Связанные понятия
Термин
культурная память был впервые использован немецким египтологом Яном Ассманом в книге «Культурная память», развивавшей теорию коллективной памяти Мориса Хальбвакса. Ян Ассман и более поздние учёные, например Андреас Хюссен, начали проявлять интерес к памяти, иллюстрированной такими разными явлениями как мемориальные комплексы и культура ретро, и мнемонике с начала 1980-х гг..
Массовое сознание — феномен, который является объектом изучения многих наук — психологии, социальной философии, социологии, политологии для того, чтобы обозначить шаблонное и деперсонализированное сознание рядовых граждан развитого индустриального общества, формирующегося под воздействием средств массовой информации и стереотипов массовой культуры, а также для обозначения одной из форм дотеоретического миропонимания, которая основана на сходном жизненном опыте людей, включенных в однотипные структуры...
Примордиали́зм (от лат. primordialis — первоначальный) или эссенциали́зм — одно из теоретических направлений в гуманитарных науках, рассматривающее культурно отличительные и социальные группы (например, этнические и расовые) как изначальное, обязательное и всеобщее объединение людей. Получило распространение в антропологии, этнологии и социологии.
Социальная мифоло́гия (греч. μυθολογία от μῦθος — предание, сказание) — это контекстуально условно истинные и аксиологически (в плане ценностей и их норм) доверительные высказывания.
Национа́льный хара́ктер — устойчивые особенности, характерные для членов того или иного национального (этнического) сообщества, особенности восприятия мира, мотивов поступков (идей, интересов, религии). Исследователи включают в структуру национального характера особенности темперамента, выражения эмоций, чувств; национальные предрассудки; распространённые привычки, традиции, стереотипы; особенности и специфику поведения; ценностные ориентации; потребности и вкусы; ритуалы.
Упоминания в литературе
Историческая культура – понятие относительно новое, устойчиво вошедшее в лексикон гуманитариев только в последние десятилетия. Между тем сам феномен сложного и иерархического единства представлений о прошлом, аккумулируемых и транслируемых в коллективном опыте человечества, едва ли не так же древен, как письменные практики первых цивилизаций. 1980–2000-е годы стали временем подлинного бума «
исторической памяти » – количество публикаций, связанных с этой темой и сопутствующими категориями прибавляется в каждой стране практически ежемесячно, если не ежедневно. Внимание и интерес к сюжетам прошлого, актуально присутствующим в жизни того или иного современного сообщества, обычно сосредоточены на «горячих» и спорных сегодняшних проблемах (в разных регионах мира связанных более всего с наследием Второй мировой войны или расовой сегрегацией и колониальным прошлым, а кроме того и с памятью о минувшей эпохе «реального социализма»). В отличие от публицистов и журналистов ученые с самого начала вели речь и о более широком хронологическом понимании проблематики исторической памяти – о составе и операциональных блоках, тех или иных когнитивных и идеологических модусах понимания истории уже не только «здесь и сейчас», но и в самых разных обществах и цивилизациях, включая давно исчезнувшие[1]. И понятие «историческая культура», учитывающее немецкий послевоенный опыт «переработки прошлого», как раз и способствовало переосмыслению новейших стереотипов или уже опробованных историографических канонов. Перед историками разных школ и поколений встает задача показать эволюцию «высокой» исторической традиции и академической науки на фоне изменчивого неспециализированного знания о прошлом, осмыслить взаимосвязи многообразных исторически контекстуальных форм и практик присвоения и освоения минувшего[2].
Наконец, третью часть книги составили исследования, в которых рассматривается коллективная память советского общества о блокаде Ленинграда. Очевидно, что для подавляющего большинства обычных людей, не причастных к принятию судьбоносных для страны решений, история предстает именно в виде их собственной биографии. Поэтому, когда в их рассказах возникают темы и образы «большой истории», обобщения и оценки событий, выходящих по своему масштабу и значимости за рамки их повседневного бытия, информанты неизбежно обращаются к уже существующим в обществе моделям осмысления истории. Эти модели не просто служат объяснению смысла прошедших событий – они истолковывают прошлое с точки зрения интересов сегодняшнего дня. Воспоминания о прошлом, как наглядно показал еще М. Хальбвакс, вызываются к жизни потребностью общества в обосновании и осмыслении современности. В Советском Союзе коллективная память общества, безусловно, находилась под жестким идеологическим контролем. Было бы ошибкой, однако, полагать, что контроль и манипулирование
исторической памятью – явления, свойственные лишь социалистическим или «тоталитарным» режимам. С течением лет менялось и само советское общество, Советское государство, его идеология, в жизнь вступали новые поколения, родившиеся уже в послевоенное время, соответственно изменения претерпевала и память о блокаде. В статьях этого раздела книги представлен анализ данных изменений в различных сферах, где формируется и находит выражение коллективная память общества – в периодической печати и документальном кино, в исторической литературе, в монументальных памятниках.
Ab Imperio является первым (и, пожалуй, единственным) российским историческим журналом, интегрированным в международный научный процесс. Это проявляется и в присутствии журнала в ведущих академических индексах, формальной ассоциированности с ASEEES (Ассоциацией славянских, восточноевропейских и евроазиатских исследований), неукоснительном следовании принципу двойного анонимного рецензирования присылаемых материалов, да и в том, что три четверти авторов журнала живут и работают за пределами России. Основанный в 2000 году, этот двуязычный ежеквартальник (публикующий материалы на русском или английском) четко следует формату тематических годовых программ, которые анализируются в четырех тематических номерах. В 2004 году тема года была сформулирована как «Археология памяти империи и нации: конфликтующие версии имперского, национального и регионального прошлого». Редакция пригласила авторов приложить сложившийся канон истории коллективной памяти к российской ситуации полиэтничного, многоконфессионального и мультикультурного разнообразия. Оказалось, что вопрос «чья память?» является далеко не риторическим, что проявляется, в частности, в проблемах с написанием учебников, одинаково воспринимающихся в Москве и в Казани, на Кавказе и в Сибири. Чья версия событий прошлого берет верх, насколько
историческая память подвержена манипуляциям, как действуют механизмы самоцензуры, вытеснения, амнезии? Эти вопросы оказались созвучными тем, что задают исследователи имперского пространства и его многообразия: насколько монолитным или сложносоставным является субъект власти и доминирования в империи, как сочетаются в едином имперском пространстве различные социальные иерархии (сословные, классовые, конфессиональные, этнические и т. д.). Принципиальная несводимость общественной памяти к одному национальному мифу отражает общую принципиальную несводимость имперского пространства к тем, преимущественно национальным, категориям, которыми это пространство описывают исследователи.
Историко-педагогический подход позволяет осуществлять анализ традиционного народного воспитания с древнейших времен до настоящего времени включительно по этапам и во взаимосвязи с новыми, столь же конкретными социальными изменениями. Этнопедагогика может объективно освещать педагогические явления, только отражая определенный уровень педагогических знаний, исторический этап в духовном развитии народа, на котором она возникла и продолжает развиваться. В течение многих столетий народ формировал ценности, которые дали истоки большинству достижений современной жизни. Знание традиционного народного воспитания необходимо не только для осмысления и сохранения
исторической памяти этносов, но и для использования его лучших традиций в педагогической практике сегодняшнего дня. Игнорирование принципа историзма приводит к отрыву настоящего от прошлого, нарушению исторической преемственности, уничтожению закономерного единения поколений.
Именно в первые годы после гражданской войны историческое кино стало инструментом формирования
исторической памяти , уникальным, в силу своей демократичности, в ряду всех других видов искусства, участвовавших в этом процессе. Посредством исторического кино происходила мифологизация недавних событий, необходимых и для идеологической опоры нового государства, и для объяснения глобальных социальных перемен, и в целях формирования в массовом сознании условий для бытования новых образов истории, новых объяснений прошлого.
Связанные понятия (продолжение)
Полити́ческий миф — это статичный образ, имеющий мифологическую природу, но не связанный с религией и традиционными верованиями. Подобный миф интерпретируется как культурный феномен и форма общественного сознания, как способ восприятия, описания и объяснения событий, при акценте на их идеологической и символической основе современных обществ.
Подробнее: Политические мифы
Коллективная память — представление о прошлом, разделяемое и конструируемое членами социальной группы. Имеет близкое по смыслу значение с понятиями: социальная память, историческая память , культурная память. Термин был введён...
Культура повседневности — совокупность характерных для обыденной жизни людей социальных практик (поведения, мышления, речи, труда, отдыха и так далее), наряду с отклонениями от этих практик, которые могут представлять интерес как потенциальный источник обновления культуры. Культура повседневности существует только в контексте конкретной культурно-исторической эпохи: элементы её воспринимаются людьми как единый мир само собой разумеющихся, не подлежащих сомнению привычек (в том числе мыслительных...
Теория коммуникативного действия — это теория немецкого философа и социолога Юргена Хабермаса, направленная на интегративное понимание социальной реальности. Согласно этой теории, коммуникативная модель нацелена на пересмотр и обновление классического понятия рациональности, а также на определение масштабов критической оценки социального устройства. Сочинение, согласно задумке автора, должно было явиться как основанием социальной теории широкого масштаба. Одноимённый труд увидел свет в 1981 году...
История повседневности (нем. Alltagsgeschichte) — одно из современных направлений развития исторической науки. Сформировалось во второй половине XX века в процессе становления так называемой «новой истории».
Среди специалистов, занимающихся исследованиями национализма, выделяют три ведущие школы: примордиализм, модернизм (конструктивизм) и этносимволизм. Основные различия между этими школами лежат в вопросах о том, когда и почему появились нации и национализм. При этом российские исследователи столкнулись с проблемой националистического дискурса, которая до сих пор не решена.
Подробнее: Национализм (изучение)
Социальная реальность — итог взаимодействия между индивидами, включающий в себя общепринятые принципы, законы и социальные представления.
Иденти́чность (англ. identity < лат. identitás) — свойство психики человека в концентрированном виде выражать для него то, как он представляет себе свою принадлежность к различным социальным, экономическим, национальным, профессиональным, языковым, политическим, религиозным, расовым и другим группам или иным общностям, или отождествление себя с тем или иным человеком, как воплощением присущих этим группам или общностям свойств.
Социокультурный подход — методологический подход на базе системного подхода, сущность которого состоит в попытке рассмотрения общества как единства культуры и социальности, образуемых и преобразуемых деятельностью человека. Это единство, согласно принципам системного подхода, образует целое, свойства которого не выводимы из характеристик частей. Сама личность при социокультурном подходе рассматривается как связанная с обществом как системой отношений и культурой как совокупностью ценностей и норм...
Диску́рс , или ди́скурс (от позднелат. discursus - рассуждение, довод; изначально - беготня, суета, манёвр, круговорот; и лишь иносказательно, в одном из значений - беседа, разговор), в общем смысле — речь, процессы языковой деятельности и предполагающие их системы понятий.
Политическая лингвистика — это дисциплина, возникшая на пересечении двух наук — политологии и лингвистики, имеющая целью установление закономерностей взаимовлияния общественно-политических событий на изменения в языке и наоборот.
Политическая культура — часть общей культуры и наследования, включающая исторический опыт, память о социальных и политических событиях, политические ценности, ориентации и навыки, непосредственно влияющие на политическое поведение. Политическая культура является одним из основных понятий сравнительной политологии, позволяющих проводить сравнительный анализ политических систем мира.
Политический процесс — способ функционирования политической системы общества, изменяющейся в пространстве и времени; совокупная деятельность субъектов политики, благодаря чему обеспечивается функционирование и развитие политической системы.
Культурная идентичность — осознание принадлежности человека к той или иной культурной общности путем самоотождествления с ее культурными образцами. Культурная идентичность формируется в результате наложения разнообразных культурных влияний, которым подвержен отдельный человек. Если культурные влияния не вступают в противоречия, то происходит полная идентификация личности со сложившейся вокруг него культурой.
Карти́на ми́ра — совокупность основанных на мироощущении, мировосприятии, миропонимании и мировоззрении, целостных и систематизированных представлений, знаний и мнений человеческих общностей и отдельного человека (мыслящего субъекта) о мире (Земле) и мироздании (Вселенной, Мультивселенной), а также о познавательных и творческих возможностях, смысле жизни и месте человека в нём. В любой картине мира преобладающими являются те идеи (обыденного, религиозного, философского, научного и эстетического сознания...
Дискурсивная теория гегемонии Лакло — Муфф — политико-философская концепция, разработанная Эрнесто Лакло и Шанталь Муфф. Первоначально была представлена в книге «Гегемония и социалистическая стратегия» (1985), а затем развёрнута в ряде публикаций и новом издании книги 2001 года. Теория находится на стыке постмарксизма и постструктурализма. Концепция рассматривается как серьёзная критика с постструктуралистских позиций возможностей использования метатеорий в социальных науках.
Социальный конструктивизм — социологическая и психологическая теория, изучающая процессы социо-психологического конструирования социальной реальности в человеческой активности. Социальная реальность и социальное взаимодействие индивидов рассматриваются как совокупность мыслей, идей и ценностей и не сводятся к материальным условиям. Возникновение социального конструктивизма связано с именем советского психолога Л. С. Выготского.
Систе́ма це́нностей — понятие теории ценностей, обозначающее совокупность сложившихся у людей мнений о значении в их жизни вещей и явлений, встречаемых в природе и обществе («социальных установок»).
Визуальный поворот (англ. Visual turn) — переход науки к изучению «визуальности», пришедшее на смену «лингвистическому повороту».
Социальное представление — категория, представляющая собой сеть понятий, утверждений, умозаключений, возникающих в повседневной жизни в ходе межличностного взаимодействия. Термин возник в рамках концепции социальных представлений французского социального психолога Сержа Московичи. С помощью социальных представлений человек как член социальной группы активным образом переосмысливает все происходящие в его социальном контексте явления и процессы.
Современная немецкая социология , по мнению ряда ученых, охватывает период времени с 1945 года по начало XXI века. Современная немецкая социология является очень разнообразной, в ней трудно выделить единую доминирующую теорию. Многообразие подходов связано с тем, что немецкая социология ориентируется не столько на создание всеобъемлющей теории, объясняющей мировые процессы, сколько на разработку подходов к решению конкретных социальных проблем.
Культурная гегемония — понятие марксистской философии, характеризующее господство правящего класса над культурно неоднородным обществом. Воздействуя на совокупность представлений, верований, ценностей и норм, выраженных в культуре общества, правящий класс навязывает собственное мировоззрение в качестве общепринятой культурной нормы и общезначимой господствующей идеологии. Такая идеология узаконивает социальный, политический или экономический статус-кво, на деле являющийся лишь социальным конструктом...
Коне́ц исто́рии — философское предположение о том, что история человечества с какого-то момента станет однообразной, замедлится или закончится (то есть будет достигнут некоторый идеал или конечная точка бытия). Завершение истории связано с идеей цели, по достижении которой исчезают противоречия, которые подталкивали прежнюю историю, а описание нового, неспешного и прямого развития трудно назвать историей в привычном смысле слова.
Понимающая социология — в широком смысле одно из основных направлений в социологии в конце 19 — начале 20 вв., в котором акцент сделан на понимании целей и смысла социального действия. В узком смысле — социологическая концепция М. Вебера, предложившего и сам термин «Понимающая социология». Становление понимающей теоретико-методологической парадигмы понимающей социологии связано прежде всего с именами Дильтея и М. Вебера, а также Зиммеля.
Антисисте́ма — термин пассионарной теории этногенеза Л.Н. Гумилёва, который использовал его в этнологии для определения этнической антисистемы; получил широкое распространение в русскоязычной литературе преимущественно в области гуманитарных наук; в настоящее время существует множество пока ещё неудовлетворительных общих определений, например: «система, выполняющая по отношению к данной противоположную функцию» , «система с отрицательным уровнем системности», и т.п.
Общественное сознание — в марксизме: отражение общественного бытия; совокупность коллективных представлений, присущих определённой эпохе. Оно отражает в сущности и само состояние конкретного общества. Общественное сознание нередко противопоставляется индивидуальному сознанию как то общее, что содержится в сознании каждого человека как члена общества. Общественное сознание является составной частью надстройки и выражает его духовную сторону.
Общечелове́ческие це́нности — теоретически существующие моральные ценности, система аксиологии, содержание которых не связано непосредственно с конкретным историческим периодом развития общества или конкретной этнической традицией, но, наполняясь в каждой социокультурной традиции собственным конкретным смыслом воспроизводится, тем не менее, в любом типе культуры в качестве ценности. (см. также моральный абсолютизм).
Этничность — свойство этнической общности, обозначающее её особенные отличия от других общностей, а также синоним более широко распространённого в российской науке понятия этнос. Термин употребляется в русле представления о полиэтническом характере большинства современных обществ.
Культурогенез — процесс появления и становления культуры любого народа и народности, в общем, и появления культуры как таковой в первобытном обществе. На данный момент не существует единой теории появления культуры.
Семиосоциопсихология , или семиосоциопсихологическая парадигма, — это комплексное междисциплинарное направление, изучающее социальную (знаковую) коммуникацию как «процесс, деятельность и универсальный механизм социокультурного (в том числе межкультурного) взаимодействия людей, как фактор формирования общественной психологии и культуры» (определение Т. М. Дридзе).
Публичная история (англ. public history) — сравнительно новая область знания, посвящённая проблематике бытования истории в публичной сфере как с практической, так и с теоретической точек зрения.
Постгуманизм — мировоззрение, основанное на представлении, что эволюция человека не завершена и может быть продолжена в будущем. Эволюционное развитие должно привести к становлению постчеловека — гипотетической стадии эволюции человеческого вида, строение и возможности которого стали бы отличными от современных человеческих в результате активного использования передовых технологий преобразования человека. Постгуманизм признаёт неотъемлемыми правами совершенствование человеческих возможностей (физиологических...
Культурный детерминизм (англ. cultural determinism; нем. kultureller Determinismus) — объяснение человеческого поведения исключительно социально-культурными причинами, убеждение, что культура определяет, кто мы на эмоциональном и поведенческом уровнях, а так же формирует экономические, социальные, политические структуры и институты в обществе.
Элитоло́гия (англ. фр. élite от лат. eligo «избранный; лучший»; от др.-греч. λόγος — мысль как причина) — раздел социологии, изучающий основания и критерии дифференциации общества; междисциплинарное знание, лежащее на стыке политологии, всеобщей истории, социальной психологии, культурологии и др.
Биополитика (англ. biopolitics) в широком смысле — совокупность приложений наук о жизни (биологии, генетики, экологии, эволюционной теории и др.) в политической сфере.
Этнопсихология (психология народов, этническая психология) — одна из ветвей психологии, считающая своим предметом особенности психического склада различных рас и народов; крупный раздел социальной психологии. Междисциплинарная область знания, возникшая на пересечении двух наук — культурной антропологии и психологии.
Рефле́ксия (от лат. reflectere «отражать») — в философии форма умственной деятельности человека, направленная на осмысление своих действий, всей человеческой культуры и её основ.
Историческая социология или социология истории — отрасль социологии, которая сосредоточивает внимание на том, как общества развиваются в истории. Она рассматривает, как социальные структуры, которые обычно воспринимаются как естественные, формируются в результате сложных и длительных социальных процессов. К главным вопросам, которые исследует современная историческая социология относятся: возникновение капитализма, революции и общественные движения, причины возникновения, существования и упадка империй...
Социальный контроль — механизм поддержания социального порядка, основанный на проверке фактически достигнутых результатов деятельности с ожидаемыми — нормативными или запланированными путём применения властных полномочий и санкций.
Интериориза́ция (от фр. intériorisation — переход извне внутрь, от лат. interior — внутренний).
Социология потребления — это подраздел социологии, официально признанный Американской социологической Ассоциацией как раздел, посвященный потребителям и потреблению. В рамках этой области социологи рассматривают потребление в качестве центрального элемента повседневной жизни, идентичности и социального порядка в современных обществах таким образом, что оно намного превосходит рациональные экономические принципы спроса и предложения.
История культуры — раздел исторической науки и культурологии, в рамках которого изучаются явления и процессы, связанные с развитием и взаимодействием тех аспектов человеческой деятельности, которые так или иначе связаны с культурой. Также история культуры является социально-гуманитарной академической дисциплиной.
Личность в истории — совокупность представлений о месте человека в течение исторического времени и пространства, в частности, о её коллективных, групповых и персональных ролях, общественных, профессиональных, семейных практиках, реальных и возможных жизненных сценариях, связанности конкретной личности с известными событиями, явлениями, процессами, фактами и тому подобное.
В науке и философии паради́гма (от др.-греч. παράδειγμα, «шаблон, пример, образец» < παραδείκνυμι — «представлять») означает определённый набор концепций или шаблонов мышления, включая теории, методы исследования, постулаты и стандарты, в соответствии с которыми осуществляются последующие построения, обобщения и эксперименты в области.
Подробнее: Парадигма (философия) Упоминания в литературе (продолжение)
Как представляется, для русской культуры и в ситуации постнеклассики закон культурной преемственности, работающий в связке с категориями идентичности и культурной памяти, все-таки продолжает выполняться – ценностно-смысловое ядро русской культуры удерживает в своем поле различные
исторические памяти и опыты. Как после революционной катастрофы безрелигиозная советская культура сделала христианский универсализм русской классики одним из принципов своего развития, так и современная Россия, глубоко плюралистичная и хаотизированная в выборе ценностей, все же пытается переосмыслить традиции и достижения великой русской культуры. Тем самым она сможет увидеть в ней не только сокровище, но и способный к обращению и приращению национально-культурных богатств капитал, а значит, в этом творческом освоении обрести и перспективу своего исторического бытия.
Учеными признается необходимость поиска новых способов изучения истории, позволяющих приблизиться к «постижению сознания и поступков „среднего человека“, обнаружить разные уровни сознания людей, а также сочетания истории, изучаемой „сверху“, и истории, изучаемой „снизу“» [Гуревич, 1999. С. 20]. Так, по мнению Н. Е. Копосова, «…задача историка сегодня состоит в том, чтобы понять, как история создается и функционирует в настоящем» [Копосов, 2001. С. 308], а Р. Дж. Коллингвуд, рассматривая историю как особую форму мысли, видел задачу истории в человеческом самопознании [Коллингвуд, 1980. С. 13]. Как искусство памяти предлагал воспринимать историю П. Хаттон. Он полагал, что изучение и описание прошлого с помощью его репрезентаций совершенно недостаточно, потому что «прошлое, как оно когда-то переживалось, а не как впоследствии использовалось, является той стороной памяти, которую мы должны стремиться восстановить» [Хаттон, 2003. С. 31]. Следует отметить, что существует точка зрения, рассматривающая музей как учреждение, где «раскрывается и воссоздается „память человечества“» [Барблан, 1984. С. 5], а роль музея в сохранении
исторической памяти [Божченко, 2012] и институализации социальной памяти [Герасименко, 2012] активно исследуется современными музеологами.
Предлагаемый вниманию читателей сборник продолжает серию тематических антологий, подготовленных по материалам публикаций в журнале Ab Imperio за 2000–2010 годы. Первая антология «Мифы и заблуждения в изучении империи и национализма» включала наиболее актуальные работы современных теоретиков имперской проблематики и национализма. Второй сборник («Империя и нация в зеркале
исторической памяти ») был посвящен иному уровню современного обращения с прошлым: формированию коллективной «исторической памяти» в обществе при непосредственном участии профессиональных историков, идеологов и политиков. В отличие от предыдущих выпусков серии авторы материалов третьего сборника обращаются к попыткам воображения и осмысления феномена империи не в наши дни, а в прошлом. Изучая различные эпохи российской истории (с XVI по начало XX века), они пытаются ответить на один и тот же вопрос: каким образом, при помощи какого аналитического языка описывалось пространство империи ее современниками?
Немецкий просветитель И.Г. Гердер в работе «Идеи к философии истории человечества» (1784–1792) впервые попытался рассмотреть историю людей, исходя из нее самой, а не из законов человеческого разума, что выдвинуло в центр его внимания проблемы культуры. И.Г. Гердер был одним из первых мыслителей Новой Европы, предпринявших попытку конкретизировать определение культуры. Для него культура – это, прежде всего,
историческая память , неотъемлемыми и важнейшими частями которой являются традиция и язык. Благодаря традиции и языку совокупный опыт поколений людей сохраняется и ретранслируется последующим поколениям.
Известно, что устойчивость общественной системы издревле связана с
исторической памятью и историческим сознанием людей, которые прямо или опосредованно влияют на социально-экономическую и общественно-политическую практику. Эти взаимно обусловленные процессы имеют сложный механизм взаимодействия и отражают как реальный исторический опыт, так и мифотворческие идеи. Их широкое внедрение в общественную жизнь играет определяющую роль в формировании идентичности народа. Историческая память как феномен общественного сознания формируется благодаря распространению в массовом сознании добытых гуманитарной наукой знаний о жизнедеятельности людей в процессе их исторического развития. Историческое познание как процесс научного осмысления действительности и исторические знания, как результат этого процесса, являются важнейшими элементами структуры исторического сознания в целом.
Историческая память является одним из главных признаков существования нации. Представитель той или иной нации может понять, кем он является, только вспомнив, кем были его предки. Историческое прошлое и традиции народа, сложившиеся обычаи и нормы поведения, предания, зафиксированные в устной (фольклор) и письменной форме, памятники культуры и искусства выступают историческими и культурными детерминантами национального самосознания [68, с. 76].
Они выступают как общезначимые символы, и в этом смысле представляют информацию. Способность получения и переработки внешней информации, которыми обладает лишь мозг человека, лежит в основе накопления ее в виде культурного опыта. Поэтому имеют право на существование определения культуры, связанные с понятием «информация». С этой точки зрения культура понимается как внебиологический способ передачи информации, как информационная сверхсистема, которая обеспечивает обратную связь со средой при сохранении фонда
исторической памяти – информационной культуры.[4] Такое научное направление как структурализм дает определение культуры как совокупности знаковых систем и культурных текстов.
7. Интегративная – объединяет народы, социальные группы, государства, поскольку среди членов общности распространяется единая совокупность взглядов, убеждений, ценностей, идеалов, характерных для данной культуры. Сохранение культурного наследия, национальных традиции,
исторической памяти создает связь между поколениями. На этом строится историческое единство нации и самосознание народа как существующей на протяжении долгого времени общности людей.
Исследование славянофильского общественного идеала во многом способствует и глубокому пониманию процессов, происходящих в современном обществе. Можно полагать, что единственно надежный путь для созидания гармоничного будущего состоит в изучении прошлого России с целью выявления мыслей и тенденций, достойных быть воскрешенными, изученными, продолженными. Если в прошлом страны было много плодотворного, то нужно черпать из него на благо страны. Отмеченная мысль лейтмотивом проходит через всю отечественную публицистику: «Россия не есть пустое вместилище, – указывает И.А. Ильин, – в которое можно механически, по произволу, вложить все, что угодно, не считаясь с законами ее духовного организма. Россия есть живая духовная система со своими историческими дарами и заданиями».1 «Мы не имеем права освобождать свое будущее от
исторической памяти , от накопленного опыта, от достижений мысли»,2 – отмечает М.В. Рац. «Без обращенности в прошлое, – указывает В.В. Кожинов, – можно только разрушать; созидание же немыслимо без глубочайшего внимания к прошлому».3
Важнейшим объектом духовной экспансии является культура. Культура нации, народа, общества всегда была объектом деструктивного воздействия противоборствующих сторон. Культура выступала и выступает важным слагаемым могущества страны. Даже самые тяжелые поражения в войнах, территориальные потери, расчленение этноса не ведут напрямую к уничтожению народа. Народ, нация живы, пока жива культура. А потеря национальной культуры (языка, фольклора, литературы, письменности, образа жизни, традиций,
исторической памяти и т. д.) в конечном счете приводила к исчезновению народа.
«Этничность» – это категория, обозначающая существование отличительных идентичностей и складывающихся на их основе этнических групп. Этничность – это форма социальной организации культурных различий. «Народ» в смысле этнической общности В. А. Тишковым понимается как группа людей, члены которой имеют общие название и элементы культуры, обладают мифом (версией) об общем происхождении и общей
исторической памятью , ассоциируют себя с особой территорией и обладают чувством солидарности[2].
Задачей философии истории, по мысли русского философа, является установление тождества между человеком и историей, между его судьбой и метафизикой истории. Это тождество достигается через
историческую память как некоторое духовное отношение к «историческому» в историческом познании, которое оказывается внутренне преображенным и одухотворенным. В определенном смысле историческая память обеспечивает победу вечности над забвением и смертью. Она уходит в самые глубины вечности. «Поэтому, – заключает Бердяев, – истинная философия истории есть философия победы истинной жизни над смертью, есть приобщение человека к другой, бесконечно более широкой и богатой действительности, чем та, в которую он ввергнут непосредственной эмпирией».
Конечная временная граница этапа, условная и растянутая и для западноевропейского региона, отделена от нас в масштабах исторического времени всего тремя-двумя с половиной столетиями, что делает живой нашу
историческую память .
международная научно-практическая конференция «Молодежь – культура – политика:
историческая память и цивилизационный выбор» (Москва, философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, Государственная академия славянской культуры, 2010).