бы больших успехов. Представить страшно, сколько лет им из раза в раз приходится отражать эхо чужих голосов.

И сколько тайн, произносимых в разные местах и помещениях, они смиренно хранят.

Букер все утро думал о стенах. Ему казалось, он потихоньку начинает сходить с ума, когда всерьез себе внушил, будто бы стены — его лучший друг. На самом деле, единственный, а потому и лучший. Лучший во всем. Стены — отличный слушатель, никогда не станут перебивать или мешать вести занятия. Стены совершенно не занимают в аудитории место, из-за чего не забивается воздух, и Букер может спокойно читать лекцию на свежую голову. Наконец, стены — идеальный товарищ, чтобы поделиться чем-то сокровенным и даже спросить совет. Они ничего, конечно, не скажут, но тишина в ответ — чем не истина? Ведь в тишине рождается идея. И не всегда есть толк забивать кому-то голову.

Нет, и впрямь безумие, подумалось Букеру. Стены — лучший друг? А как же Обри? Она-то, по крайней мере, живой человек. Неужто выстроенные в ряд зацементированные кирпичи лучше, чем живой человек? И уж тем более, молодая девушка?

Но Букер не желал рассматривать Обри как друга. Она нравилась ему в ином смысле, и он все думал над способами, которые вернули бы прежнюю романтику — цветы у ее двери, прогулка по парку или просто по городу. Да, романтика пронеслась мимолетно, и не факт, что Обри вообще ее восприняла как таковую. Теряя обороты над теми мелкими шажками, что Букер успел совершить, он основательно решил наверстать упущенное и пригласить соседку в уютное кафе, где варят вкусный кофе.

Да вот только как это устроить? Они с Обри будто вечность не могут пересечься. Парень даже успел забыть, как звучит ее голос.

Поэтому, несмотря на ранний график работы, он прикупил букет белых роз и вернулся в дом. Поставил у окна стул, сел на него и пристально наблюдал за улицей. Точнее, ждал момента, когда появится Обри. Нет, ну когда-нибудь она ведь должна появится?

Вряд ли Профессор расстилает ей в своем кабинете, да и не думаю, что Обри на такой расклад бы пошла, прокрутил Букер мысль в голове и ревностно хмыкнул. А что, если это правда? Чертов старикан захотел вспомнить былую молодость, и вот, устроил молодую девицу своей секретаршей. Решил приударить, так сказать. Вдруг клюнет? Может, постарше ей самое то? А с молодняком неинтересно. Опыт не тот. К тому же, с Профессором общение наверняка интереснее. Он-то все знает, все видит, все помнит. А со мной о чем поговорить? Я же Потерянный. А он — Найденный.

Чем дальше Букер думал, тем сильнее злился. Ревность, необъяснимая и, по сути, неоправданная, душила его за глотку. Зачем, собственно, он себя накручивает? Кем он себя возомнил для девушки, с которой фактически виделся не больше пяти раз? Совсем не здравое отношение. С другой стороны, надо о чем-то думать. Впереди — уйма времени. Неизвестно, когда Обри вернется с работы. В восемь вечера, девять или десять. Вполне вероятно, что и после двенадцати. Работа у нее связана с печатью, а печать — дело тонкое. Не на машинке конечно, где одно неверное нажатие — и чернильная буква на белом листе уже никуда не денется. Приходится перепечатывать лист заново. Как это дело происходит на компьютере, Букер пару раз видел. В рекламе по телевизору и в магазине товаров, где наглядно демонстрировалась польза покупки компьютера. Мол, электронный файл способен вмещать в себя сотни книг, а сотни книг вряд ли поместятся крошечным квадратиком на плоском рабочем столе. Люди смотрели. Им нравилось. А Букеру — нет.

Букер, если можно сказать, консервативного склада ума. Новое он не приемлет, а по-старому зачастую ностальгирует. В особенности, по тому старому, которое давно вышло из моды. Конкретный пример, кроме нелюбви к компьютерам, он дать не мог: не помнил и толком не знал, что же из новых технологий ему не нравилось в той, настоящей жизни. Он до сих пор гадал: образ той девушки, которая с ним порвала из-за его «странностей», взят из настоящей

Конец ознакомительного фрагмента.