Четверть (единица длины)

Че́тверть (четь) — старорусская мера длины в XVI—XVII вв. Заменила существовавшую в Древней Руси (XI—XV вв., возможно, и ранее) единицу длины пядь (18-19 см), основанную на расстоянии между раздвинутым большим и указательным пальцами. Четверть после введения в русскую систему мер аршина (около 1550 г., при Иване Грозном) равнялась ¼ аршина (примерно 18,0 см). Соотношения с другими единицами длины: 1 четверть = 1/12 сажени = 1/6 полусажени = ¼ аршина = ½ полуаршина = 4 вершкам. Встречается ещё в «Арифметике» Магницкого (1703 г.). Исчезла из употребления в XVIII в. после метрологической реформы Петра I, задолго до введения в Советской России в 1918 году современной метрической системы мер. Поскольку во время метрологической реформы Петра I сажень была приравнена к 7 английским футам (213,36 см) и уменьшилась от прежнего значения (216 см) примерно на 1 %, это уменьшение произошло и с другими старорусскими мерами длины, в том числе и с четвертью; четверть в современных единицах стала равна 17,78 см.

В XVI—XVII вв. четвертью (или четью) называли также ¼ казённой (трёхаршинной) сажени; эта четверть в современных единицах равнялась 54 см.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

На 27 складах, расположенных на Западном театре, к середине 1812 г. требовалось иметь: 435720 четвертей муки, 40541 четверть крупы, 561 235 четвертей овса. Фактически же было собрано: муки – 353652 четверти, крупы – 33271 четверть, овса – 468690 четвертей[361]. Этих запасов достаточно было, чтобы удовлетворить потребности первой, второй и третьей армий на ближайшие шесть месяцев.

Любомир Бескровный, Вся Отечественная война 1812 года. Полное изложение, 2017

Начало XVII столетия ознаменовалось новой волной ужасающего разорения, которым сопровождалась Смута. Описания писцов 20–30 годов XVII в. засвидетельствовали даже для этого времени огромное количество запустевших, едва заселенных территорий с распаханными клочками земли посреди перелогов, залежей и пашни, поросшей лесом. В ряде районов к 20–40 гг. XVII в. населенность была ниже уровня XVI века. Сплошной подсчет данных по пяти уездам Русского государства (Тверскому, Чернскому. Тульскому, Лихвинскому и Курмышскому) показал, что на 100 десятин бывшей и действующей пашни в 358 поместно-вотчинных владениях среднего для 20–40 гг. XVII в. размера (100–300 дес. «четвертной земли») приходилось максимум 7–8 душ муж. пола. Это в 4–5 раз превышало необходимый для более или менее нормального воспроизводства крестьянского хозяйства душевой размер площади пашенных угодий. По 12 центральным уездам на 20 тыс. крестьянских и бобыльских дворов приходилось 600 тыс. четвертной земли, куда входили пашня действующая, запущенная и сенокос. Такова была глубина спада и земледелия, и плотности населения. Ориентировочные подсчеты показывают, что даже к концу первой четверти XVIII в. населенность имений увеличилась лишь вдвое.

Андрей Паршев, Почему Россия не стала Европой

Во время жеребьевки уравнивали людей по всем авалам так, чтобы каждый авал включал четверть населения. Затем в каждом авале люди делятся на еще более мелкие группы, примерно по 25 человек. Эти последние группы называются «рикьи» (от слова «рикьизе» – делить). Число «рикьи» равняется числу основных каналов (рахъал), расходящихся от главного канала у «магъил кIалтIу» («ворота пашен»).

Группа авторов, Дагестанские святыни. Книга третья, 2013

Сведения о численности мелкой шляхты весьма противоречивы, что указывает на неполноту и сомнительную достоверность исходных материалов, а также на несовершенство и погрешности методики статистического учета. В частности, вызывает сомнение величина суммарных показателей в четверть миллиона человек в 1827 г., что почти равнялось численности всей мелкой шляхты Речи Посполитой конца XVIII в., а также удвоение числа мелкой шляхты Королевства Польского в сравнении со временем Княжества Варшавского. О погрешностях статистического учета и методики определения принадлежности к данной шляхетской группе свидетельствуют показатели 1827-1863 гг. Так, за 7 лет, с 1827 по 1834 г., численность мелкой шляхты сократилась почти на 100 тыс. чел. – более чем на одну треть, при этом количество глав семей осталось практически неизменным. Столь же странные колебания наблюдались и в 1859-1863 гг.

Коллектив авторов, Польша и Россия в первой трети XIX века, 2010

При обращении к источникам по Вологде, Тотьме и Устюгу XVI–XIX вв. в них обнаруживаются и термин «улус», и – как уменьшительное от него – «улусец». Удалось установить любопытное совпадение погоста древнерусского времени (XII в.) и улусца конца XVII в. Оно относится к известному по уставу новгородского кн. Святослава Ольговича 1136/37 г. погосту Векшенга. В переписных книгах 70–80-х гг. XVII в. фигурирует Векшенский улусец в значении «часть», «доля» в составе Векшенской волости (в улусце отмечена лишь деревня Глухая, принадлежавшая гостю И. Д. Панкратьеву). В это время и улусец, и волость входили в Тотемский уезд, сам же уезд формировался во второй половине XVI – первой четверти XVII в. из восточных волостей Вологодской и западных волостей Устюжской земли. О составе поселений погоста Векшенга на «дикой (правой. – М. Ч.) стороне» Сухоны можно узнать из одной челобитной 1651 г. В погост входили следующие селения: слободка Пьянково по р. Сухоне ниже по её течению, до устья рч. Толшмы, дер. Куницыно подле Пьянковой слободы, дер. Выставка на устье рч. Ихалицы, дер. Глухая на речке Глухой и, наконец, искомая дер. Векшенья Воробьево тож. Несмотря на сильную хронологическую разведённость сведений о Векшенге как погосте XII в. и волости XVII в. (с частью её – улусцем), «прямое попадание» прихода и улусца в одну точку само по себе весьма показательно и, несмотря на исключительную редкость, побуждает к дальнейшим поискам. Речь в данном случае идёт о преемственности погостов древнерусского времени и позднейших административно-налоговых опорных пунктов в продолжавшемся освоении этой части Русского Севера, в том числе и в ордынскую эпоху.

М. С. Черкасова, Северная Русь: история сурового края ХIII-ХVII вв., 2017

С XV в. на Руси единицей измерения площади была десятина (хозяйственная – 3200 кв. сажен; сотенная – 10 000 кв. сажен; и просто десятина – 2400 кв. сажен). «Подобает ведати, яко в Московском государстве дается писцам вервь мерная в длину 80 сажен, а поперек 30, т. е. тоже вервь. И в тех обоих вервях по 2400 четвероугольных сажен, т. е. добрые земли севу в одно поле две четверти, а называется то десятина» ([8], с. 16). Во времена Ивана III (1462–1505 гг.) вотчинное землевладение постепенно заменяется поместной системой. Поместья вместе с крестьянами служили основой получения ратными людьми ренты. Земельный участок помещика носил название «дачи». При Иване IV, принявшем в 1547 г. титул царя, раздача поместий проводилась сообразно трем категориям служивых людей. Размер поместных окладов составлял 200, 150 и 100 четвертей пахотной земли (четверть «0.55 га).

В. И. Клюшников, Земля и люди. Каждый при своем, 2015

В виду сокращения расходов на содержание на границах служилого населения, правительство широко производило раздачу здесь поместий. Последние известны и за пределами московских владений, нередко далеко в степи. Так, по жалованным грамотам Михаила Федоровича ряд юртов (имений) по Сев. Донцу и Удам недалеко от г. Чугуева был отдан частным лицам. Однако долгое время правительство было принуждено постоянно подвозить на границы съестные припасы из центральных местностей, так как занятые войной служилые люди были не в состоянии вести сельское хозяйство. Более жизнеспособными и менее требовательными оказались мелкие поселенцы, привлекаемые сюда разными льготами, так называемые «однодворцы» или «четвертные владельцы», получавшие известное число четвертей или четей (земельная мера, равная ½ дес.). Из них постепенно вырабатывался тип земледельца-воина, сходного с казаком. Пограничное население обыкновенно жило в слободах, города же служили главным образом для «осадного сидения», куда укрывался народ при приближении татар. Этим объясняется своеобразная наружность пограничных городов, состоявших из острога со двором вокруг.

Яков Ставровский, Малороссия. Новороссия. Крым. Полная история южного русского края, 2014

Для определения того, как велики четыре указанные части посевной площади в хозяйстве крестьян разных групп, Постников исчисляет предварительно годовое потребление хлеба, принимая круглым счетом 2 четверти хлебного зерна на душу (с. 259), что составит 2/3 дес. на душу в составе посевной площади. Затем определяет кормовую площадь в 11/2 дес. на каждую лошадь, а посевную площадь – в 6 % пахотной территории и получает следующие данные[8] (с. 319):

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 1. 1893–1894, -1

Однако и с распространением взвешивания после появления металлических денег сфера его применения остается все же весьма ограниченной: взвешиваются в основном сами металлические деньги. Знакомство с терминологией русских письменных памятников даже сравнительно позднего времени (XIV–XV вв.) показывает, что мелкие весовые единицы в Древней Руси употреблялись исключительно для взвешивания ценных металлов и лишь в редких случаях – особо дорогих товаров («гривенка перцю», «гривенка зелья»). При оценке других предметов потребления, измеряемых теперь весовым масштабом, пользовались иными приемами, продавая и покупая мясо полтями, лопатками, сено – возами, зерно – осминками, четвертями, кадями, хлеб и птицу – штуками и т. д.[5] Крупное взвешивание в известной мере применялось особенно в хлебной торговле. На его существование указывают, в частности, находки безменов и больших гирь и упоминания крупных единиц взвешивания в источниках; однако и здесь мера сыпучих тел употреблялась гораздо чаще и была привычнее. Мелкими же весами пользовались только для взвешивания ценностей. Лекари и знахари, прибегавшие к ним, в расчет, конечно, не могут быть приняты.

В. Л. Янин, Денежно-весовые системы домонгольской Руси и очерки истории денежной системы средневекового Новгорода, 2009

Насколько это возможно, я переводил единицы измерений и валюты в общепринятые системы. Большинство упомянутых масс – приблизительные, переведенные в условные тонны, что-то среднее между метрической тонной, американской тонной и тонной по эвердьюпойс, каждая может быть поделена на 20 центнеров. При частом упоминании галлонов непонятно, какие галлоны имеются в виду: современные американские (старый английский винный галлон равен 231 кубическому дюйму), современные британские (старый английский зерновой галлон равен 268,8 кубического дюйма) или пивные галлоны по 282 кубических дюйма. «Пинта – это фунт, это так во всем мире» («A pint's a pound/the whole world round»), – говорят американцы. Так же британцы распевали когда-то: «Пинта воды весит фунт с четвертью» («A pint of pure water/weighs a pound and a quarter»).

Питер Макиннис, История сахара: сладкая и горькая, 2002

В 1780-х годах реализация товарного хлеба лишь по двум черноземным губерниям, Орловской и Курской, оценивается в 24 млн. пудов.[529] Очевидно, именно поставками с Юга объясняется наблюдавшееся в это время падение цен на рожь в Центральном районе: эти цены уменьшились со 110 копеек за четверть в среднем в 1741–1750 годах до 87 копеек в 1751–1760 годах.[530]

С. А. Нефедов, История России. Факторный анализ. Том 2. От окончания Смуты до Февральской революции, 2010

Самые древние монеты – сикли, упоминаемые в Библии, также были серебряными и называются сребрениками. За 20 сиклей сыны Иакова продают своего брата Иосифа (Быт. 37:28). Со времени Моисея вводятся новые сикли – священные, которые в два раза больше прежних. Соответственно появляются и более мелкие части священного сикля: бека, равная половине сикля; реба, равная четверти, и гера – составляющая одну двадцатую сикля.

Сергей Морозов, Первые после Бога. Книга о деньгах, 2015

Г-н Мертваго в брошюре, написанной им вместе с г. Прокоповичем («Сколько в России земли, и как мы ею пользуемся?» М., 1907), справедливо указывает на то, что рост культуры превращает неудобные земли в удобные. Академики Бер и Гельмерсен, знатоки дела, писали в 1845 году, что таврические степи «всегда будут принадлежать к беднейшим и неудобовозделываемым по климату и недостатку в воде!!»{61}. Тогда население Таврической губ. производило 1,8 млн. четвертей хлеба. Через 60 лет население удвоилось и производит 17,6 млн. четвертей, т. е. почти вдесятеро больше.

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 ~ июнь 1909, -1

Материал рассмотренного периода позволяет заключить, что наиболее ранние, относительно малочисленные находки середины – третьей четверти I тысячелетия н. э., представленные наконечниками копий, топорами и блоковидными кресалами, свидетельствуют прежде всего в пользу охотничьего, то есть подвижного населения. Для этой эпохи нет археологически уловимых следов, наличия значительных масс оседлого населения. Видимо, охота преобладала в экономике тогдашних жителей края. Существовавший пушной промысел, несомненно, стимулировался возможностью продать или обменять товар, наличием торговых связей. Вероятно, этим и объясняется «интернациональный» набор предметов из ранних находок на Карельском перешейке (погребение Нукутталахти на о-ве Риеккала). Роль Вуоксы как водного пути и зоны промысловой охоты подчеркивается концентрацией находок рассмотренного времени по ее течению (рис. 7).

А. И. Сакса, Древняя Карелия в конце I – начале II тысячелетия н. э. Происхождение, история и культура населения летописной Карельской земли, 2010

Материалы первой четверти XVIII в. показывают достаточно заметное уменьшение числа московского населения. Если в конце XVII в. в Первопрестольной было около 7 тыс. семей посадских людей, то к 1709 г. их осталось около 2,7 тыс. Сокращение численности жителей Москвы продолжалось вплоть до 1723 г., практически до конца петровского царствования.

Коллектив авторов, Москва. История районов, 2014

В последней четверти I тыс. в Скандинавских странах и на Руси формируется несколько типов поселений[281]. Во-первых, это сельские, главным образом хуторские поселения в Скандинавии (в Дании также и деревенского типа), объединенные в «гнезда» вокруг центральных усадеб, выполнявших примитивные культовые и – позднее – фискальные функции[282], а на Руси – сельские, по преимуществу, деревенского типа; во-вторых, городища, служившие, вероятно, убежищами для окрестного населения; в-третьих, центры территориально-административных округов, святилища; в-четвертых, торгово-ремесленные поселения[283]. Поскольку поселения первых двух типов за редким исключением не развились в феодальную эпоху в города, мы рассматриваем в данной работе центры двух последних типов, дальнейшая эволюция которых обнаруживает их протогородской характер.

Е. А. Мельникова, Древняя Русь и Скандинавия: Избранные труды, 2011

В 1920-х гг., когда 85 % населения Китая жило в сельской местности, продолжительность жизни селянина составляла 20–25 лет. Три четверти фермерских семей имели участки менее гектара, в то время как примерно одной десятой части населения принадлежало 70 % обрабатываемых земель. Как и в Японии, здесь было мало действительно крупных землевладельцев, но значительное неравенство в распределении земли и достаточная численность населения создавали основу для стимулирования арендаторства с высокими ставками на грабительских условиях, что приводило к застою сельхозпроизводства. Дэн Вэньмин, отец будущего китайского лидера Дэн Сяопина, был весьма типичным землевладельцем для своего времени, владея 10 га земли в селе Пайфан захолустного уезда Гуанъань провинции Сычуань. Он занимал 22-комнатный дом на окраине деревни и сдавал в аренду две трети своих полей. Дэн Вэньмин, как и многие другие землевладельцы, не обладал несметными богатствами, но ему принадлежало столько земли, сколько обычно имелось у шести-семи семей среднего достатка{40}.

Джо Стадвелл, Азиатская модель управления: Удачи и провалы самого динамичного региона в мире, 2013

Вторая скрепа ремня уздечки в форме простого вытянутого язычка со скругленным концом, рубчатым бордюром по краю и ребром по центру имеет несколько аналогий в степных древностях Северного Причерноморья. Датируются эти аналогии первой половиной V века и позднее. С учетом же возможности не вообще германских, а конкретно франкских влияний на детали формы и семантику изображения одной из скреп (зажимов) для ремней узды с «климовских» псалий, важным является наличие псалий с орнитоморфными изображениями в Северо-Восточной Франции (могильник Шарлевиль-Мезье в Арденнах), период бытования которых датируется или второй половиной – концом V века, или 480–520 годами. Очень похожие накладки (скрепы, зажимы) со звериными головами встречены также в двух «княжеских» захоронениях в Натангии (Пруссия) и Трансильвании – Семиградье (Румыния). Первое принадлежит одному из вождей местных пруссов, но с сильно «германизированным» инвентарем, второе – вождю гепидов. Последнее датируется третьей четвертью V века и в связи с этим может служить исходным материалом и для прусских находок, и, возможно, даже для «франкских» изделий. Устойчивые связи земли гепидов с Юго-Восточной Прибалтикой по янтарному пути документируются таким массовым материалом, как керамика с «гепидским» орнаментом. С другой стороны, в германской части Юго-Восточной Прибалтики (германо-мазурской культуре) встречены ранговые принадлежности элиты гепидского или крымско-готского происхождения VI–VII веков – орлиноголовые пряжки. Кстати, существует мнение именно о понтийско-кавказской культурной принадлежности данного уздечного набора (О. В. Радюш). С учетом предположительных франкских или гепидских влияний на иконографию декоративно-функциональных деталей «климовских» псалий их вряд ли можно датировать ранее начала VI века нашей эры. Об этом же говорит и время бытования изображений лошадок у лангобардов (VI век нашей эры).

Е. А. Шинаков, От Чернигова до Смоленска. Военная история юго-западного русского порубежья с древнейших времен до ХVII в., 2018

Мастера Пушечного двора получали годовые денежные оклады и «хлебные дачи», причем размер их различался в зависимости от стажа работы и условий той или иной эпохи. Из числа мастеров-литейщиков назначался старший мастер, возглавлявший группу мастеров Пушечного двора по тому или иному направлению производства. Чаще всего это было литье пушек и литье колоколов. Старший мастер имел повышенный оклад. Так, в записях Пушкарского приказа 1598–1599 г. имя Андрея Чохова как ведущего литейщика стоит в списке мастеров-пушечников первым с окладом 35 рублей. Остальные мастера: Семен Дубинин, Русин Евсевьев, Иван Афанасьев и Михаил Родионов имели более скромное жалованье: от 20 рублей до 8 в год. Подмастерья и ученики получали еще меньше. Кроме основного оклада, сотрудники Пушечного двора получали еще и «хлебные дачи» для пропитания. Из того же документа мы узнаем, например, что Андрей Чохов получал из государственных закромов 30 четвертей хлеба, столько же овса и ржи, 16 четвертей необмолоченной пшеницы, по 2 четверти крупы и гороха, 10 частей солода, 10 пудов соли и 36 четвертей овса для коня. В качестве премиальных ежегодных выплат или в награду за удачную отливку мастера получали также сукно, а в случае особого благорасположения царя – блюда и вина с царской кухни.

Д. А. Гутнов, Андрей Чохов, 2016

Здесь следует вспомнить и о восстановлении укреплений Иерусалима, существенно разрушенных Навуходоносором. Библия сообщает имя возглавлявшего эти работы доверенного лица Артаксеркса, Неемия, в книге которого приводятся основные сведения о них, начиная с прибытия в Иерусалим и осмотра руин, заготовки материалов и преодоления сопротивления со стороны самарян – до организации работ и списка руководителей с указания подведомственных им конкретных участков (Неем 2, 6 и ел; 3, 1–32) и точного срока работ – 52 дня (Неем 6, 15). Особо подчеркнута тяжесть условий, усиленная, фактически, военным положением и постоянной опасностью нападений аравитян, аммонитов и прочих неприятелей (Неем 4, 17). Книга Неемии (как и Ездры) носит характер хроники, протокольных записей происходящих событий, и в силу этого достаточно информативна. Но идентифицировать перечисленные в ней участки трудно – их ориентиры, в том числе названия ряда ворот, утрачены. Считается наиболее вероятным, что речь идет о так называемой «второй стене», усилившей южную линию укреплений периода Единого царства и построенную, как думают, в VII в. до н. э., при царях Езекии и Манассии. Идентификация ее вызвала длительную дискуссию, начавшуюся в последней четверти XIX в. и не завершенную до наших дней[33]. «Вторая стена», восстановленная Неемией по южной линии традиционного плана городских стен, сходилась на востоке с древнейшей их частью, что может свидетельствовать об известной преемственности традиций, тем более, что этот вывод подтверждают данные большинства памятников персидского периода.

Л. А. Беляев, От библейских древностей к христианским, 2007

Сама идея массового производства стандартных, сделанных в специальных формах глиняных изделий, возможно, проникла в Перу через Эквадор из Мезоамерики. Если это так, то перед нами единственное заметное технологическое нововведение, освоенное древними обитателями Центральных Анд в результате внешних контактов. Во всяком случае в Мексике прямоугольный стандартный кирпич-сырец впервые появляется еще в третьей четверти I тыс. до н.э. На северном побережье Перу лепку в формах начинают применять с рубежа нашей эры для изготовления как кирпичей, так и сосудов и немногочисленных здесь статуэток. В I тыс. н.э. прямоугольный кирпич, сменивший менее удобные конические адобы, распространяется по побережью на юг.

Ю. Е. Берёзкин, Империя инков, 2014

Специалисты в 1926 г. признавали состояние и благоустройство городов в отношении водопровода «далеко неблагополучным». Действительно, к 1926 г. из 524 городов РСФСР водопроводы имелись лишь в 199 городах (38 %), причем примерно половина была сооружена до 1900 г., а вторая половина – в первую четверть XX в. Согласно данным по 151 городу РСФСР, сооружение водопроводов в районах распределяется следующим образом (табл. 2.1)[208].

И. Б. Орлов, Коммунальная страна: становление советского жилищно-коммунального хозяйства (1917–1941), 2015

Хранящийся в парижской Национальной библиотеке документ, датированный 11 июля 1338 года, свидетельствует, что французский арсенал в Руане, для использования против англичан, выдал железный горшок для стрельбы кворрелами. Одновременно было выдано и сорок восемь подобных стрел, сделанных из железа и «оперенных». Один теоретик рассчитал, что каждая железная стрела (кворрел) должна была весить четверть килограмма или около восьми унций. Уже тогда эти горшки и вазы выходили из употребления, и может статься, что эволюционировали в нечто напоминающее мортиры.

Уильям Карман, История огнестрельного оружия. С древнейших времен до XX века, -1

Предпринимаемое исследование диктует свои требования к источниковой информации, которая добывается не путем увеличения ее количества, а за счет качественно иного, чем это практиковалось в историографии ранее, набора задаваемых источникам вопросов. Конечно же, пристального внимания заслуживают документы и сведения, возникшие непосредственно в крестьянской среде. Следует отметить, что по северному региону сохранилась разнообразная и обширная документация XVII в. центральных учреждений – четвертей и уездных приказных изб, а также земских миров. Документы последних сохранились плохо по центральным и северо-западным уездам, где было распространено поместно-вотчинное землевладение. В них к тому же земское самоуправление в последней трети XVI в. заменили губные старосты и городовые приказчики. Привлекается все многообразие источников, и не только XVII в. Прежде всего, законодательные – это статьи Русской Правды, Судебников 1550 и 1589 гг., Соборного уложения 1649 г., узаконения за период 1550–1649 гг. из издания «Законодательные акты Русского государства второй половины XVI – первой половины XVII в.» (Л., 1986). Затем разнохарактерные книги – писцового описания 1622–1625 гг. Сольвычегодского у., подворной ландратской переписи 1717 г. Вологодского у., расходные земских миров середины – конца XVII в. – черносошных Тотемского, Сольвычегодского, Устюжского у., монастырских Вологодского у. Использованы документы, сложившиеся в работе миров черносошных и монастырских крестьян XVII – начала XVIII в., акты межкрестьянских поземельных сделок конца XVI – конца XVII в., разнородные челобитные крестьян, адресованные уездным воеводам и в Устюжскую четверть, церковно-монастырским властям, судебные дела и такие памятники как Стоглав 1551 г., Домострой. Другими словами, используется информация самого широкого диапазона, соответствующая поставленной задаче.

Е. Н. Швейковская, Русский крестьянин в доме и мире: северная деревня конца XVI – начала XVIII века, 2012

Псковская земля в исторических границах XIV–XVII вв. занимала территорию от р. Нарвы на севере до верховьев р. Великой на юге, включая почти весь ее бассейн (без Себежского уезда; по источникам, доступным в России, это около 21 900 кв. км). По данным 1585–1587 гг. в 14 уездах[36] земли было 149 губ, 2 четверти, 2 утретка и 1 волостка[37]. Губы самого обширного по территории Псковского уезда дополнительно были распределены между семью засадами[38]. Юго-западную часть земли занимали 3 уезда: Вышгородка, Красного и Опочки. Их расположение имеет особое значение для ответа на вопрос, где же проходил псковско-ливонско-литовский рубеж, а затем граница Пскова с Речью Посполитой.

Коллектив авторов, Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре, 2009

К концу XVIII столетия численность населения в России составляла около 36 млн человек, а во второй половине 50-х гг. XIX в. около 59 млн (без Царства Польского и Финляндии), т. е. приблизительно четверть населения Европы. Рост численности населения был обусловлен не только естественным приростом, но и являлся следствием присоединения к России новых территорий. Более 90 % населения проживало в сельской местности. Росли города. За полвека появилось 400 новых городов, а общее их число составило более 1 тыс.

О. У. Девлетов, Курс отечественной истории, 2015

Было проведено 370 измерений глубин океана. Для измерения наибольшей из них – примерно 8200 метров (4475 фатомов) – при работе с растительным канатом ушло два с половиной часа, а со стальным тросом эту работу, конечно же, можно было бы выполнить быстрее. Высказывалось предположение, что в дальнейшем при драгировках ввиду собственного большого веса стального троса может быть использован трос уменьшающегося диаметра: от большего, крепящегося на судне, к меньшему, к которому крепится орудие лова (в XX веке именно такими «хлыстами» и стали работать на глубинах более 6000 метров). Вместе с тем, в прогнозах дальнейшего развития глубоководной океанологии был слышен определенный пессимизм: допустимо, мол, что море может оказаться столь глубоким, что будет невозможно достигнуть его дна при помощи линя из какого бы то ни было материала. На 240 станциях при помощи драг и тралов были получены представители донной фауны, однако глубины их сборов не превысили 6000 метров, и самых глубоководных животных (14 видов фораминифер) добыли при помощи лотовой трубки с глубины 7220 метров у берегов Японии. На 225 станциях провели сериальные измерения температур, собрали 4000 проб планктона. Подводя общие итоги экспедиции, Ч.В. Томсон уверенно и искренне заявил: «Миссия выполнена». Правда, «всё о море» экспедиция не узнала, неизвестно это и через столетие с четвертью… Каждая морская экспедиция узнаёт о море что-то новое, иногда сенсационное, но после «Челленджера» стало ясно, что море – это огромный комплекс различных факторов, взаимосвязи которых столь сложны, что пройдут века, прежде чем человечество полностью разберётся в них.

Л. И. Москалев, Мэтры глубин. Человек познаёт глубины Океана. От парусно-парового корвета «Челленджер» до глубоководных обитаемых аппаратов, 2005

Первые сообщения о наводнении появились лишь через несколько дней после события. Вначале существовал запрет на упоминание о случившемся. Только 13 ноября в правительственной газете «Русский инвалид, или Военные ведомости» были опубликованы два документа: «Высочайший рескрипт»-личное послание императора Александра I члену Государственного Совета князю А.Б. Куракину – и краткое описание события. В рескрипте объявлялось «о мерах скорой и существенной помощи наиболее разоренным и неимущим, для чего выделяется миллион рублей из сумм, составленных от сбережений хозяйственным устройством военных поселений». И далее: «В прошедшую пятницу, 7-го сего месяца, здешняя столица посещена была бедствием, кому уже около 50-ти лет не было примера. Река Нева, которой воды беспрестанно возрастали от сильного морского ветра, вышла из берегов своих в 11-м часу утра. В несколько минут большая часть города была наводнена. Не прежде, как в 2 часа с четвертью пополудни, вода начала убывать, а в ночь река вступила в обыкновенные берега свои. Невозможно описать все опустошения и потери, произведенные сим наводнением. Все набережные, многие мосты и значительное число публичных и частных зданий более или менее повреждены. Убыток, понесенный здешним купечеством, весьма велик. Жители всех сословий с благородною неустрашимостью повергли опасности собственную жизнь свою для спасения утопающих и их имущества…».

К. С. Померанец, Несчастья невских берегов. Из истории петербургских наводнений, -1

Таким образом, основная и притом сравнительно более ранняя группа западноевропейских кладов восточных монет обнаружена не на скандинавских землях, а на землях балтийских славян. Миф об исконности организующего участия скандинавов в европейско-арабской торговле не находит никакого обоснования в источниках. <…> Обращение Восточной Европы в основном поглощает приходящую с Востока монету, но торговые связи восточных и западных славян, игравшие, судя по статистике кладов, меньшую роль в экономике восточнославянского общества, приводят к частичному отливу куфической монеты на земли балтийских славян. Эти связи осуществляются непосредственно между населением Восточной Прибалтики и балтийскими славянами и являются, по существу, внутриславянскими связями, развивавшимися без заметного участия скандинавов. Только в самом конце первой четверти IX в. появляются скандинавские клады куфических монет, сколько-нибудь значительные в количественном отношении»[122].

М. Л. Серяков, Рюрик и мистика истинной власти, 2016

Эта таблица наглядно иллюстрирует ту разницу в обеспечении разных групп инвентарем и скотом, о которой мы говорили выше на основании массовых данных. Мы видим здесь совершенно различную имущественную обеспеченность различных групп, причем это различие доходит до того, что даже лошади оказываются у неимущего крестьянина совсем не такие, как у состоятельного[101]. Лошадь однолошадного крестьянина, это – настоящая «живая дробь», правда все-таки не «четверть лошади», а целых «двадцать семь пятьдесят вторых» лошади[102]!{48}

В. И. Ленин, Полное собрание сочинений. Том 3. Развитие капитализма в России, -1

Отметки горизонталей подписывают так, чтобы верх цифры был направлен в сторону повышения местности. Детали рельефа, которые не могут быть отражены при заданной высоте сечения (в нашем примере 10 м), выражаются полугоризонталями и четвертьгоризонталями. Полугоризонтали проводятся через половину, а четвертьгоризонтали – через четверть основного сечения прерывистыми линиями.

А. П. Дужников, Землеустройство, 2013

Самое раннее греческое поселение в районе Днестровского, Березанского и Днепро-Бугского лиманов, по хронике Евсевия (Euseb. Chron. = SC I, 3. P. 671), было основано в 647 г. до н. э. на острове Березань (в древности это был полуостров). Однако там найдены лишь фрагменты керамики конца VII в. до н. э., а ранний культурный слой относится к началу VI в. до н. э. Основным типом жилищ на Березани до конца VI в. до н. э. оставались землянки и полуземлянки, застройка была хаотичной, без планировки и деления на кварталы. Милетская апойкия на Березани изначально именовалась «Борисфенида», так как Борисфеном древние греки называли реку Днепр, близ устья которой возникла их колония. До основания Ольвии это поселение было ведущим в Нижнем Побужье, о чем свидетельствует освоение новыми отрядами колонистов-милетян, но при посредничестве их колонии Борисфениды, уже в первой половине – середине VI в. до н. э. берегов Березанского, а затем, во второй половине столетия, Бугского и Днепровского лиманов. Появившиеся во второй четверти VI в. до н. э. на берегу Березанского лимана сельские поселения, в основном земляночного и полуземляночного типа, относились к хоре Борисфениды. В это же время возникла Ольвия, а чуть ранее, в начале VI в. до н. э., ремесленный центр на берегу Ягорлыцкого залива, который населяли мастера-стеклоделы и металлоплавильщики.

Коллектив авторов, Античный полис. Курс лекций, 2010

В ходе раскопок Новгорода в слоях конца Х – первой четверти XII вв. неоднократно обнаруживались деревянные «замки» для гарантированного сохранения содержимого мешков с собранными в виде пушнины государственными доходами. Эти устройства представляют собой обрезок березового или ольхового ствола с двумя взаимо пересекающимися каналами и на поверхности содержат надписи, указывающие принадлежность содержащегося в мешке князю или самим сборщикам налогов, которым согласно древнейшему законодательному кодексу «Русской правде» полагался определенный процент собранного. Через горловину мешка продергивалась веревка или ремешок, концы которого с двух сторон вводились в продольный канал и завязывались узлом. Потом узел убирался внутрь, в поперечный канал вводилась расклиненная деревянная пробка, а в ее узкий конец забивался клин, в результате чего она становилась неизвлекаемой. Украсть что либо из запертого таким образом мешка или произвести замену мехов на менее ценные можно было – либо разрезав мешок, либо разломав замок, либо разрезав веревку. В любом случае кража была бы сразу обнаружена[22]

В. Л. Янин, Очерки истории средневекового Новгорода, 2008

Копысь известен с первой четверти XII столетия. Как видно из Установной грамоты Ростислава, он был местом, где собирались пошлины с товаров, шедших вверх и вниз по Днепру: торговый сбор давал четыре гривны, перевоз через Днепр доставлял в княжескую казну также четыре гривны и неопределенный доход шел с корчем, который, естественно, процветал в этом торговом пункте210.

П. В. Голубовский, История Смоленской земли до начала XV столетия, 1895

Подведем итог. Основы научной археологии Москвы заложены за четверть века, за жизнь одного поколения, 1930-е гг. ушли на первичное знакомство с культурным слоем города на метрополитене. После раскопок в устье р. Яузы и первых сезонов Зарядья (1946–1953) стало возможно системное описание городских слоев, был составлен первый план системного изучения города. Сложились представления о двух разделах в археологии Москвы: слоев и сооружений XII/XIII–XVII вв. (подстилающих современный город – и окружающих или проникающих в него поселений и могильников (средневековых или более ранних, вплоть до каменного века). Культурный слой был описан, разработана типология керамики и методика её экспертизы. Выделены особые, характерные для Москвы типы предметов (белокаменные надгробные плиты с орнаментами и надписями). Начато изучение древних фортификаций Китай-города, Белого и Земляного города.

О. А. Зиновьева, Москва. Наука и культура в зеркале веков. Все тайны столицы, 2014

Начало жесткой регламентации фиксированных денежных выплат членам Императорской фамилии на законодательном уровне положил Павел I. Император, которого многие считали полусумасшедшим, смотрел далеко вперед, и его законоположения, с незначительными поправками, действовали вплоть до 1917 г. Павел I не с нуля начал составлять свои законоположения. Уже со второй четверти XVIII в. действовали традиции финансирования членов Императорской фамилии, они, в свою очередь, восходили в практике «денежных выдач» времен Московского царства.

И. В. Зимин, Царские деньги. Доходы и расходы Дома Романовых, 2011

Обычный кирпич имеет длину 240 мм, ширину 120 мм и толщину 65 мм (одинарный) или 88 мм (утолщенный). Кроме этого, кирпич может быть разделен на более мелкие доли, которые также имеют определенные размеры. Полкирпича имеет длину 120 мм, четверть кирпича – около 60 мм (можно использовать и доли в три четверти кирпича).

И. В. Мельников, Крыльцо и двери дачного домика, 2012

Это интересно: Первый рубль появился на свет в XIII веке. Это был удлиненный брусок серебра весом приблизительно в 200 грамм, грубо обрубленный по концам. Разрубленный пополам он стал называться полтина (позднее трансформировался в полтинник), а деленный на 4 части – четверть.

О. У. Девлетов, История отечественного предпринимательства, 2015

Благодаря географической сетке, положенной в основу деления карты на листы, определяется местоположение на земном шаре любого участка местности, изображённого на данном листе карты. Кроме того, совпадение сторон рамки с меридианами и параллелями определяет их расположение по отношению к сторонам горизонта; верхняя сторона листа карты – север, нижняя – юг. На топографическом плане направление на север указывается стрелкой. Определение направления по карте – это измерение угла между направлением на север и заданным направлением – АЗИМУТ. На карте азимут определяется при помощи транспортира и выражается либо в градусах (весь круг 360о), либо в румбах (90о) с указанием четверти (св, юв, юз, сз).

Сергей Костюченко, Ответы на экзаменационные билеты по географии. 9 класс, -1

Судя по этим ценам, не нужно думать, что жизнь тогда была очень дешева. Они говорят только о том, что стоимость денег, их покупная сила была значительно выше современной. Этому способствовало отчасти то, что серебро тогда было очень дорогое; кроме того, вес рубля был значительно больше. Главной причиной дороговизны денег было отсутствие заработков. Существовавшие заработки оплачивались так низко, что даже указанные цены были неимоверно высоки по сравнению с ними. Высоки были эти цены и для крестьянина. Сравним, например, цену ржи, которую крестьянин предлагал рынку, и цену железа, которое он требовал от рынка. Оказывается, что за пуд железа он должен был променять две четверти, т. е. 18 пудов ржи, и это еще в городе Вологде, а где-нибудь на Устье эти «ножницы» должны быть еще больше, минимум в 2 раза, так что в Устьмехренской сохе пуд железа должен был стоить не меньше как пудов 40 хлеба, а пуд меди – около 300 пудов ржи, пуд слюды для окон – больше 200 пудов и т. д.

К. А. Корняков, Малая Родина, 2014

Но и в этих узких рамках труд наш, думается, не является вполне отрывочным. Мы заканчиваем историю кривичей и дреговичей как раз на том периоде, когда замечается в нем перелом. Независимость Смоленского княжения вполне установилась, и она стремится создать из себя центр на западе, подобный Владимирскому княжеству на востоке; интересы Полоцкого княжества обращаются на запад, к немцам и литовцам; последний элемент, очевидно, начинает занимать здесь видное место, входить в более тесные сношения с полочанами, начинается в нем пробуждение, которое заметно в последней четверти XIII века, трудно отслеживаемое по имеющимся источникам, но следы которого рельефно сказались только к половине следующего столетия. Наконец, Турово-Пинская область получает некоторую самостоятельность, свою линию князей, интересы ее также обращаются, вследствие падения Киева, на запад, к Галичу, центр земли из древнего Турова переходит в Пинск.

М. В. Довнар-Запольский, Очерк истории кривичской и дреговичской земель до конца XII столетия, 1891

По ней на разных судах доставлялись жизненные припасы и материалы для торговли и промышленности. И по ней же происходила отправка местных товаров мануфактурной и заводской промышленности. Весной, с открытием судоходства, с верхних пристаней Оки, Цны и Мокши к Мурому, числом в 500 и более, приплывали мокшаны /Речные суда на реке Мокше, длиной 16–30 сажен, глубиной 2–3 аршина с крышей конём, грузоподьёмностью 3–5 тысяч четвертей хлеба/ С разным «хлебом», неся на себе от 20 до 60 тысяч пудов груза. От 10 до 40 таких судов останавливались у Мурома для продажи хлеба оптом и в розницу, а из остальных одни суда шли до Клязьминских городов (Гороховец, Ковров, Владимир), а другие шли до Нижнего Новгорода, или вверх по Волге.

Е. С. Макаров, Муромское Заочье-2. Очерки о родном крае, 2017

Почти три четверти респондентов (74 %) считают, что доступный им доход значительно превышает уровень, необходимый для достойного существования в нашей стране. 45 % опрошенных говорят, что стоимость жизни в Украине является очень доступной, что превышает среднемировой показатель (14 %) более чем в три раза.

Владимир Бессмертный, Знакомьтесь, Америка!, -1

О чувашах Пермского Прикамья в первые годы советской власти свидетельствуют материалы первых советских переписей населения региона. Перепись 1920 года отметила в четырёх округах Уральской области 492 чуваша, что составляло 0,03 % от общей численности населения края. Из них в Кунгурском округе – 389 человек, Верхне-Камском – 29 человек, Пермском – 66 человек, Сарапульском – 8 человек[84]. Как видим, численность чувашского населения региона в этот период была невелика, большая часть чувашей отмечена на тех территориях, которые чуваши начали осваивать в начале XX века, и на которых ранее образовались чувашские поселения (Пермский и Кунгурский округа). Перепись не отметила в регионе значительных миграций чувашского населения, зафиксировав лишь тех чувашей, которые прибыли в Пермское Прикамье в начале XX века. Хотя в сравнении с переписью 1897 года численность чувашского населения за четверть века в регионе увеличилась в 10 раз.

М. С. Каменских, Чуваши в Пермском крае: очерки истории и этнографии, 2014