Паша (титул)

Паша́ (сокращ. персидск. «падишах»; тур. paşa, осман. پاشا‎ — paşa, от перс. پادشاه‎, восходящего к др.-перс. pāti-xšāya- — правитель) — высокий титул в политической системе Османской империи, в Египте (до 1952 года) и некоторых других мусульманских странах. Восходит к титулу «пэха», применявшемуся к наместникам провинций ещё в Ассирийской и Древнеперсидской империях и упоминаемому в Библии (ивр. ‏פֶּחָה‏‎) —.

...вынес Кир царь из храма Вавилонского; и отдали [их] по имени Шешбацару, которого он назначил областеначальником т.е. «пэха»

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Вся Османская империя подразделялась на провинции, или эйалеты («генеральные правительства»), представлявшие собой крупные военно-административные единицы, также именуемые неофициально пашалыками (араб, башавыййа), поскольку они управлялись османскими сановниками с титулом трехбунчужного46 паши (675, с. 41). Ранг паши не входил в табель официального османского титулования, поскольку он имел скорее почетный, нежели официальный статут. Он присваивался султаном генералам47, высшим чиновникам-эфенди, губернаторам и чем-то напоминал дворянский титул рыцаря в Западной Европе, жалуемый сюзереном своему вассалу за безупречную, главным образом воинскую, службу. Паши имели три степени отличия: высший – трехбунчужный; средний – двухбунчужный и начальный – однобунчужный (664, с. 188). Во главе эйалета падишах назначал по представлению имперского дивана титулованную придворную особу в ранге министра (визиря). Европейцы чаще именовали трёхтуевого султанского наместника (вали) просто «пашой» или «генерал-губернатором». Вали также присваивалось высокое звание мушира («советника падишаха»), которое одновременно соответствовало воинскому чину «фельдмаршала» (561, с. 323, 579; 675, с. 35). Таким образом, традиционный паша-мушир как наместник падишаха и обладатель высшего трёхтуевого знака султанского отличия в провинции до начала 40-х гг. объединял в себе высшую светскую и военную власть (867, с. 119).

Михаил Якушев, Антиохийский и Иерусалимский патриархаты в политике Российской империи. 1830-е – начало XX века, 2013

Должность главного оруженосца султана (силахдар-ага / силахдар-и шехрияри) появилась в годы правления султана Баязида Йылдырыма35. Главный оруженосец был вторым среди эркан-и хавасс-и джювани, то есть среди лиц, которые имели право войти к султану. Во время официальных торжественных процессий он ехал верхом чуть позади султана, держа его меч на правом плече. В его обязанности входило хранение меча, ружья, лука и стрел султана, а также его доспехов. Обычно султан лично назначал силахдар-агу из лиц, служивших в Особой палате или других палатах Эндеруна. При выводе из Эндеруна силахдар-ага получал титул паши и должность визира, бейлербея или аги корпуса янычар. Иногда при выходе оттуда он получал должность старшего привратника (капыджибаши), что считалось более низкой должностью для силахдар-ага.

Искандер Мамедов, Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти, 2016

Он решил стать подданным турецкого султана Селима I. Свою преданность подтвердил богатыми дарами. В ответ султан присвоил ему титул паши. В личном распоряжении у Хайраддина был мощный флот, оставшийся после смерти старшего брата.

Рудольф Баландин, Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов, 2012

Великий визирь жил в отдельном дворце, построенном по образцу султанского, ему подчинялись такие же категории чиновников и слуг вплоть даже до министров, и все в его хозяйстве было заведено с большой торжественностью. Жалованье Ибрагима по сравнению с жалованьем предыдущего великого визиря увеличилось с 16 до 25 тысяч турецких пиастров, но он получал гораздо больше, распоряжаясь государственными постами, а также получал ценные подарки от подчиненных, хотя это компенсировалось тем, что он сам был вынужден делать большие дары другим людям. После смерти великого визиря вся его собственность переходила в казну, что, несомненно, было одной из причин, почему султан мог позволить себе так щедро одаривать любимого министра, зная, что в конце концов все это вернется в султанские сундуки. В Турции XVI века платье и внешняя форма регулировались строгими правилами. Великий визирь отличался от чиновников рангом пониже тюрбаном, двенадцативесельной баркой с зеленым шатром и штандартами с пятью конскими хвостами, которые носили перед ним. У него было восемь человек почетной гвардии и двенадцать лошадей, которых вели за ним. Когда он выходил на люди, его кавалеристы громко восклицали: «Мир тебе и божья милость!», а солдаты отвечали хором: «Да сопутствует тебе удача, да поможет тебе Аллах, да защитит Всевышний во все дни нашего господина и пашу, да живут они долго и счастливо». Все государственные чиновники, кроме шейх-уль-ислама (титул высшего должностного лица по вопросам ислама), назначались на свои посты великим визирем и в его присутствии получали особый кафтан или партикулярное платье. Великий визирь и шейх-уль-ислам были единственными лицами, которых выбирал сам султан и которые назначались пожизненно.

Хестер Д. Дженкинс, Великолепный век Ибрагима-паши. Власть и предательство, 1911

В июне 1913 года султан поручил Саиду Халим-паше, иттихадисту и члену египетской королевской семьи, сформировать новое правительство. Впервые в истории влиятельные фигуры младотурецкого движения получили ключевые посты в османском правительстве. Энверу, Талаату и Джемалю был дарован титул «паша», который носили высшие гражданские и военные чиновники Османской империи. Талаат-паша получил кресло министра внутренних дел. Энвер-паша, став одним из самых влиятельных армейских генералов, в январе 1914 года был назначен военным министром. Джемаль-паша остался губернатором Стамбула. Начиная с 1913 года эта троица фактически стала правящим триумвиратом Османской империи, власть которого превосходила власть самого султана и его великого визиря (османского премьер-министра).

Юджин Роган, Падение Османской империи: Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914–1920, 2015

Мехмет призвал к себе выдающегося православного диссидента, ученого монаха Геннадия. Они говорили по-гречески, и по итогам встречи был составлен документ, дававший Геннадию титул патриарха, ранг и знаки отличия османского паши, а также признававший за ним право на земельную собственность, что делало его самым крупным землевладельцем в империи. К нему следовало обращаться так, как было принято обращаться к византийским правителям – megas authentes, «великий государь». В это время турки, подобно своим отдаленным (очень отдаленным) кузенам, японцам, испытывали огромные трудности в произношении определенных букв или их комбинаций. Главный город в Каппадокии, Прокопи, был превращен в Ургуп, Сандрака стал Зонгулдаком, а Палеокастрон стал Баликезиром. Титул authentes в турецком произношении стал звучать как эфенди – почтительное обращение по всему Среднему Востоку до настоящего дня. Сотрудничество между новым правителем и христианами было таково, что если султан желал послушать музыку, он щелкал пальцами и посылал за православным хором. В действительности Айя София была переделана в мечеть, но православные сохранили почти все другие свои церкви.

Норман Стоун, Краткая история Турции, 2011

В начале июля 1443 г. Алаэддин Али был убит своим советником, пашой Кара-Хизиром. Это событие сделало Мехмеда наследником трона, и поэтому отец немедленно отозвал его в Эдирне. Очевидно, Мурад хотел для большей уверенности иметь сына при себе, что должно было также послужить султану моральной поддержкой в момент серьезной угрозы для его империи: папа Евгений IV объявил о подготовке нового крестового похода против турок. О присутствии Мехмеда в то время при дворе его отца упоминает итальянский антиквар Сириак из Анконы, который позднее обучал мальчика греческому и латинскому языкам. Сириак, прибывший к султанскому двору в 1443 г. в составе генуэзской торговой миссии сообщает, что Мурад II принимал гостей, сидя на ковре «в царственном великолепии варварского рода», в то время как юный наследник султанского трона Мехмед стоял позади в окружении визирей отца.

Джон Фрили, Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов, 2004

Хотя высокопоставленные лица режима ожидали это, они все-таки не смогли скрыть досады, когда султан назначил первым визирем падишахства Ибрагима. Грек получил столь высокое назначение через головы чиновников, занимавших более важное, чем он, положение. Кроме того, Ибрагим был удостоен звания бейлербея Румелии – командующего Европейской армией. Это возложило на него бремя ответственности, равное его новому положению. (Два других паши были ветеранами-албанцами, косноязычными и склонными подремать прямо в поле в перерыве между сражениями.) Перед назначением состоялась беседа султана с греком. Сначала Ибрагим не хотел принимать столь ответственный пост. Его беспокойный ум почуял в нем немало опасностей. Ведь могло возникнуть недопонимание между ним и султаном, кроме того, его постоянно будет преследовать шепот завистников. Вспоминая Селима, грек опасался припадков гнева и со стороны Сулеймана. Но султан мотивировал назначение Ибрагима визирем так убедительно, что тот стал прислушиваться. Султан доказывал, что желает видеть в нем не просто слугу, но деятеля, способного разобраться во всех сложностях управления падишахством. Сулейману был нужен визирь с творческим, а не обычным умом. До сих пор не было прецедента, чтобы султан и визирь были так молоды. Но что в этом плохого?

Гарольд Лэмб, Сулейман Великолепный. Величайший султан Османской империи. 1520-1566, -1

В XVIII веке ослабла власть турок над Северной Африкой. Султаны перестали посылать своих пашей в Алжир, Тунис и Триполи, ограничившись лишь выдачей титула наследования для местных правителей. В Египте власть перешла к мамелюкам, а в конце XIX века Турция стала считаться «больной» в книгах по истории.

Рафаэла Льюис, Повседневная жизнь Османской Турции. Быт, религия, культура, -1

Теофиль Готье, путешественник и автор путевых заметок о традициях стран Востока, писал: «Большие гаремы – удел визирей, пашей, беев и прочих богатых людей, так как стоит это невероятно дорого: каждой жене, ставшей матерью, полагается предоставить отдельный дом и собственных рабынь. Турки среднего достатка имеют обыкновенно всего одну законную жену».

Сборник, Сулейман и Роксолана-Хюррем. Мини-энциклопедия самых интересных фактов о Великолепном веке в Османской империи, 2014

Аналогичная попытка с аналогичным результатом была предпринята султаном Абдул Хамидом и на Крите. Из донесения Шпалькгабера от 1 (12) сентября 1786 г. явствует, что местный паша получил хатт-и шериф султана, по которому греки должны были избрать «покровителя», который защищал бы их против притеснений пашей и ага и заботился бы о том, чтобы они управлялись в соответствии с предоставленными им Портой привилегиями. Греки избрали своим покровителем местного муфтия[133], однако ага заставили пашу аннулировать этот «священный указ»[134] султана[135].

Г. Л. Арш, Россия и борьба Греции за освобождение. От Екатерины II до Николая I. Очерки, 2013

В период турецкого владения Алжир был разделен на три провинции (бейлика) – Константину, Титтери (Медеа) и Маскару (современный Оран). Местные арабские племена и берберы фактически были предоставлены самим себе. Первые сто лет пребывания в составе Османской империи Алжир управлялся пашами, назначаемыми султанами. Но после 1671 г. Алжир получил большую автономию, и его правитель (дей) стал пожизненно выбираться высшей военной и гражданской администрацией с последующим утверждением в Константинополе.

А. Б. Широкорад, Короткий век блистательной империи, 2012

Турецкая угроза в начале XVII века имела для Европы первостепенное значение. Взятие Константинополя сделало Оттоманскую Порту могущественной державой. Это была уже не орда, а государство, способное выставить армию в 250 000 человек. В 1459 году ею была завоевана и обращена в турецкий пашалык (область, подвластная паше. – Т. Т.) вся Сербия. В 1460 году турки покорили Афинское герцогство и вслед за ним почти всю Грецию, за исключением некоторых приморских городов, оставшихся во власти Венеции. В 1462 году были завоеваны остров Лесбос и Валахия, в 1463 году – Босния. Затем турки опустошили Молдавию и поставили ее в вассальную зависимость. К XVI веку Порте принадлежал весь Балканский полуостров до Дуная и Савы, почти все острова архипелага и Малая Азия до Трапезунда, а также Валахия и Молдавия. Везде управляли или непосредственно турецкие чиновники, или местные правители, утверждавшиеся султаном и находившиеся у него в полном подчинении. В 1521 году турецкие войска взяли Белград, на следующий год захватили остров Родос. По перемирию 1547 года вся южная часть Венгрии обратилась в турецкую провинцию. В войне с Персией Порта заняла в 1536 году Багдад, в 1553 году – Грузию. После этого был захвачен Кипр, а в 1574 году – Тунис. Алжир и Триполи уже ранее признали свою зависимость от султана. Этим Порта достигла апогея своего политического могущества. Турецкий флот свободно курсировал по всему Средиземному морю вплоть до Гибралтара, а на Индийском океане нередко грабил португальские колонии. Галеры турок появлялись даже на Темзе.

Т. Г. Таирова-Яковлева, Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве, 2011

Османы заняли Дамаск. Теперь автономия Сирии была окончательно уничтожена, а территория страны поделена на три эйалета[23] с центрами в Дамаске, Халебе и Триполи, которые управлялись османскими пашами, непосредственно подчиненными Порте. Мамлюки были рассеяны и постепенно растворились в османском господствующем классе. В течение XVI века их имена довольно часто мелькали в списках держателей сирийских тимаров.

А. Б. Широкорад, Битва за Сирию. От Вавилона до ИГИЛ, 2016

Спору нет, в Османской империи был хоть и своеобразный, но тем не менее феодальный строй, благо, иных экономических отношений тогда и быть не могло. Но турецкий феодализм можно с известной натяжкой назвать «народным феодализмом». Турецкие сановники в основном были выходцами из крестьян. И они везде представляли себя как защитников интересов простых тружеников земли. Султан Сулейман Великолепный требовал от своих пашей «обращаться с нашими подданными так, чтобы крестьяне соседних княжеств завидовали их судьбе». Селим I в завоеванном Египте раздавал бедноте мясо, освободил феллахов и бедных горожан от трудовой повинности в пользу армии, возложив ее на айянов и зажиточную часть населения. А под своими стихами, высеченными у каирского ниломера, он подписался: «Хадим аль-фукара Селим», то есть «Служитель бедняков Селим».

А. Б. Широкорад, Взлет и падение Османской империи, 2012

В Алжире теперь бейлербей управляет всей Северной Африкой: именем турок; но всюду паша узурпирует власть; так в Тунисе начальник совета, дей («дядя») вершит все дела; вскоре бей, полководец начальника дея, берет круто власть; и становится он номинальным лишь данником турок; в Тунисию турки внесли фанатизм, изуверство; турецкие данники Триполи, Феца, Алжира, Туниса воюют друг с другом; семнадцатый век протекает в войне.

Андрей Белый, Африканский дневник, 1922

Вероятно, именно к этому времени можно отнести исторический анекдот о том, что кто-то из противников Менгли-Гирея (в тексте указывается Сеид-Ахмат, это один из сыновей хана Ахмата; разумеется, не нужно его путать со старым ордынским царем Сеид-Ахматом, который давно сошел с исторической сцены) взял Старый Крым, прогнал хана и осадил богатую Кафу, где сидел османский наместник Касим-паша. Сеид-Ахмат потребовал сдачи города. Паша попросил отсрочки на ночь, затем вывел татарского посла к морю и сообщил, что вскоре придет эскадра из Стамбула. Эскадра действительно показалась на рейде и салютовала из пушек. Из Кафы тоже ответили пушечным залпом, после чего обескураженные ордынцы начали беспорядочное отступление и вскоре покинули Крым. Их бегству способствовали, конечно, сами крымцы, собравшие войско и выступившие против врага. Так или иначе, османы сыграли большую роль в спасении своих вассалов, но за спасение нужно было заплатить частью территории. На перешейке, отделяющем Крым от материка, возникла крепость Ор-капу, и в ней разместился османский гарнизон. Русские называли эту крепость Перекоп. А самих татар – перекопскими. Это название вошло в исторические сочинения той поры.

С. Н. Чернявский, Крымская империя. От ханства к Новороссии, 2016

По смерти Георгия царя карталинскаго поставлен был от шаха персидскаго ханом Хозрой, племянник Георгиев, а по нем в 1703 году Вахтанг V. Сей царь содержан был семь лет под стражею в Испагане за отвержение магометанскаго закона, а между тем в Карталинии царствовал брат его Иессей два года, да сын Банарь пять лет. По освобождении своем (в 1719 году) он принял опять правление, но персияне, выгнав его, отдали Карталинию Константину, царю кахетинскому. Частыя перемены тогдашних персидских шахов, внутренния раздоры Персии и нападения от афганцев не подавали никакой надежды Вахтангу оставатся спокойным в Грузии. Сверх того (в 1723 году) напали на Грузию еще и турки, завладели всеми ея землями и поставили своих пашей.

А. Б. Широкорад, Грузия. Закавказский тупик?, 2010

Убийство Цицианова привело к активизации также ахалцихского паши, покровительствовавшего лезгинским набегам. Концентрация вооруженных групп и большие приготовления были замечены и на персидских границах. Воодушевленный гибелью Цицианова эриванский хан готовился вернуть себе утраченный в конце 1804 г. Шурагель. Уже в апреле его отряды выступили к Шурагелю. Имеретинский царь Соломон также отказался доставлять провиант и требовал вывода русского отряда из Кутаиси. Начались волнения среди хевсуров. Пользуясь поддержкой Сурхай-хана Казикумухского активизировали свою деятельность джаро-белоканские лезгины. На верность ханов (таких, как, например, Селим-хан Шекинекий или Ибрагим-хан II Тут и некий), также ни в коей мере рассчитывать было нельзя.

В. А. Иванов, Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г, 2014

Новый император по своим внутренним качествам и способностям почти ничем не отличался от своего брата. Та же безумная расточительность, то же отсутствие всякого политического таланта и интереса к управлению и военная неспособность быстрыми шагами вели империю по пути распада и унижения. Не без злой иронии замечает об Алексее III историк Никита Акоминат: «Какую бы бумагу ни поднес кто царю, он тотчас подписывал, будь там бессмысленный набор слов, и если бы проситель требовал, чтобы по суше плавали на кораблях, а море пахали, или чтобы переставили горы на середину морей, или, как говорится в басне, чтобы Афон поставили на Олимп»[182]. Поведение императора находило подражателей среди столичной знати, которая наперебой друг перед другом старалась соперничать в тратах и роскоши. Восстания происходили как в столице, так и в провинциях. Жившие в Константинополе иностранцы, венецианцы и пизанцы устраивали кровавые столкновения между собой на улицах столицы. Внешние отношения точно так же не отличались успехами.

А. А. Васильев, Слава Византийской империи, 2013

Итак, Рустем-паша решил купить славянскую невольницу, но ее хозяин отказался продавать прекрасную рабыню и преподнес ее в дар всесильному царедворцу. Ордынец справедливо рассчитывал получить за это, как принято на Востоке, дорогой ответный подарок. И не ошибся. Заполучив Лисовскую, Рустем-паша обуздал собственные страсти и не позарился на юную прекрасную полонянку, а приказал немедленно всесторонне подготовить ее в подарок султану – падишах очень ценил женскую красоту и часто посещал гарем. Паша, в свою очередь, дивным подарком рассчитывал упрочить собственное положение возле трона. Он дал красавице новое имя – Роксолана, под которым она и вошла в историю. Роксанами или роксоланами в древности называли скифско-сарматские племена, которых многие считали прародителями славян. Это и обусловило выбор имени образованным пашой. Примерно в 1524 г. Рустем-паша подарил Анастасию Лисовскую султану Сулейману I.

В. В. Веденеев, Альковные тайны монархов, 2010

И тогда Махмуд обратился за помощью к своему могущественному вассалу – египетскому паше Мухамеду-Али, властителю умному и беспощадному. В награду за покорение Греции обещаны были ему Сирия и Крит. Мухамед уже давно (и это не было ни для кого секретом) мечтал отложиться от Высокой Порты и стать египетским падишахом. Унижаясь перед своим всесильным вассалом, Махмуд понимал, что отныне тот будет говорить с ним уже на равных. Это таило неисчислимые беды в будущем. Но иного выхода у султана все равно не было…

В. В. Шигин, Наваринское сражение. Битва трех адмиралов, 2016

Летом 1811 года опасность казалась большей, чем всегда. Персидские и турецкие военачальники, забыв о взаимной ревности и подозрениях, согласились действовать сообща и подготовили совместную атаку на русские позиции. Первой целью был Гюмри. Они встретились при Магасберде 30 августа, однако на этот раз судьба была на стороне русских. Трагический инцидент разрушил все планы врага. Во время традиционной джигитовки некий курд, подкупленный командиром Магасберда, который тайно ненавидел турок, проезжая мимо, на полном скаку разрядил свое оружие в сераскира Эрзерума, смертельно ранив его. Умирающего отправили в Каре; его войска ушли вместе с ним и были распущены. Затем ушел сердар Эривани, а паша Трабзона, оставшись в одиночестве, отошел в Батум. Все это заняло время, однако Паулуччи решил перейти в наступление, и Котляревскому было поручено пойти на Ахалкалаки, крепость, которая успешно отразила атаки всей армии Гудовича. Котляревский, который взял с собой только два батальона грузинских гренадер, совершил марш-бросок через заснеженные горы, избегая оживленных дорог. Преодолев многочисленные препятствия, он незамеченным подошел к Ахалкалаки 9 декабря. Атака была столь внезапна, что первые русские солдаты под предводительством капитана Шультена уже были на крепостной стене, когда солдаты гарнизона заметили их. Турки отчаянно сопротивлялись, но – было поздно. На рассвете крепость была уже в руках русских, которые потеряли только 30 человек убитыми и ранеными. Герой этой победоносной кампании был повышен в звании – он стал генерал-майором. И это всего в 29 лет.

Джон Баддели, Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860, 2011

Терское казачество в начале XVII в. умножилось, представляло собой внушительную силу. И в 1603 г. крымский хан обращался к Годунову, требуя свести казаков с Терека, а то, мол, татарам стало слишком опасно кочевать на Кубани. Настоящая причина требования была, конечно, иной. Для Бахчисарая и Стамбула казачество было костью в горле, мешая им проводить свою политику. В это время турки одержали верх в очередной войне с Ираном. Захватили все Закавказье, утвердились в Дербенте. И на их сторону переметнулся шамхал Тарковский. Присягнул султану, стал требовать срыть Койсинский острог, построенный по его же заявке. Но часть подданных шамхала предпочла остаться под властью Москвы, обратилась к царю. И было решено поддержать их. В 1604–1605 гг., когда Русь уже покатилась в Смуту, на Дагестан выступило войско князя Бутурлина из 7 тыс. ратников и казаков. Заняло резиденцию шамхала Тарки, однако тот призвал турок. И вместе с ними блокировал рать в крепости. Оказавшись в окружении, без продовольствия, Бутурлин вступил в переговоры с турецким пашой и договорился сдать Тарки на условиях свободного ухода. Но воеводу обманули. Когда войско стало отступать, на него напали и перебили большинство воинов. После чего турки и верные шамхалу племена напали на российские владения, сожгли Койсинский и Сунженский остроги. Но многочисленное Нижнетерское Войско дало отпор, Терский городок с помощью казаков отбил все атаки, и врагам пришлось уйти восвояси.

В. Е. Шамбаров, Казачество. Путь воинов Христовых, 2021

Амин аль-Хусейни был выходцем из семейства, которое принадлежало к палестинской элите. В Оттоманской империи Хусейни служили членами парламента, губернаторами, мэрами и священнослужителями. Его дед Мустафа, его отец шейх Тахрал, его старший брат Камаль были муфтиями Иерусалима. Его двоюродный брат Муса Касим Паша аль-Хусейни стал мэром города.

Л. М. Млечин, Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства», 2015

Это самоотвержение, однако, спасло царя Карталинии, но не спасло самой страны. Бесчисленные турецкие войска покрыли все долины Карталинии. Тут-то выступает Георгий Саакадзе в качестве народного вождя. Саакадзе был человек невысокого происхождения, но уже двадцати семи лет был владетельным князем с титулом моурава[2]. Родовая грузинская знать смотрела на него сперва косо, а потом дошла до того, что от Луарсаба даже потребовали смерти Саакадзе. Но тут-то этот герой показал, что он необходим для родины. Вскоре после самопожертвования Федора в Схертской долине на берегах Куры произошла кровопролитная битва. Слабые численностью грузины ударили на несметные полчища турок. Предводительствовал Саакадзе. Герой князь Заза Цицианов пробился к самому главнокомандующему турецкой армией, паше Дели-Мамад-хану, отрезал ему голову и успел возвратиться со своим кровавым трофеем к Луарсабу. Турки, пораженные таким геройством, смешались. Саакадзе со своими ничтожными дружинами бросился на потерявшую вождя массу, и несметные полчища побежали перед горстью храбрецов.

А. А. Каспари, Покоренный Кавказ (сборник), 1904

Король, живший недалеко, в Бендерах, узнав о замирении, вскочил на коня и прискакал в турецкий лагерь, когда последние русские полки, под барабанный бой, выходили из окружения. Перед шатром Балтаджи-паши разыгралась драматическая сцена. Карл, топая ногами, требовал дать ему под начало 20 тысяч янычар, и он приведет царя Петра пленным. Паша невозмутимо отвечал, что Коран запрещает подчинять мусульман неверному.

В. Н. Виноградов, Двуглавый российский орел на Балканах. 1683–1914, 2010

Эта война косвенно задела и Россию. Разочаровавшись в иранцах, снова просил о подданстве грузинский царь Александр. А когда турки вновь заняли Дербент, на них вдруг решил переориентироваться шамхал Тарковский и потребовал срыть построенный по его заявкам Койсинский острог. Однако его вассалы предпочитали прежние отношения с русскими и обратились за помощью к царю. Москва решила поддержать их, и в 1604 г. в Дагестан отправилась экспедиция князя Бутурлина. Он взял Тарки, но из Дербента подошел отряд турок и вместе со сторонниками шамхала осадил русских в этом городке. Очутившись в безвыходном положении, Бутурлин вступил в переговоры с пашой и договорился сдать крепость в обмен на возможность уйти. Его обманули. Когда русские покинули Тарки и двинулись на север, на них напали и перебили большую часть отряда. А из-за отправки войск с Бутурлиным оказались ослабленными местные гарнизоны. И турки, воспользовавшись этим, захватили и сожгли Койсинский и Сунженский остроги. Но Терский городок отразил все атаки, и, так и не сумев взять его, противник ушел. А вот рассчитаться за случившееся Россия уже не смогла…

В. Е. Шамбаров, День народного единства. Преодоление смуты, 2014

Военные действия были, однако, не продолжительны. Оставив в Топрах-Кале небольшой гарнизон, Аббас-Мирза двинулся дальше. Не доходя до Арзерума, он встретил наконец турецкий лагерь. Здесь успели сосредоточиться войска двух пашей; но паши враждовали между собой, и никакого единства действий ожидать от них было невозможно. Аббас-Мирза стал готовиться к бою. Но турки бросили лагерь и пустились бежать по направлению к Арзеруму. Персияне кинулись грабить оставленное. Вдруг между ними пронесся слух, что турки возвращаются. Слух этот был ложен; тем не менее персидское войско пришло в неописуемый страх и, в свою очередь, поспешно стало отступать по направлению к Топрах-Кале. До сих пор еще не знают, которая из двух бежавших друг от друга армий остановилась прежде; известно только, что вскоре после этих маневров в персидском войске явилась холера, которую многие объясняют сильным нравственным потрясением людей. С тех пор с каждым днем возрастала в лагере персиян смертность – и солдаты толпами разбегались. Судьбе угодно было, однако, еще раз осенить знамена Аббаса-Мирзы победой. Дело в том, что сорок тысяч турок из Карсского пашалыка, пользуясь удалением его к Арзеруму, нахлынули на Топрах-Кале и, построив две батареи, принялись его бомбардировать. Гарнизон терпел, но не сдавался. Вдруг на соседних горах появились бегущие войска Аббаса-Мирзы. Турки поспешно сняли батареи – и отступили.

В. А. Потто, Кавказская война. Том 3. Персидская война 1826-1828 гг., -1

Но остальное войско устояло, упорно отбивая атаки. Нуреддин понес большие потери и, выйдя из боя, повел своих всадников в Крым. После чего и паше осталось лишь повернуть обратно в Азов. Атаманы и воеводы бросили свою конницу на преследование татар и трепали их арьергарды до самого Перекопа, а пехота 6 августа возвратилась в Черкасск. С донесением в Москву поехала станица во главе с атаманом Васильевым. Молодой царь действия одобрил, в ответной грамоте похвалил «бившихся честно». И послал «нашему Донскому Войску, атаманам и казакам, нашего царского величества знамя». Дезертиров было велено бить кнутом, «чтоб такое воровство другим было не в повадку». А на будущее ставилась задача: «Крымцев и ногаев воевать, а с турскими людьми под Азовом жить мирно». То есть требовалось не провоцировать Османскую империю, но и ее хищным подданным Москва больше спускать не собиралась.

В. Е. Шамбаров, Святая Русь против варварской Европы, 2011

Весной 1569 г. в Каффу морем прибыло 17-тысячное турецкое войско. Султан отдал приказ каффинскому паше Касиму возглавить войско, идти к Переволоке, каналом соединить Дон с Волгой, а затем взять Астрахань. Вместе с турками в поход двинулся и хан Девлет-Гирей с 50 тысячами всадников. Турецкие суда, везшие тяжелые пушки, плыли по Дону от Азова до Переволоки.

А. Б. Широкорад, Тысячелетняя битва за Царьград, 2013

Допив свой кофе, вы, конечно, снова отправитесь гулять по городу. Во время этой прогулки попробуйте вспомнить, какие еще полезные вещи пришли на Запад из Турции – начиная с ударных музыкальных инструментов, совершенно преобразивших жанр военного марша, и заканчивая так называемым «турецким туалетом» (с дыркой в полу), не говоря уже о ботанических приобретениях – тюльпанах, сирени и конском каштане, до того в Европе неизвестных. Ну и в завершение программы непременно послушайте оперу «Похищение из сераля», которую Моцарт сочинял целый год, – это произведение в восточном стиле, созданное спустя 99 лет после снятия осады. Изумительная музыка, расцвеченная экзотизмами, в третьем акте принимающими комический характер. Вы увидите на сцене дворец, милосердного пашу, пиратов, пьяницу, проклятого Пророком, и будете сопереживать страданиям разлученных влюбленных, как им сопереживали современники Моцарта – в оперных декорациях турки уже никому не внушали страха.

Жан де Кар, Вена. Роман с городом, 2005

Месть раненому убийце была ужасной. Сын Брагадино собственноручно отсек паше голову. Труп с головой, зажатой между ног, подвесили к грот-рее. На правой руке повешенного болтался на золотой цепочке, сияя в лучах закатного солнца, адмиральский талисман – клык Магомета в оправе из драгоценных камней. Та к и шла черная галера, сея вокруг себя трепет и ужас, мимо боевых единиц османов, пускавшихся при виде нее в бегство. Пять часов длилась битва при Лепанто. Более половины турецких кораблей вынуждены были капитулировать.

Екатерина Монусова, Полная история рыцарских орденов, 2010

Когда соседями Боспора стали роксоланы, многие боспорцы или переходили под их власть или бежали в Крымскую Скифию. Она в союзе с роксоланами обрела безопасность. В степях Крыма и Таврии множился скот. Росло население. Помня старую дружбу, к скифам перебирались славяне из Поднепровья, здесь они могли спокойно жить, пахать, сеять. Государство оправилось от разгрома. Строились города и крепости, их было около десятка. А столицей стал Неаполь-Скифский вблизи Симферополя. Настоящее его название было иным. Неаполь в переводе с греческого – «новый город», «новгород». Он ничуть не уступал лучшим античным городам своего времени. Археологами найдены остатки крепостных стен, красивых дворцов и храмов, больших жилых кварталов, бань, мастерских, базаров. Вокруг Неаполя раскинулись возделанные поля, разрастались сады.

В. Е. Шамбаров, Выбор веры. Войны языческой Руси, 2011

Любой государственный деятель того времени, впрочем как и сегодняшнего, недоуменно пожал бы плечами в ответ на вопрос: «Интересуют ли Вас, уважаемый князь, земля и лес?» Именно земля и леса более всего интересовали тогдашних князей, царей и королей. Лес – это топливо, лес – это строительный материал и корабли, лес – это осадные орудия, наконец. Разъяснять значение и назначение земли нет смысла. Землю пашут и выращивают на ней хлеб, если вы не хотите пахать и сеять, то пасите скот, как это делают все кочевники.

К. А. Пензев, Русский Царь Батый, 2007