Конюшня

Коню́шня — помещение для содержания лошадей, обычно представляет собой постройку, разделённую на индивидуальные для каждой лошади секции, которые называются денниками и стойлами.

Конюшня может состоять из следующих помещений:

• фуражная;
• инвентарная;
• амуничник (сбруйная);
• помещение для дежурных;
• площадка для резервуара с водой (кубовая) при отсутствии водопровода;
• комната для апробации семени жеребцов (при отсутствии пункта искусственного осеменения);
• помещение для мойки лошадей;
• помещение с солярием для лошадей.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

На другой стороне Турчанинова переулка среди зелени скрываются постройки первого в Москве открытого бассейна, появившегося в 1957 г. Здесь, близ лугов, и находились известные в Москве «Государевы Остоженские конюшни», и, как было отмечено в одном из старинных документов, вокруг них селились стремянные, стадные, задворные конюхи, конюшенные сторожи, конские и уздяные мастера, колымажники и подковщики. Конюшни эти дожили до второй половины XVIII в.: еще в 1763 г. в газете «Московские ведомости» появлялось такое объявление: «Сего марта с 8 числа до полуночи от 10 часа начнется продажа разных пород жеребцам, кобылам и меринам, и продолжаться имеет по понедельникам, четверткам и суботам каждую неделю; охочим людям являться в Остоженной конюшне».

Сергей Романюк, Остоженка, Пречистенка, Остров и их окрестности, 2016

В то время конные заводы именовались «кобыличьи конюшни», и на Руси насчитывалось таковых около 16. Разводилось всего две породы, одна из которых называлась «русская», а вторая – «аргамачья». В одном из писем своему сыну Алексею Пётр I писал, что при царе Алексее Михайловиче, то есть в период с 1629 по 1676 год, при дворе в конюшнях содержалось не менее 50 000 лошадей, 40 000 из которых предназначались для воинов и царской свиты, 3 000 являлись запасными, царь и его семья ограничивались двумя сотнями лошадей для своих нужд, а оставшиеся 100 скакунов принадлежали боярам.

Алексей Герасимов, Лошади

В Древней Греции, по преданию, жил царь Авгий. Он был страстным любителем лошадей. В его знаменитых конюшнях стояло три тысячи коней. Однако стойла, в которых содержались эти животные, не чистились в течение 30 лет, и они, естественно, по самые крыши наполнились навозом.

О. Д. Ушакова, Почему так говорят, 2004

Здесь следует сделать пояснение. В 1645 году писцы нашли один двор двух братьев Семена и Федора Тимофеевых. Их родовое прозвание Парфеньевы, но оно еще не является фамилией – так, видимо, звали их деда или прадеда. Дом большой, в длину более 20 метров и поперек 14 метров. Естественно, помимо жилой избы в него входили хозяйственные постройки: клети, двор для скота, хлева, конюшня, сенник, возможно, была и скотская изба для содержания молодняка в зимние холода и приготовления корма.

Клавдий Корняков, Малая Родина, 2014

Неподалеку от трибун обязательно отводят место для выводки и седловки лошадей, так называемый падок. При ипподромах всегда строят сопутствующие и хозяйственные постройки, например крытые манежи, кузницу, конюшни, карантин, ветеринарный лазарет и другие здания.

М. С. Козлов, Спортивное коневодство, 2013

Издали дом Хачо производил впечатление древнего замка. Стоял он на холме и имел все необходимое для защиты от врагов. Этот замок был окружен четырьмя высокими стенами, образовывавшими громадную квадратную площадь, на которой находились разные строения, необходимые при большом хозяйстве: овчарки, хлев для скота, конюшни, склады для хранения земледельческих орудий, сенники и кладовые для корма скота, погреба, амбары и т. д.

Мелик-Акопян (Раффи) Акоп, Хент, -1

Что же было в усадьбе? Во-первых, хозяйственные постройки: сараи, амбары, конюшни, птичий и скотный дворы, кухня, а иногда отдельные избы для семейных дворовых[51]. Все это помещалось на «заднем дворе» и не то чтобы на заднем плане, а вообще вне «картинки» усадьбы, если, конечно, помещик не хотел специально продемонстрировать свои успехи, как «рачительного хозяина» заботливого «отца семейства». Тогда дворовые службы являлись предметом его особой гордости, туда водили гостей и за их видом специально следили.

Соловьев Константин, «Во вкусе умной старины…», 2011

Новое здание для «Императорского музеума» – Эрмитажа – создавалось не на пустом месте. На месте, которое назначил для него Николай I, стояли повседневно необходимые здания манежа и конюшни. Их нужно было снести. Архитектор Лео Кленце, которому было поручено построить «Музеум», нашел остроумное решение для возникшей проблемы. Он предложил поместить манеж и конюшни под висячим садом. Здесь были склады дворцового имущества. Они страдали от протечек со стороны сада, и их охотно переместили в более сухое место.

Аспидов А. П., Петербургские арабески, 2007

В декабре 1893 г. Анна Федоровна Ремер погасила всю ссуду Городскому кредитному обществу, и дом с этого времени перешел в собственность ее дочери «фрейлины их императорских величеств» Марии Николаевны Ремер,[237] которая владела им до 1918 г. и проживала в своем доме, занимая квартиру из 16 комнат с парадным подъездом и двумя черными ходами, швейцарской, тремя коридорами, кухнями, двумя людскими, четырьмя ватерклозетами, кучерской, ванной, каретным сараем и конюшней на 3 стойла.[238] Положение, занимаемое ею при дворе, требовало от Марии Николаевны жить, как говорится, «на широкую ногу». В 1894 г., пока строился собственный дом, «губернский секретарь» А.С. Суворин снимал скромную трехкомнатную квартиру в доме Ремер.[239]

Исаченко В. Г., Улица Чехова, -1

На рис. 20 показан Ярлсхоф в середине IX века. Строение А — это длинный дом, построенный первыми поселенцами 40 или 50 лет назад. Он состоял из небольшой кухоньки и большой главной комнаты. Снаружи, у северной стены, был аккуратно замощенный камнем участок. Б — это второй длинный дом, построенный позже для младшей ветви семейства. Он был разделен на два не сообщавшихся друг с другом помещения. Южное представляло собой небольшие жилые комнаты, а северное – коровник с выходом на склон холма. В небольшом домике В было много помещений, и возможно, он служил туалетом. Строение Г представляло собой конюшню с замощенным камнями полом. Д служила кузницей, так как там были найдены каменная наковальня, открытый очаг и куски железного шлака. Е — либо амбар, либо коровник. Из всех хозяйственных построек В и Г — новые; они относятся к тому же времени, что и Б, тогда как Д и Е восходят к первой фазе поселения. В наиболее ранней фазе поселения существовали еще две хозяйственные постройки: одна из них, очевидно, предназначалась для местных жителей – пиктов, которых новоприбывшие викинги держали в качестве рабов, но к тому времени, о котором мы говорим, обе они уже разрушились и были похоронены под грудами мусора. Из различных стен, окружавших дворы, некоторые были новыми, а некоторые построены еще пиктами, которые жили на этом месте до того, как пришли викинги.

Симпсон Жаклин, Викинги. Быт, религия, культура, -1

Новая Гатчинская слобода придворной охоты в 1858 г. включала в себя: «1) дом унтер-егермейстера; 2) дом управляющего охотами, 3) дом комиссара и государева стремянного; 4) дом биксен-шпаниера и ветеринарного врача, 5) канцелярия управления охотами, 6) школа придворной охоты с квартирой учителя; 7) для женатых служителей 17 домов, разделенных каждый на 4 помещения; 8) казарма для холостых служителей; 9) кузница, 10) водокачалка с водопроводом, 11) баня, 12) два цейхгауза, 13) псарная кухня, 14) денники при псарных дворах, 15) псарный лазарет; 16) конюшня, 17) караулка при въезде в зверинец, 18) караулка при запасном зверинце… Слобода была вымощена камнем; между домами и службами устроены были живые изгороди. При слободе устроены были, как и Петергофе, огороды для служителей, на 40 десятинах казенной земли… Рядом с Гатчинской слободой придворной охоты был устроен обширный зверинец с особыми помещениями для зайцев, лисиц и волков. Здесь уже существовал устроенный раньше так называемый заячий ремиз».

Данилкин А. А., Фермерское охотничье хозяйство, 2011

Усадьба инженера Шидловского, Паю-Верн, которую мы здесь занимаем, пресимпатичный и преуютный уголок, который летом будет, вероятно, обворожительно мил и красив, да и теперь даже красив. В нем два двора; внутренний отделен живописными воротами; на дворах стоит несколько столбов с собаками, которые должны изображать львов – одну из любимых форм воплощения Будды. Во внутреннем дворе, в глубине – флигель для офицеров с внутренними болезнями; за ним – отдельный для них садик; налево покоеобразное здание (вчера открытое) хирургическое отделение; направо – домик сестер (с большим балконом) и аптека. В первом дворе направо – терапевтический флигель (тоже еще отделывается), а налево – ваш домик, окруженный садиком. Еще ближе в воротам (внешним) с правой стороны – кухня, склад провизии и домик для китайцев, у нас служащих, с левой – домик в три окошечка, где амбулатория, а между ним и нашим домиком – флигель для студентов и гостей. За рядом зданий правой стороны – бараки, в которых помещаются склады, санитары и наша общая большая столовая; наконец, ледники, закрома, конюшня, стойла и т. д. Вся усадьба обнесена высоким забором, от которого вглубь еще идут в немалом количестве перегородки. Это обширное хозяйство сторожит караул, так что можешь быть за нас совершенно спокойна.

Боткин Е. С., Свет и тени русско-японской войны 1904-5 гг., 1908

Охотничий двор находится верстах в пятнадцати от Саратова. Если вам случалось ехать по железной дороге по направлению к Курдюму, то вы, вероятно, видели и охотничий двор этот. Он помещается как раз возле того яблочного сада, который разрезывается линией на две части. Именно позади левого сада и лепится на небольшом овражке, по дну которого бежит ручеек, называемый рекою Поливановкою, описываемый охотничий двор. Двор этот состоит из небольшого флигеля, крытого тесом, с просторными сенями, разделяющими флигель на две половины. В первой, чистой половине имеется довольно просторная комната для приезда и ночлега охотников, а во второй, задней половине помещается доезжачий Адриан с своим семейством и выжлятник Антон. Флигель этот с трех сторон обнесен дощатым забором, образующим двор, внутри которого имеется небольшой амбарчик для ссыпки овса и муки, небольшой навес для склада дров и сена, отделение для гончих собак, отделение для щенят и небольшая конюшня для лошадей. Крылечко, ведущее во флигелек, снабжено, конечно, навесом, резной решеткой и неизбежным висячим кувшином, служащим рукомойником.

Салов И. А., Волки, 1909

Много места занимали в лабиринте помещения не жилые, служившие для разнообразнейших потребностей. Мы видим здесь ряд мастерских для скульпторов, живописцев, гончаров, для выделки оливкового масла, для работ по металлу и т. д. Одну комнату считают школой для обучения письму. Независимо от того найдена комната царских писцов или царский архив, причем в особом деревянном ящике, спрятанном в терракотовый ларец, оказался целый клад исписанных табличек (преимущественно, как думают, разные счета, расписки, квитанции). Целое обширное крыло дворца занято помещениями, назначенными для хранения вещей и припасов. Частью вещи сберегались в особых ларях, вделанных в самый пол, которые условно называют касселами; в одной комнате бывает до 25 и больше таких кассел, из которых некоторые двойные, некоторые выложены свинцом. Одно время здесь же помещалась сокровищница миноса, так как в касселах нашли остатки листового золота, клад медных сосудов, разные драгоценности, изделия из фаянса, из горного хрусталя. Частью для хранения служили громадные, в рост человека, глиняные сосуды, пифы; в таких пифах нашли, например, остатки зерна и рыбы; в них же сберегалось масло и вино. Далее можно различить кухни, конюшни, со стойлами для лошадей и местом для колесниц, псарню, и т. д. Шесть глубоких колодцев, найденных в лабиринте, опознаны, как подземные темницы (cul de sac).

Брюсов В. Я., Учители учителей, 1917

В заводе отца имелись лазарет, манеж, ложи, конюшня производителей, предманежник, две ставочные конюшни, жеребятник, маточная, открытый варок, пригон и варок маток. Все эти постройки были сооружены из пиленого гладкого камня, из которого так часто строят в Херсонской губернии, крыты железом и внутри не только удобно, но даже роскошно отделаны.

Бутович Я. И., Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России, -1

Главный вход открывал путь к одной из башен, а она, в свою очередь, выходила на нижний, доступный для всех хозяйственный двор. Сюда выходили двери мастерских и комнат прислуги. Тут работали кузнец и мельник, странники могли отдохнуть на постоялом дворе, покормиться за хозяйский счет, послушать бродячих музыкантов. Здесь же находились конюшня, свинарник и прочие помещения для скота. Забота обо всем, что было необходимо для жизни, лежала на плечах самих обитателей замка. При осаде этот двор, в котором могли поместиться жители всей округи, служил убежищем. В мирное время он был открыт для заезжих торговцев и крестьян из соседней деревни Оршвиллер, предлагавших господину кое-что из собственных запасов. В нем постоянно толпился замковый люд, сновали слуги, разгоняя кур, гусей и поросят, которым не хотелось сидеть в загонах.

Грицак Е. Н., Эльзас и Страсбург, -1

«А лошадь настоящая?» – спросил современный маленький мальчик, увидев на фотографии коня рядом с автомобилем. Машиной его не удивишь… Что мальчик! Взрослые люди, которые еще верят в существование лошадей, должно быть, не подозревают, что средних достоинств скакун стоит сейчас больше, чем самый роскошный автомобиль. Как предмет экспорта лошади находятся в одном ряду с классическими произведениями искусства и уникальными драгоценностями. И в самом деле, лошадь является своего рода произведением искусства – коневодческого чутья и тренерского уменья. Победа, подобная высшему олимпийскому пьедесталу или выигрышу Приза Европы, венчает целенаправленные усилия множества энтузиастов. Ведь прежде чем мастер-ездок сядет в седло или возьмется за вожжи, нужно воспитать лошадь. И вот увенчаны лаврами Абсент и Анилин, Ихор и Легион. Мы радуемся успехам тех, кого видим рядом с ними. А между тем на конном заводе где-нибудь в Сальских степях не только зоотехник, составлявший подбор родителей будущего чемпиона, не только тренер, впервые положивший на него седло или надевший сбрую, не только конюх, чистивший и кормивший его изо дня в день, но даже ночной сторож скажет с гордостью: «Это мой конь!» И в подтверждение своих слов расскажет, как он, дежуря на конюшне, каждую ночь подбрасывал прославившемуся коню свежего сенца, какие были у него, тогда еще никому не ведомой знаменитости, повадки, каким он с детских лет отличался норовом.

Урнов Д. М., На благо лошадей. Очерки иппические, 2011

Судьба этого участка по-своему интересна. С 1809 по 1850-е гг. здесь находился двор садовника Марселя с каменными оранжереями, которые унаследовали его дети[202]. Дошедший до нас дом возвели в середине XIX в., когда этим участком владели генерал-майор, капитан флота I ранга Павел, девица Елена и Любовь Ильины[203]. В 1860 г. по купчей крепости этот дом перешел во владение жены инженер-капитана Е. И. Васильевой[204]. О том, что представлял собой этот дом, мы можем судить из подробной ведомости о доходах с дома, составленной мужем домовладелицы, тогда еще капитаном А. П. Васильевым: «В главном корпусе 7 чистых больших комнат с каменным балконом на выход в сад, с переднею, коридором, кухнею и двумя подвалами с внутренним входом в них. К квартире относится каретный сарай, конюшня в 6 стойл, ледник, отдельный чердак и сеновал. Квартира занимается самим домовладельцем… 3 комнаты, гостиная, столовая и кабинет имеют полы с паркетом (из них в одной цветного дерева), мраморный камин и штучные печи. Стены покрыты французскими обоями высшего сорта, на потолке лепные украшения. К ней же относится сад с весьма редкими многолетними деревьями дуба и липы. Вход в квартиру через гранитный подъезд…».

Аксельрод В. И., Вокруг Финляндского вокзала. Путеводитель по Выборгской стороне, 2013

О пространстве, какое занимал Анненгофский сад, точных указаний нет. Впрочем, об обширности его можно судить из того, что в 1740 году наряжены были Главною дворцовою канцеляриею дворцовые крестьяне из сел Троицкого-Голенищева, Измайлова, Коломенского, Софьина и Братовщина для перевозки в сад одного только навоза из Остоженских конюшен.

Пыляев М. И., Старая Москва. История былой жизни первопрестольной столицы, 1891

При Одоевских усадьба в Архангельском ничем не выделялась среди поместий средней руки, какие русские бояре устраивали на подмосковных землях. Дом вотчинника по-прежнему находился близ церкви, прячась за частоколом, окруженный многочисленными службами. На господском дворе, кроме бревенчатого дома, стояли, вытянувшись вдоль забора, амбары и житницы, поварня, погреб, ледник. Далее нестройным рядом шли ткацкие избы, конюшня и загоны для скота, к которым примыкал маленький «огородец», а также сад в «полторы десятины» – в общем, примитивное хозяйство, очень похожее на многие другие, существовавшие тогда под Москвой. Всем этим хоромам и сараям, наспех и грубо сколоченным из бревен, пришлось потесниться, уступив часть двора оранжереям – прихоти нового владельца усадьбы, коим в конце XVII века стал Михаил Андреевич Голицын. Он получил Архангельское в приданое за своей женой, дочерью боярина Одоевского. Супруги жили в Москве и, приезжая сюда, располагались в деревянных хоромах, состоявших из 3 крошечных светлиц, соединенных столь же малыми сенями. Убранство комнат, в целом простое, отдельными деталями все же указывало на состоятельность хозяев: свинцовые переплеты на окнах, иконы в золоченых окладах, печи в желтых изразцах, дубовые столы, 4 обитых кожей стула, огромная кровать с периной и подушками в пестрядинных (грубая полосатая или пестрая ткань) или выбойчатых (ткань с набивным рисунком) наволочках.

Грицак Е. Н., Архангельское, 2007

Следующие владельцы земли, Шереметевы, обновляют старые людские флигели, возводят новые служебные постройки, а также баню, мельницу на речке, оранжерею для выращивания фруктов, а также разбивают плодовый сад, открывают конюшни и конный двор. Потом поместье перешло к Мусиным-Пушкиным, а затем снова к Шереметевым.

Супруненко Ю. П., Большая Москва. От Троицка до Сколкова, 2014

Часть строений в Харитоньевском переулке Николай Борисович сдавал внаем. В 1801 году средний дом комплекса с хозяйственными службами – фряжским погребом, кладовой, кухней с приспешной избой, погребом, амбаром, конюшней, хлебным и каретным сараями – снимал Сергей Львович Пушкин, отец великого поэта. К тому времени близ дома были разбиты оранжерея и фруктовый сад, в котором гулял с няней маленький Пушкин. Позднее он перенес свои детские впечатления от сада в поэму «Руслан и Людмила». Будущий поэт прожил в Харитоньевском только три года, но с этим переулком связано множество событий. Еще в 1797 году бабушка поэта Ольга Васильевна приобрела в соседнем Малом Харитоньевском скромную усадьбу.

Дроздов Д. П., «Тургеневская», «Цветной бульвар», «Пушкинская», «Кропоткинская». Пешеходные прогулки в окрестностях метро, 2017

В начале октября 1868 г. «по личном осмотре» председателем строительной комиссии I дистанции строений в Екатерингофе, оказалось, что Вокзал, арендуемый доверенным лицом дворянки Гавриловой, «находится в весьма дурном состоянии и между прочим там печи и очаги на кухне в таком положении, что угрожают опасностию в пожарном отношении; сам же арендатор в вокзале не проживает, а находящаяся там прислуга… не обращает никакого внимания на содержание вокзала в надлежащей чистоте» («прислуга арендатора… не получая от него расчета, ломает в сараях и конюшнях доски и употребляет их на топливо»). «Очаги, которые топятся, почти все разломаны, у топок без дверец и без железных листов перед топками, другия же унтермарковския печи, которыя топятся, без дверец, а остальныя в топках заделаны кирпичем по глине и не имеют достаточных приборов. Полы во многих комнатах попорчены и как видно, никогда не красятся… балки в некоторых местах гнилыя, обои на стенах во многих местах оборваны и даже местами их вовсе нет; крыши деревянныя в ветхом состоянии и текут; переплеты в окнах испорчены… стекла разбиты, плотные полы местами провалились от сгнивших под ними подпоров на балках, и вообще все здание как снутри, так и снаружи находится в ветхом состоянии».

Ходанович В. И., Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины, 2013

В исследовательской работе историка А.И. Дубодела говорится: «Дом купца окружали различные хозяйственные постройки, среди них: три амбара и сарай для хранения различных вещей, баня, конюшня с каретным сараем, несколько жилых домов для конюхов. Позади господского дома располагался сад, разделенный на восемь аллей с дорожками, по сторонам которых были насажены березовые, липовые и рябиновые деревья, крыжовник и смородина, в кустарниках посажены лесные и садовые яблони и вишни. Сад был огорожен с трех сторон на случай пожара плетнем, в длину и ширину примерно по 80 метров. Особенностью купеческих домов было наличие в доме парадной части, в которой обязательна была гостиная, но вообще парадных комнат могло быть несколько, ведь в то время некоторые купцы уже устраивали светские приемы и балы – для пользы дела, разумеется. В XIX веке в большинстве купеческих домов парадные комнаты оформлялись богато, даже роскошно, но не всегда со вкусом. Потолки расписывались: райские птицы, сирены, купидоны. Из мебели обязательными были диваны, диванчики нескольких разновидностей, обитые неяркой тканью – синей, бордовой, коричневой и т. п. В парадных комнатах хозяева старались повесить свои портреты и портреты предков, в стеклянных шкафах радовали глаз красивые и дорогие безделушки»[15].

Дроздов Д. П., Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью от Москворецкого моста до Серпуховской площади, 2017

В исследовательской работе историка А. И. Дубодела говорится: «Дом купца окружали различные хозяйственные постройки, среди них: три амбара и сарай для хранения различных вещей, баня, конюшня с каретным сараем, несколько жилых домов для конюхов. Позади господского дома располагался сад, разделенный на восемь аллей с дорожками, по сторонам которых были насажены березовые, липовые и рябиновые деревья, крыжовник и смородина, в кустарниках посажены лесные и садовые яблони и вишни. Сад был огорожен с трех сторон на случай пожара плетнем, в длину и ширину примерно по 80 метров. Особенностью купеческих домов было наличие в доме парадной части, в которой обязательна была гостиная, но вообще парадных комнат могло быть несколько, ведь в то время некоторые купцы уже устраивали светские приемы и балы – для пользы дела, разумеется. В XIX веке в большинстве купеческих домов парадные комнаты оформлялись богато, даже роскошно, но не всегда со вкусом. Потолки расписывались: райские птицы, сирены, купидоны. Из мебели обязательными были диваны, диванчики нескольких разновидностей, обитые неяркой тканью – синей, бордовой, коричневой и т. п. В парадных комнатах хозяева старались повесить свои портреты и портреты предков, в стеклянных шкафах радовали глаз красивые и дорогие безделушки»[31].

Дроздов Д. П., Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью, 2015

Перевод отряда на конный строй привел к созданию на территории военного городка дополнительных сооружений. Вероятно, в 1940 году военный городок на Сунгари-2 приобрел свой окончательный вид. На территории гарнизона располагались четыре казармы, штабное помещение, офицерское собрание, соседствовавшее в одном здании с лекционным залом, две столовые, расположенное у главных ворот караульное помещение с карцером, санитарная и ветеринарная части. Пороховой погреб (оружейный склад и склад боепитания), окруженный валом, фуражный и вещевой склады, радиостанция, конюшни и колодцы (была еще заброшенная водокачка), собачник и голубятня. Кроме того – кухня с пекарней, сапожная мастерская, кузница, баня с прачечной, гараж. К высокому берегу Сунгари примыкали свинарник и гимнастический городок.

Смирнов С. В., Отряд Асано. Русские эмигранты в вооруженных формированиях Маньчжоу-го (1938–1945), 2015

И все же не конец XIX века, как я уже говорил, и не XV век влекли меня к улице Кирова (Мясницкой). Не их отпечатка искал я, оглядывая фасады и заходя во дворы с флигелями, остатками служб и конюшен, переделанных и надстроенных, поглощенных и придавленных новыми зданиями за длинную череду лет, что перекроили и раздробили прежние просторные городские усадьбы. На этой улице я более всего представляю себе петровские времена, допетербургский период царствования первого российского императора. Именно тогда Мясницкая приобрела первостепенное значение, сделалась самой модной улицей Москвы. По ней наперегонки селились, выкраивая себе поудобнее усадьбы, выживая мясников и прочий мелкий люд, приближенные Петра, знатнейшие персоны государства. Улица была до них мало застроена: примерно от нынешних Кировских ворот до Садового кольца тянулись дворцовые и патриаршие огороды, сады слобожан. Но тут пролегла дорога, по которой Петр часто ездил в полюбившееся ему Лефортово. По Мясницкой дефилировали полки, здесь устраивались гуляния, маскарадные шествия и «огненные потехи», до которых был охоч государь. И хотелось царедворцам быть поближе к своему солнцу, почаще попадать на глаза Петру, да и угодить ему сооружением каменных палат по образцу виденных в Голландии.

Волков О. В., Москва дворянских гнезд. Красота и слава великого города, пережившего лихолетья, -1

Пустыри в центре столицы! Бурьян, мусор… Начальник «Кремлевской экспедиции» П. С. Валуев в письме генерал-губернатору А. А. Беклешову в 1806 г. писал: «Стены Китая, от злоупотреблений, обращены в постыдное положение. В башнях заведены лавки немаловажных чиновников. К стенам пристроены в иных местах неблаговидные лавочки, в других погреба, сараи, конюшни… Нечистота при стенах беспрерывно увеличивается, заражает воздух, и оне ежедневно угрожают падением». Ров возле стены Китай-города был везде завален сором, так как служил для обывателей и прохожих, особенно напротив Присутственных мест (нынешняя площадь Революции), свалкой. Завалено мусором было и пространство от Москвы-реки до Покровского собора и Набатной башни, а самые нечистые места были между Беклемишевской и Спасской башнями Кремля. И сама Красная площадь была вымощена булыжником только в 1804 г.!

Беловинский Л. В., Жизнь русского обывателя. На шумных улицах градских, 2012

По повелению великого князя в Стрельне в 1807 г. по проекту архитектора Л. Руска был обустроен каменный почтовый двор, а в летнее время между Петербургом и Стрельной открылось движение дилижансов. Здесь же располагались шесть казарм с конюшнями и госпиталем для лейб-гвардии уланского полка.

Петродворец, 2002

По повелению великого князя в Стрельне в 1807 г. по проекту архитектора Луиджи Руска (Алозий Иванович Руск) (1762–1822) был обустроен каменный почтовый двор, а в летнее время между Петербургом и Стрельной открылось движение дилижансов. Здесь же располагались шесть казарм с конюшнями и госпиталем для лейб-гвардии уланского полка.

Петродворец, 2009

Роскошь и необычный облик замков, подобных Штейненшлобу, заставляют забыть о том, что в те времена у многих правителей Германии не хватало средств не только на богатое убранство, но и на то, чтобы воплотить свои резиденции в камне. Большинство рейнских графств не отличалось большой величиной, а их знатные владельцы жили в деревянных домах с крайне скромной обстановкой. Количество зданий внутри тесного замкового пространства тоже было небольшим. Кроме башни, укрепленного жилого дома или строения с длинным залом, которые, впрочем, никогда не существовали вместе, во дворе имелись мелкие хозяйственные постройки: кухня, мастерская, различного рода склады, конюшня и, в качестве исключения, отдельно стоящая церковь. Ширина замковых ворот, чаще выполненных в виде арочного прохода, позволяла свободно проехать всаднику и с трудом – повозке. Оборонительных башен в окружной стене тогда еще не знали, хотя большие и хорошо оснащенные привратные постройки, формировавшие собственную башню, изредка встречались. Окружная стена, чаще двойная, опоясывала территорию замка по скругленному контуру, но могла иметь и угловатую форму, что стало типичным в начале XII века, когда германскими землями правили короли Салической (Франконской) династии. Опоясывающая замок стена, как и ограждения каменных зданий, выполнялась неровной кладкой на известковом растворе. Более дорогая строительная техника предполагала укладку слоями небольших, тщательно подобранных по цвету и размеру камней. Опытные каменщики могли создавать рисунки с изображением рыбьей кости или колоса. Претенциозные хозяева не жалели средств на дорогую кладку с использованием больших, аккуратно отесанных прямоугольных камней, изготовлявшихся каменотесами. Благодаря таким домовладельцам в суровых германских твердынях начали появляться детали-украшения: тогда ими оформляли дверные и оконные проемы, арки, дверные перемычки, капители колонн.

Грицак Е. Н., Кёльн и замки Рейна, 2006

На карте Адриана Шонбека 1705 года уже нанесено поселение Гатчина, располагавшееся на территории нынешнего Приоратского парка. Эту мызу государь Петр Алексеевич подарил своей сестре царевне Наталье Алексеевне предположительно между 1708 и 1712 годами, и тогда же там начались работы по обустройству новой царской резиденции – мызы. Ее центральной постройкой был деревянный трехэтажный дворец, по типу того, что можно сейчас видеть в Стрельне. Рядом располагались избы дворовых людей. На территории поместья построили конюшни, скотный и птичий дворы, теплицы, погреба и другие хозяйственные постройки. Вокруг дома разбили сад с фруктовыми деревьями и ягодным кустарником, каждый год высаживались не только цветы, но и овощные культуры – мода Петровского времени. С этой царской мызы начинается история Гатчинского дворцово-паркового ансамбля.

Гусаров А. Ю., Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей, 2012

Перестраивая дворец графа И.Г. Чернышева, архитектор А.Е. Штауберт практически полностью изменил внутреннюю планировку здания, предусмотрел помещения для учебы и проживания будущих гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, манеж для их строевой подготовки и верховой езды. Для нужд Школы Штауберт предусмотрел отдельный офицерский корпус на Вознесенском проспекте с манежем, конюшнями и складскими сооружениями. На все перестроечные работы графского дворца, завершившиеся в 1829 г., Военное министерство выделило 200 тысяч рублей.

Зуев Г. И., Течет река Мойка. Продолжение путешествия… От Невского проспекта до Калинкина моста, 2013

Кирпичная стена отделяла дворницкую от конюшни. Она так звалась понапрасну: своих лошадей у отца не было. Лишь время от времени один из старших братьев, Александр, заводил лошадку (нашим любимцем был каурый Кобчик) – катался в шарабане; но лошадка скоро исчезала с нашего двора, и конюшня возвращалась в полное обладание ее бессменной жительницы Буренки.

Дурылин С. Н., В родном углу. Как жила и чем дышала старая Москва, -1

Деловитость помещиц порой поражала их более сентиментально настроенных мужей и братьев. К.Н. Батюшков писал в 1817 году о своей сестре: «А. Н. все в хлопотах. Выстроила дом прекрасный! У нее сад и хозяйство поглощают все время: и слава Богу!» (Батюшков, 413). При сравнении текста «Графа Нулина» с мемуарами той эпохи обнаруживается почти полное (с поправкой на сезон и интересы) совпадение перечня дел, для которых нужен был хозяйки глаз с реальным «утром помещика»: «каждый день заглянет в свою пивоварню, в сад, в огород, пчельник, в конюшню и коровник…» (Снигирев, 555).

Сретенский Василий, Псевдолотман. Историко-бытовой комментарий к поэме А. С. Пушкина «Граф Нулин», 2013

«Золотые хоромы» Екатерины I окружал Третий Летний сад, или, как его в народе чаще называли, «сад за речкой Мьей». По сравнению с петровским «парадизом» он больше всего напоминал боярскую усадьбу тех далеких времен, с огородом, фруктовыми деревьями и парниками, в коих царица даже пыталась выращивать заморские фрукты – ананасы и бананы. По ее распоряжению в Третьем Летнем саду выкопали несколько прудов для разведения и содержания живой рыбы разных пород, вылавливаемой к царскому столу. Аллеи сада, проложенные на участке, вели к хозяйственным постройкам, конюшням, амбарам и домам садовников и прислуги. По берегам Мойки и Фонтанки царица распорядилась проложить «променад» – дорогу для пеших прогулок и наплавной мостик через Мойку, по которому Екатерина I проходила на Царицын луг и в оба Летних сада.

Зуев Г. И., Течет река Мойка… От Фонтанки до Невского проспекта, 2012