Четвёртое крыло для бабочки

Rin Ashow, 2023

Майя работает во флористической мастерской и мечтает о приключениях. Но совсем не радуется, когда они неожиданно появляются в её жизни: ведь теперь приходится скрываться от группы людей, ненавидящих всё живое и называющих себя «кордтеррами», – «Сердцем земли», – учиться пользоваться непрошенным даром, из-за которого исчезла способность понимать человеческие языки, и ждать пробуждения Матери-Природы.На пути Майю поджидают новые и старые друзья, опасные враги, бесконечная череда неприятностей и поиск не только загадочной Матери, но и самой себя.

Глава 4. Новое — хорошо забытое старое

Двадцать третьего февраля наступил первый после очередной болезни рабочий день, и начался он точно так же, как и все предшествующие ему. Зазвенел будильник, заведённый ещё с вечера на пять тридцать, и Майя неохотно открыла глаза. Спустив ноги на пол, нашарила тапки и, безустанно зевая, побрела на кухню. Жара не было, но усталость ещё ощущалась.

Крепкий ароматный кофе чуть взбодрил её, но сил не придал. Зато к ощущению слабости добавилось ощущение голода, но времени на завтрак не оставалось. Сделав себе вторую чашку, Майя подкрасила тенями брови, тушью провела по ресницам и, неспешно одеваясь, вызвала такси. Машина, к её удивлению, нашлась сразу, — обычно по утрам приходилось ждать по пятнадцать-двадцать минут. Чертыхаясь, Майя кое-как натянула куртку, схватила рюкзак и выбежала из квартиры.

Спустившись на первый этаж, она вытащила из почтового ящика корреспонденцию и, пока выходила на улицу, мельком просмотрела письма. Человеческие слова ей всё ещё были незнакомы, и ориентироваться приходилось только на образ: белая бумага с гербом Москвы — квитанция из ЖКХ, яркий, пестрящий полосками буклет — реклама интернет-провайдера, судя по схематично нарисованному роутеру, а здесь… Что было в последнем буклете, девушка так не поняла. Приглашение то ли в цирк, то ли на выборы.

Майя выкинула почту в урну и направилась к стоящему у дома такси. Сев на заднее сидение, молча кивнула водителю — молодому мужчине в солнечных очках — и принялась изучать телефон. Судя по знакомым значкам, за время болезни пришло немало сообщений и звонков с разных номеров. Пара из них ей оказались знакомы благодаря картинкам: первый принадлежал отцу, два других — коллегам, Маше и Кристине. Был ещё один, самый активный и настойчивый, не записанный в телефонной книге. Попытки прочитать текст сообщений ни к чему не привели — кроме цифр что-то разобрать не удавалось: буквы, хоть и казались понятными, образовывали совершенно незнакомые слова.

Вздохнув, Майя оставила затею и отвернулась к окну. Небо за ним было тёмным, мрачным, покрытым тяжёлыми тучами, как и подобает февральскому.

Водитель вёл автомобиль агрессивно: постоянно превышал скорость, обгоняя другие машины, проезжал на красный сигнал светофора и игнорировал маршрут на навигаторе. Майя недовольно посмотрела на мужчину, пытаясь жестами попросить, чтобы он так не лихачил. Но мужчина лишь нервно дёрнул плечом.

Когда они проехали съезд на МКАД, устремляясь в область, девушка напряглась. Указав водителю на навигатор, она заглушала нарастающее ощущение тревоги, но мужчина стукнул по экрану телефона пальцем, демонстрируя затор на одной из дорог. Майя с подозрением посмотрела на водителя. Что-то в его лице показалось смутно знакомым, но она не успела подумать об этом.

Её привлёк странный звук. Кто-то истошно кричал. Майя повернулась к окну, чувствуя, как покрывается холодным липким потом, и увидела летящую сбоку сороку.

–…ги! Бе…

Слов было не разобрать, но водителю поведение птицы не понравилось. Он стиснул зубы так сильно, что скулы, и так чётко выраженные, стали ещё резче.

Майя тщетно пыталась разглядеть птицу, прислоняясь лицом к стеклу. Сорока с трудом догоняла машину, попутно что-то выкрикивая, но поток ветра заглушал её речь.

— Бе… ги! Э…о корд…ко…терр!

Мурашки покрыли кожу. Майя посмотрела на водителя, только сейчас осознавая, что на улице довольно пасмурно, и нужды в солнечных очках нет. Если только не приходится скрывать глаза.

Забарабанив по подголовнику кулаками, она попыталась помешать водителю. Но тот легко отмахнулся. В панике дёргая ручку двери, Майя бросила мимолётный взгляд на мужчину. Тот, на секунду оглянувшись, угрожающе покачал точно таким же лезвием-шпагой, какой был у напавшего на меня кордтерра.

Эта секунда стоила жизни. С диким и отчаянным криком в лобовое стекло влетела сорока, и водитель резко вывернул руль. Колёса заскользили по покрытой льдом загородной дороге. Майя невольно вскрикнула и зажмурилась, мысленно взывая к помощи. Машину крутило до тех пор, пока она не вылетела с дороги и не встретилась с расположенным на обочине отбойником.

Майю спасло только то, что активировался защитный механизм, и обретённые недавно иглы сработали, как подушка безопасности. Водитель тихо стонал, вытирая со лба кровь, заливавшую лицо. Мёртвая сорока, проломив собой стекло, покоилась на торпеде. Испытывая чувства благодарности и стыда, девушка одним движением распахнула дверь и попыталась выбраться из покорёженной машины.

Водитель услышал звук и повернулся, снимая с испачканного лица очки, а затем, судя по всему, выругался, пытаясь схватить беглянку за рукав. В этот момент Майя поняла, почему показалось знакомым его лицо — это был тот вежливый незнакомец в испачканной куртке, зашедший в мастерскую в роковой январский день. Только теперь его веки были скреплены нитями, хоть и не так плотно, как у растерзанного собаками кордтерра. На секунду замешкавшись от удивления, она с визгом увернулась и выпала из машины — адреналин придал сил и уверенности.

Майя побежала так быстро, словно решила побить все рекорды мира. Впереди мелькали вечнозелёные ели — маячки покоя и защиты. Вбежав в лес, девушка остановилась, спрятавшись за толстым стволом, и перевела дыхание. Бок кололо, а сердце билось о рёбра в надежде выпрыгнуть. В памяти всплыла фраза вожака собачьей стаи, что кордтеррам физически больно контактировать с природой, поэтому в лес они зайти не могут. Но услышав шум за спиной, так же она поняла, что этот кордтерр всё может.

Не успев дать ногам хоть немного отдохнуть, Майя двинулась дальше, спасаясь от нависшей угрозы, и тут заметила фигуру водителя. Он рычал, пробираясь сквозь толщу снега, а деревья хлестали его по разбитому лицу колючими лапами.

— Поторопись, девочка, — прошептала рядом стоящая величественная ель. — Мы задержим его, насколько сможем.

— Спасибо, — Майя тихо откликнулась, стараясь сдержать слёзы, и снова побежала. Иглы уже спрятались обратно в кожу, и бежать стало легко.

Безустанно оглядываясь, она добралась до небольшой полянки и замерла, не понимая, в какую строну бежать, чтобы не натолкнуться на кордтерра. Деревья переговаривались, взволнованно покачивая кронами, а птицы тревожно хлопали крыльями где-то вверху. Преследователя слышно не было, и Майя позволила себе хоть немного расслабиться.

Ноги гудели от нагрузки, снег забился в голенища ботинок и теперь, тая, неприятно холодил взмокшие от бега ступни. Застегнув куртку и накинув капюшон, Майя нырнула в проход между низко опущенными еловыми ветвями, пытаясь продумать свои дальнейшие действия.

Мелькнувшая сбоку тень снова заставила напрячься. Майя не успела увернуться, и водитель сбил её с ног. Хоть кричать она и не могла, испугавшись так сильно, что голосовые связки парализовало, мужчина всё равно бесцеремонно зажал ладонью рот. Его лицо оказалось так близко, что девушка смогла рассмотреть неровные проколы кожи вокруг глаз. Один из концов бежевой нити свободно висел возле уголка глаза, и Майя с ужасом поняла, как кордтерры лишаются зрения: им постепенно стягивают веки.

Пытаясь вырваться, она укусила мужчину за ладонь, и тот, снова выругавшись, резко отдёрнул руку. А затем замахнулся. Наступившая темнота показалась спасением, и Майя с готовностью в неё погрузилась.

***

Зазвенел телефон. Майя привычно потянулась за ним, но всегда стоящей у кровати тумбочки не было. Неохотно открыв глаза, она увидела уже знакомого водителя. Тот отключил звук мобильного и откинулся на спинку стула. Очередной кошмарный сон оказался явью.

Мужчина надменно рассматривал Майю, сложив руки на груди. Тёмные волосы спадали на лоб, а прошитые глаза, налившиеся от недавней аварии кровью, казались в полумраке почти красными.

Кордтерр, заметив, что Майя очнулась, достал из кармана балахона пачку и, вынув одну сигарету, закурил. Едкий сизый дым поплыл по помещению, и девушка огляделась.

Взору представилась маленькая комнатка с низким потолком, судя по всему, находящаяся где-то в подвале. Антураж оказался довольно скуден: кровать, на которой Майя и лежала, одинокая тусклая лампочка, свисающая с потолка на проводе, стул, на котором восседал похититель, и каменная лестница, ведущая к двери.

Взгляд Майи, направленный на дверь, не укрылся от мужчины. Он медленно покачал головой. В дверь заскребли, и она зашаталась под напором невидимых сил. Хмыкнув, мужчина встал с места и что-то громко сказал. За дверью затихло.

Потушив сигарету о спинку стула, похититель кинул бычок на пол и подошёл вплотную к кровати. Майя сжалась, готовая в любой момент выпустить иглы, но кордтерр примиряюще поднял руки и, взяв со спинки кровати полотенце, протянул девушке.

Идея, возникшая спонтанно, заставила замереть. Как проникнуть в сознание человека Майя не знала, не допуская об этом даже мысли, и не была уверена, что подобное вообще возможно, но времени на размышления не осталось. Она постаралась сконцентрироваться и, потянувшись за полотенцем, ненароком дотронулась до руки похитителя.

Её словно окатили ушатом ледяной воды, и воспоминания — не явные, как у растений, а подобные всполохам молнии, замелькали перед глазами

— «…это ты нашёл её. Молодец. Теперь тебе дозволен доступ. Не подведи…».

— «…её отпустили. Ничего страшного. Позовите… он найдёт…».

— «…не вернулся. Охотник, один… нашёл. Найди и второй. Добудь её… уверен — тебя допустят… Сердце… Там ты найдёшь… ответы…».

Кто-то сильно толкнул Майю, и она с хрипом вынырнула из сознания мужчины. Тот гневно сжимал её шею, от чего она начала задыхаться, но звук позади заставил кордтерра обернуться. Дверь в комнату распахнулась, и по лестнице кубарем скатились… собаки.

Охотник нехотя убрал руку и отошёл в сторону, позволяя псам запрыгнуть на кровать. Майя не успела ахнуть, как уже знакомый вожак стаи с остервенением принялся вылизывать её лицо:

— Р-р-рад, как я р-р-рад снова встр-ретиться!

Майя сжалась в спинку, не веря своим глазам, и в отчаянии вскрикнула:

— Но… что вы тут делаете?! Это же… это же кордтерр! Я помню, помню, что он пришёл в мастерскую! И увидела, что доставал телефон! Видимо, доложил обо мне кому-то! Кому-то, кто отправил за мной того, первого!

Слёзы застилали глаза. Некоторые из псов переглянулись, но вожак спокойно сел, внимательно рассматривая её покрасневшее лицо:

— Мадмуазель, послушайте меня. Это может показаться какой-то уловкой, но я даю вам слово! — Он перевёл взгляд на расхаживающего по комнате мужчину. — Человек помог нам. Уничтожил тело погибшего, а нас забр-р-рал сюда. Дал кр-ров и еду. Дал нам цель.

— Ты был прав, когда сказал, что никому нельзя доверять, — печально подытожила Майя. Радость от встречи со знакомой стаей исчезла, как недавний сигаретный дым.

— Я был не пр-рав, — спокойно возразил вожак. — Этот человек ещё не стал полноценным кор-рдтерр-ром. Он помог нам, детям пр-рир-роды. И хочет помочь вам.

Майя приподнялась, не веря услышанным словам:

— Что?! Ты сейчас так шутить пытаешься? Что ж, стоит изучить юмор получше.

— Он не собир-рается вас убивать, мадмуазель, как это могло показаться на пер-р-рвый взгляд. — Вожак легко спрыгнул с кровати и подошёл к мужчине. — Человек понял, что совер-ршил ошибку, когда р-рассказал о вашем дар-ре др-ругим, и тепер-рь хочет спр-р-рятать. Кор-рдтерр-ры не найдут вас до дня весны. Но никто не должен об этом знать! Для остальных он пр-р-росто охотник, живущий в своём небольшом доме поср-реди леса.

— Но… — Майя растерянно посмотрела на своего похитителя. — Почему? Почему он решил помочь?

Мужчина остановился, и, сделав шаг по направлению кровати, недовольно скривился:

— Потому что у меня должок перед Матерью.

Майя вскинула голову, чувствуя, как в груди что-то трепещет от радости, но осознание истины пришло через мгновение. Это не к ней вернулась способность понимать человеческий язык. Это похититель говорил на Амуше.

Кордтерр, так и не представившись, покинул скромную и, как понадеялась Майя, временную обитель, оставив наедине со стаей. Вожак рассказал всё, что знал об этом месте и новом друге.

Не забыл он упомянуть и долг охотника перед Матерью, но предпочёл умолчать о его содержимом:

— Он довер-р-рил нам только часть своей истор-рии. Пр-р-росто знайте: человек вас не обидит.

***

Спустя сутки Майя, вдоволь наплакавшись и изучив каждый сантиметр комнаты, осознала, что выхода нет, и смирилась. По крайней мере, на неопределённое время.

Утром следующего дня охотник, крепко взяв за руку, вывел её из подвала. Не дав даже осмотреться, он протянул толстую куртку и поджал губы.

— Оденься потеплее, сегодня морозно. Можешь немного погулять. Конечно, в сопровождении псов.

Спорить Майя не стала, радуясь возможности выйти на свежий воздух и пообщаться хоть с кем-то.

Псов, как оказалось, было всего пятеро: сам вожак, которого все так и называли, его помощник Рик — иссиня-чёрная гора мышц со зловещим оскалом, Венделл — обаятельный золотистый ретривер с добродушным характером, Бэйли — кокер-спаниель и единственная девочка в команде, и Пёсик — любопытный и непоседливый бело-рыжий одноухий кобель. Тот самый, которого Майе удалось вылечить после драки.

Они составляли ей компанию, пока девушка бродила неподалёку от охотничьего домика, слушая хруст снега под ногами и размышляя о своих дальнейших действиях. Безмолвные ели наблюдали, лениво покачивая кронами. Их забавляли выходки молодого пса.

— А вот скажи, что ты думаешь про хлеб? Он же создание природы, как и мы, но, сколько бы я не пытался его разговорить, — молчит! — Прыгал вокруг Майи Пёсик, высунув от радости язык.

— Хлеб делают из множества составляющих, — она терпеливо объясняла псу сложности готовки. — Туда входят и дрожжи, и злаки… Он не сможет тебе ответить, потому что создан искусственно.

— Так это же волшебство! Только посмотри, Бэйли, какие двуногие, всё-таки, чудотворцы! — Пёсик закрутился вокруг спаниеля. — Они берут кучку предметов, смешивают их…

— Это называется «кулинария», а не магия.

— А я согласен с Пёсиком, — взглянув на друга карими глазами, добродушно отозвался Венделл. — Чудеса бывают разные. Просто двуногие и сами не знают, что умеют колдовать.

Они дошли до опушки — крайней точки прогулки. Дальше охотник заходить запретил, сухо объяснив это близостью к дороге. Майя с тоской посмотрела вдаль. Там была её жизнь, совершенно обычная и довольно скучная, лишённая опасности, похитителей и говорящих собак. Она была там — каких-то несколько недель назад. И до неё уже не дотянуться.

— Разворачиваемся, — оскалился Рик, и стая повиновалась.

Майя послушно последовала за псами, отвечая на вопросы Пёсика. А тот и не думал останавливаться.

— А вот картины, скажи, не магия? У двуногих есть набор красок, которые они в последовательности наносят на листы. А получается что? Ну что?

— Картины, — послушно подтвердила Майя, пожимая плечами.

— Вот именно! Они рисуют чёрточки, линии и полоски, а в итоге мы видим берег реки и одинокого рыбака! А дай кому из нас эти краски, что мы сделаем? Ни-че-го! А ты, например, складываешь растения вместе — я видел через окошко. Но не каждый так сможет! У обычных людей всё будет вкривь и вкось.

— Это просто опыт. Я тоже ничего не умела, но мне помогли, показали…

— Но некоторым и показывать бесполезно!…

— Пёсик, отстань от Майи, — беззлобно буркнула Бэйли.

— Нет уж! Я хочу, чтобы она поняла, — упёрся кобель, нетерпеливо топчась на одном месте. — Что волшебство есть в каждом мире! Все эти штуковины вроде шариков собачьего корма, вкусные мясные колбаски… Или эти белые горькие кружочки, которые ты глотаешь, а глисты внутри тебя испаряются! Без чуда до этого всего нельзя додуматься. Просто двуногие его отрицают. Как и отрицают, например, наличие даров.

— Даров? Так они есть у многих? — Майя остановилась, удивлённо оглядываясь.

— Конечно. — Снисходительно вильнул хвостом Пёсик. — Не у всех, правда. Только у особенных. Твой дар — умение говорить на языке леса. Ну и ещё есть какой-нибудь, это точно, — они обычно не по одному существуют. Хотя странно, конечно…

— Что странно? — Глянув на пса, Майя тяжело сглотнула. Под ложечкой засосало от ожидания новых сюрпризов.

— Ну, странно, что ты узнала о нём так… поздно. Обычно дары с детства проявляются. Все это знают. Я так думал, — поспешно добавил Пёсик.

— Ты уверен? — с сомнением протянула девушка. — Я ни разу не видела этих… даров. Ни у кого!

— А разве не лучше их скрывать? — подметил Пёсик. — Чтобы не попасть в беду?

Майя задумалась, перешагивая толстые корни деревьев. Рик и Вожак обогнали, принюхиваясь к лесному воздуху, а Бэйли с Венделлом брели чуть позади, подшучивая друг над другом.

И Майя решилась:

— Пёсик, а что ты знаешь об охотнике?

— Почти нечего. — Пёс подбежал к ели и, не слушая гневных возражений дерева, задрал лапу. — Знаю, что он редко бывает дома, а когда бывает — молчит, и почти ничего не ест. Я не видел точно. Знаю, что у него есть острая штука, такая же, как у кордтерра, ранившего нас с Ронни…

Почувствовав стыд и сожаление, Майя неосознанно протянула руку и дотронулась до единственного уха Пёсика.

— Мне очень жаль, что так получилось, — виновато вздохнув, она сквозь силу улыбнулась и попыталась вернуть тему в обратное русло: — А эта острая штука… похожая на шпагу. Она всегда с ним?

— Всегда. Говорят, — пёс понизил голос, — что она не простая. Способная отбирать дары. Те самые, личные.

— Ого! А скажи, что за долг у охотника перед…

— Мне говорить нельзя об этом, — забеспокоился Пёсик, с тревогой взглянув на Вожака, а затем подозрительно взглянул на Майю. — Думаешь, я самый болтливый?

— Тихо, — еле слышно рыкнул Рик, останавливаясь на возвышенности и прижимая уши. — В дом наведались гости.

Майя похолодела. Тело напряглось, и девушка приготовилась бежать обратно в лес, чтобы затаиться и переждать, так как сомневалась, что гостями кордтерра могут быть обычные люди.

У задней части дома показалась фигура охотника. Он махнул рукой, подзывая к себе, но Майя не шелохнулась.

«Нет… Нет-нет, пожалуйста… Какая же я дура! Он отведёт меня к гостям. Сдаст. — Майя, окинув взглядом как по команде замершую стаю, с горечью резюмировала: — И я даже не смогу убежать».

Заметив, что Майя стоит на месте, охотник тихо выругался и поднялся на холм.

— Ты не видела, что я просил подойти?

— Видела. Но не хочу.

— Почему?

— Ты что, шутишь? Рик унюхал незнакомца в доме! Это… это кто-то из…? — Голос сорвался, и Майя не нашла в себе сил договорить.

— Тихо! — зашипел кордтерр, оглядываясь на дом. — Не шуми. Будь недалеко, но в дом не заходи. — Внезапно он взял Майю за руку и, пока она не успела вырваться, положил на раскрытую ладонь толстые варежки. — Возьми. Забыла на крыльце.

Майя почувствовала небывалый прилив сил. Дышать стало легче, а тело словно стало невесомым. Даже захотелось пошутить, что кордтерру стоит преподавать методы похудения, но девушка сдержалась.

«Что со мной? Будто под кайфом…».

Коротко кивнув и не замечая, как меняется лицо Майи, охотник развернулся и зашагал обратно к дому. Спустя минуту хлопнула задняя дверь.

В этот момент что-то внутри Майи внезапно натянулось, как струна, готовая порваться в любой момент. На место облегчения и эйфории пришла неприятная мелкая дрожь. Разом вспотели ладони, и Майя откинула варежки в сторону. Не осознавая, что делает, повинуясь безумному порыву, она бросилась вперёд, чуть не кувыркнувшись со склона, и присела под окном дома.

Рик зарычал, намереваясь броситься следом, но был тут же остановлен Вожаком. Тот внимательно посмотрел Майе в глаза и медленно попятился назад. Через мгновение стая скрылась в тени деревьев.

Восстанавливая дыхание, девушка закрыла на несколько секунд глаза и носом втянула воздух. Сердцебиение, хоть и не сразу, замедлилось. Страх уходил, впуская на своё место лишь любопытство и злость. Майя собралась с духом и чуть приподнялась, пытаясь разглядеть происходящее в доме.

Сквозь покрытое инеем окно понять, кто находится внутри, было трудно, и ей удалось разглядеть только силуэты. Гость был невысоким, почти на голову ниже охотника, грузным и, судя по голосу, не очень молодым.

Он указывал на охотника, стоявшего в привычной позе, — со скрещенными на груди руками, — и почти кричал:

— Моя профессия под вопросом, а теперь и жизнь висит на волоске! Ты должен, должен её поймать как можно быстрее! Прошу тебя, ты же уже один раз находил! Ты же знаешь, они не простят мне, что я отпустил её! А я и так рисковал, выписывая сильнодействующие препараты, но не вечно же мне было держать в больнице! Там и Сергей что-то начал подозревать, и забрал себе её… Прошу, вспомни, что заставило тебя пойти к кордтеррам, и помоги им найти девчонку! Они убьют меня, если ты не найдёшь, убьют!

Майя была настолько ошеломлена, когда поняла, что гостем являлся тот самый бородатый врач из больницы, что почти прослушала ответ охотника, спокойно наблюдающего за паникой гостя:

— Я помню. И уже нашёл её. Пойдём, я покажу.

Майе пришлось ухватиться за раму окна, чтобы не упасть. От шока ноги не держали, подгибаясь в коленях. Стало жарко. А ещё не хватало воздуха.

«Не может быть… Он выдаст, выдаст меня! И почему они оба говорят на Амуше? Если эти двое знают язык, зачем им я?» — Зажмурившись со всей силы, чтобы навернувшиеся слёзы ни в коем случае не покатились по щекам, Майя раз за разом задавала себе одни и те же вопросы.

Голоса звучали тише — охотник уводил гостя вглубь дома. Майя заколебалась: с одной стороны, стоило попытаться убежать, пока есть возможность, а с другой… Охотник же сам выпустил её на прогулку, и знает, что в подвале никого нет. Зачем тогда туда вести гостя?…

Непонимание разозлило Майю и мгновенно высушило слёзы.

Ползком пробираясь под окнами и стараясь издавать как можно меньше шума, Майя добралась до маленького прямоугольного окошка, расположенного вровень с землёй, и заглянула внутрь: в подвале было пусто. Неразборчивый разговор слышался чуть дальше, в той части дома, где девушке ни разу не довелось побывать за эти два дня. Майя прокралась на звук и замерла возле окна.

— И что это? — врач был явно недоволен, и не скрывал это.

— Её маршрут, — негромко пояснил охотник. — По моим данным, она передвигается пешком, и оставляет слишком явный след. Я чувствую его.

Послышался шелест бумаги.

— Это карта?

— Именно. Пунктир — это вариация перемещений. Сплошная линия — реальный маршрут. Видимо, её сопровождают к Матери, но конечной точки она не знает.

— Это же отличная новость! Мы должны оказаться там раньше, должны проследить, — забеспокоился мужчина. — Но радиус поиска почти десять километров! Как мы найдём её?

— Мы? — насмешливо переспросил его собеседник. — Мы — никак. А вот я — легко. Выслеживать жертву — моя специальность. Получилось в первый, получится и во второй. Только вот я никак не могу понять, почему Орту так важна девчонка? Он и без неё догадывался, как добраться до Матери.

— Но он не помнит, что Матерь из себя представляет. Не знает, как её разговорить, — огрызнулся мужчина. — Она может оказаться чем угодно, хоть гнилым пнём! Чёрт, я опаздываю.

Они ещё о чём-то спорили, поднимаясь по лестнице, но Майе не удалось разобрать ни слова.

Она перевела дух, прислоняясь к бревенчатой стене дома и бездумно разглядывая искрящийся на солнце снег. Охотник не выдал её, как и обещал. И даже запутал след.

«Но зачем? — Майя поморщилась. — Какая-то бессмыслица! Или чья-то затейливая игра, в которой и мне отведена роль».

Хлопнула дверь машины, а затем раздался гул мотора. Спустя минуту всё затихло — гость, наконец, уехал. Майя поднялась с земли, намереваясь зайти в дом как ни в чём не бывало, а ночью постараться найти те самые карты, где могло быть указано местонахождение Матери. Подогревая внутреннюю решимость, Майя несколько раз сжала руки в кулаки.

Внезапный резкий свист напугал её. Девушка дёрнулась вбок, готовая в любой момент со всех ног бежать подальше от этого злосчастного дома, и тут же поскользнулась, лишь чудом успевая ухватиться за водосток. Охотник, появившийся на крыльце, позвал собак, и те с готовностью примчались со стороны леса. Окинув взглядом вспотевшее и раскрасневшееся лицо Майи, мужчина кивком указал на дверь:

— Иди внутрь, переодевайся. Вещи я уже положил на кровать. Они не новые, но чистые и тёплые.

— Вещи? — Майя удивилась, медленно поднимаясь по ступеням и стараясь унять дрожь в коленях. — Но зачем?

— Потому что твои после сидения под окнами, вероятно, мокрые. И не только от снега, — хмыкнул охотник. — В какой-то момент я подумал, что ты себя всё-таки выдашь.

Вбежавшие в дом псы толкнули Майю, и та не успела ничего ответить, чувствуя, как начинает пульсировать в виске. Заливисто лая, стая выпрашивала еду, и охотник наполнил миски кашей с мясом. Но бурю, вызванную словами кортдерра, было уже не унять.

— Мокрые? — Майя закричала в сердцах, стягивая с головы шапку. — Да у меня чуть инфаркт не случился, когда я поняла, что это мой бывший врач! Который, к тому же, говорит на Амуше! Так зачем я вам и какому-то там Орту? Вы и сами прекрасно понимаете язык природы, вот и обучили бы своих соплеменников! Или они об этом не знают, потому что вы им лжёте? Ах, нет-нет, погодите, я поняла! Вы так играете. Развлекаетесь. Отличное чувство юмора! — она пальцами показала кавычки. — Вините во всем окружающий мир, стремитесь избавить от него планету. Я только не понимаю, чего вы ждёте после — выжженных пустынь? Но для чего? Сколько же двуличия нужно иметь, чтобы презирать природу, будучи ей обязанным? Или это тоже ложь? Скажи хоть одно правдивое слово!

Стая притихла. Даже довольно поскуливающий Венделл оторвался от миски, переставая жевать. Кусок мяса прилип к его носу, но ретривер не обратил на это внимание. Все взгляды устремились на них — двуногих, от которых волнами расходилась злость. И если у Майи она была порывистой и отчаянной, то у охотника — спокойной и ледяной.

Взгляд кордтерра не предвещал ничего хорошего, и девушка поняла: всё. Он убьёт её здесь и сейчас. Может быть, висящим на поясе лезвием, забирающим дары, а может, просто проломит голову кастрюлей с кашей. И закопает где-нибудь в лесу под елью. Или просто распилит на кусочки, делая заготовки для собачьих ужинов.

Но охотник сдержался, и Майя видела, насколько тяжело это ему даётся.

— Туше. Хочешь одно правдивое слово? Я дам тебе больше. Наш разговор с твоим врачом, одним из связистов мира людей и мира кордтерров, — ты же знаешь, что они живут под землей? — вёлся не на Амуше, а на русском языке. Я знал, что сегодня он приедет, и хотел показать тебе, что действительно хочу помочь. Только для этого была организована прогулка — чтобы на время вывести тебя из дома. Больше такого не повторится.

Охотник резко развернулся и, с грохотом поставив в раковину кастрюлю, вышел из комнаты, бросив псам на ходу:

— В комнату её. Первый на посту — Рик.

Майе не оставалось ничего, кроме как растерянно смотреть вслед. Рик, подойдя вплотную, оскалился, и пришлось под его наблюдением спускаться в подвал. Несколько раз девушка порывалась задать псу вопрос, но натыкалась на его тяжёлый взгляд и замолкала.

***

Когда дверь раскрылась, Майя даже не повернула голову. Но к её удивлению, на кровать запрыгнул Пёсик и, растянувшись на одеяле, с удовольствием вытянул лапы:

— Еле уговорил Рика поменяться! Пришлось пообещать ему неделю тишины, представляешь?

— К чему такие жертвы? — мягко улыбнувшись, Майя погладила пса по животу. Ей не хватало слов, чтобы выразить радость от такой компании.

— Думаешь, я не знаю, что такое «куча вопросов»? — склонил голову Пёсик. — Хочу помочь тебе. Только Вожаку не говори. И Рику.

Пёсик с опаской взглянул на дверь, и девушка снова улыбнулась:

— А ты храбрец. Рискуешь повлечь на себя гнев старших товарищей. Но как же ты мне поможешь?

— Отвечу на любой твой вопрос, — решительно заявил пёс. — А ты ответишь мне.

— Даже не знаю, кому от этого большая выгода, — уже не сдерживаясь, Майя засмеялась. — Ну хорошо. Тогда ответь мне… Что имел в виду охотник, когда сказал про разговор на русском языке? Я потеряла способность понимать язык людей, когда обрела… дар.

Пёсик вильнул хвостом и сел.

— Они и правда говорили на человечьем языке. Просто у охотника тоже есть некие дары. Ты понимаешь все языки природы. Амуш — лишь один из них, местный. Ещё есть Аке… А-ке-йир, ну и другие, которые я даже и не слышал… А охотник может… — Пёсик запнулся, подбирая слова. — Может делиться своими способностями. На время. И сегодня он немножко поделился с тобой умением понимать двуногих, чтобы ты услышала их разговор с тем бородатым. Он знал, что бородатый приедет сегодня, и хотел, чтобы ты их подслушала, — с нажимом добавил пёс. — И нас он предупредил. Только вот Рик дёрнулся на твоё движение, и чуть весь план не разрушил. — Пёсик старался не смотреть Майе в глаза. Вид у него был донельзя виноватый.

Майя не поверила своим ушам.

— Но как он мог поделиться со мной своей способностью?

— Это уже целых два следующих вопроса, — надулся Пёсик. — Так нечестно.

— Ладно. Спрашивай.

— Какое самое счастливое событие случалось в твоей жизни?

Майя вздёрнула брови, удивляясь странности вопроса. И, перебирая в голову воспоминания, не заметила, как поникла. Самое счастливое событие в жизни…

А было ли оно? Рутинное существование по маршруту «дом — работа», вечерние посиделки на балконе с бутылкой вина или виски, редкие и бесполезные попытки регистрации на сайтах знакомств, отсутствие хоть каких-либо постоянных друзей…

Она не знала, что из этого могло быть наполнено счастьем. На мгновение Майя почувствовала себя бесконечно одинокой, такой, что хоть на плакате рисуй: «Экспонат «Беспарус обыкновенный».

Стоила ли её жизнь хоть чего-то? Вспомнят ли о Майе, когда она бесследно исчезнет с лица земли от руки какого-нибудь кордтерра? Да и есть ли смысл так цепляться за жизнь, в которой давным-давно нет радостных событий?

Майя поджала губы, с печалью в голосе отвечая псу:

— Ты задал очень сложный вопрос. Наверное, самого счастливого момента в моей жизни не было. Но был один очень приятный, при воспоминании о котором становится тепло… Много лет назад я поехала на море. Там познакомилась с множеством разносторонних людей, и в один вечер они позвали меня с собой на прогулку. Мы шли через сосновый лес, смеясь и распевая песни, и внезапно перед нами оказалась небольшая площадка на скалах. Когда-то там была церквушка, судя по развалинам, но ценность этого места заключалась совсем не в этом… С площадки открывался удивительно красивый вид на закатное солнце, медленно погружающееся в море. Ко мне подошёл неподалёку наблюдавший за закатом пожилой мужчина, заметив, как я любуюсь видом, и сказал, что настоящее чудо — впереди. А затем указал рукой вниз и, прижав руки ко рту, издал странный гортанный звук. И я увидела чёрные гладкие спины дельфинов, появившихся из глубины. Они ответили мужчине теми же звуками и запрыгали по волнам. Пока я пыталась отойти от шока, этот человек поведал мне историю, что за двенадцать лет до этого дня от рака умерла его жена. В приступе отчаяния и горя он пришёл на эту площадку и спрыгнул, намереваясь покончить с собой. Но когда он оказался в воде, то его окружила стая дельфинов, подталкивая к берегу. Мужчина выжил. И с тех пор он каждый день приходит на это место, чтобы поблагодарить дельфинов за шанс начать новую жизнь… Знаешь, теперь я сомневаюсь. А вдруг звуки, которые издал мужчина, были одним из диалектов природного языка? Вдруг не только у меня есть дар? Кто знает… Хотелось бы мне сейчас оказаться там. Уверена, теперь бы поняла, о чём они говорили.

Пёсик долго молчал, то ли обдумывая рассказ, то ли борясь с дремотой. Солнце давно скрылось за горизонтом, уступая место холодной ночи. Длинные тени, поникающие через маленькое окошко, прыгали по стене, складываясь в образы причудливых существ.

Майя вздохнула, прерывая тишину:

— Хорошо, теперь моя очередь. Какой долг у охотника перед Матерью?

— Об этом точно не знают даже Вожак и Рик, — покачал головой Пёсик. — Только поговаривают… Но я слышал, что когда охотник был маленьким, его семья жила в этом самом доме. И одним жарким летом лес загорелся. Такое бывает довольно часто, но огонь никогда не подбирался близко к дороге. А в тот год несчастья одно за другим посещали семью: сначала пропал старший брат охотника, а потом и лесной пожар не смогли потушить вовремя. Всё вокруг горело! И дом тоже. Охотник смог выбраться, а вот его семья — нет… Он остался один. Говорят, что он в долгу перед Матерью — это она спасла его жизнь, позволив выбраться из племени. А кордтерром он хочет стать, наверное, потому что ненавидит Матерь и винит её в гибели семьи…

— По твоему рассказу я прямо-таки лирический герой с трудной судьбой, — со стороны двери раздался насмешливый голос.

Майя с Пёсиком разом посмотрели на вошедшего охотника, и пёс заскулил от ужаса, ожидая кары. Но охотник лишь зло рассмеялся. Глаза, всё ещё покрасневшие, яростно блеснули, когда он сел на стул напротив кровати.

— Но есть одна загвоздка, разрушающая образ этого героя. Моей просьбой не было избавление от смерти. Я молил об уничтожении семьи, — что Матерь и сделала. И это был мой самый счастливый день в жизни.