Сутра (преграда)

Сутра (араб. سترة‎) — объект, используемый для осуществления намаза, в качестве барьера между молящимся и проходящими перед ним.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Бодхидхарма, сын одного из правителей южной Индии, происходил из Кондживерами, недалеко от города Мадраса, рано ушел из семьи и присоединился к буддийской общине. Постепенно благодаря необычайным способностям он становится духовным лидером буддизма и 28-м буддийским патриархом. В 520 г., обеспокоенным тем, что буддийское учение неправильно понимается в Китае, он отправляется в Поднебесную империю, посещает город Лоян, беседует с правителем царства Лян У-ди и, наконец, пораженный абсолютным непониманием пути достижения буддийской благодати, поселяется в священных горах Суншань, неподалеку от монастыря Шаолиньсы (Молодого леса). В высокогорной пещере он просидел в медитации лицом к стене девять лет, доказывая, что для просветления нет необходимости читать сутры или размышлять над речениями Будды, но следует лишь «вглядываться внутрь себя». Так он положил начало традиции сидячего созерцания как основного способа очищения собственного сердца. И хотя традиция медитации (дхианы) и раньше была широко распространена в буддизме, ни в одной школе она не рассматривалась в качестве ключевого метода. Бодхидхарма, таким образом, становится первым патриархом Чань и вводит в монашеский обиход несколько важнейших постулатов. Прежде всего, в качестве основного вида практики он рассматривает медитацию лицом к стене (би гуань – «взирание на стену»), а в качестве базовой концепции просветления – «сидя здесь, непосредственно стать Буддой», т. е. непосредственное, необусловленное никакими вспомогательными методами или молитвами воплощение себя как Будды.

Группа авторов, Классические тексты дзэн

Большинство практик визуализации и мантры Тантраяны, или Алмазного пути, требуют, чтобы перед началом садханы, или практики, ученик получил от квалифицированного ламы посвящение и последующие объяснения. Однако некоторые практики, данные публично самим Буддой Шакьямуни, не подпадают под эти ограничения. Все практики, описанные в сутрах, обладают полным благословением Будды, поэтому их можно использовать прямо сейчас. К ним относятся медитации славного Бодхисаттвы Любящие Глаза (Ченрези) и матери всех Будд – Зеленой Тары.

Калу Ринпоче, Радужные небеса, 2010

Хинаяна, имеющая своим источником свод канонических текстов «Типитака», рассматривает буддизм как духовную сущность, начинающую свой путь со ступени бодхисаттвы, который после достижения состояния нирваны может остаться в человеческом облике. Его функция – проповедь дхармы (учения, приводящего к достижению нирваны). Общее количество будд ограничивается (в тексте «Буддхаванга» их, например, двадцать четыре). Махаяне, в отличие от хинаяны, присущ универсальный характер: идеи освобождения: все существа могут достичь нирваны, так как они обладают природой Будды изначально. Махаяна более разнообразна по количеству священных текстов, которые представлены «Алмазной Сутрой», «Описанием счастливой жизни», «Стотысячником» и рядом других произведений, дошедших до нас в китайских и тибетских переводах.

Михаил Бубличенко, Большой эзотерический словарь, 2012

Кроме того, многие ученые школ Нового перевода высказывают массу возражений по определенным пунктам – в частности, относительно того, как школа Старого перевода описывает посвящения колесниц шравак и пратьекабудд. Обобщенно, они утверждают, что посвящения вообще не применяются ни в Сутре, ни в Винае – только в Тайной мантре. Тем не менее контекст Сутры великого собрания показывает, что Алмазный путь полностью включает в себя все остальные поучения. Это самый быстрый путь, подходящий для наиболее способных людей, готовых к мгновенному постижению. Что касается людей, постигающих истину шаг за шагом, их нужно учить средствами других колесниц, предлагающих ступенчатые пути. Текст «Два сегмента» так описывает этот принцип:

Целе Нацог Рангдрёл, Посвящение и путь освобождения. Что означает буддийское посвящение, как его понять и использовать, 1993

Будда дал своим ученикам тысячи советов и наставлений, чтобы привести их к Просветлению. Традиционно говорится, что он дал 84 000 поучений. Все они собраны в Кангьюре, который содержит 80 томов Сутры (317 трудов) и 24 тома Тантры (729 трудов)25. Тенгьюр состоит из 185 томов, включающих 3786 трудов индийских мастеров. Кроме того, имеется еще огромное число поучений и методов, содержащихся в устных наставлениях, передаваемых со времен Будды до наших дней по непрерывным линиям учительской преемственности. И с буддийской точки зрения весь этот набор письменных трудов не заменяет наставлений и устных поучений Учителя мудрости. В «Дожде мудрости» так описывается устная передача от Учителя:

Джамгон Конгтрул, Отношения Учителя и ученика, 1999

Здесь, за исключением совершенства мудрости, все [остальное] – совершенство щедрости и т. д., а также собрание средств привлечения (bsdu ba’i dngos po, samgrahavastu) и т. д., собрание всех возвышенных и благих мирских качеств (mngon par mtho ba’i chos sdud par byed pa’i dge ba thams cad, sakalabhyudayadhar– masamgrāhakam ku?alam), полностью очищенные поля [будд] (zhing yongs su dag pa, ksetrapari?uddhi), великая радость (longs spyod chen po, mahabhoga), свита последователей (g.yog ‘khor mang, parivara), изобилие (phun sum tshogs pa, sampat), полное созревание существ (sems can yongs su smin pa, sattvaparipāka), воплощение (sprul pa, nirmāna) и т. д. – называется методом. [15] Что касается мудрости, то это причина постижения (rtogs pa, pariccheda) безошибочной природы (ngo bo nyid phyin ci ma log pa, aviparItasvabhāva) данного метода. Поэтому, благодаря безошибочному избранию (bye brag phyed, vivicya) подлинного (yang dag pa, samyag) метода, если соответствующим образом действуют ради себя и других (bdag dang gzhan gyi don ji lta ba bzhin du, svaparārthānusthānām), так же как яд принимается вместе с мантрой (sngags, mantra), опытные (bsgrubs pa, bhunjano) не подвергаются беспокойствам (kun nas nyon mongs pa, sarnkli?yate). Как сказано в той же сутре:

Камалашила, Стадии медитации. Советы царю, -1

Первый из них – бодхисаттва мудрости Манджушри, к которому принято обращаться с просьбой о даровании молящему истинного знания. Манджушри – владыка речи, он царь среди беседующих, господин священных заклинаний. Точное представление о его облике дают буддистские скульптуры и танки (буддистские иконы). Манджушри запечатлен на них сидящим на лотосовом троне, что говорит о божественном происхождении бодхисаттвы. Правой рукой он высоко поднимает пылающий меч, отсекающий корни невежества, а в левой держит голубой лотос, символ духовной чистоты, и Праджняпарамитасутру – сутру высшей мудрости, один из основных священных текстов буддизма, что говорит о беспредельной глубине познаний и запредельной мудрости этого божества.

Е. Н. Молодцова, Тибет: сияние пустоты, 2013

Буддизм располагает обширнейшей литературой, представленной сутрами, канонами, джатаками, легендами и коанами. В буддийской литературе можно встретить труды самых различных направлений: это и философские писания, и сказочные предания, и практические рекомендации по всем сферам жизни, и медицинские указания, и инструкции по различным системам психотренинга. Наиболее почитаемые буддистами источники – это собрания афоризмов самого Будды, называемые Сутта-питакой, сборник уложений буддийской жизни, названный Виная-питакой, и Абхидхарма-питака, предлагающая космологическую модель мира в видении буддистов. Весьма почитаемы также несколько основополагающих сутр, называемых Ваджраччхедика-праджняпарамита сутра, или «Алмазная сутра», Сутра сердца Праджняпарамиты и Махаяна Шраддхотпада шастра, или «Трактат о пребуждении веры в Махаяну».

И. В. Мельников, Культурные ценности буддизма, 2012

Махамудра подразделяется на три формы: Махамудра сутры, Махамудра мантры и Махамудра сути. Махамудра сутры заключается в достижении полного состояния Будды посредством следования пяти путям и десяти бхуми.

Ц. Н. Рангдрёл, Светоч сердца. Светоч Махамудры. Средоточие смысла, 2012

«В буддизме сутр… состояния нирваны можно достичь в ходе бесчисленных перерождений, лишь постепенно очищаясь от скверны и накапливая добродетели. В тантризме предполагается достичь этого за одну жизнь – путем совершения мистических обрядов. Поэтому в нем так развиты йога и магические ритуалы (в том числе сексуальные)».

Н. А. Ионина, 50 великих монастырей, 2008

В 520 г. (называют разные даты этого события – 486, 526, 527 г.) в Китай приходит 28-й патриарх буддизма Бодхидхарма, чье имя дословно означало «Учение о просветлении». По-китайски его имя транскрибировалось как «Путидамо», или просто «Дамо». Он пришел из Южной Индии, предположительно из Мадраса. Легенды рассказывают, что Дамо был сыном богатого индийского принца, однако оставил светские дела и посвятил себя колесу дхармы – буддийскому учению. Что же привело буддийского патриарха в Китай? По его мнению, буддизм в Китае понимается неправильно, его суть подвергается искажениям, внутреннее понимание подменяется чисто механическим ритуалом. Характерен и его знаменитый диалог, состоявшийся в столице государства Лян городе Цзиньлине (современный Нанкин) с императором У-ди. Император слыл большим поклонником буддизма, выделял деньги на сооружение пагод и монастырей, способствовал переписыванию сутр, давал подаяния монахам. Когда перед его троном предстал индийский миссионер, У-ди поинтересовался: «Велики ли мои заслуги и добродетель в совершении этих дел?». «Нет в них ни заслуг, ни добродетели», – кратко ответил монах. Удивленный император спросил: «Почему же нет ни заслуг, ни добродетели?». «Все это есть дела, совершаемые посредством деяния, – объяснил Дамо, – и в них в действительности не содержится ни заслуг, ни добродетели».

Ши Синъин, Уличное кунфу, 2005

Подобно тому как все мистические доктрины провозглашают неизъяснимость внутреннего опыта, учение Махаяны настаивает на том, что внезапное прозрение истины в просветлении невыразимо концептуальными и вербальными средствами. Однако «Ланкаватара-сутра» идет дальше, отрицая человеческую речь как средство самовыражения. Таким образом, само собой напрашивается сравнение этой сутры с канонами дзэн, в одном из которых говорится о неких угодьях Будды, где «учение Будды реализуется взглядом, сокращением лицевых мускулов, подъемом бровей, вздохом, улыбкой, отхаркиванием, прищуриванием глаз, мыслью или любым другим движением». Дзэн славится подобным изобилием средств выражения просветленного состояния. Можно прочитать о дзэнских мастерах, которые гримасничали, поднимали вверх палец или издавали вопль, возвещая о высшем просветлении. Поступая таким образом, они полагали, что подражают Будде, который «во время проповеди на горе Грифов взял цветок и показал его многочисленным слушателям». По мнению наставника У-мэня, это событие знаменует начало эры передачи высшей истины «вне письменных знаков и слов»:

Генрих Дюмулен, История дзэн-буддизма, -1

Так Лонгченпа завершил свое обучение во всех областях знаний, существовавших в то время в Тибете. Он получил посвящения и разрешительные благословения тайной мантры школ ньингма и сарма, объяснения многих главных и второстепенных коренных текстов традиций сутры и тантры, а также усвоил такие мирские предметы, как грамматика, поэтика и астрология.

Лонгчен Рабджам, Жизнеописание и духовное завещание великого учителя дзогчен Лонгчена Рабджама, 2013

Публикуемый трактат представляет собой собрание глубоких наставлений по учениям сутр, тантр и дзогчен, данных Лонгченом Рабджамом (1308–1363) – великим Учителем, достигшим завершения стадии «истощения явлений» (означающей прекращение цепляния за какие бы то ни было переживания, включая переживание ясного света, и, соответственно, не соотнесение Себя ни с чем, что может быть выражено) и называющейся в дзогчен реализацией дхармакаи. Наставления такого Учителя поистине редки и драгоценны, поскольку это живые слова, идущие из бездны непосредственного постижения, а не из мертвой премудрости заимствованного знания. Эти живые слова способны подмывать опоры соотнесения и с грубым, и с тонким, и с супертонким у того, кто внимает им со всей искренностью и доверием и претворяет в жизнь.

Лонгчен Рабджам, Драгоценная сокровищница устных наставлений, 2014

До и после отшельничества он учился, медитировал и получал несчетное количество приводящих к зрелости поучений и освобождающих наставлений по сутрам и тантрам школ старого и нового перевода. Эти поучения ему давали многие великие ламы всех традиций: эрудит Таши Чопел – ученик Джамгёна Конгтрула, Ситу Пема Вангчуг, Кхьенце Шенпен Озер, Палден Кхьенце Озер, Паво Цуглаг Маве Вангчуг, Цаца Друбгью, Дзогчен Ринпоче, Жечен Гьялцаб, Жечен Конгтрул и Кхьенце Чокьи Лодрё. Отказываясь от удобств и богатств и довольствуясь тем, что имел, он посвящал себя только тому, чтобы поддерживать в сердце вдохновение к практике медитации в горном ретрите.

Калу Ринпоче, Совершенный буддизм. Том I. Жизнь достойная подражания, 2012

(Начиная с шестого патриарха Хуэйнэня, «Алмазная сутра» – трактат, посвящённый исключительно чистой пустоте, – заменила «Ланкаватара-сутру», что привело к тому, что дзен-буддизм во многом потерял ту философскую и психологическую утончённость, которая была свойственна системе ланкаватары, вместо этого сосредоточившись почти исключительно на неконцептуальном Сознавании. Дзенские мастера нередко изображались в качестве людей, разрывавших на части сутры, что в действительности означало отрицание доктрины двух истин. Это было неудачным оборотом, ведь, поступив так, последователи дзен-буддизма получили в распоряжение неполную систему, отказавшись развивать условные карты и модели. Слабым местом дзен-буддизма стало его обращение с относительными истинами, хотя он блестящим образом преуспел в расширении понимания и практики предельной Истины.)

Кен Уилбер, Четвертый поворот. Перспективы интегрального буддизма, 2014

[v] Кхуддака-никая – собрание небольших текстов, в том числе таких широко известных, как Дхаммапада – из изречений и стихов самого Будды, излагающих основные принципы морально-этической доктрины Учения; Удана – собрание кратких изречений Будды, облеченных по большей части в стихотворную форму и имеющих пролог, где описываются обстоятельства, при которых они были высказаны; Сутта-нипата – еще одно собрание стихотворных сутр, включающее некоторые легенды о жизни Будды; и, наконец, Джатака, история о перерождениях Будды в прошлых жизнях и о тех, кто его окружал. Этот последний сборник призван показать, как действия человека (его камма, или карма) влияют на его жизнь в следующих рождениях.

Карен Армстронг, Будда, 2001

В буддизме мы находим триалектику, посредством которой Будда учит отходить от одностороннего линейного мышления и объясняет логику Срединного Пути, заключающейся в поиске середины между крайностями или единства противоположностей. В «Сутре о Великой Нирване» Будда учит: «Если кто-то видит пустоту и не видит не-пустоту, то нельзя сказать, что это – Срединный Путь. Также нет и речи о Срединном Пути, если видят не-я всех вещей и не видят их «я».[52] «Суть заключается в охватывании их единства. Срединный Путь – это и есть природа Будды… Есть три вида Пути: низкий, высший и срединный. На низшем говорят о невечности Брахмы, который приходящее ошибочно принимает за вечное. На высшем говорят о том, что рождения и смерти, которые воспринимаются людьми как вечные, на самом деле являются преходящими. Вечны Три Сокровища, которые по ошибке видятся невечными. Почему этот Путь называется высшим? Потому что на таком Пути обретается непревзойденное бодхи».[53] Три сокровища, о которых говорится, это сам Будда, Дхарма (учение), Сангха (монашеская община). Три Сокровища являются символом веры, общим для всех буддистов.

Е. П. Борзова, Триадология, 2013

Можно сказать, что теория перерождения в буддизме – это прежде всего этическая теория. Ведь именно мораль и нравственность определяют следующее воплощение. В «Маджхимма никая сутре» Будда объяснял, что реинкарнация – хороший способ для человека стать нравственнее и чище: ведь если ты веришь в то, что родишься вновь, то вряд ли будешь «снижать свой жизненный уровень». Ведя достойную и добрую жизнь, человек показывает на своем примере, что быть нравственным выгодно, потому что это положительным образом отражается на его следующем воплощении, которое, возможно, приведет его к просветлению.

Антонина Соколова, Тайны реинкарнации, 2013

В «Сутре груды драгоценностей»[32] об этом также много говорится, как например:

Третий Кармапа Ранджунг Дордже, О различении сознания и изначального осознавания. О сущности Татхагаты, -1

Ряд исследователей высказывали предположение, что джайнизм вырос из буддизма, но тем не менее большинство ученых отвергают эту точку зрения. Они говорят о джайнизме как об особом, т. е. отдельном от буддизма и самостоятельном учении. Различия между этими религиозно-философскими течениями столь значительны, что они не могут быть выведены одно из другого. Черты же их сходства, вероятно, объясняются тем, что обе религии зародились и развивались примерно в одно и то же время, в сходной исторической обстановке. Серьезным оппонентом джайнизма в ранний период был адживикизм, а не буддизм. Джайнские сутры повествуют о столкновении Вардхаманы (основателя джайнизма) с Госалой (главой адживиков).

Аурика Луковкина, Изменение отрицательной кармы, 2013