Купечество

Купе́чество — полупривилегированное сословие в России в XVIII — начале ХХ вв. Так называемое «третье сословие» — после дворянства и духовенства.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

В Петербурге купцов разделяли на российских и иностранных. Российские, в свою очередь, делились на местных и иногородних, причем последних официально называли гостями. Наше купечество составляло три гильдии, и принадлежность к ним определялась величиной капитала торгового предприятия. В 3-ю гильдию принимали торговцев с капиталом до 5 тысяч рублей и занимающихся мелкой торговлей, трактирным или банным делом, словом, мелким бизнесом, как сказали бы в наши дни. Купцы 2-й гильдии имели капитала до 10 тысяч рублей и занимались любым бизнесом, кроме участия в промышленности и судовых перевозках. 1-я гильдия – самая почетная. Купцы этого уровня с капиталом от 10 до 50 тысяч (и более) занимали высшую ступень в торговой и промышленной иерархии и вели дела по всему свету. 1-я гильдия позволяла купцу (с капиталом более 100 тысяч) занимать высокое положение в сословном русском обществе, избираться в суды, пользоваться преимуществами именитого горожанина (официальный статус), иметь загородные резиденции и усадьбы (как дворяне), быть свободным от телесных наказаний.

Андрей Гусаров, По Петербургу с книгой в руках. Путеводитель по северной столице на все случаи жизни, 2013

За сотню лет после Екатерины II налог с торговцев и промышленников успел поменять разные названия, успел (как мы уже видели) существенно измениться. Но осталось нечто неизменное: даже эта, сугубо коммерческая, отрасль находилась в сословных тисках. Монополию на крупную торговлю держало в своих руках купеческое сословие. Реформа 1863–1865  гг. открыла доступ в купечество всем, кто готов за это платить – и тем изрядно ослабила сословные границы. Но сама по себе купеческая монополия сохранилась даже по итогам «Великих реформ». Желающие вести торгово-промышленные занятия должны были в начале года купить свидетельство (в просторечии – «патент») той или иной категории. Выборка свидетельств двух самых дорогих групп предоставляла их владельцам «сверх прав на торговлю, звание купеческое и соединенные с оным личные преимущества»92. В дополнение к патенту требовалось оплачивать «билеты» на отдельные лавки (заводы). Тем не менее, карусель промыслового налога вращалась вокруг личности купца, хозяина дела.

А. К. Кириллов, От подушной подати к подоходному налогу, 2017

Выполнение государственных поручений приводило к тому, что некоторые купцы, входящие в высшую категорию не избежали разорения. В то же время состав высшей категории купечества – «гостей» регулярно пополнялся за счет представителей Гостиной и Суконной сотен, а также посадских людей, разбогатевших на торговле и промыслах. Повышение социального статуса торгового человека, его перевод в высшие разряды купеческого сословия зависели от размеров находящихся в обороте капиталов, значения занимаемой должности и результатов служебной деятельности. Пожалованные в звание «гостя» обязаны были переехать в Москву. Это касалось также выходцев из «черных» сотен и посадских людей, пожалованных в Гостиную и Суконную сотни.

Олег Девлетов, История отечественного предпринимательства, 2015

Купечество представляло собой элитную группу городского населения. Статусно оно везде стояло ниже дворянства и духовенства, и обычно тоже имело иерархическую структуру. Помимо естественной разницы в объеме средств и масштабах операций в его составе могли официально выделяться относительно небольшие по числу членов привилегированные корпорации. Несмотря на то, что в социально-психологическом плане купцы дальше, чем духовенство, чиновники и лица свободных профессий, отстояли от дворянства, в ряде стран, в частности, в Англии, наиболее успешные из них стояли на уровне рядового и даже среднего дворянства, а высшие аноблировались и пополняли его состав. В XVI в. при Елизавете, численность крупного купечества составляла более 1 000, из которых выделялась группа в несколько десятков человек, тесно связанная родственными связями и возглавляемая 15 виднейшими семьями, члены которой были мэрами, олдерменами и советниками городского управления Лондона и впоследствии аноблировались (порядка 20 % их посещали университеты).[129] В России с XVI в. до 1728 г. особые корпорации составляли «гости» (имевшие право внешней торговли и право владения вотчинами) и гостиная сотня. Гостей единовременно насчитывалось 30–60 человек, членов гостиной сотни – втрое больше (а в начале XVIII в. даже более 900 человек).[130] В 1721 г. по размеру податного ценза купечество было разделено на две, а с 1775 – на три гильдии; Жалованная грамота 1785 г. закрепила его привилегированное положение и по ряду статусных черт приравняла к неслужащему дворянству.

С. В. Волков, Элитные группы традиционных обществ, 2017

Все, что описано здесь, – лишь часть политики нещадной эксплуатации купеческого капитала самодержавным государством, стремившимся за счет купечества и его профессионального дела – торговли – быстро добыть деньги и товары для исполнения своих грандиозных планов. Монополии, службы, повинности, переселение, искусственные ограничения торговой деятельности разного рода – все это не прошло даром для русских купцов: исторические материалы свидетельствуют о значительном разорении наиболее состоятельной группы купечества – так называемой «гостиной сотни» – «гостей».

Евгений Анисимов, Петр Великий: личность и реформы, 2009

Московский 2-й гильдии купец Зигфрид-Альфред Якобсон (1839 г. р.), в купечестве состоял со 2-й половины 1884 г. и вплоть до 1895 г. был приписан к родному городу Митаве, хотя уже несколько лет жил и торговал в Москве в Мясницкой части, 1-й участок, в Георгиевском переулке, в доме Бахрушина. С 1896 г. он уже был полноправным москвичом и много лет подряд, состоя во 2-й гильдии, торговал различным мануфактурным товаром близ Кремля в Старом Гостином дворе, а с 1901 г. постоянно в Средних торговых рядах. Он несколько лет жительствовал в доме музея Бахрушина, позже изредка менял место жительства, не имея собственного дома, но торговал всегда в одном месте. В 1897 г. у Якобсона родился сын Владимир, и он, как видно, решил расширить дело. В 1899 г. он взял в аренду 33 дес. церковных земель храма села Никольского, где основал кирпичный завод рядом с заводом Льва Ивановича Катуара, который в том же 1899 г. умер. Почти разорившаяся фирма Катуаров с трудом восстановилась спустя три года. Дело фирмы на заводе продолжил Лев Львович Катуар, ставший купцом 2-й гильдии.

Ярославцева С. И., От Черёмушек до Зюзина. В долине Котла. Четыре московских района: Черёмушки, Зюзино, Котловский, Академический, 2014

Городское население. Городское население получило название «посадских людей». Оно разделялось на купечество, черных людей-ремесленников и мелких торговцев. В связи с ростом ремесленной и мануфактурной промышленности изменилось и их положение. Эти изменения характеризовались резким обособлением богатой части торгово-промышленного населения. Самая крупная часть купечества – «гости» – обладала рядом привилегий. Они освобождались от податей, повинностей, торговых пошлин. Им предоставлялось право владеть землей, вотчинами и поместьями. Они были подсудны только царскому суду. Другую группу купечества составляли купцы «гостиной сотни», третью – «купцы суконной сотни». Эти две группы купечества имели несколько ограниченные права и привилегии, по сравнению с купцами первой гильдии. Деление купечества по сотням, или гильдиям, регламентировалось царским правительством.

Толстая А. И., История государства и права России, 2010

Медленно, но верно растет значение купечества. Оно готовится к выходу на историческую арену. В 1838 году в Москве было 10 752 представителя купечества обоего пола, получивших гильдейский документ в Первопрестольной, и 1251 иногородний купец. Купцов первой гильдии на весь город – 734. Основную массу давали купцы третьей гильдии, составлявшие 86,6 % всего проживавшего в городе торгового сословия. В 1839 году в Москве проживает 12 835 купцов обоего пола, в 1840 году – 16 555 чел., в 1841 году – 16 559 чел. Затем идет резкое статистическое сокращение: отчет 1842 года фиксирует только 10  949 лиц купеческого звания. К 1843 году этот показатель подрастет до 12 945 чел. В 1843 году гильдейское купечество составляло лишь 3,5 % населения Москвы.

Гнилорыбов П. А., Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны, 2017

Основную массу городского населения составляли так называемые городские сословия, спонтанно сформировавшиеся еще в период Средневековья и получившие юридическое оформление в течение XVIII в. Когда-то это были «гости», ведшие крупный междугородный и даже заграничный торг, люди городских купеческих сотен (гостиной, суконной и т. д.), а также посадские люди, то есть жившие на посаде, вне стен первоначального укрепленного городского ядра. В XVIII в. они получили наименование гильдейского купечества, мещанства и цеховых ремесленников, а в 30-х гг. XIX в. преимущественно из купечества стали выделяться потомственные и личные почетные граждане – новое сословие.

Беловинский Л. В., Жизнь русского обывателя. От дворца до острога, 2014

Дом № 9 был построен московским городским головой, представителем старой московской купеческой семьи Алексеевых, основатель которой вышел из крестьян Ярославской губернии. Записавшись в московское купечество еще в 1746 г., Алексеевы занялись хлопковым и шерстяным делом, им принадлежала и золотоканительная фабрика, позднее ставшая кабельным заводом «Электропровод», который существует и сейчас. Купцы Алексеевы занимались, однако, не только торговыми да промышленными делами – многие оставили свои имена в истории русского искусства и общественной деятельности. Здесь не приходится много говорить о Константине Алексееве – знаменитом Станиславском – и его братьях и сестрах, которые были актерами, режиссерами, музыкантами. Двое Алексеевых стояли во главе московского общественного управления – были городскими головами. Одному из них, Николаю Александровичу Алексееву, и принадлежал этот дом, построенный в начале 1880-х гг. архитектором Д.Н. Чичаговым. Н.А. Алексеев был, возможно, самым популярным городским головой Москвы. Человек умный, деловой, он обладал большим организаторским талантом. При нем началось энергичное развитие московского городского хозяйства. Алексеев руководил работами по сооружению нового Мытищинского водопровода, устройству канализации. Он сумел привлечь частные пожертвования для строительства множества городских учреждений. Только за счет их, не истратив ни копейки из скудных городских средств, Алексеев сумел построить и оборудовать более десяти больниц.

Романюк С. К., Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты, 2013

Деятельность иностранцев и иностранных компаний в торговле и промышленности на территории России в основном, кроме вышеперечисленных законодательных актов, определялась Торговым уставом, действовавшим в первой половине XIX в.[77], и Уставом о промышленности фабричной и заводской, 1857 г. издания. Правила торговли для иностранных подданных носили ограничительный характер. Дабы устранить конкуренцию со стороны иностранцев, Торговый устав запрещал «тайно или явно торговать с таким же иностранцем в России» (ст. 186), «высылать товары в другие российские города… для продажи на собственный счет, исключая трех главных ярмарок: коренной, нижегородской и ирбитской» (ст. 206), «торговать в розницу никакими товарами не только в лавке, или магазине, или в погребе, но и в квартире своей, а также разносом» (ст. 210)[78] и т. п. Иностранцам запрещалось вступать в гильдии и записываться в мещане без принятия русского подданства[79] (только в 1859 г. всем иностранцам дозволено будет «в южных портах России записываться во 2-ю и 3-ю гильдии купечества»[80]). Так как ввиду международных отношений нельзя было совершенно устранить иностранцев от участия в торговле, им была разрешена оптовая торговля в портовых и пограничных городах, но с условием записи в установленные для них особые торговые разряды иностранных гостей и заезжих иностранных купцов. Приписка к разряду иностранных гостей считалась равносильной вступлению в «неполное гражданство»[81] данного города с обязательством отбывать все местные повинности, кроме натуральных (ст. 183, 184, 191, 205, 216–219).

Курысь Н. В., Иностранные инвестиции. Российская история, 2003

Солдатский сын Семен Игнатьев, выписывая вексель на 3 руб. бежечанину И. В. Первухину, счел необходимым добавить, что он «города Бежецкаго житель». Слова «житель» и «жилица» встречаются еще в 26 векселях. В качестве места жительства при этом называются города Нарва, Переславль-Залесский, Рыбная слобода и Устюжна Железопольская, а также монастырские села, в том числе Валдай, а также Александровская слобода Переславля-Залесского, Подгорная Макарьева монастырская слобода, одно село в Костромской провинции. Очевидно, что солдатский сын Игнатьев проживал в Бежецке, не будучи вписан в бежецкое купечество, а значит, и в соответствующие ревизские сказки. В данном случае неизвестно, имел ли он собственный двор или жил на имевшемся в городе штабном дворе. Не исключено также, что он был сыном солдата-инвалида, находившегося в составе расквартированной в Бежецке инвалидной команды. С остальными «жителями», самоидентификация которых ограничена лишь одним этим словом, картина еще менее ясная. Средняя сумма вексельных сделок по этой категории составляет 27,2 руб., то есть выше, чем у крестьян и у церковников. Места заключения сделок также разнообразны – Тверь, Петербург, Весьегонск, Нарва, Валдай, Бежецк и Устюжна. Иначе говоря, в хозяйственную деятельность они были вовлечены достаточно активно. Правда, лишь в одном случае «житель» является заимодавцем, во всех остальных – это заемщики.

Каменский А. Б., Россия в XVIII столетии: общество и память. Исследования по социальной истории и исторической памяти, 2017

Жалованная грамота предоставила купечеству монополию на торговую деятельность, что вызвало приток записавшихся в это сословие. Купцы первой гильдии могли вести заграничную торговлю, владеть морскими судами и имели право свободного передвижения по стране – так называемую «паспортную льготу». Купцы второй гильдии могли владеть речными судами. Кроме того, купцы первой и второй гильдии могли владеть фабриками и заводами, освобождались от телесных наказаний и от рекрутской повинности. Купцы третьей гильдии могли вести мелочную торговлю, содержать трактиры и постоялые дворы, заниматься ремеслом. Для поощрения купцов было введено Почетное гражданство.

Русские предприниматели. Двигатели прогресса, 2015

Я. И. Акимов-Перетц (1836–1904) – сын ломового извозчика Ивана Ивановича Акимова и его жены Татьяны Ивановны, происходивших из с. Глазово Козельского у. Калужской губ. Яков служил в Петербурге мальчиком у торговца Перетца, богатого, но бездетного. Тот назначил Якова своим наследником с условием прибавления к его фамилии своей. Так возникла известная фамилия Акимов-Перетц. Яков состоял в петербургском купечестве с 1862 г. 14 октября 1883 г. Санкт-Петербургская казначейская палата (дело № 4004) «предоставила ему именоваться по фамилии Акимов (он же Перетц)». Владелец Торгового дома (товарищества на вере) «Я. И. Перетц» со складочным капиталом в 10 тыс. руб. имел в собственности гастрономические магазины с ренсковыми погребами и буфетами на Невском пр., 15, и Забалканском пр., 1. Жил с женой Татьяной Ивановной, урожденной Акимовой, и детьми до начала самостоятельной деятельности последних в доме № 76 по наб. Екатерининского канала[12].

Векслер А. Ф., Московский проспект. Очерки истории, 2014

В общество могли поступать только казаки. Желающим предоставлялось право зачисляться и целыми семействами, но с взносом пошлины в войсковой капитал за каждое лицо, обязанное службою. По свидетельству современников, многие зажиточные казаки записывались на короткий срок в торговое общество для уклонения от призыва на службу. В связи с этим власти квотировали количество членов общества. В 1859 г. в торговом обществе числилось около 1000 человек. Купцы-казаки в основном проживали в г. Новочеркасске и Черкасском округе, в станицах Аксайской, Старочеркасской, Елисаветовской и Гниловской. В 1870 г. ограничения были сняты, и уже через год в обществе состояло 2779 человек, которые внесли в войсковой капитал около 175 тыс. рублей55. Впоследствии, под влиянием отмен льгот по отбыванию воинской службы, увеличения положенных отчислений в войсковой капитал, а также роста численности иногороднего купечества, торговое общество казаков сократилось до 200 человек и утратило свое значение. Попытки властей административными мерами как-то поддержать торговое общество казаков, по мнению Е.П. Савельева, специально изучавшего этот вопрос в начале XX в., не увенчались успехом. Многие торговые казаки «стали исключаться из войскового сословия и причисляться к мещанским обществам»56.

Волвенко А. А., Донское казачество позднеимперской эпохи. Земля. Служба. Власть. 2-я половина XIX в. – начало XX в., 2018

Однако эти перемены, и то лишь в облике отдельных городов, произошли за последние два десятилетия XIX в. А до того даже губернские города нередко только в центре являли собой подобие города в современном понимании. Уездные же города, почти сплошь деревянные, смотрелись не лучше большого села. Вот, например, описание одного из важнейших в хлеботорговом отношении уездного города Рыбинска, сделанное в 1837 г. О его торговом значении говорит такой факт, как население в почти 137 тыс. человек (!), из коих, однако, иногороднего купечества, судохозяев, прибывших с водных путей, и рабочих, прибывших с низовых пристаней Волги и отправившихся «к верховому ходу», было более 130 тыс. Точнее может свидетельствовать о величине Рыбинска число постоянных жителей женского пола, который вообще был гораздо менее подвижен: 3594 человека. Итак, в этом весьма богатом городе (299 купцов мужского пола всех трех гильдий) домов каменных (включая казенные) 174 и деревянных 337; в их числе «22 дома таких, в коих по ветхости и неотстройке никто не помещается» (132; 75, 76). А на 1811 г. из казенных и общественных зданий здесь имелись каменный двухэтажный, крытый железом дом, построенный в 1785 г. для городничего и казначея, но занимавшийся до 1803 г. уездными присутственными местами (дворянской опекой, уездным казначейством, уездным и земскими судами), а затем по ветхости опустевший; каменная одноэтажная почтовая контора со службами; каменный двухэтажный магистратский дом, крытый железом, где нижний этаж и погреба занимали торговые лавки, а наверху были городские присутственные места: магистрат, дума, сиротский и словесный суды и др.

Беловинский Л. В., Жизнь русского обывателя. На шумных улицах градских, 2012

Первый российский император возобновил дипломатические отношения с Англией, и торговая Английская компания под новым именем (Русская компания) открыла свою резиденцию в Петербурге. Русские купцы оказались в невыгодном положении. В одном из коллективных донесений в Сенат они с тревогой писали: «Иностранные торговые компании приобрели в России права наравне с подданными и имеют в торговых городах России своих факторов или комиссионеров, кои, будучи временно записаны в гильдии, производят торговлю внутри государства иностранными товарами, обратили к распродаже оных преимущественно большую часть российского купечества. В настоящее время весьма немного осталось торговых домов, которые выписывали бы за свой счет иностранные товары»[11].

Дроздов Д. П., «Китай-город», «Лубянка», «Театральная», «Арбатская». Пешеходные прогулки в окрестностях метро, 2017

И.И. Кудряшов с 1899 г. состоял в петербургском купечестве, до 1918 г. жил в собственном доме с женой Марией Петровной, сыном Виктором и дочерью Александрой и содержал здесь трактир. В 1915–1917 гг. состоял торговым депутатом Петроградской городской управы, членом Коммерческого суда, казначеем общества взаимной помощи лично трудящихся и похоронной кассы общества. Кроме этого дома вместе с компаньоном владел незастроенным участком в 26-й линии на Васильевском острове.

Векслер А. Ф., Суворовский проспект. Таврическая и Тверская улицы, 2016

«У нас нет ни надлежащих организаций торгового класса, ни сколько-нибудь сильных, хотя бы численным количеством членов и продуктивностью своих работ, торговых ассоциаций общегосударственного масштаба. Можно сказать, что еще «верхи» купечества кое-как объединены в биржевых организациях, но если подсчитать общую массу членов всех существующих у нас биржевых обществ, то окажется, что при ста с небольшим биржевых комитетах организованного купечества можно насчитать не более пяти-шести тысяч человек, так как преобладающее число биржевых обществ не насчитывает и пятидесяти членов, считая в том числе транспортных, страховых и прочих агентов… Без грубой ошибки можно исчислить всю массу организованного торгового класса в семь-девять тысяч человек, то есть количество, едва составляющее 5 % одного только городского купечества, не считая нескольких сот тысяч сельского купечества».

Бурышкин Павел, Москва купеческая, 2015

Под стать этому дому и сам Михаил Александрович, успешный предприниматель, занимавшийся оптовой мануфактурной торговлей и владевший девятью (!) домами в столице, в том числе домом № 37 по Моховой улице, где он проживал. Немалые деньги он отдавал на благотворительную деятельность[101]. Солидными были и жильцы этого дома, среди которых мы встречаем практикующих врачей, адвокатов, чиновников. Из купцов, имевших свою торговлю в доме MA. Александрова, отметим санкт-петербургского 2-й гильдии купца И. И. Горохова (1858–1907). Семейное дело Иван Иванович основал в 1891 г., а через 8 лет, скопив немалый капитал, вступил в купечество. Помимо торговли в доме М. А. Александрова, он владел магазинами на Невском пр., 9, и Ново петергофском пр., 20. Проживал И. И. Горохов на ул. Гоголя, 17. После его смерти дело унаследовал сын, также купец 2-й гильдии Павел Иванович[102].

Аксельрод В. И., Вокруг Финляндского вокзала. Путеводитель по Выборгской стороне, 2013

Там же, на Петроградской стороне, проходят Большая и Малая Посадские улицы – память о старом, XVIII века, сословном делении. Посадские люди – так назывались все, кто был приписан к «посадам», то есть не дворяне, не крестьяне и не духовенство. Купцы, ремесленники, мелкие чиновники… Свободы у них было не больше, чем у государственных крестьян – без разрешения представителя власти покидать свой посад они не имели права. Впрочем, до 1762 года в России вообще не существовало свободных людей, и те же дворяне обязаны были служить государству до старости. Понятие «посадские люди» отменено в 1775 году Екатериной II, и вместо них введено два новых сословия – мещанство и купечество.

Ерофеев А. Д., Откуда приходят названия. Петербургские улицы, набережные, площади от аннинских указов до постановлений губернатора Полтавченко, 2014

Масштабы вкладной операции Коммерческого банка, увеличиваясь относительно и абсолютно (в 1820 г. – 17,2 млн руб., 1841 г. – 98,8 млн руб.), к середине 50-х годов XIX в. достигли 240 млн руб.[111] Конечно, нельзя наверняка утверждать, что все вклады Коммерческого банка принадлежали купечеству. Но, по свидетельству современников, купечество «тянулось» к своему банку, так же как дворянство к своим сословным кредитным учреждениям. С 1825 г. свободные средства банка в обязательном порядке передавались в Заемный банк для «приращения процентами». Здесь они использовались для кредитования помещичьего землевладения и как источник внутренних займов казны, о чем будет рассказано ниже. Таким образом, Коммерческий банк, централизованно управляемый чиновниками при участии «именитого купечества», не стал, да и не мог стать банком капиталистического кредита, а являлся органом правительственной поддержки крупного купечества.

Проскурякова Н. А., Ипотека в Российской империи, 2014

4. Восстановление прав и привилегий дворянства и городских обывателей. Именной указ Сенату от 15 марта восстанавливал институт дворянских выборов. Манифесты от 2 апреля восстанавливали екатерининские жалованные грамоты дворянству и городам, а также Городовое положение (несколькими специальными указами Павла I были отменены отдельные статьи Жалованной грамоты дворянству 1785 г. и Городового положения). 5 мая Александр I утвердил доклад Сената о восстановлении статей Жалованной грамоты: подтвержден запрет на телесные наказания дворян; восстановлено право дворян свободно поступать на службу и увольняться; разрешены губернские дворянские собрания; подтверждено их право на коллективные прошения к начальству и на рассмотрение документов, доказывающих дворянское происхождение. 3 июня такое же решение было принято по статьям Городового положения: подтвержден запрет на телесные наказания для именитых граждан и купцов 1-й и 2-й гильдий; городскому «обществу» вновь разрешено коллективно обращаться к губернатору со своими нуждами; гильдейскому купечеству дозволено не занимать городские должности по различным мелким казенным службам, но платить вместо этого деньги; подтверждено, что «никому не воспрещается» записываться в городские обыватели; городские трактиры, постоялые дворы, торговые бани вновь свободно могут содержать купцы 3-й гильдии; подтверждены жалованные грамоты и гербы городам; наконец, восстановлены прежние «шестигласные» думы и магистраты в городах вместо павловских рат и ордонансгаузов (указ о ликвидации последних вышел еще 17 марта).

Дёмкин А. В., «Дней Александровых прекрасное начало…»: Внутренняя политика Александра I в 1801–1805 гг., 2012

Елизавета Петровна старалась возродить многие начинания своего отца, в том числе в области промышленности. Сначала количество горных заводов значительно возросло, и отрасль стала быстро процветать. Но непоследовательность в законодательной области привела к изданию ряда противоречащих принципам горной свободы норм. Например, в 1744 г. было запрещено заводить рудники ближе, чем в 50 верстах от существующих. Постепенно горное дело приходило в упадок. Зато при Елизавете начала развиваться внутренняя торговля, чему способствовало упразднение с 1 августа 1754 г. почти всех внутренних пошлин (кроме пятенной пошлины), с переходом их бремени на внешние таможенные взимания путем прибавления в размере 13 коп. на рубль. Протекционистская политика государства усиливалась, в том числе с помощью дополнительных запретительных норм в отношении иностранцев, с целью устранения их конкуренции в некоторых направлениях внешнеторговой деятельности.[90] Для привлечения иностранного капитала в российскую промышленность и на российский рынок законодательством дозволялось записывать иностранцев в российское подданство и купечество.[91] В дальнейшем состояние иностранцев в российском подданстве или купеческой гильдии будет играть основную роль в успешном осуществлении ими своей деятельности на территории Российской империи.

Курысь Н. В., Концессионное право Союза ССР. История, теория, факторы влияния, 2011

В. Н. Татищев первым предложил для увеличения числа фабрик и развития торговли создать банк для купечества, используя деньги дворянства и духовенства. Здесь с очевидностью прослеживается идея кредитования купечества за счет средств дворянства и духовенства, которые аккумулировались бы в государственном банке. Отметим, что Государственный заемный банк, который состоял из Дворянского заемного банка и Купеческого банка, был создан Указом Елизаветы Петровны в 1754 г., уже после смерти ученого. Его взгляды на купечество были вполне меркантилистскими, а призывы уменьшить налоговое бремя на него и защитить высокими таможенными тарифами на ввозимые товары достаточно традиционными. Богатство нации он видел в развитой системе ремесел и торговли, хотя его эквивалентом считал все-таки приращение драгоценных металлов.

Лушников А. М., Развитие науки финансового права в России, 2013

С самого начала дачного освоения местности Удельной в числе арендаторов земель были люди разного социального статуса – крестьяне, мещане, отставные военные, представители интеллигенции, врачи местных лечебных заведений, а большей частью – мелкое и среднее купечество, чиновники. Среди них встречались известные имена – архитекторы А.В. Малов (строитель хоральной синагоги на Лермонтовском проспекте, театра и концертного зала в саду «Аквариум» на Каменноостровском и ряда других построек) и А.А. Всеславин (среди его построек – церковь Св. Дмитрия Солунского в Коломягах и часовня Ксении Петербургской на Смоленском кладбище), а также брат А.П. Чехова – литератор и общественный деятель Александр Павлович Чехов.

Глезеров С. Е., Удельная. Очерки истории, 2012

16 июня 1870 г. в качестве дополнения к земскому самоуправлению было издано Городовое положение. По нему ведение городского хозяйства предоставлялось домовладельцам и хозяевам торгово-промышленных предприятий. Руководящую роль в городских собраниях играло купечество.

Коллектив авторов, Александр II – царь-Освободитель. 1855–1881 гг., 2010

Страхование известно со времен рабовладельческого строя. Рабовладельцы защищали свое имущество и рабов от уничтожения в результате стихийных бедствий, от утраты в связи с грабежами и другими негативными событиями. История содержит документальные источники, из которых известны факты, касающиеся страхования. Так, например, в 1310 г. в г. Брюгге (Германия) была учреждена «Страховая палата», целью которой была защита имущественных интересов купечества и ремесленных гильдий. В 1666 г. после лондонского пожара, уничтожившего почти весь центр города, был учрежден «Огневой полис» для страхования домов и других сооружений. В 1667 г. в г. Христиания (Осло) была учреждена Норвежская Бранд-касса. В России страхование имеет также давнюю историю. Екатерина II издала в 1781 г. «Устав купеческого водоходства», заключавший в себе постановление о морском страховании, тогда же началось страхование от огня (Россия считается родиной страхования от огневых рисков). В 1786 г. был учрежден государственный заемный банк, причем новому банку разрешалось принимать в залог лишь те дома и недвижимость, которые у него же будут застрахованы.

Скачкова О. А., Страхование, -1

Население городов формировалось за счет беглых крестьян, ремесленников, переселенных феодалом в город (в Беларуси было известно более 100 ремесленных специальностей). Большую часть населения города составляли мещане – ремесленники и торговцы. Они освобождались от власти феодалов, воеводской и уездной администрации, а также от повоза (кроме великокняжеских земских войсковых нужд) и от караульной службы (кроме той, которая выполнялась для нужд великого князя). Вместе с тем мещане платили торговые сборы, цеховые и братские складки, а также «чинш кабацкий» и «серебрщину» – чрезвычайный налог на войсковые нужды. Городские низы (плебс) – «люзные люди» и «гультаи» – выполняли коммунальные работы, служили при домах богатой городской верхушки – купечества, мастеров, бояр и шляхты. Большая часть жителей городов и местечек занималась сельским хозяйством, обеспечивая себя всем необходимым.

Качалов И. Л., История Беларуси. С древнейших времен до 2013 г., 2013

Надо заметить, что после внимательного осмотра и знакомства с бюветами и лечебницами Бадена друзья и соратники принимают решение копировать германский курорт, вплоть до количества штата обслуживающего персонала гостиниц. A. M. Байков, подводя итоги деятельности за 1872 год, свидетельствует о динамике процесса благоустройства, о котором заявили города-курорты Железноводск и Кисловодск. Российское дворянство, купечество и высшее офицерское сословие, благодаря активной деятельности по строительству сети дорог, гостиниц, пансионов и жилого фонда в Пятигорске, Кисловодске, Железноводске и Ессентуках с 1872 по 1874 год, стало свыкаться с мыслью об отдыхе и лечении именно в регионе Кавказские Минеральные Воды, а не в Европе, как раньше. Кроме всего прочего, A. M. Байков, проведя многочисленные встречи с рядом крупных российских нефтепромышленников и фабрикантов, убедил их в перспективности данного региона, рекомендовав инвестировать в развитие санаторно-курортной сферы большие финансовые средства, пока данную нишу не занял французский капитал.

Артамонов А. Е., Госдачи Кавказских Минеральных Вод. Тайны создания и пребывания в них на отдыхе партийной верхушки и исполкома Коминтерна. От Ленина до Хрущева, 2017

В 1820-1822 гг. П.М. Сутугин являлся избранным от купечества членом депутатской комиссии по переоценке «обывательских домов, лавок и мест» в 1-й Адмиралтейской части. В эти же годы избранными от купечества членами аналогичных депутатских комиссий были и те, чья жизнь и предпринимательская деятельность будет связана с Екатерингофом – П.И. Пономарев (переоценка в 1-й Адмиралтейской части) и Г. Жуков (в Нарвской части).

Ходанович В. И., Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины, 2013

Палаты построил в конце XV века купец из Сурожа Иван Бобрищев по прозвищу Юшка. Сурож (сейчас Судак), в те годы генуэзская колония, был оживлённым центром средиземноморской торговли. Сурожские гости, или сурожане, вели большую торговлю и в Москве. На Красной площади один торговый ряд даже носил название сурожский. В этом ряду сурожане торговали сурожскими (впоследствии – суровскими) товарами: драгоценными камнями, шёлковыми и другими тканями. Сурожане прибывали в Москву речным путём – по Дону и Оке. Сурожские гости стремились иметь в столице Московии собственные дома и составляли верхушку богатого и влиятельного купечества. Летописец пишет:»…суще во граде (Москве. – А.М.) сурожане, суконницы и купцы, их хоромы наполнены богатства всякого товара».

Мясников А. Л., 100 великих достопримечательностей Москвы, 2012

Третье совместное постановление «великих государей» явилось, по сути, своеобразным «техническим» дополнением к предыдущим их общим указам и было очевидной попыткой смягчить удар, наносимый повальной конфискацией украинских и белорусских книг интересам российского купечества. Данный акт вводил практику денежного возмещения убытков книготорговцам за отобранные у них «литовские» издания. Изложение его содержания в самом сжатом виде сохранил черновой отпуск памяти из Разрядного приказа дьяку Устюжской четверти М. Смывалову с требованием переслать оттуда через Государев Разряд в одноименное патриаршее ведомство сто шестьдесят восемь рублей и десять денег для уплаты за «заповедные» книги, «которые взяты у торговых людей по росписи, что переписываны з Земского двора», от 9 декабря 1627 г. (документ № 5).[49] На следующий день подьячими Денежного стола Разрядного приказа М. Култыковым и Патриаршего Разряда Т. Сергеевым вся эта сумма была отнесена их коллеге С. Сергееву в Земский приказ для непосредственной раздачи купцам.[50] Третий совместный указ царя и предстоятеля Русской церкви мог быть принят во второй половине ноября – начале декабря того же года.

Булычев А. А., История одной политической кампании XVII в., 2004

В 1907–1918 гг. здесь жили: домовладельцы А.Ф. и П.Ф. Смирновы (после 1913 г. А.Ф. Смирнов владел домом вместе с женой Прасковьей Федоровной), их сыновья Александр, Евгений, Яков и дочь Елизавета; купец Дмитрий Андреевич Андреев (1827–1905; из крестьян Ярославской губернии, в купечестве с 1881 г.); член Инженерного совета Министерства путей сообщения действительный статский советник инженер путей сообщения Николай Константинович Гофман и его жена Елизавета Васильевна (ранее жили на Звенигородской ул., 14, в 1917 г. – на Широкой ул., 7). Купец Евгений Перфильевич Малков содержал в доме портновскую мастерскую, Александр Николаевич Новоселов – живописную мастерскую по фарфору.

Векслер А. Ф., Владимирский округ. Большая и Малая Московские улицы и улица Правды, 2011

Наряду с кадетами в Архангельске имелась значительная группа октябристов. Отделение партии «Союз 17 октября» образовалось здесь в конце 1905 – начале 1906 г., и численность его доходила, по сведениям полиции, до 300 человек. За отсутствием земского элемента наиболее видными представителями партии были члены местного купечества и лесозаводчики. Среди них выделялись купцы и лесопромышленники Н.И. Шаравин, Е.И. Шергольд и В.В. Гувелякен, не раз избиравшийся на пост городского головы Архангельска[73]. Октябристы занимали влиятельные позиции в Архангельской городской думе, а их лидеры, щедро жертвовавшие на нужды регионального движения, числились среди почетных пожизненных членов Общества изучения Русского Севера. По донесению жандармерии, будущие октябристы еще в период банкетной кампании 1905 г. принимали широкое участие в борьбе за политические реформы. В частности, они вместе с будущими кадетами участвовали в банкетах, «политических» ужинах и даже пытались в знак солидарности с рабочими петь (хотя, по донесению главы губернских жандармов, и не очень складно) рабочую «Марсельезу»[74]. Тем не менее октябристы заметно уступали по степени влияния архангельским кадетам, и им ни разу так и не удалось провести свого кандидата в Государственную Думу.

Новикова Л. Г., Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере, 2011

Предпринимательство зародилось во времена Киевской Руси в торговой форме, а также в виде различных промыслов – звероловства и бортничества. Русских купцов можно назвать первыми массовыми представителями российского предпринимательства. Лесной промысел, развивающиеся сельские и городские ремесла, дерево– и металлообработка вместе с торговлей формировали крупные зоны российского предпринимательства. Уже в XI в. на Руси был принят первый документ, регулирующий предпринимательскую деятельность и отношения между предпринимателями – кодекс «Русская Правда». В нем были закреплены принцип и право неприкосновенности собственности предусмотрена возможность банкротства. Татаро-монгольское иго задержало развитие предпринимательства на Руси на века. До XV–XVI вв. предпринимательство проявлялось в основном в виде сельских промыслов. Затем расцвела торговля смолой, воском, льном, коноплей, изделиями из кожи и металла и др. В XVI в. зародилась Нижегородская ярмарка. Монастырские колонии и казачество внесли большую лепту в развитие предпринимательского дела в России. С XVI в. в Московском государстве расцвело торгово-промышленное предпринимательство, подкрепляемое столичным купечеством. Зарождаются поколения предпринимателей. Первым из них считается род Строгановых, породивший крупнейших купцов и промышленников в период XVI–XX вв. Эпоха Петра послужила мощным импульсом развития предпринимательства. Петр и поколение предпринимателей, порожденное им, заложили базис российского торгово-промышленного бизнеса.

Саблин Е. Ф., Основы бизнеса. Шпаргалка, -1

Петровский торговый центр на Адмиралтейской стороне теперь обслуживал огромный контингент рабочих Адмиралтейской верфи, морских офицеров, боцманов и военный гарнизон Адмиралтейской крепости – бывших клиентов Гостиного двора на Петербургской стороне. Возмущенное массовым оттоком своих постоянных покупателей торговое купечество Петербургской стороны направляло императору и губернатору столицы многочисленные челобитные, предлагая оставить в Санкт-Петербурге лишь один свой Гостиный двор. В своих прошениях купечество Петербургской стороны, забывая о прежних неудобствах населения центрального района города, огульно критиковало в своих посланиях торговлю и качество товаров на Адмиралтейском участке столицы. В челобитных, в частности, указывалось, что «на Мытном дворе, что на Адмиралтейской стороне, во многих лавках разных чинов люди, вопреки определению торговать только харчевными и съестными товарами, торгуют всякими товарами, от чего здешнему купечеству великая обида и разорение и торгу помешательство, также и пошлинам от того не без утраты, потому что от таможенного смотрения не в близости, да и лавкам гостиного двора немалое запустение».

Зуев Г. И., Течет река Мойка. Правый берег. От Невского проспекта до Устья, 2014

П.И. Мельников[7] замечал, что ускоренное промышленное развитие при Екатерине II, активизация купечества связаны не столько с принятием Городового положения, сколько с прекращением преследований раскольников, «что имело важную долю влияния на развитие русской торговли, фабричной и ремесленной деятельности».

КнигиКратко Библиотека, Кузнецовы. Монополисты фарфорового производства в России, -1

В начале Северной войны государственная политика в области торговли привела к разорению значительной части купечества. Позже ослабление налогового бремени, предоставление льгот и ссуд купечеству и т. д. способствовали определенным успехам: возросла инициатива иностранных компаний, экспорт товаров почти в два раза превысил импорт. Центр внешней торговли переместился из Архангельска в Петербург. Предоставляя свободу торговли предпринимателям, Петр заботился не только о развитии отечественной промышленности, но и о сохранности природных богатств. Например, Вальдмейстерская контора следила за сохранностью и разведением лесов, особенно пригодных для судостроения.

Девлетов О. У., Курс отечественной истории, 2015