Связанные понятия
Моностих (также однострок, однострочие) — литературная форма: произведение, состоящее из одной строки.
Литература абсурда (от лат. absurdus — «нелепый») — особый стиль написания текста, для которого характерны подчёркнутое отсутствие причинно-следственных связей, гротескная демонстрация нелепости и бессмысленности человеческого бытия.
Антирома́н (фр. Antiroman) — условное понятие, применяемое наряду с термином «новый роман» при характеристике некоторой прозы модернизма, преимущественно у французских писателей середины XX века.
Ма́лая про́за — довольно условное название для прозаических произведений, объем которых интуитивно определяется автором и читателем как меньший, чем типичный для национальной литературы данного периода. Такая постановка вопроса о малой прозе возникла в XX веке, когда эрозии подверглась традиционная система литературных жанров и на фоне жанровой неопределенности текста его величина оказалась едва ли не наиболее заметным различительным признаком. В то же время именно на рубеже XIX—XX вв. ряд внутрилитературных...
Литературное направление (англ. literary movement, фр. mouvement littéraire, нем. Literaturrichtung) — совокупность литературно-эстетических и духовных принципов, характерная для произведений многих писателей, сохраняющаяся и реализующаяся в их творчестве на протяжении некоторого исторического периода. Литературные направления складываются под влиянием исторических обстоятельств; вместе с тем иногда они имеют своих теоретиков и идеологов, в произведениях которых объясняются и обосновываются упомянутые...
Упоминания в литературе
В недошедшем до нас беловом автографе стихотворение «Когда б не смутное влеченье…» сопровождалось пометой: «1833, дорога, сентябрь» (III, 320). Это авторское примечание свидетельствует о том, что в основу произведения положен биографический факт. В поэзии он отразился с непосредственностью дневниковой записи (хотя и вне бытовых подробностей). Все стихотворение – моментальный снимок пережитого. Итоговость, обычно характерная для миниатюры, в данном случае отсутствует. Соответственно исчезает и необходимость в ощутимой рациональной конструкции. Такая форма на
общем пространстве пушкинской миниатюры – явление единичное. Чистый импрессионизм так же мало свойственен художественному сознанию поэта, как и обнаженная рассудочность. С начала же 30-х годов Пушкин вообще почти отказывается от миниатюры свободной формы, предпочитая ей тип надписи, созданной Дельвигом. Этот поворот, очевидно, был обусловлен тем общим тяготением к объективным, эпическим формам лирики, которым отмечен поздний реализм поэта. По убедительным наблюдениям И. М. Тойбина, это реализм синтетического характера, художественное мышление, в основе своей родственное легенде, мифу, библейской притче. Пушкинская миниатюра 30-х годов в главных принципах отражения мира близка произведениям этого типа. Она либо воплощает идеал пластического, телесного совершенства (надписи к статуям), по самой природе своей обобщенный, стоящий над будничным правдоподобием. Либо воспроизводит такие моменты душевной жизни, которые воспринимаются как общечеловеческие, образцовые, а потому вечные. Вот один из них:
Особенности эпического стиля и целостного
эпического дискурса в целом сохранились и в последующее время. Саманидами был разработан мощный стиль, однако даже он был подвержен коррозии. Хотя во многих ранних сельджукидских изображениях на керамике продолжается когда-то избранная линия отвлечения от текста. Однако существенные изменения произошли при сохранении в целом тематики предшествующего времени. Об этом можно судить по многим, в том числе повествовательным изображениям на керамических сосудах в XII–XIII вв., а также много позднее – по ширазским и табризским миниатюрам к ряду рукописей «Шах-наме» 1330–1350 гг. Эти изменения в первую очередь касаются восприятия художниками и их зрителями поэтических текстов, на первый план выдвигаются собственно иллюстрация. В первую очередь, конечно, иллюстрировался текст «Шах-наме», что означало только одно: отвлеченный рыцарский дискурс времени Саманидов был утрачен, его сменил логоцентричный дискурс Сельджукидов с особенным пристрастием к иллюстрированию текста135. С иконоцентричным дискурсом пришлось на время распрощаться.
С точки
зрения трактовки автором жанра миниатюры цикл тяготеет к традиционной ее ветви, тесно связанной с романтическим мироощущением. В сочинении, где лирическим героем является сам ребенок, индивидуальное начало выражается в непосредственности и искренности субъективного переживания. Связь с традиционным жанром прослеживается как в специфике организации музыкального времени, отражающей сиюминутность образно-эмоциональной сферы, так и в особенностях тематизма, направленного, в первую очередь, на выражение «первичной целостности»[3] музыкального образа. В пьесах, большая часть которых относится к однотемным миниатюрам, особое значение приобретает художественная деталь, выступающая важнейшим элементом жанровой характеристики.
Терминологические споры в литературоведении всегда бесплодны. Часто пытаются разграничить рассказ и новеллу, а также выделить миниатюру, эскиз и зарисовку. Двадцатый век склонен к формотворчеству, каноны жанров размыты. Если руководствоваться принципом объема, то «Прищепа» Бабеля не рассказ, а миниатюра, – слишком коротко. Если принять единство места и времени, как иногда до сих пор советуют, то «Улисс» Джойса – рассказ, просто гигантского объема. Если требовать завершенности действия, то «Проклятый север» Казакова – не рассказ, а чрезвычайно растянутая зарисовка. Уж вовсе никакому определению не удовлетворяют некоторые рассказы Вирджинии Вулф. Представляется, что сейчас следует
определить рассказ как законченное прозаическое произведение объемом до сорока пяти страниц.
Важен для понимания смысловой палитры журнала концепт, развернутый в разделе «Отклики» в рецензии В. И. Козлова на книгу Виталия Пуханова, – это концепт верлибра как проникающего внутрь человеческой экзистенции текста: «…у нас прижился, скорее, тот извод верлибра, который тяготеет к сюрреалистической миниатюре. ‹…› Но есть и другая традиция, основанная не столько на парадоксальной емкости картинки, сколько на предельной психологической точности наблюдений за человеком. Верлибр первого типа тяготеет к внешнему миру – даже человека он превращает в
элемент пейзажа. Верлибр второго типа, напротив, собирает образ человека из всего, до чего может дотянуться. Первый ближе к афористичной антологической надписи, за строками которой мы видим глядящего издалека автора, второй – ближе к рассуждению…» (с. 51–52).
Связанные понятия (продолжение)
Вено́к соне́тов — архитектоническая форма (твёрдая форма) поэтического произведения, а также поэтическое произведение, написанное в этой форме.
«Как сделана „Шинель“ Гоголя» — статья литературоведа Бориса Эйхенбаума, опубликованная в 1919 году в сборнике «Поэтика». В ней Эйхенбаум анализирует повесть «Шинель» Н. В. Гоголя. Эта статья во многом определила идеологию русского формализма; она оказала влияние на литературоведов (если шире, на представителей гуманитарных наук в целом) и не относящихся к данному направлению, включая противников подобного подхода.
Акцентный стих — чисто тоническое стихосложение, основанное на (примерном) равенстве числа ударений в строке; интервалы между ударными слогами допускаются (в отличие от дольника и тактовика) любые, в том числе превосходящие 3 слога. Акцентный стих бывает только рифмованным (или, в древней германской и кельтской поэзии — аллитерационным); без предсказуемой фонетической поддержки такой стих считается свободным, или верлибром.
Тактови́к — русский стихотворный тонический размер, с интервалом между ударениями (иктами) переменной величины — от одного до трёх слогов (в отличие от дольника, где слабый интервал не превосходит 2 слогов, и акцентного стиха, где междуударный интервал не ограничен). В стихотворении, написанном тактовиком, допустимы строки дольника и правильных силлабо-тонических размеров. С учётом генезиса тактовика в русской народной поэзии широко употребителен термин «народный тактовик».
Экспериментальная литература (тж. Авангардная литература) — совокупность литературных жанров и стилей, одной из основных черт которых являются литературные новшества, в первую очередь в области формы.
Импрессиони́зм в литературе — один из литературных стилей, распространившийся в мире в конце XIX – начале XX веков, опиравшийся на мимолётные впечатления и ассоциации.
Свободный стих , верли́бр (фр. vers libre) — в разной степени свободный от жёсткой рифмометрической композиции стих, занявший довольно широкую нишу в европейской, в частности — англоязычной, поэзии XX века. Это тип стихосложения, для которого характерен последовательный отказ от всех «вторичных признаков» стиховой речи: рифмы, слогового метра, изотонии и изосиллабизма (равенства строк по числу ударений или слогов) и регулярной строфики.
Скоморошина — термин без точных границ, которым пользуются для определения различных видов русского песенного (стихотворного) фольклора с явно выраженным сатирическим, комическим, шутейным, пародийным началом, с откровенной установкой рассмешить, позабавить слушателей, высмеять отдельные явления жизни. В скоморошинах логика сочетается с абсурдом, конкретное с абстрактным, вымысел с реальностью.
Массовая литература — совокупность литературных текстов, в которых доминирует ориентация на коммерческий спрос и использование готовых словесных (культурных) моделей. Массовая литература входит в состав массовой культуры, разделяя с другими её разновидностями ряд общих закономерностей.
«Лирические баллады » (Lyrical Ballads) — анонимный поэтический сборник 1798 года, который принадлежит к числу наиглавнейших водоразделов в истории английской поэзии. Подавляющее большинство стихотворений было написано У. Вордсвортом, однако открывает сборник длинная поэма С. Т. Кольриджа «О старом моряке».
Компози́ция (лат. componere «составлять») в литературоведении — построение, взаимная соотнесённость и расположение в определённой системе и последовательности частей изображаемого и художественно-речевых средств в словесно-художественном произведении. Внутренняя организация, единая и целостная система определённых форм художественного изображения в литературном произведении . Находится в диалектическом единстве и взаимодействии с системой образов художественного произведения, подчиняется задаче наиболее...
Хроното́п (от др.-греч. χρόνος «время» и τόπος «место») — «закономерная связь пространственно-временных координат». Термин, введённый А. А. Ухтомским в контексте его физиологических исследований, и затем (по почину М. М. Бахтина) перешедший в гуманитарную сферу. «Ухтомский исходил из того, что гетерохрония есть условие возможной гармонии: увязка во времени, в скоростях, в ритмах действия, а значит и в сроках выполнения отдельных элементов, образует из пространственно разделенных групп функционально...
Пара́бола (от др.-греч. παραβολή «сравнение, сопоставление, подобие, приближение»)...
Алоги́зм (алоги́чность; от др.-греч. ἀ — отрицательная частица и др.-греч. λογισμός — разум, рассудок) — нелогическое рассуждение, ход мысли, нарушающий законы и правила логики, либо факт, который не укладывается в рамки логического мышления, то, что нельзя обосновать логически, противоречащее логике.
Анжамбема́н , или анжамбма́н (фр. enjambement, от фр. enjamber «перешагивать», «перепрыгивать»), также просто перенос в стихосложении — один из эффектов расхождения между синтаксическим и ритмическим строением стихотворного текста: несовпадение границы стихотворных строк с границей между синтагмами.
Остране́ние — литературный приём, имеющий целью вывести читателя «из автоматизма восприятия». Термин введён литературоведом Виктором Шкловским в 1916 году.
Литературный процесс (литпроцесс, иногда литературное развитие) — жизнь и развитие литературы определённой страны или эпохи во всей совокупности её явлений и фактов или многовековое развитие литературы в её всемирных масштабах. Во втором случае процесс составляет предмет сравнительно-исторического литературоведения, так как является отражением процесса культурного и социального.
Литерату́рные жа́нры (фр. genre, от лат. genus — род, вид) — исторически складывающиеся группы литературных произведений, объединённых совокупностью формальных и содержательных свойств (в отличие от литературных форм, выделение которых основано только на формальных признаках). Термин зачастую неправомерно отождествляют с термином «вид литературы».
Экспромт в литературе (литературный экспромт) — небольшое литературное произведение, созданное в момент исполнения без подготовки. Литературный экспромт является разновидностью импровизации. К литературным экспромтам относятся импровизированные стихотворения, короткие ораторские выступления, афоризмы.
Триоле́т (фр. triolet) — стихотворение (твёрдая форма) из восьми строк на две рифмы, при этом первый стих в обязательном порядке повторяется в четвёртой и седьмой, а второй стих — в завершающей строке. В результате образуются рифменные схемы ABaA abAB или же ABbA baAB (заглавными буквами обозначены повторяющиеся строки). Наиболее обычным стихотворным размером для триолета является четырёхстопный ямб.
Буриме (фр. bouts-rimés «рифмованные концы») — литературная игра, заключающаяся в сочинении стихов, чаще шуточных, на заданные рифмы, иногда ещё и на заданную тему. Иногда к буриме относят и другую игру, называемую также «игрой в чепуху»: записывают несколько строк или даже строф и передают листок партнёру для продолжения, оставив видимыми только последние из них. Можно также начать рисунок какого-либо существа, например, с головы, подвернув листок бумаги так, чтобы партнёр видел только шею и дорисовал...
Философский роман — художественное произведение в романной форме, иллюстрирующее те или иные философские концепции. Термин получил распространение в XX веке, хотя его применяют и к произведениям, написанным ранее (начиная с арабской аллегории XII века «Хай ибн Якзан»).
Роман в стихах — литературный жанр, сочетающий присущие роману свойства композиции, хронотопа и системы персонажей со стихотворной формой. Хотя возможны определённые аналогии между романом в стихах и стихотворным эпосом, особенно в его поздних авторских разновидностях, становление романа в стихах как жанра происходило на фоне уже развитого романного жанра в прозе — при этом в жанровой системе поэзии новейшего времени роман в стихах соотносился со сформировавшимся ранее жанром поэмы так, как в жанровой...
Мениппе́я — вид серьёзно-смехового жанра. Термин использовался М. М. Бахтиным в «Проблемах поэтики Достоевского» для обобщения античного жанра «мениппова сатира» (само слово употреблялось уже в Древнем Риме Варроном в I веке до нашей эры). Но часто эти понятия отождествляют (так, название книги Варрона лат. Saturae menippeae обычно переводится как «Менипповы сатиры», но иногда «Мениппея»).
Стихотворение в прозе (фр. Poème en prose, petit poème en prose) — литературная форма, в которой прозаический (не осложнённый, как в стихе, дополнительной ритмической организацией) принцип развёртывания речи сочетается с относительной краткостью и лирическим пафосом, свойственными поэзии. Повествовательное начало в этой форме зачастую ослаблено, а внимание к языковой, выразительной стороне текста, в том числе к образности и собственно прозаическому ритму — повышено. При дальнейшем повышении ритмической...
Публицисти́ческий стиль — функциональный стиль речи, который используется в жанрах: статья, очерк, репортаж, фельетон, интервью, памфлет,
Визуальная поэзия — это разновидность поэтического текста, в котором важная роль отводится графическому изображению стиха и использованию особых начертательных элементов. Внешний вид текста, как правило, несёт дополнительную семантическую нагрузку, которая инкорпорируется в общий смысл стихотворения. Юрий Гик определяет визуальную поэзию как «жанр искусства, находящийся на стыке литературы и традиционного изобразительного творчества (живописи, графики)» . Визуальная поэзия может быть отнесена к авангардной...
Эпистолярный стиль — стиль речи, используемый при написании писем в частной переписке. Относился Л.В Щербой к формам делового языка, в противопоставление формам художественной литературы. Этот стиль может использоваться не только с утилитарной целью, но и как литературный прием в разных жанрах прозы (эпистолярный роман «Бедные люди» Ф. Достоевского, рассказ «Ванька» А. Чехова), поэзии (эпистола «О пользе стекла» М. Ломоносова) и публицистики («Послания» И. Вишенского, «Письма с хутора» П. Кулиша...
Сере́бряный век — период в истории русской культуры, относящийся к началу XX века, совпавший с эпохой модерна. Такое его название распространилось лишь во второй половине XX века. В европейской культуре рубеж XIX—XX веков получил общепринятое французское наименование fin de siècle («конец века»).
Общелитературная фантастика (внежанровая фантастика) — разновидность фантастики, являющаяся частью литературы «основного потока» и противопоставляемая фантастике жанрово-обусловленной. Разница между ними определяется способом взаимодействия между фантастическим и миметическим началами в мире художественного произведения. К общелитературной фантастике в той или иной степени обращались почти все русские писатели начиная с XIX века.
Мотив (лат. moveo — «двигаю») — простейшая составная часть сюжета. Фольклорно-мифологический мотив (по Ю. Е. Берёзкину) — образ или эпизод и / или совокупность образов и / или эпизодов, встречающиеся более чем в одном фольклорно-мифологическом тексте. Примером может служить мотив сбивания лишних солнц с неба.
«Пари́жская но́та » — литературное течение в поэзии русского зарубежья, возникшее в Париже в конце 1920-х гг. и просуществовавшее до конца 1950-х гг. Наиболее интенсивно развивалось в 1930-е годы.
Травести (от итал. travestire «переодевать») — род юмористической (иногда сатирической) поэзии, в которой поэтический сюжет серьёзного или возвышенного содержания представляется в комическом виде тем, что его содержание облекается в несоответствующую его характеру форму (отсюда и название), между тем как в пародии в тесном смысле, наоборот, сохраняется серьёзная форма, но содержание ей не соответствует. Смотря по роду поэзии, травести может быть эпической, лирической и драматической.
За́умь , зау́мный язык — литературный приём, заключающийся в полном или частичном отказе от всех или некоторых элементов естественного языка и замещении их другими элементами или построениями, по аналогии осмысляемыми как языковые. Неверно понимать заумь как отказ от смысла вообще (или как имитацию тех или иных речевых расстройств вроде шизофазии): механизм аналогии позволяет автору наделять значением отсутствующие в языке звуковые комплексы и словесные сочетания, а читателю — это (или какое-то иное...
Актуальная поэзия — область современной русской поэзии, определяемая по аналогии с широко распространившимся начиная с 1990-х гг. понятием актуального искусства.
Сдвиг — акустико-фонетическое явление в художественной речи, преимущественно в стихе, родственное омонимии. Сдвиг можно назвать «омонимией словосочетаний»: он возникает в тех случаях, когда в одной звуковой последовательности могут быть распознаны два разных ряда слов (например: ряда слов и ряд ослов), за счет чего происходит «лексическая деформация фразы».
Режимы (или типы) повествования — это избираемые автором художественного (прозаического, поэтического, драматического, кинематографического, музыкального и др.) произведения способы воплощения сюжета в тексте. Наррация («рассказывание») как процесс возможна лишь в форме того или иного режима повествования, предполагающего, помимо многих других аспектов, выбор повествовательной точки зрения (например, от первого лица, от третьего лица) и выбор «голоса» нарратора (англ. narrative voice) — техники подачи...
Фантасти́ческое — неклассическая категория эстетики, теоретически осознанная в эпоху романтизма. Большинство определений фантастического онтологичны, противопоставляя «сверхъестественное» («чудесное», «неправдоподобное») «естественному» («обычному», «правдоподобному»), антимиметическое — миметическому. Структурно фантастический образ характеризуется двуплановостью. Семиотический механизм фантастического состоит в преднамеренном нарушении существующих эстетических конвенций («условностей»).
ОБЭРИУ ́ (Объединение Реального Искусства) — группа писателей и деятелей культуры, существовавшая в 1927 — начале 1930-х гг. в Ленинграде.
Ли́шний челове́к — литературный герой, характерный для произведений русских писателей 1840-х и 1850-х гг. Обычно это человек значительных способностей, который не может реализовать свои таланты на официальном поприще николаевской России.
Аполо́г (апо́лог; от др.-греч. ἀπόλογος — «повествование, рассказ») — литературный жанр, дидактический (нравоучительный) рассказ (повествование), построенное на аллегорическом (иносказательном) изображении животных или растений.
Монодрама — принцип театральной теории Н. Н. Евреинова, развёртывание сценических событий, словно проецируемых через сознание главного героя или одного из действующих лиц. Подразумевает драматическое представление, которое преподносит окружающий мир таким, каким он воспринимается действующим лицом «в любой момент его сценического бытия», и заставляет каждого из зрителей стать в положение этого лица, «зажить его жизнью» .
«Чинари » — домашнее содружество молодых поэтов и философов в Санкт-Петербурге. В него входили: А. Введенский, Я. Друскин, Леонид Липавский, Т. Липавская, Д. Хармс. Существование его прослеживается с момента знакомства остальных участников объединения с Д. Хармсом в 1925 году и до отъезда А. Введенского в Харьков в 1936 году. Я. Друскин, однако, делает оговорку, что «наше содружество было неофициальным, <...> „чинарями“ мы называли себя редко, да и то только два-три года (1925—1927), когда так подписывали...
Рукописный девичий рассказ — литературный жанр, одна из форм письменного фольклора. Российско-советский культурный феномен представляющий собой анонимные рассказы о подростковой любви, записанные как в «неспециализированных» («альбомы», «песенники»), так и в специально заведенных для этого тетрадях девочек. Появился в середине 1950-х гг., наибольшего расцвета достиг в 70-е — 80-е гг. В конце XX века, в связи с появлением журналов для девочек-подростков и развитием литературной интернет-коммуникации...
Интерпретация (лат. interpretatio — толкование, объяснение) — истолкование текста с целью понимания его смысла.
Упоминания в литературе (продолжение)
Миниатюры Батюшкова построены просто и изящно. В основе лежит вечный образ-клише: девушка сравнивается с розой. Сравнение развертывается до самого конца через второй член – розу, хотя первый не отторгается, а вплотную просвечивает сквозь наличный текст. Так сделано, например, уже упоминавшееся выше стихотворение Тютчева «Как океан объемлет шар земной…», где океан замещает основную тему сна. Всего шесть строк миниатюры Батюшков делит на три равные части, поддерживаемые смежной рифмовкой александрийского стиха. Логика
поэтической мысли выполнена по типу триады или правила отрицания отрицания. Мысль, таким образом, движется, но какого-либо сюжета не видно. Более того, даже подобия события не наблюдается, потому что оно или только готовится произойти, или уже произошло. Мы имеем дело с «вечным временем», весьма характерным для Батюшкова. Мандельштам написал о поэте так: «Который час?» – его спросили здесь, / А он ответил любопытным: «вечность». Скорее всего, именно в подобных текстах формалисты находили так называемый «остановленный сюжет». В этом же направлении шла мысль Ю. М. Лотмана, который отметил, что «противопоставление сюжетной и так называемой бессюжетной поэзии отнюдь не столь абсолютно, как это кажется»[11]. Далее Ю. М. Лотман пишет, что и бессюжетному поэтическому тексту свойственно определенное смысловое движение, и поэтому уже здесь мы могли бы говорить о сюжете лирической миниатюры Батюшкова. Мы вернемся к этому позже, а сейчас оставим вышесказанное в границах композиции.
Не будем глубоко вникать в личностные проблемы великого поэта, ведь всё-таки говоря о нём, мы в первую очередь думаем о Пушкине-поэте, Пушкине-литераторе, о Пушкине – создателе современного русского языка. Для него любой из существующих литературных жанров не был чужим. Он чувствовал себя одинаково
свободно как при написании повестей и поэм, так и при создании небольших по объёму поэтических миниатюр. При этом сами литературные формы и подходы к ним с начала девятнадцатого века претерпевали значительные изменения, и во многом такое происходило благодаря Пушкину.
За основную «строительную единицу» брался традиционный тип коротенького рассказа для малышей, в котором наша детская литература достигла еще в 1930-е годы высочайшего совершенства. Вспомним хотя бы пришвинские миниатюры из его книг «Золотой луг», «Лисичкин хлеб», «Дедушкин валенок» и др. У С. Алексеева эта форма становилась своего рода «атомом» в сложной «молекуле» объемного произведения. Каждый такой рассказ-«атом» можно уподобить отдельному кусочку смальты в мозаичной картине. Он соотносится с общим замыслом,
темой, сюжетом произведения. Он – необходимая часть целого. Но в то же время он и вполне самостоятелен. В нем – свой образ, сюжет, тема, своя завершенность. Он – часть. Но он же и целое. Причем искусство рассказывания заключается еще и в том, чтобы по своей словесной структуре, по интонации один рассказ не повторял другой, как не повторяются части музыкального произведения. Перекличка не должна превратиться в монотонность.
Во второй части читатель найдет также рассказ об уникальных развлекательных изданиях, где стилизованные рисунки и
литературная миниатюра образуют изысканный комический и эротический художественный дуэт. Там же помещены материалы о соседствующих и непосредственно перетекающих в программы театров миниатюр таких жанров театрального искусства, как оперетта и танец. Пример известной русской оперетты «Хаджи-Мурат», почти четверть века игравшейся на сцене, а ныне прочно забытой, позволит реконструировать эволюцию художественных вкусов потребителей развлекательной культуры конца XIX и первого десятилетия XX века, когда на сцене с успехом играется пародийное продолжение оперетты в форме фарса-водевиля «Хаджи-Мурат наизнанку», тоже, впрочем, созданного еще в веке минувшем. Рассказ о танце Саломеи, самом знаменитом женском танце модернизма, формулирует несомые им мажорные художественные мотивы эпохи, вызванные скандалы и триумфы, в которых, как в зеркале, отразились эстетические и идеологические конфликты времени, воссозданные на русской развлекательной сцене. Проблематика женской судьбы и связанные с ней вопросы женской эмансипации сближают театральный и кинорепертуар, актуальность их объясняет экранизацию бестселлера А. Вербицкой на эту тему. История создания и частичная реконструкция первого русского сериала на основе документов и сохранившегося фрагмента фильма вводит это кинопроизведение в историю русского немого кинематографа. Замыкает вторую часть философский этюд о визуальных эквивалентах звука, которые создает немое кино.
Коренное
поэтическое новаторство последнего периода творчества Лермонтова не нашло прямого и непосредственного продолжения у его современников и ближайших наследников. Но объективно самая сжатость его поздней лирики сродни Тютчеву и Фету. Можно сказать, что всех трех поэтов объединяет культура поэтической миниатюры. И восходит она – особенно у Лермонтова и Фета – не к литературным источникам (традиционным жанрам поэтических «мелочей»), а рождается из общего этим писателям понимания поэзии не как длящегося и развиваемого напряжения, но как фиксации отдельных ярких вспышек поэтического переживания.
Исходя из такого рода представлений о лирике, мы описывали прозаические миниатюры Бунина, нередко прибегая к метафорическим определениям лирического сюжета и лирического текста, – например, к формуле, приложенной Ю. Н. Чумаковым к поэзии Тютчева – «точка, распространяющаяся на все». Эта формула несет в себе мысль о центробежности и центростремительности лирического текста и презумпцию условности границ между внутренним и внешним[10]; исходя из нее,
можно утверждать, что лирические формы характеризуются ускользающей границей между автором внутри и автором вне текста. К пространственным метафорам с акцентами на заполненности или пустоте прибегают многие теоретики. Вот, к примеру, одно из рассужений П. Де Мана о Рильке:
Последующие главы (вторая-четвертая) посвящены текстуальному анализу
отдельных произведений в прямом сопоставлении с явлениями русской литературы. Такова книга Германа Бара «Русское путешествие», в которой Бар – идеолог и организатор группы «Молодая Вена» – актуализирует существенные признаки «петербургского текста» применительно к проблематике венского модернизма. Именно опыт встречи с русской культурой укрепляет Бара в его намерении оставить Берлин, с которым он связывал свою литературную деятельность до поездки в Россию, и вернуться в Вену, чтобы посвятить себя организации самобытной венской школы. Таковы, далее, новелла Артура Шницлера «Жена мудреца», обнаруживающая типологическое сходство с рассказом Чехова «Страх», и миниатюры Петера Альтенберга, разрабатывающие и переосмысляющие психологические мотивы и поэтику чеховского реализма. Такова, наконец, «Сказка шестьсот семьдесят второй ночи» Гофмансталя, которая допускает включение в смысловое пространство сцепленных друг с другом австрийских и русских текстов на мотив сада.
Анализируя очень похожую композицию миниатюры «Обращение Савла» из «Христианской Топографии» Козьмы Индикоплова (VI в.), где Савл-Павел изображен четыре раза – Савл со спутниками, озаренный небесным светом, Савл, упавший на землю, Савл, принявший крещение и уже нареченный Павлом и, наконец, Савл вместе с другим учеником Христа, Ананией, – С. М. Даниэль
пишет: «Миниатюра дает наглядный пример перенесения принципа словесного повествования в изобразительность. В сущности, мы имеем дело с рассказом, в котором слова заменены изобразительными знаками, а фразы – условно изображенными сценами. Это своего рода сокращенное изложение новозаветного текста»[20]. Далее Даниэль приводит слова Нила Синайского, Григория Великого и Иоанна Дамаскина, анализировавших принцип «словесного изображения» в иконописи: «Иконы являются для неученых людей тем, что книги для умеющих читать, они – то же для зрения, что и речь для слуха»[21].
В 20-е гг. выпустила ряд сборников Мария Павликовская-Ясножевская (1894–1945) – «Голубые небылицы» (1922), «Розовая магия (1924), «Поцелуи» (1926). Она завоевала известность прежде всего своей изящно-отточенной интимной
лирикой и вошла в ряд виднейших мастеров польской лирической поэзии благодаря мелодичному строю стиха, чистоте и точности поэтической речи, тонкому юмору, сопровождаемому иногда ироническим подтекстом. Ее исключительно пластичным лирическим миниатюрам присущи лаконизм, утонченная отшлифованность мысли, афористичность, внимание к жизненным деталям, богатство ассоциаций. Мир поэтессы был достаточно замкнутым, это был мир глубоко личного опыта переживаний, тонких, поэтичных, легко ранимых чувств, но в него подчас врывалось ощущение суровых жизненных противоречий, еще сильнее оттенявшее хрупкость и незащищенность личности.
Второе – это шопеновская система жанров (прелюдия, этюд, мазурка, экспромт и т. д.), которая легла в основу фортепианной миниатюры Лядова и Глазунова, а затем Скрябина, в чуть меньшей степени – Аренского и Кюи. Среди названных композиторов, пожалуй, наибольшие шопенисты – это Лядов и Скрябин – в силу особой утонченности, дематериализации и трепетности их фактуры. При этом каждый из них воплотил преимущественно одну из граней шопеновского мира: Лядов – созерцательно-гармоническую сторону, Скрябин – импровизационно-стихийную, порывисто-драматическую. Для Лядова Шопен стал одной из многочисленных стилевых моделей – для фортепианной музыки (так же, как Римский-Корсаков – для оркестровой). Для Скрябина Шопен – безоговорочно любимейший композитор на раннем этапе его пути и органическая часть самой сердцевины его художественного мира.
В элементарном виде эта особенная событийность представлена в жанрах лирической миниатюры: состояние окружающего мира (как в самом широком смысле, так и в любом частном аспекте) актуализируется в восприятии лирического субъекта и субъективируется им. Происходит диалогическая встреча двух начал – лирического субъекта и субъективированного им объекта восприятия – что приводит к качественному изменению состояния самого лирического субъекта, а также его коммуникативного двойника в образе читателя.[25] В общем виде существо лирического события можно свести именно к последней формуле: это качественное изменение состояния лирического субъекта, несущее экзистенциальный смысл для самого лирического субъекта и эстетический смысл для вовлеченного в лирический дискурс читателя. Особо подчеркнем, что пресуппозиция лирического события может быть не явлена в лирическом дискурсе и, соответственно, опущена в самом
лирическом тексте – как это характерно, например, для произведений А. А. Фета.
Европа позднего Средневековья и Возрождения узнавала себя через изображение в большей степени, нежели через слово. Подавляющее большинство не умело читать – смотреть могли все. Строительство соборов, охватившее столетия, аккумулировало все ремесла; изображения (витражи, скульптуры, картины, фрески) формировали сознание людей. Хроники Средневековья – это своего рода пиктографическое письмо, в котором изображение несет едва ли не больше информации, нежели сопровождающий его текст. Хроники Жана Фруассара трудно (и
не нужно) воспринимать помимо миниатюр, украшающих каждую страницу; а что касается соборной живописи, то таковая рассказывала о текстах Писания не менее проповеди, если не более. К тому времени, когда картина обособила себя от Собора, она уже несла в себе культурный код Европы; культура Европы стала картино-центричной.
Декоративность в поле светских предпочтений искусства вырастает из общего стилистического оформления среды. Замещение религиозного светским совпадает с развитием представлений о человеке, его антропоцентрической функции в мировоззрении и искусстве. Это совпадает и с развитием жанрового разнообразия в
изобразительном искусстве, усиления его влияния на искусство декоративное. Эмальерное искусство, лаковая миниатюра, мозаика и др. высвобождают огромный потенциал декоративных приемов и средств художественного синтеза.
Жемчужиной философско-литературного творчества Евгения Лукина видится миниатюра «Философия капитана Лебядкина», темой которой стало мировоззрение второстепенного персонажа романа Ф. М. Достоевского с идеей «тараканочеловека». Автор обращается к важнейшей проблеме «маленького человека», его «тварно-нетварной сущности»
и мастерски анализирует соответствующие тексты русских писателей. Речь в них идет о жестокости природных законов существования любого социума и необходимости создания такой нравственной системы жизнеустройства, в которой были бы запрещены проявления агрессии – «антропоинсектизма» и действовал механизм духовного преображения человека, в процессе которого им обретается высший этос и способность «любить всех братьев – людей вне зависимости от личности». Помнится, заключает автор философской миниатюры, «к этому призывал и Тот, Кто явился на нашу грешную землю две тысячи лет назад». Эта ценностная стратегия человеческого существования сегодня еще более значима, нежели в прежние времена.
Ясэта би – букв. «исхудавшая красота», «отсутствие плоти». Это одно из понятий, конкретизирующих саби и означающее «сгущение духа». Оно воплощается в скульптурах буддийских отшельников того времени, которые представляют собой буквально одухотворенные скелеты. Сухое узловатое дерево в монохромном
пейзаже, минимализм поэзии стихотворных миниатюр хокку – также представляют это понятие.