Ага (титул)

Ага́ (осман. أغا‎ тур. ağa азерб. ağa перс. آقا‎ от пратюрк. аka — старший) — в некоторых странах Востока (Османская империя, Сефевидское государство и др.) — форма обращения к старшему по рангу, обозначение племенной знати и титул.

В Османской империи, титул военачальников, в том числе командира янычар — yeniçeri ağası, и сипахи — sipahi ağası, а также начальников некоторых групп придворных слуг. После ликвидации янычар (1826) так назывались младшие и средние офицеры османской армии.

В современной Турции ага — форма обращения к зажиточным землевладельцам, иногда — составная часть имени.

В Сефевидском государстве — обозначение племенной знати и феодалов во множественном числе: «агайан» по-персидски или «агалар» в азербайджанской форме.

Также слово «ага» во многих тюркских языках означает «старший брат», либо «дядя» (когда «дядя» незначительно старше, иначе применяется слово «коке») и используется в качестве уважительного обращения к старшим по возрасту.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Но главную силу армии по-прежнему составляли янычары, пехотные части, состоявшие из безземельных рабов христианского происхождения, численность которых во времена Мехмеда возросла до десяти тысяч человек. Они имели более высокое денежное содержание и современное огнестрельное оружие. Янычары составляли ядро пехоты, в то время уникального войска на Востоке, где всегда преобладала кавалерия, и не имели себе равных на Западе, ни в одной стране, с которой турки вступали в конфликт. В столице они были единственным регулярным войском, которое могло стоять там гарнизоном, под началом своего аги, во дворце султана. Во время военных действий только они могли составлять гарнизоны вновь захваченных крепостей и их ответственность распространялась за пределы крепостных стен. Янычары не подчинялись юрисдикции провинциальных властей, получая распоряжения непосредственно от султана, который лично назначал их командиров. Таким образом, янычары служили центральному правительству в качестве эффективного противовеса любой местной оппозиции, которая могла возникнуть на территории империи. Они играли свою роль преданных слуг династической линии сильных османских султанов, со времен Орхана твердо решивших обуздать рост такой независимой феодальной знати, как существовала в средневековой Европе.

Джон Патрик Бальфур, Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV–ХХ вв.

Термин «шах» впервые стал употребляться Исмаилом I. До него, даже в XV веке, ни один из правителей Гарагоюнлу или Аггоюнлу не именовался шахом. А Джаханшах Гарагоюнлу был назван так при рождении. С другой стороны, поскольку сефевидские правители были азербайджанцами, слово «шах» употреблялось перед их именем. Например, Шах Исмаил, Шах Тахмасиб и т. д. Если бы они были по национальности персами, слово «шах», то есть прилагательное, следовало бы после имени. Например, Рза шах, Мухаммед Рза шах и т. д. Правда, у шахов, принадлежавших к династии Каджаров, слово «шах» также употреблялось после имени. Например, Ага Мухаммед шах Каджар, Фатали шах, Музаффараддин шах. Однако это объясняется тем, что в то время, то есть в последние периоды правления Сефевидов в государстве начался процесс иранизации, и потому слово «шах» прибавлялось к имени правителей Каджаров в конце. В то время, как главы государств Гарагоюнлу и Аггоюнлу считались только светскими главами государства, Сефевидские шахи считались как религиозными, так и светскими главами. То есть в отличие от правителей Гарагоюнлу и Аггоюнлу «Сефевидские шахи как светские правители не только пользовались неограниченной властью, но и как наследственные главы Ардебильской секты дервишей представляли в своем лице верховную релизиозную власть» (49, с. 224).

Назим Джафарли, Азербайджанское государство Сефевидов, 2009

Торговлю турки считали для себя унизительным занятием, уступив ее грекам, евреям, армянам, арабам. Но это был важный источник доходов, поэтому торговля находилась под покровительством и контролем властей. Права купцов строго охранялись. Действовал торговый суд, не позволявший монополизировать рынки и регулирующий цены. Сам великий визирь являлся главным контролером мер и весов. Вместе с агой янычар и кади (судьей) он регулярно обходил рынки, и при обнаружении обманов и нарушений виновный тут же получал бастонаду по пяткам. Все это обеспечило расцвет и благосостояние империи. Но и войны на ее границах шли постоянно. Турецкий мыслитель Кочибей Гемюрджийский писал, что османское государство «саблей добыто и саблей только может быть поддержано».

Валерий Шамбаров, День народного единства. Преодоление смуты, 2014

Более детальную информацию российские консульские донесения дают об административной системе Хиоса. После завоевания этого острова турками в 1566 г. он ежегодно платил фиксированную сумму в казну Османской империи, сохранив при этом свои учреждения и самоуправление. Но к концу XVIII столетия эти привилегии были в значительной степени ликвидированы. Главой администрации Хиоса (так же как и Родоса) был мюселим; он же одновременно являлся и откупщиком сбора налогов с населения. Срок властных полномочий мюселима был небольшим (один или два года), и главной его целью являлось собрать с райи как можно больше денег. Что же касается других органов управления, то, как сообщал в 1800 г. консул на Хиосе А. Бани, здесь существовали два совета: турецкий, который насчитывал 14 ага, и греческий, куда входило 40 проэстосов. Этот греческий совет принимал определенное участие в управлении островом[116].

Григорий Арш, Россия и борьба Греции за освобождение. От Екатерины II до Николая I. Очерки, 2013

Из пажа Ибрагим стал главным сокольничим. Что это такое, объяснять не требуется. Последними двумя «покоями» личных слуг султана были черные и белые евнухи. Черные евнухи, числом несколько сотен, охраняли султанский гарем и поэтому назывались ага гарема[3]. Их начальник назывался кызлар-ага, или смотритель за наложницами, и его должность под разумевала и некоторые другие обязанности, помимо связанных с «девами». Также во дворце жило некоторое количество белых евнухов, начальник которых назывался капу-ага, или начальник ворот. После него главным должностным лицом был хассодабаши. Турецкие историки называют Ибрагима в то время, когда его впервые назначили визирем, хассодабаши. Кантемир называет его «капитаном внутреннего дворца», это очень хороший перевод турецкого термина. Как мы уже сказали, этот чиновник был вторым по старшинству среди белых евнухов. Ему была доверена одна из трех султанских печатей в перстне, которыми помечались ценные вещи, хранившиеся в комнатах султана. Например, фиалы с водой, которую благословляли погружением края мантии Пророка и по приказу султана раздавали знати 15-го числа месяца Рамадана.

Хестер Д. Дженкинс, Великолепный век Ибрагима-паши. Власть и предательство, 1911

Считаем, что в данном случае значительную роль могла сыграть Роксолана, тем более, что она и сама писала письма польскому королю, а их было два, обнаружил которые польский историк Ш. Аскенозы и опубликовал в 1896 году. В первом письме с 1547 года польскому королю Сигизмунду II Августу по случаю его вступления на королевский престол Роксолана искренне поздравила польского короля и через своего слугу Хасана Агу сообщила: «Мы послали нашего слугу Хасана Агу и просили Вас очень, чтобы после того, как он с Божьей помощью прибудет, Вы полностью поверили всему тому, что он предоставит Вашему величеству, потому что оно полностью исходит от нас».

Сергей Плачинда, Роксолана Великолепная. Жизнь в гареме, 2014

Тома Кантакузино, один из членов знатного боярского рода Валашского княжества, родился в Бухаресте в семье великого аги Матея и Бэлаши Другэнеску, дочери Георгия из Другэнешть[5]. К сожалению, пока не удается установить точную дату его рождения. Однако по косвеннным фактам и свидетельствам современников[6] мы можем предположить, что он был ровесником Д. Кантемира (1673–1723), возможно, годом или двумя моложе его. Среди знакомых нам публикаций лишь несколько авторов называют точную дату рождения Томы Кантакузино.

В. И. Цвиркун, Соратник Петра Великого. История жизни и деятельности Томы Кантакузино в письмах и документах, 2015

Через два-три дня после прибытия в столицу мальчики принимали ислам. После этого их осматривали ага янычарского корпуса и хирург аджеми оджагы. Затем уже султан лично осматривал прибывших мальчиков и понравившихся отбирал для дворца48. Некоторых отбирали для бостанджи оджагы49. Оставшихся мальчиков отдавали за небольшую плату крестьянам-туркам, чтобы они в течение нескольких лет учили язык и были приобщены к сельскохозяйственному быту. Через несколько лет этих мальчиков записывали в корпус аджеми. Прослужив там также несколько лет, они переводились в корпус янычар.

Искандер Мамедов, Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти, 2016

А. Оджалан характеризует движение Ататюрка следующим образом: «Кемализм – это течение, существование которого было оправдано в условиях иностранной оккупации в период, когда национальная буржуазия еще не окрепла, но имела благоприятную среду для своего развития. Кемализм – это движение, цель которого – создать национальную буржуазию, направленную против влияния иностранного капитала, а также турецкую национальную буржуазию из землевладельцев, торговой, компрадорской и мелкой буржуазии. Назовем самые важные задачи кемализма, которые и отличали его от других течений: посадить на место иностранной компрадорской буржуазии местную, создать из нее национальную буржуазию, а также сформировать национальную буржуазию из земельных ага, землевладельцев, обладавших капиталистическим характером, и государственной бюрократии. Наряду со всеми перечисленными свойствами кемализм имеет также свойство националистическое: кемализм как течение возник в процессе становления турецкого национализма. Другими словами, кемализм возник в период, когда была очевидна необходимость развития турецкого национализма. Он возник на основе необходимости, вызванной турецким национально-освободительным движением, и с этой точки зрения имеет справедливую основу. Турецкое национально-освободительное движение, хотя и в ограниченных размерах, но обладает антиимпериалистической сутью»[105].

Максим Лебский, Курды. Потерянные на Ближнем Востоке, 2016

Ага – аква не так далеки по звучанию и по смыслу; во всяком случае, не так далеки, как далёк евроцентризм от настоящей науки. Между прочим, есть ещё акварельные краски, которые в своём составе имеют воду.

Р. Х. Салимжанов, Великий язык тюрков, 2017