Пианист

Пиани́ст, пиани́стка — музыкант, исполнитель на фортепиано. Пианисты могут выступать сольно, играть в составе ансамбля или оркестра, а также аккомпанировать другим музыкантам. Лишь немногие пианисты становятся концертирующими, сольно или в составе ансамблей, большинство пианистов занято другой работой: аккомпанированием, выступлением в фойе отелей и ресторанов, работой на музыкальных студиях, преподаванием музыки.

Профессиональные качества пианиста складываются из его технических навыков, выразительности исполнения и способности создавать собственные интерпретации исполняемых произведений. Среди пианистов существуют конкурсы мастерства.

Многие знаменитые композиторы, по свидетельству современников, были одновременно и талантливыми пианистами. Например, Вольфганг Амадей Моцарт, Людвиг ван Бетховен, Ференц Лист, Иоганнес Брамс, Фредерик Шопен, Шарль Валантен Алькан, Сергей Рахманинов и другие.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Музыку исполняли не только постоянные оркестры и оперные труппы. Наиболее известные оркестры гастролировали. Были и гастролирующие оперные труппы, создававшиеся с целью заработка. Исполнялось также много камерной музыки. В шестидесятых и семидесятых годах пианисты, такие, как Брамс и Клара Шуман, вновь обратились к романтической фортепианной литературе, а Бюлов, наряду с дирижированием, продолжал исполнять сонаты Бетховена так, как до него не играл Бетховена никто. Лист отошел от активной концертной деятельности, но его ученики продолжали его традиции. В их числе были Карл Таузиг, пожалуй самый выдающийся его ученик (который умер в 1871 году, не дожив до тридцати лет), и Софи Ментер, уроженка Мюнхена, чьи «поющие руки» очень хвалил Лист. Из скрипачей сохранилась память о Йозефе Иоахиме, друге Брамса и основателе струнного квартета. Он обладал «необыкновенной техникой» и играл не прибегая ни к каким трюкам, которыми увлекались скрипачи-виртуозы со времен Паганини.

Джордж Марек, Рихард Штраус. Последний романтик

Слава наблюдал репетиции, работу дирижеров, взаимодействие вокалистов и оркестра. Оренбург становился его профессиональной школой. Композитор М. Чулаки, чьи балеты шли в театре, взялся заниматься со Славой композицией. И Слава сочинял музыку для виолончели и фортепиано. Так в годы войны росло и крепло музыкальное мастерство юного Ростроповича: его включили в отчетный концерт советских композиторов в качестве одновременно пианиста, композитора и виолончелиста. Его выступление стало главным событием вечера. Гордый триумфом сына Леопольд был счастлив как никогда в жизни. Газета «Чкаловская коммуна» 10 апреля 1942 года писала: «Произведения Славы Ростроповича свидетельствуют о большом мелодическом даровании, тонком гармоническом чутье и музыкальном вкусе. Юный автор подкупает слушателя и своими прекрасными исполнительскими возможностями».

Ольга Афанасьева, Мстислав Ростропович. Любовь с виолончелью в руках, 2015

Из музыкантов, много сделавших для утверждения и распространения джаза в 30–50-е годы, следует назвать выдающегося композитора И. О. Дунаевского (1900–1955), а также композитора и дирижера А В. Варламова, одного из первых советских профессиональных композиторов, работавших в области джаза, автора более 350 эстрадных пьес; пианиста и композитора А. Н. Цфасмана, трубача и дирижера Я. Б. Скоморовского, дирижеров и аранжировщиков В. Н. Кнушевицкого, Л. А. Дидерихса, Н. Г. Минха, В. А. Людвиковского, О. Л. Лундстрема, Ю. В. Силантьева и др.

Ф. С. Капица, История мировой культуры, 2010

Музыка Шопена укрепила свое место в концертном репертуаре, выдвигаясь вместе с сочинениями Шумана на первый план среди произведений композиторов эпохи романтизма. Однако возрастающий интерес к музыке Шопена не всегда шел в паре с глубиной интерпретации и восприятия. Значительное количество исполнителей и слушателей по-прежнему относилось к Шопену как к сентиментальному салонному композитору12. Перелом в русской традиции исполнения Шопена произошел лишь благодаря концертной и педагогической деятельности Антона Рубинштейна. Будучи горячим поклонником Шопена, Рубинштейн определил ему особое место в своем репертуаре – он исполнял почти все произведения польского композитора. В сезоне 1888/89 г. в Петербургской консерватории музыкант провел (впрочем, уже второй раз) большой цикл интенсивно посещаемых лекций, посвященных истории фортепианной музыки, которые иллюстрировались исполнением обсуждаемых произведений. Из тридцати двух лекций, в программу которых были включены 877 сочинений 57-ми композиторов, четыре Рубинштейн посвятил Шопену. Именно Антона Рубинштейна принято считать пианистом, который основательно утвердил в концертной практике традицию проведения шопеновских сольных программ. В своих феноменальных интерпретациях он уделял особое внимание романтическим чертам музыки Шопена, в то время как брат Антона Николай склонен был акцентировать скорее классическое начало.

Сборник статей, Отзвуки Шопена в русской культуре, 2012

Немного о себе. Я вырос в артистической семье. Мои дед и бабушка по материнской линии были цирковыми артистами и ещё в 30-х годах прошлого столетия служили в шапито. Другая бабушка, папина мама, была пианистка, а дед, хоть и был инженером, а не музыкантом, имел огромную коллекцию пластинок с классической музыкой и был знатоком в этой области. Мои родители всю жизнь работали на эстраде. Сначала артистами разговорного и оригинального жанров, а позже – в 1971 году – организовали ВИА «Поющие сердца», в котором начинала свой творческий путь Жанна Рождественская, советская и российская эстрадная певица, заслуженная артистка Российской Федерации. Позже папа стал работать в жанре «Психологические опыты», как Вольф Месинг, а мама была его ассистенткой. Старшая сестра – музыкант, композитор. Я одновременно пошёл в первые классы общеобразовательной и музыкальной школ. Восемь лет обучения по классу фортепиано не прошли даром, так что деваться, в принципе, мне было некуда и я был «обречён». Да я, собственно, ни о чём другом и не думал. Первый опыт игры в ВИА я приобрёл ещё в 8 классе – старшеклассники пригласили меня в школьный ансамбль играть на пианино. Учась в 10 классе, я уже сам организовал свой первый школьный ВИА. Окончив школу, поступил в музыкальное училище на дирижёрско-хоровое отделение, но вне его стен занимался эстрадой и джазом. Играл в самодеятельности вместе с Виталием Окороковым, композитором, создавшим позднее женский ансамбль «Комбинация», а также с трубачом Сергеем Пронь, ныне лауреатом Международных джазовых фестивалей, членом Американской Гильдии трубачей. В 1980 году стал лауреатом Саратовского джаз – фестиваля, играя на саксофоне и флейте в ансамбле, созданном совместно с пианистом Гришей Голубом.

Леонид Ярошевский, Валерия. «Паровоз» из Аткарска

Варшаву удалось покорить быстро. Два известных увеселительных заведения польской столицы – кафе «Эспланада» и Palais dе Danse – распахнули свои двери для ансамбля Ади Рознера. Здесь Ади играл на «файвах» – так в Польше называли танцы к чаю в пять. Современники отмечали, что молодежь, приходившая потанцевать, во время выступлений рознеровского джаза, начисто забывала о танцах: «файв» превращался в концерт. Оркестр Рознера звучал по-американски стильно, виртуозно и свежо. Выпускник Берлинской консерватории Владислав Шпильман – впоследствии узник Варшавского гетто (его история запечатлена в фильме Романа Полански «Пианист»), организатор фестивалей в Сопоте и автор дебютной песни Эдиты Пьехи – был свидетелем «файвов» Рознера. На вопрос Дариуша Михальского, «что играл Ади», Шпильман дал самый простой ответ: «Всё. Всё то, что тогда играли в мире: All of Me, Body and Soul, Little White Lies, Moonglow, Night and Day, Stardust, Stormy Weather (американские джазовые стандарты). А также то, что подсказывало ему чутье бэндлидера: самый чуткий художественный компас».

Д. Г. Драгилев, Эдди Рознер: шмаляем джаз, холера ясна!, 2011

«Слободкин Павел Яковлевич (род. 9.05.1945, Москва), композитор, пианист, режиссер, педагог, общественный деятель… Обучался музыке с трех лет. В 1950 году принял участие в детском музыкальном конкурсе (по специальности фортепиано), на котором пятилетний пианист был награжден специальным призом. В 1951–1955 принимает участие в концертах, проводимых Центральным ТВ. В 1956 становится победителем (I премия) на Всесоюзном конкурсе юных музыкантов и выступает с симфоническим оркестром Московской филармонии п/у К. Кондрашина. Окончил музыкальную школу и музыкальное училище (теоретико-композиторский и фортепианный фак-ты)…

Ф. И. Раззаков, Алла Пугачёва. 50 мужчин Примадонны, 2014

Наиболее популярными в репертуаре пианистов сочинениями Листа являются два эпизода – «Ночное шествие» и «Мефисто-вальс», который существует как в фортепианной, так и в оркестровой обработке, из «Фауста» знаменитого австрийского поэта Н. Ленау. Таким образом, веймарский период оказался наиболее продуктивным в творчестве Ференца Листа.

Е. Г. Горбачева, Популярная история музыки, 2002

Собрались мы в Театре музыкальной комедии у тогдашнего главного дирижера Михаила Петровича Воловаца, пианиста, что называется, от Бога. Композитор, которого я не называю, очень долго рассказывал, что он имел в виду, сочиняя свою музыку. Затем сыграл что-то весьма невыразительное. Ну а Петров просто отдал дирижеру клавир трех номеров. Воловац сел за рояль. Он играл с листа, как никто до него и после него. Номера назывались: «Когда экзамен на носу», «Песня Лики» и каскадный дуэт «Лавровый лист». Тогда еще не было слова «хит», а слово «шлягер» уже выходило из моды. Воловац облизывался, как кот на сметану, приговаривая: «Как вкусно!» То же самое происходило на первой оркестровой репетиции. А на премьере все номера Андрея бисировались. Как жаль, что Петрову (как и Кальману) не везло с либретто оперетт, но номера из них исполняются по сей день во главе с арией Волны-Задунайской, сочиненной для великой актрисы оперетты Г. В. Богдановой-Чесноковой.

Коллектив авторов, Ваш Андрей Петров. Композитор в воспоминаниях современников, -1

Благодаря стараниям друга его Вебера эта опера была поставлена в Штутгардте, но прошла без всякого успеха. Тем не менее ее дали еще раз в Вене, где она также не понравилась. Мейербер, присутствовавший на обоих представлениях, был грустным свидетелем фиаско своего детища. В первый день своего приезда в Вену он попал на концерт знаменитого пианиста Гуммеля, который произвел своей замечательной игрой потрясающее впечатление на восприимчивую душу юноши. Мейербер сам выступал не раз в концертах и считался с самого детства одним из лучших пианистов своего времени; но, прослушав Гуммеля, он ощутил все пробелы своей техники, недочеты своего искусства и понял, что не может соперничать с ним. Это задело за живое самолюбивого юношу, он не хотел уступить первенства своему сопернику и решил достигнуть еще большего совершенства. С замечательной выдержкой и упорством, которые были отличительными свойствами его природы, Мейербер засел за фортепиано и только после десятимесячных самых усиленных и добросовестных упражнений решился выступить опять перед публикой. Этот продолжительный искус принес блестящие результаты: Мейербер восторжествовал над соперником. В течение этого времени Мейербер сочинил множество пьес для фортепиано, которые в его художественном исполнении производили неотразимое впечатление и вызывали бурю восторгов у слушателей. К сожалению, Мейербер не хотел их печатать из странной боязни, что другие пианисты воспользуются его новыми музыкальными мыслями. Впоследствии, когда его композиторская деятельность отвлекла его от инструмента, он позабыл эти произведения, которые даже не были им записаны, и таким образом они навеки потеряны для публики.

М. А. Давыдова, Джакомо Мейербер. Его жизнь и музыкальная деятельность, -1

Дирижировал у нас и господин Хайдн, служивший недолго в конце 1927 года и еще участвовавший в нашем восточном турне 1929 года. Хайдн был хорошим пианистом, но, когда он дирижировал, у Анны Павловны часто бывали с ним столкновения. Хайдн делал ошибку, свойственную неопытным и вместе с тем самоуверенным дирижерам, считающим, что в балете музыка играет главную роль, забывая, что музыка хотя и представляет важный элемент балета, тем не менее является лишь его составной частью, сопровождая танец. Хайдн почему-то думал, что творчество Анны Павловны должно подчиняться его палочке, а не он с оркестром обязан идти за ней, помогая выражать то, что она воплощала в своем исполнении. В конце концов пришлось с ним расстаться.

В. Э. Дандре, Анна Павлова. Жизнь и легенда, 1932

Однако сила притяжения оперетты продолжала привлекать продюсеров кино. После Первой мировой войны предпринимались различные попытки озвучивать фильмы-оперетты. В противоположность своему определению немой фильм не был немым. Всегда существовал кто-то, кто его музыкально сопровождал, то есть «иллюстрировал». В маленьких залах немые ленты «иллюстрировали» пианист и скрипач, в больших кинодворцах – целые оркестры. Главная проблема при этом была в том, чтобы достичь по возможности полной синхронности фильма и музыки. Часто это оказывалось невыполнимой задачей. В немецких кинотеатрах существовали две системы, с помощью которых эта проблема как-то разрешилась.

Г. В. Краснова, Мюзиклы. Знаменитые и легендарные, 2018

Идея «игры» на воображаемом инструменте напомнила мне вечер психодрамы в Институте Морено в Нью-Йорке в 1970-е годы. Перед началом сессии опоздавшая Ханна Винер, замечательный директор, попросила меня, пианиста, исполнить что-нибудь для группы в качестве разогрева. Хотя я и сам обычно испытываю определенный страх выступления, но в тот вечер я был рад оказать ей услугу. Была лишь одна проблема – в театре не было рояля. Однако в мире психодрамы на такие вещи мало обращают внимания. Я согласился, вышел на сцену под громкие аплодисменты, сел перед воображаемым роялем.

Д. Д. Морено, Включи свою внутреннюю музыку. Музыкальная терапия и психодрама, 2005

«Она вышла на громадную сцену Дома культуры им. Горького, прямая, торжественная, строгая до суровости, в глухом траурно-черном платье, оплетенном золотыми монисто, и одна, без музыкального сопровождения, запела «Ave, Maria». Пианист вступил позже. Зал разразился неистовой овацией. На эстрадном концерте она покорила зал классикой! Это была творческая победа. Отныне она могла все», – вспоминает об Анне журналистка Л. Спадони.

Татьяна Ситникова, Афоризмы, мудрые мысли, цитаты знаменитых женщин, 2011

Ганс фон Бюлов (1830–1894) – немецкий дирижер, композитор и пианист, концертмейстер Королевского театра

Э. Л. Сирота, Ницше. Для тех, кто хочет все успеть. Афоризмы, метафоры, цитаты, 2015

Писатель Анри Барбюс в известной книге «Сталин» факт той встречи подтверждает: «Как сейчас вижу восторг двух маленьких чародеев – пианиста Арнольда Каплана и скрипача Буси Гольдштейна, рассказывавших мне, как они после своего триумфа в консерватории были у Сталина». По словам племянника пианиста Льва Харитона, Сталин сказал безмерно обрадованным мальчишкам:

Л. Е. Колодный, Никитский бульвар, 2014

Звёзды, под которыми были рождены Соломон и Наум, благоприятствовали им и в Москве: после успешного вступительного экзамена «милейший» Станислав Теофилович распорядился выдать «братьям-разбойникам» ключи от комнаты в консерваторском общежитии, куда они переехали от приютившего их в первые недели киевского знакомого. В комнате умещались четыре койки, стол и два стула, но и такая была царским подарком (тем более что через год вместила маму со мной…). Здесь мирно соседствовали иногородние студенты-аспиранты, иные с семьями, завязывались знакомства, приятельства и дружбы. Назову, кого запомнил по рассказам: скрипач Яков Зак, пианист Игорь Аптекарев, композитор Тихон Хренников, певцы Петр Медведев и Варвара Гагарина (будущие соседи по кооперативному дому).

Матвей Хромченко, Солист Большого театра, 2016

Станислав Сарматов и Виктор Хенкин, опереточная примадонна Лидия Липковская, исполнительницы «песен улицы» Анна Степовая и София Реджи, шансонетки Катюша Горностаева и Аза Разсадова, собиратель «каторжанского фольклора» пианист Вильгельм Гартевельд, любимец офицеров царского конвоя скрипач Жан Гулеско и тысячи других артистов покинули Россию.

Максим Кравчинский, Музыкальные диверсанты, 2016

Дождливым осенним вечером, кажется, году в семьдесят девятом, я отправился на выступление рок-группы. Трюхающий впереди долговязый малый орал «Тополя, тополя», размахивал руками, синкопировал ногами, вычерчивая резкие интервалы, и, наконец, свалился в лужу перед освещенным подъездом клуба. Две девицы, шедшие позади, ловко перепрыгнули через раскинутое тело, каблук одной чуть было не пригвоздил ухо к мостовой. Небольшой зал низким амфитеатром пропадал в грязных штофных обоях. На сцене застенчивый пианист организовывал говорливую тишину каким-то ритмичным арпеджио. Солист, быстрый, в кожаных штанах, стремительно остановился на краю сцены и проникновенно запел блюз про сигарету с долгими паузами на эффектных словах: я курю… сигарету… пью дымящийся… кофе…

Е. В. Головин, Сентиментальное бешенство рок-н-ролла, 1997