Улица Чехова

Валерий Исаченко

Улица Чехова, бывший Эртелев переулок, – одна из старейших улиц Литейной стороны. Несмотря на свою маленькую длину, улица содержит богатейшую историю и связана с судьбой многих выдающихся людей. В разные годы здесь жили известные государственные деятели, боевые генералы, композиторы, ученые, поэты… Книга будет интересна историкам, краеведам и всем, кто интересуется историей Северной столицы.

О чем рассказали архивные дела. Дома и домовладельцы

Эртелев переулок в эпоху перемен: 1860–1917 гг

В Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга, в фондах № 513 и № 515, опись № 1, представлены сотни дел о ссудах под залог имущества, которые предоставляло домовладельцам учрежденное в 1861 г. Санкт-Петербургское городское кредитное общество. Эта ссуда под выплачиваемые заемщиками ежегодно проценты предоставлялась владельцам домов на 25, а позже на 37 лет, что давало возможность перестраивать, ремонтировать старые дома и возводить новые на принадлежащих им земельных участках.

Эти архивные дела — бесценный источник для исследователя города. В фонде № 513 хранятся планы и чертежи отдаваемых в залог зданий, а в фонде № 515 — описи с оценкой имущества домовладельцев, ведомости о доходах с дома со списками жильцов, духовные завещания, протоколы заседаний Городского кредитного общества и др.

Двенадцать архивных дел относятся к домам Эртелева переулка, они позволяют нам проследить его историю до 1917 г. Эту информацию дополняют адресные книги «Весь Петербург» и «Весь Петроград», «Петербургский некрополь» В. Саитова и др.

Улица Чехова, дом № 1. Построен в 1852 г., арх. Н.П. Гребенка

Нашу прогулку во времени и пространстве по бывшему Эртелеву переулку второй половины XIX — начала ХХ вв. мы начнем с углового дома № 1 (ул. Жуковского, 12),^[31] он дошел до нашего времени без изменений с 1852 г. В 1867 г. этот дом переходит в собственность вдовы потомственного почетного гражданина Н.И. Чаплиной, она владела им до 1879 г. Каким был этот дом в 1870-е гг., мы можем судить по «Описям с оценкой дома», хранящимся в архивном деле. Имущество Натальи Ивановны «показано» архитектором Кредитного общества Э.Г. Юргенсом. В первом отделении значился «каменный на подвалах лицевой дом с границей по Малой Итальянской улице в четыре, а со двора в пять этажей». В нем были две парадные и одна черная лестницы.

Ко второму отделению был отнесен «каменный пятиэтажный надворный флигель», и, наконец, к третьему — «одноэтажный (служебный) флигель по задней границе двора». Водопровод в квартиры тогда еще не провели, во всем доме имелся один водопроводный кран, отсутствовало и такое достижение цивилизации, как ватерклозеты. Вместо них, как и в середине XIX в., по-прежнему на каждом этаже находилось по два отхожих места.^[32]

Из «Ведомости о доходах с каменного дома» за этот год видно, что в нем было 26 квартир, из них одна — однокомнатная, шесть — двухкомнатных, девять — трехкомнатных, по три четырех-, пяти — и восьмикомнатных и еще одна — шестикомнатная. Самые дорогие квартиры из 8 комнат оценивались домовладелицей от 1200 до 1600 рублей годовых.^[33] В 1860-е гг. одну из этих квартир занимал вице-президент Академии художеств граф Ф.П. Толстой; в другой, подобной, в 1876 г. жил тайный советник, генерал, известный морской историк Ф.Ф. Веселаго.^[34] В так называемых «барских» квартирах были устроены гостиные для приема гостей, кабинеты (мужа и жены), спальная (или спальные), где были дети — детская, а также столовая, комнаты для прислуги, во всех подобных квартирах: прихожие, ванная комната, кухня. В то время несколько квартир отдавались домовладелицей под трактирное заведение, магазин, парикмахерскую.^[35]

Улица Чехова, дом № 1. Решетка ворот и входная арка

19 ноября 1879 г. по купчей имущество Чаплиной перешло в собственность княгини Софьи Владимировны Масальской,^[36] которая владела этим домом без малого тридцать лет, до 1906 г.^[37] Тихая размеренная жизнь дома лишь однажды была нарушена чрезвычайным происшествием. Как следует из справки правления Санкт-Петербургского общества взаимного от огня страхования, 19 июня 1886 г. в лицевом доме произошел пожар, в результате которого были повреждены балкон, потолки, полы, окна, двери и обои в одной из квартир. Убыток от пожара оценили в 476 рублей.^[38] В 1906 г. дом перешел в собственность сына Софии Владимировны князя Владимира Николаевича Масальского, генерал-майора от артиллерии.^[39] Следует отметить, что новый хозяин шел в ногу со временем и старался ввести в свой дом последние достижения цивилизации. Во все квартиры провели водопровод, появились раковины, а в «барских» квартирах устроили ванны и установили камины. На парадных лестницах с Эртелева переулка и улицы Жуковского жильцов и посетителей дома встречал швейцар.^[40]

В предреволюционные годы помимо обычных квартир в доме князя Масальского располагались казенная винная лавка, прачечная контора, велась «железная торговля», имелся мануфактурный магазин. Две пятикомнатных квартиры арендовало «русско-китайское товарищество», а в 17 комнатах 4-го этажа лицевого дома располагалось коммерческое училище Хворовой. Кроме того, мещанин Драгунов одну из квартир первого этажа приспособил под кинематограф, а в одноэтажном надворном флигеле был устроен гараж для «авто».^[41] Князь владел этим домом до 1917 г.^[42]

Безусловно, один из самых примечательных домов на улице — дом № 3. В 1882 г. на месте старого дома, принадлежавшего А.А. Шландеру, новый домовладелец, доктор В.Ф. Краевский (1829–1901), выстроил одно из самых причудливых по архитектуре зданий. (Владислав Францевич Краевский, будучи пропагандистом вегетарианства и тяжелой атлетики, в 1885 г. основал в своей квартире и возглавил первый в России кружок спорта и борьбы.^[43])

Улица Чехова, дом № 3. Дом В.Ф. Краевского. Построен в 1881–1882 гг., арх. М.И. фон Вилькен

27 июля 1882 г. Владислав Францевич обратился в правление Городского кредитного общества с заявлением о выдаче ему под залог означенного имущества ссуды сроком на 25 лет.^[44] Опись с оценкою дома, произведенная комиссией 28 августа этого же года, позволяет нам оценить не только внешний облик дома, но и его внутреннее устройство. Из описи следует, что имущество Краевского состояло «из каменного 5-этажного на высоком подвале лицевого дома с такими же флигелями» и «каменных 2-этажных служб на задней границе второго двора». Там же располагались конюшни на 8 стойл, 41 сарай для дров, 20 ледников и прачечная. В доме было более 40 квартир, от дорогих «барских» девятикомнатных до относительно скромных трехкомнатных. Дом отвечал в то время всем современным требованиям гигиены и комфорта — проведен водопровод, имелись 49 ватер — клозетов, 37 раковин с кранами, 14 медных ванн, а в самых богатых квартирах установлены камины (их было 13).

В лицевом доме устроили 3 роскошные девятикомнатные квартиры: одна из которых была с двумя зимними и 2 летними балконами, другая — с двумя зимними, и третья — только с одним зимним балконом, но с особым парадным подъездом. В этих квартирах имелись даже альковы.^[45] У парадного подъезда постоянно находился дежурный швейцар. Несмотря на полученную от Городского кредитного общества значительную ссуду,^[46] В.Ф. Краевский берет в заем еще большие суммы у частных лиц,^[47] а 11 сентября 1887 г. продает свой дом жене почетного гражданина Марии Карловне Герке.^[48] Через четыре года он умирает. Из «Петербургского некрополя» В. Саитова известно, что смерть В.Ф. Краевского наступила 1 марта 1901 г., похоронен на католическом кладбище на Выборгской стороне, надпись на его надгробии сделана по-польски.^[49]

Улица Чехова, дом № 3. Фрагмент фасада

Новая хозяйка владела этим домом семь лет.^[50] За эти годы было отмечено лишь одно серьезное происшествие: 15 декабря 1892 г. в доме произошел пожар, убытки от которого составили большую по тем временам сумму в 3 тысячи рублей.^[51]

10 января 1894 г. дом в третий раз сменил своего владельца и перешел в собственность инженера, действительного статского советника Дмитрия Петровича Мордухай-Болтовского.^[52] Он владел домом до своей кончины 30 июня 1911 г.^[53] 13 января 1912 г. дом перешел в собственность его наследникам-сыновьям: коллежскому асессору Александру Дмитриевичу, статским советникам Ивану и Дмитрию Дмитриевичам и титулярному советнику Константину Дмитриевичу Мордухай-Болтовским.^[54] Самым успешным из братьев был Иван Дмитриевич — профессор Императорского училища правоведения, директор 1-го департамента Министерства юстиции, секретарь правоведческих касс, член Совета по делам страхования рабочих. Помимо основной деятельности Иван Дмитриевич вел большую общественную работу, связанную с его увлечениями (был директором Ижоро-рыболовного общества охоты, товарищем председателя Российского общества голубеводства).^[55] Наследники Д.П. Мордухай-Болтовского попытались продать этот дом перед самой революцией, но не успели.^[56]

Значительно более длинную историю имеет дом № 5. Как нам удалось проследить по адресным книгам «Весь Петербург», в течение 15 лет, с 1890 по 1905 г., им владела жена, а потом вдова генерал-лейтенанта княгиня Клеопатра Михайловна Святополк-Мирская, дочь М.Н. Ханыкова, унаследовавшая этот дом от своего отца^[57] (о ее муже, боевом генерале, речь пойдет в другом разделе).

Улица Чехова, дом № 5. Построен в 1854–1856 гг., арх. К.Ф. Мюллер

В деле Городского кредитного общества содержится информация об этом доме с 1894 по 1917 г.^[58] Из «Описи с оценкой дома» следует, что имущество Клеопатры Михайловны состояло тогда из «каменного лицевого дома в два этажа на подвалах, с двумя выступами во дворе, каменного надворного флигеля с жилым вторым этажом и частично жилыми антресолями над сараями и каменными службами в два этажа по правую и левую границам двора».^[59] В доме было всего 7 квартир, четыре из которых «барские», многокомнатные. Так, в девятикомнатной квартире под № 1 проживал тайный советник, сенатор И.Л. Горемыкин, в квартире № 2 из 10 комнат — граф А.Ф. Гейден, в будущем контр-адмирал, квартиру № 4 из пяти комнат занимал князь Святополк-Мирский, сын владелицы дома. К первым четырем квартирам, согласно описи, принадлежали конюшни, сараи и ледники.^[60] Домовладелица в это время вместе с мужем, генерал-адъютантом, проживала в Атаманском дворце в Новочеркасске.^[61] Управляющим дома служил Николай Осипович Клудников, войсковой старшина главного управления Казачьих войск,^[62] в качестве поверенного же выступал И.Л. Горемыкин.^[63] В 1904 г. Клеопатра Михайловна овдовела,^[64] и имущество, согласно завещанию генерал-адъютанта, перешло к сыновьям — князьям Михаилу, Ивану, Дмитрию, Владимиру и Семену Николаевичам Святополк-Мирским.^[65] 11 апреля 1905 г. единоличным владельцем дома становится князь Семен Николаевич.^[66] За годы, которые он им владел, в доме не произошло существенных изменений, разве что во всех квартирах установили ватерклозеты и раковины, а во дворе появилась новая «каменная служба частью в один, частью в два этажа по левой границе двора».^[67] В 1912 г. в первых четырех «барских квартирах» жили вдова д.т.с. К.П. Победоносцева, тайный советник А.Е. Лагорио, а весь 2-й этаж (24 комнаты) занимала солистка Мариинского театра госпожа М. Фигнер.^[68] 19 июня 1912 г. имущество князя «по акту купли-продажи» приобрел доктор медицины Яков Петрович Гофман,^[69] который владел домом пять лет. Удивительно, но из последней записи в этом деле от 4 декабря 1917 г., сделанной уже после революции, следует, что имущество доктора медицины по акту купчей перешло во владение Матильды Мееровны Найшуль,^[70] но извлечь выгоду из этой сделки последней домовладелице уже не удалось. Нам удалось также проследить судьбу потомков наказного атамана Донского войска, князя Н. Святополк-Мирского в эмиграции.^[71]

Единственный дом на улице, отмеченный мемориальной доской, посвященной Михаилу Ивановичу Глинке, — это дом № 7. Долгие годы он принадлежал нескольким поколениям Томиловых. С середины XIX в. им владел капитан-лейтенант Г.Н. Томилов, в 1860-е гг. его имущество включало в себя «каменный на подвалах 3-этажный лицевой дом, такой же каменный 3-х этажный на подвалах и с мансардой надворный поперечный в два света флигель, еще один каменный 4 — и частично 3-этажный флигель по правой и задней границе двора и, наконец, каменную 2-этажную службу».^[72] В доме на тот период было 3 парадных и 10 черных лестниц, 25 квартир, из которых по 6 двух-, трех — и четырехкомнатных, по 3 — пятикомнатных и однокомнатных и, наконец, всего 2 сравнительно дорогих — шестикомнатных.^[73] Типичным для среднего по доходам дома был и социальный срез жильцов.^[74]

Улица Чехова, дом № 7. Построен в 1910–1911 гг., арх. Л.В. Богусский

Через 14 лет, 5 февраля 1874 г., имущество Г.Н. Томилова перешло в совместное владение самого капитан-лейтенанта, его сестры Серафимы Николаевны, вдовы полковника Ольги Карловны, дочери полковника малолетней Анны Андреевны и сыновей полковника Александра, Якова и Петра Андреевичей Томиловых.^[75] За все эти годы капитальных изменений в имуществе Томиловых не произошло, за исключением того, что в квартиры проведен водопровод, о чем свидетельствуют появление в них раковин, ванн и ватерклозетов, а также вдвое возросшая оценка дома.^[76]

Сквозь сухие архивные справки перед нами проходит более полувековая история домовладельцев — петербургской семьи Томиловых, бóльшая часть мужчин которой — военные. Бесстрастные документы дают нам информацию не только о перестройках дома, но и о финансовом состоянии домовладельцев, их продвижениях по службе, родственных связях, рождениях и смерти, месте жительства.^[77] О судьбе одного из них, П.Л. Томилова (генерал-лейтенанта Генерального штаба), мы расскажем в отдельном разделе. Последний из домовладельцев Томиловых Александр Александрович все-таки решился на некоторые перестройки в доме. Из отзыва архитектора Д. Шагина от 23 февраля 1908 г. мы узнаем, что: «В лицевом доме две квартиры (первого и второго этажей) соединились в одну и заняты трактирным заведением; в надворном флигеле над частью жилого подвала, перекрытого кирпичным коробовым сводом, помещена небольшая типография».^[78] Упомянутое здесь трактирное заведение принадлежало купцу 2-й гильдии Федору Константиновичу Кликанову.^[79]

Памятная доска М.И. Глинки на доме № 7 по улице Чехова

Видимо, финансовое положение А.А. Томилова пошатнулось,^[80] и 14 апреля 1910 г. его имущество по купчей крепости перешло к инженеру-технологу Моисею Шлемовичу Плотникову.^[81] А уже 2 августа 1911 г. новый домовладелец извещал Городское кредитное общество, что «в лицевом флигеле надстроены 3 этажа, а в нижних трех этажах заново перестроены парадная лестница и две черные лестницы. Лицевой флигель соединен с надворным флигелем. Все надворные флигели отремонтированы».^[82] Стоимость перестроенного дома значительно возросла, взлетели и годовые цены за квартиры,^[83] изменился и социальный состав жильцов.^[84] О новом домовладельце следует сказать особо. Впечатляет размах его деятельности и многообразие занимаемых им должностей: статский советник, инженер-техник, кандидат математических наук, директор правления Учетно-ссудного банка, Русского акционерного общества, Акционерного общества соединенного механического завода (быв. Г.А. Лесснера), Акционерного общества «Сормово», Акционерного общества торпедного завода «Русский Чайтлед», Товарищества Гатчинского завода А.С. Лаврова, член правления Судостроительного акционерного общества «Ноблесснер», Русского акционерного общества артиллерийских заводов, председатель правления Товарищества машиностроительного завода «Феникс», электромеханического завода «Вольта» и Русско-американского торгово-промышленного общества; член Совета российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник».^[85] В 1917 г., во время революционных потрясений, М.Ш. Плотников вознамерился продать этот дом,^[86] но не успел. Из мартиролога «Незабытые могилы. Российское зарубежье. Некрологи. 1917–2001» стало известно, что М.Ш. Плотников закончил свои дни в Варшаве 8 февраля 1940 г.^[87]

На нашем пути — дом № 9. Из архивного дела известно, что в 1852 г. этот дом по духовному завещанию титулярной советницы Елизаветы Ивановны Овсянниковой достался ее племяннице — Анне Егоровне Свешниковой, жене коллежского асессора.^[88] 21 января 1863 г. она впервые обращается за ссудой в правление Городского кредитного общества.^[89] Тогда это «каменный, крытый железом, оштукатуренный лицевой дом в 2 этажа снаружи». В доме — одна парадная, одна черная лестница и всего две квартиры: пятикомнатная (занимала сама домовладелица) и в семь комнат (ее снимала жена действительного статского советника М.М. Лапина).^[90] Все имущество оценили в 12 480 рублей, и на основании этой оценки правление Общества постановило назначить А.Е. Свешниковой «ссуду под залог дома на 25 лет и 8 месяцев круглым числом 9000 рублей».^[91] Через 8 лет, 22 сентября 1871 г., она продала дом коллежскому асессору Александру Ивановичу Языкову за 24 000 рублей,^[92] эти деньги понадобились ему для перестройки, и уже через 2 года он обращается с заявлением в Кредитное общество с просьбой произвести «переоценку перестроенного здания с целью его расширения».^[93] К 1873 г. «каменный 4-этажный на подвалах дом» построен вчерне, и «внутреннее его устройство в оценку не вошло».^[94] Перестройку здания вел инженер-архитектор И.А. Мерц, и он же, как доверенное лицо А.И. Языкова, 11 июня 1874 г. обращается с заявлением в правление Общества о переоценке дома.^[95] В акте об осмотре архитектор отметил, что «ныне лицевой дом окончен вчерне и производится чистая отделка. Надворные же флигели тоже окончены вчерне»,^[96] в сентябре 1874 г. перестройка дома была полностью завершена.^[97] Из «Ведомости о доходах с дома» известно, что «весь дом, со всеми без исключения находящимися в нем помещениями» сдан «Департаменту иррегулярных войск»⁶⁸.

Улица Чехова, дом № 9. Построен в 1872–1873 гг., арх. И.А. Мерц

Через 6 лет после описанных событий А.И. Языков составил духовное завещание, которое проливает свет на его личность. Во-первых, как следует из копии духовного завещания, Александр Иванович «жительство имел» в городе Туле, будучи помещиком в селе Сергиевском «с деревней Фроловкой и пустошью Щекино», во-вторых, кроме родового имения, дома в Петербурге, прочего движимого и недвижимого имущества и капитала он завещал свей жене свои рукописи. Из чего следует, что скромный присяжный поверенный (кстати, имевший университетское образование) имел отношение к литературе. В рукописном отделе ИРЛИ (Пушкинского дома) хранятся письма Языкова к прозаику и актеру И.Ф. Горбунову, свидетельствующие о широте его культурных интересов.

Одно из этих писем датировано 15 декабря 1880 г. Из него мы узнаем, что в это время Александр Иванович находился в Ялте, куда судьба его забросила «на поправление… долгой и трудной болезни». А.И. Языков поздравлял И.Ф. Горбунова с юбилеем и называл себя «старым и искренним почитателем его таланта». По характеру письма, его доверительному тону очевидно, что Александр Иванович и Иван Федорович были приятелями. В этом же письме Языков просит Горбунова передать «дружеский поклон» и поздравление «с прошедшим юбилеем» другому литератору, С.В. Максимову.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

31

Об истории дома более чем за 40 лет мы узнаем из дела № 4114 ф. 515, оп. 1, Санкт-Петербургского, позже Петроградского городского кредитного общества «О залоге имущества вдовы генерал-адъютанта княгини С.В. Массальской. Дело было открыто 2 мая 1876 г., когда Н.И. Чаплина обратилась в правление Общества с заявлением о выдаче ссуды под залог ее долга сроком на 25 лет.

32

Указанное дело. Ежегодный доход от квартирной платы составил 16 688 рублей. Все имущество Н.И. Чаплиной вместе с землей было оценено в 144 010 рублей. 31 мая 1876 г. правление положило назначить домовладелице ссуду в 100 000 рублей сроком на 25 лет. В «Петербургском некрополе» В. Саитова мы нашли эпитафию на могиле безвременно умершего мужа Н.И. Чаплиной. Текст эпитафии гласит: «Чаплин Николай Григорьевич. 34 лет, 2 м., 22 дня. Усердное приношение незабвенному моему супругу.

Прямую из путей избрал себе дорогу,

В горьких опытах и в чувствах не остыл,

В несчастьи был он тверд.

А в счастьи кроток был и благодарен Богу.

С Нат. Ив. Чаплиной» (надпись на образе в Лазаревской церкви Александро-Невской лавры (т. IV, с. 452).

33

ЦГИА СПб. Ф. 1515. Оп. 1. Д. 414.

34

О месте жительства Ф.П. Толстого мы узнали из Всеобщей адресной книги на 1867–1868 гг. С. 447; имя Ф.Ф. Веселаго встречается «В ведомости о доходах с дома» за 1876 г. Указанное дело.

35

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 4114. Подобную же квартиру снимал прусский поданный Кох. Кроме него в лицевом доме проживали сама домовладелица (она занимала четырехкомнатную квартиру), князь Ливен (жил в квартире № 4, из пяти комнат), потомственный дворянин Яшин, вдова генерал-майора, присяжный поверенный и др. В дворовых флигелях квартиры снимали люди попроще: три сапожных мастера, два портных, настройщик, парикмахер, а также купцы, мещане, крестьяне. Кроме прусского в доме проживал мекленбургский поданный.

36

10 марта 1887 г. Софья Владимировна Массальская через своего поверенного санкт-петербургского мещанина Кузьму Колдякова обратилась в Городское кредитное общество с просьбой рассрочить «остальной капитальный долг» на новый полный срок. И правление постановило «совершить пересрочку долга шестидесяти девяти тысяч двухсот рублей» на 36 лет. Указанное дело.

37

В 1889 г. вследствие погашения всей ссуды, выданной под залог имущества С.В. Массальской, дело было закрыто. В адресных книгах «Весь Петербург» с 1896 по 1909 г. владелицей дома № 1 называется княгиня С.В. Массальская.

38

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 4114.

39

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 4114б. Дело было открыто в 1906 г., когда за ссудой в правление Общества обращается новый владелец князь В.Н. Массальский. С 1906 по 1914 г. князь В.Н. Массальский семь раз получал ссуду под залог дома в Городском кредитном обществе и каждый раз сверхсрочно погашал ее. Последняя опись с оценкой дома, произведенная 24 ноября 1915 г., свидетельствует, что капитальных изменений в доме № 1/12 по Эртелеву переулку и улице Жуковского по сравнению с самой первой оценкой не произошло.

40

Внутренние переделки значительно повысили стоимость дома. Если в 1876 г. весь дом с землей был оценен в 144 010 рублей, то через сорок лет его стоимость достигла 225 743 рубля.

41

Годовая аренда помещений обходилась арендаторам в немалую сумму. Так, госпожа Хворова платила за аренду помещений для коммерческого училища в 5500 рублей, Русско-китайское товарищество 2350 рублей, в такую же сумму обходилась аренда казенной винной лавки, а господину Драгунову за его «кинематограф» домовладельцем была установлена цена в 1560 рублей. Указанное дело.

42

Последняя ссуда, которую получил 28 января 1916 г. от Городского кредитного общества сроком на 37 лет князь Массальский, равнялась 47 000 рублей. Кроме того, через своего поверенного В.В. Кудрявцева, «прошедшего курс Петроградского университета», он занял «под залог дома» еще 40 тысяч рублей на три года у доктора медицины Иосифа Семеновича Фельзера. Отдать эти долги князь, скорее всего, уже не успел. Указанное дело.

43

Дубин А.С. По петербургским адресам. С. 148.

44

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 4114б.

45

Во всех этих квартирах были парадный и черные ходы, прихожие, ванные комнаты. Стоимость проживания в таких квартирах за год, как следует из «Ведомости о доходах», колебалась от 2300 до 2000 рублей. Еще 11 шести — и семикомнатных квартир со всеми удобствами стоили от 1500 до 1200 рублей. Жильцы же, проживавшие в трехкомнатных квартирах, платили в год от 400 до 450 рублей. 4 квартиры в доме использовались под торговые помещения. Их стоимость оценивалась в 600 рублей за год. Годовой валовой доход составлял 37 240 рублей. Указанное дело.

46

Правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества на своем заседании от 16 сентября 1882 постановило «Коллежскому Советнику Владиславу Францевичу Краевскому назначить в ссуду на 25 лет 200 000 рублей». Указанное дело.

47

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 4114б. В.Ф. Краевский берет в заем сначала у вдовы тайного советника Елизаветы Григорьевны Марченко 42 000 рублей, а затем у купеческой вдовы Надежды Ивановны Гусевой 30 000 рублей серебром сроком на 2 года. Указанное дело.

48

«С переводом на нее долга Городского кредитного общества в 179 527 руб. 23 коп.». Указанное дело.

49

Саитов В. Петербургский некрополь. Т. 2. С. 507.

50

Из «Ведомости о доходах дома» мы имеем информацию о жильцах, проживавших здесь в 1890-е гг. В «барских» квартирах жили князь Петр Павлович Вяземский, адъютант его императорского высочества великого князя Михаила Николаевича Иосиф Иосифович Колышко, чиновник особых поручений Министерства путей сообщения, прусский подданный родом из Эльдинга, купец Вильгельм Август Августович Абег, жена титулярного советника Мария Николаевна Юшкова, вдова врача надворного советника Мария Михайловна Волкова. Среди жильцов дома мы насчитали более 10 тайных, статских, надворных, титулярных и коллежских советников. Один из жильцов дома, Сигизмунд Францевич Краевский, «младший аптечный фельдшер унтер-офицерского звания кадрового батальона», приходился братом прежнему домовладельцу. Указанное дело.

51

После того как Мария Карловна исправила «поврежденные в лицевом и в надворном левом флигеле» квартиры, Городское кредитное общество компенсировало эти затраты. Указанное дело.

52

Указанное дело.

53

Указанное дело.

54

Указанное дело.

55

«Весь Петербург» на 1913 г.

56

Последний документ, который мы нашли в деле № 5823, отношение Правления Городского кредитного общества от 21 июля 1917 г. о том, что оно «не встречает со своей стороны препятствий на совершение Мордухай-Болтовскими купчей с переводом на нового владельца».

57

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 7015.

58

«Санкт-Петербургская адресная книга» на 1892 г., «Весь Петербург» на 1894–1905 гг. С 1894 г. история дома прослежена нами по делу № 7015 Санкт-Петербургского городского кредитного общества «по залогу имущества княгини К.М. Святополк-Мирской. Оно было открыто 2 июля с. г., когда княгиня через своего поверенного обратилась в правление Общества с заявлением о выдаче ссуды под залог ее дома».

59

Указанное дело.

60

Указанное дело. К этому времени в доме уже был водопровод, правда, ватерклозеты, раковины и ванны были устроены не во всех квартирах. Стоимость имущества княгини была оценена в 146 773 руб ля. 6 июля 1894 г. правление Санкт-Петербургского городского кредитного общества назначило княгине ссуду в 60 600 рублей на 36 лет.

61

Об этом мы узнаем из доверенности княгини К.М. Святополк-Мирской, ЦГИА СПб. Указанное дело.

62

«Весь Петербург» на 1904 и 1905 гг.

63

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д.7015.

64

Это следует из справки Правления кредитного общества от 16 марта 1904 г. Указанное дело.

65

Указанное дело.

66

В то время за имуществом княгини капитального долга числилось 52 131 рубль 78 копеек. Постановлением правления Кредитного общества князю Семену Николаевичу «в дополнительную ссуду» было «назначено сорок девять тысяч двести рублей». Указанное дело.

67

Указанное дело. Это видно из «Описи с оценкой дома» от 20 марта 1912 г.

68

Указанное дело. Эти фамилии указаны в «Ведомости о доходах с дома» за 1912 г.

69

Указанное дело.

70

Указанное дело.

71

Из дела № 1200 фонда 515, опись 1 ЦГИА СПб. по залогу имущества Г.Н. Томилова мы узнаем, что еще в 1853 г. он взял в заем под проценты на 15 лет ссуду в 21 000 рублей в Санкт-Петербургском городском заемном банке.

72

1 февраля 1865 г. Томилов обратился в правление Городского кредитного общества с заявлением о желании перезаложить принадлежащее ему имущество со всем строением и землею сроком на 25 лет. Правление положило назначить ему ссуду в 37 000 рублей. Указанное дело.

73

Из описи с оценкой дома от 28 февраля 1865 г. Указанное дело.

74

Квартиры в шесть и пять комнат в доме Томилова занимали статские, надворные и коллежские советники, четырехкомнатные квартиры были записаны в «Ведомости о доходах с дома» за вдовой коллежского асессора, доктора медицины и французским подданным. В двух — и трехкомнатных квартирах в надворных флигелях проживали мещане и государственные крестьяне. Указанное дело.

75

Факт раздела имущества подтвержден и в «Запрещении», опубликованном через четыре года в «Ведомостях С.-Петербургской полиции», из которого следует, что по духовному завещанию вдовы полковника Ольги Карловны Томиловой, по второму мужу Соколовой, имущество «в семнадцати четыреста девяностых частях» переведено на малолетнюю дочь полковника Анну Андреевну Томилову», с «оставлением означенного запрещения на 18/70 частях на прежнем владельце капитан-лейтенанте Гаврииле Николаевиче Томилове». Указанное дело.

76

5 декабря 1896 г. в акте об осмотре дома отмечено, что «во всех квартирах простые ретирадные места заменены ватерклозетами». Дом с землей по-прежнему оценивался в сумму, чуть превышающую сто тысяч рублей, и Томиловы снова и снова закладывали его Городскому кредитному обществу, получая от него дополнительные ссуды на 37 лет. Указанное дело.

77

Из рассматриваемого дела мы узнаем, что после смерти капитан-лейтенанта Гавриила Николаевича Томилова его имущество 27 декабря 1869 г. перешло по наследству во владение пятерым его братьям: полковникам Якову, Константину и Андрею Николаевичам, отставному штабс-капитану Петру Николаевичу и отставному титулярному советнику Александру Николаевичу Томиловым.

8 октябре 1872 г. уходит из жизни отставной полковник Константин Николаевич Томилов, и во владение имуществом вступает, помимо братьев покойного, его вдова Елизавета Христиановна. Через 3 года не стало еще одного из братьев — Андрея Николаевича, и 9 сентября 1875 г. во владение имуществом умершего решением окружного суда введены дополнительно к его братьям в разных долях вдова Ольга Карловна и дети, Анна, Александра, Яков и Петр Андреевичи Томиловы. В марте 1878 г. умирает холостой Яков Николаевич, и 14 марта с. г. во владение его долей имущества вводятся его братья, отставной штабс-капитан Петр Николаевич и титулярный советник Александр Николаевич Томиловы, а также его племянницы Анна и Александра Андреевны и племянники Яков и Петр Андреевичи Томиловы. 24 июня 1881 г. во владением домом к прежним владельцам была введена малолетняя дочь полковника Анна Андреевна. Из вводного листа мы узнаем, что дети покойного полковника Андрея Николаевича также выбрали военную карьеру: старший его сын, Яков, к этому времени был уже подпоручиком, а Александр и Петр — только начинали службу юнкерами. Причем служили они далеко от Петербурга: Яков Андреевич — в 14-й гренадерском грузинском полку, а Александр и Петр — в 150-м пехотном Таманском полку. 7 декабря 1892 г. дом выкупает титулярный советник Александр Николаевич Томилов, а через 7 лет, 4 ноября 1899 г., после его смерти, имущество покойного перешло во владение его малолетних детей: Анастасии, Александрии и Лидии Александровны Томиловых. Еще через 3 года из «Вводного листа» мы узнаем, что «имение дворян Леонида, Вадима, Вениамина и детей титулярного советника Александра Александровича перешло во владение Вадима, Александра и Лидии Томиловых». В 1905 г. к этим именам добавляются новые: вдовы титулярного советника Натальи Готфридовны и еще двух ее дочерей: Раисы и Елизаветы, в замужестве Рытковой. В адресной книге «Весь Петербург» за 1905 г. содержится информация о том, что Наталья Готфридовна и ее дочь Лидия Александровна помимо дома в Эртелевом переулке владели еще четырьмя домами: на Боровой ул., 58, Воронежской ул., 37, 5-й линии В.О., 44, и Среднем пр. В.О., 23. Наконец, 8 февраля 1908 г. имущество перешло к сыну титулярного советника Александру Александровичу. Указанное дело. «Весь Петербург» на 1905 г.

78

Указанное дело.

79

Указанное дело.

80

О том, что Александр Александрович Томилов сильно нуждался в деньгах, свидетельствует тот факт, что 17 июня 1909 г. под залог своего дома он «занял у маловишерского купца Михаила Сергеевича Кучерова 40 тысяч рублей сроком на 5 лет».

81

Указанное дело.

82

В описи с оценкой дома, проведенной в августе 1911 г., указывается «каменный лицевой дом в 5 этажей на подвалах и мансардный этаж».

83

Стоимость дома возросла с 103 000 (по описи 1900 г.) до 187 851 руб — ля в 1911 г. Указанное дело.

84

Об этом свидетельствуют данные «Ведомости о доходах с дома» за 1911 г. Указанное дело. Среди квартирантов, занимавших «барские» квартиры, мы встречаем имена генерал-лейтенанта Н.Н. Экстена, доктора медицины Г.Г. Терещенко, действительного статского советника Дементьева, норвежского подданного Ивана Федоровича Вилле, свободного художника П.Д. Ауэра.

85

«Весь Петроград» на 1917 г. Кроме того, из той же адресной книги мы узнаем, что Михаил Сергеевич, помимо дома № 7 в Эртелевом переулке, владел домами на Везенбергской ул., 39-а, Выборгской ул., 1/25, Ломанной ул., 6/5, Лесной ул., 5/6, Большом Сампсониевском пр., 25/1.

86

О желании М.Ш. Плотникова продать этот дом свидетельствуют его заявления в Петроградское кредитное общество в августе 1917 г. Указанное дело.

87

Незабытые могилы. Российское зарубежье: некрологи 1917–2001 гг. Т. V. С. 400.

88

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 568. История дома № 9 прослежена нами по двухтомному делу № 568 — 568а за период более чем полвека: с 1863 по 1916 г. Из него известно, что А.Е. Свешникова в июле 1857 г. получила ссуду в 5000 рублей от Государственного заемного банка.

89

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 568.

90

Из «Описи с оценкой дома», произведенной в феврале 1863 г. архитектором Городского кредитного общества Крюгером. Из «Ведомости о доходах с дома» видно, что к этой квартире принадлежали также ледник, каретный сарай, конюшня и общая прачечная. Плата за первую квартиру была установлена в 660, а за вторую — в 900 рублей. Валовой доход с дома составлял 1560, а чистый — 1248 рублей. Кроме лицевого дома в опись имущества вошли без оценки три деревянных строения во дворе дома: «нежилая служба рубленая в один этаж с мезонином», находящаяся «в посредственном состоянии» и занятая «сараями, конюшнями и сеновалами», «ледник и дворницкая из рубленых бревен, крытых и снаружи обшитых тесом», по свидетельству архитектора Крюгера, они находились в хорошем состоянии. Указанное дело.

91

Указанное дело. Из выделенной ссуды 3600 рублей были отосланы в погашение прежнего долга бывшему заемному банку», а 5400 выданы заявительнице.

92

Указанное дело. Справка нотариуса С.-Петербургского окружного суда М.П. Бизяева.

93

22 декабря 1873 г. новый дом оценен архитектором А.И. Климовым в 34 872 рубля. В соответствии с этой оценкой правление Кредитного общества постановило установить «полный размер ссуды под залог имущества А.И. Языкова на 25-летний срок в двадцать шесть тысяч рублей». Указанное дело.

94

Указанное дело.

95

В «дополнительной описи с оценкой дома» от 24 июня 1874 г. содержится информация о вновь построенном «надворном поперечном 4-этажном каменном флигеле на подвалах с 2 таковыми же боковыми флигелями». Однако к этому времени дом еще не был достроен полностью, и «внутреннее устройство» его в оценку не вошло. Вновь возведенное строение было оценено архитектором А.И. Климовым в 35 228 рублей. Правление общества 18 июля 1874 г. положило «присяжному поверенному коллежскому асессору Александру Ивановичу Языкову назначить в дополнительную ссуду под залог имущества на 25-летний срок двадцать две тысячи рублей». Указанное дело.

96

ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 568.

97

Об окончании строительства дома и его заселении мы узнаем из нового заявления И.А. Мерца в правление Кредитного общества от 28 сентября 1874 г. с просьбой произвести новую оценку дома». Из «Описи с оценкой дома» следует, что в «каменном 4-этажном лицевом доме на подвалах с таковыми же флигелями по левой и задней границам двора» были устроены 2 парадные и 2 черные лестницы. В квартиры был проведен водопровод, и в них были устроены 19 ватерклозетов, 17 чугунных раковин и 3 ванны. В квартирах было 100 печей, из которых половину (50) составляли «утермарковские, а еще 21 — «голландские изразчатые». Все строение архитектор Климов оценил в 132 064 рубля. Указанное дело.