Дипломатические отношения

Дипломатические отношения — основная форма поддержания официальных отношений между суверенными государствами, а также между государствами и другими субъектами международного публичного права в соответствии с нормами международного права и практикой международного общения.

Дипломатические отношения призваны способствовать развитию дружественных отношений между государствами, поддержанию мира и безопасности.

Согласно Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 года, установление дипломатических отношений осуществляется по взаимному согласию.

Установлению дипломатических отношений обычно предшествует юридическое признание государства и его правительства со стороны другого государства, сам факт их установления всегда говорит о наличии такого признания.

Дипломатические отношения между государствами и государствоподобными образованиями в общем случае — это дружеские контакты любого характера между их правительствами, они могут существовать даже при отсутствии посольств. Однако полноценный характер дипломатические отношения приобретают только после открытия дипломатической миссии или, что более предпочтительно, обмене ими.

Разрыв или приостановление дипломатических отношений может произойти вследствие того, что правительство в другом государстве перестаёт считаться законным. В этом случае дипломатические отношения могут быть впоследствии установлены с другим (альтернативным) правительством того же государства, которое пришло к власти в результате революции или переворота. С другой стороны, продолжение дипломатических отношений с определённым государством после произошедшей там революции или переворота (например, при помощи продолжения официальных дипломатических контактов между диппредставительством одного государства и новыми властями другого) свидетельствует о дипломатическом признании нового правительства.

В другой ситуации разрыв или приостановление дипломатических отношений может официально свидетельствовать о том, что отношения между государствами более не являются дружескими; такое может произойти при наличии очень серьёзных проблем во взаимоотношениях вследствие, например, вспыхнувшей между государствами войны. В частности, состояние войны между государствами обязательно влечёт за собой разрыв дипломатических отношений. Также дипломатические отношения прекращаются вследствие ликвидации данного субъекта международного права, например благодаря объединению государств, или прекращения признания его правосубъектности.

Существование (а также установление, возобновление) дипломатических отношений всегда свидетельствует о том, что стороны признают друг друга в целом невраждебными друг другу субъектами международного права; также оно свидетельствует и об обоюдном признании законности той власти, которая руководит каждым из субъектов и представляет его на международной арене. В некоторых случаях, как, например, в случае КНР и Китайской республики на Тайване, установление дипломатических отношений с одним из правительств делает невозможным их установление с другим, так как оба режима считают себя единственной законной властью на всей территории единой страны. При этом наличие реального контроля данного правительства над территорией своего государства как раз не является необходимым условием: известны случаи, когда дипломатические отношения устанавливались с правительствами в изгнании.

Установление дипломатических отношений происходит в результате переговоров между представителями заинтересованных государств непосредственно или через дипломатических представителей третьих государств и оформляется в виде обмена посланиями, письмами, нотами между главами государств и правительств или министрами иностранных дел. Стороны договариваются о самом факте установления дипломатических отношений, уровне дипломатических представительств (посольство или миссия), дате вступления в силу соглашения, сроке и порядке его опубликования.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

С развитием международных отношений возникла необходимость в создании специального ведомства, которое бы занималось внешнеполитическими делами, включая установление дипломатических отношений как основной формы поддержания официальных отношений между государствами в соответствии с нормами международного права и практикой международного общения, признание де-факто или де-юре того или иного государства и его правительства со стороны других государства, признание субъективных прав, основанных на иностранных законах, и т. д.

П. А. Кенсовский, Легализация и признание документов иностранных государств, 2003

Само собой разумеется, что простые государства живут и функционируют не изолированно от внешнего мира. Напротив, уже с момента возникновения первых государств между ними начали складываться определенные отношения. Первоначально отношения эти ограничивались либо обменом товарами, либо войнами, преследующими цель отнять необходимое у соседа. Но по мере роста международного общения государства постепенно переходят к постоянным взаимоотношениям, заключающимся как в поддержании дипломатических отношений (обмен посольствами и разного рода посланиями), так и в создании международных союзов государств. Особенностью таких союзов (иногда их именуют альянсами) является то, что заключаются они, как правило, ради достижения каких-нибудь точно определенных целей, обыкновенно временных. К этому следует, очевидно, добавить, что отношения между союзниками регулируются здесь периодическими встречами уполномоченных должностных лиц, которые в договорах и соглашениях различного рода оформляют права и претензии сторон.

Т. П. Евсеенко, От общины к сложной государственности в античном Средниземноморье, 2005

С этого времени начинается рост политического авторитета и экономической мощи государства и, как следствие, установление дипломатических отношений СССР с Великобританией, Италией, Норвегией, Грецией, Австрией, Японией, Францией и др. В 1925 г. Советский Союз имел дипломатические отношения уже с 22 государствами различных континентов.[23] Именно этим объясняется резкий рост числа международных договоров и соглашений, заключаемых СССР.

И. В. Дробязкина, Международный гражданский процесс, 2005

Противоречие конститутивного подхода оказалось во многом преодоленным, когда была образована ООН (точнее, по мере принятия в организацию большинства признанных государств – территориальных политических организаций, признаваемых государствами в 1950 – 1960 гг.[58]). Да, эта общегосударственная организация неполномочна решать вопросы о признании или непризнании государств. (в неофициальном разъяснении ООН о вступлении в нее в качестве государства-члена говорится: «Признание нового государства или правительства – это акт, который могут совершить или отказаться совершить только государства и правительства. Как правило, оно означает готовность установить дипломатические отношения»[59]. ООН «не обладает никакими полномочиями признавать то или иное государство или правительство. Являясь организацией независимых государств, она может принимать в свои члены новые государства или принимать полномочия представителей нового правительства»[60].) но принятие государства в ООН производит генеральная ассамблея по рекомендации совета Безопасности, ключевую роль в котором играли и играют его постоянные члены, наделенные правом вето, то есть российская Федерация – до 1991 г. СССР, США, Китайская народная республика (кнр) – до 1971 г. Китайская республика (на Тайване), Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии и Французская Республика. Без их согласия принятие в организацию невозможно. То есть каждый из них должен признавать это государство (или быть готовым к признанию[61]). То есть членом ООН нельзя стать, не получив перед этим признания ведущих мировых держав (или некое обещание признания). То есть принятие предполагает их консолидированное признание. Поэтому совершенно логично, что членство в организации стало «квалифицирующим» признаком формального государства. Согласно обычному международному праву и текущей практике.[62]

Виталий Иванов, Теория государства, 2010

В неофициальном разъяснении ООН о вступлении в нее в качестве государства-члена говорится: «Признание нового государства или правительства – это акт, который могут совершить или отказаться совершить только государства и правительства. Как правило, оно означает готовность установить дипломатические отношения». ООН «не обладает никакими полномочиями признавать то или иное государство или правительство. Являясь организацией независимых государств, она может принимать в свои члены новые государства или принимать полномочия представителей нового правительства». Однако именно принятие в ООН окончательно конституирует формальный государственный статус, формальный суверенитет.[7]

Виталий Иванов, К критике современной теории государства

Исход пактовой кампании 1926–1927 гг. явился тяжелым уроком для советских руководителей. Некоторые важные задачи программы весны 1925 г., в первую очередь углубление противоречий между Польшей и Германией и Литвой, были достигнуты, другие (использование «возможностей экономического давление на государства Прибалтики») оказались нереальными[244]. Международное положение СССР оставалось проблематичным. Независимо от того, в какой степени руководители Политбюро соглашались с утверждением Зиновьева («переориентация Германии есть совершившийся факт»)[245], СССР был бессилен как воспрепятствовать процессу сближения Германии со странами-победителями – так же как и найти иную опору в европейской политике. Даже спустя несколько лет руководитель НКИД был вынужден констатировать: «С Англией и Францией и некоторыми другими европейскими странами у нас имеются дипломатические отношения, но далекие от нормальных, ибо проблемы внешней политики почти никогда не бывают предметом обсуждения с ними […] Послы и посланники этих стран в Москве выполняют скорее консульские функции, чем дипломатические. Только в Берлине наше полпредство занимает подобающее ему место в дипломатическом корпусе, так и перед лицом германских официальных учреждений»[246]. Односторонний характер политических связей СССР делал его заложником международной конъюнктуры и внутренней политической жизни стран-партнеров и даже отдельных политиков. Так, государственный переворот в Литве, совершенный спустя три месяца после заключения с нею договора о дружбе, и приход к власти правительства таутининков во главе с трудноуправляемым националистом А.Вольдемарасом быстро показали советским руководителям, сколь рискован соблазн использования литовской карты.

А. И. Рупасов, Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934, 2014

В результате очень быстро отдельным направлением межгосударственных отношений становится заключение династических браков – установление родства между разными государствами. Распространение семейного принципа на международные отношения проявлялось и в том, что династические браки «заключались по чисто политическим причинам, для усиления договоров, укрепления отношений соответствующих стран, создания союзов, нейтрализации потенциальных противников, и т. п.»[370]. В конечном итоге «подчас возникает впечатление, что международные отношения создал синдром “большой деревни” и…они формировались по модели межличностных отношений»[371]. Из представления о международных отношениях как о «семейных», в которых правители государств являются родственниками (членами семьи), вытекает их особый статус не только внутри государства, но и во внешних сношениях. Поэтому не удивительно, что персонификацией целого народа, государства на международной арене на определенном этапе стал ее правитель. Именно правитель являлся действенной единицей, реальным участником международных отношений; основные их направления разрабатывались при непосредственном участии правителя или его аппарата. Внешняя торговля очень многих древних государств имела характер «дворцовой экономики»: все внешнеэкономические, равно как и политические, решения и отношения исходили из дворца правителя, большинство видов международных сношений имело непосредственную связь с личностью правителя. То же можно сказать и о сугубо политических или дипломатических отношениях. В этой сфере на положение правителя влияла еще первобытная концепция лидерства как олицетворения всех дел племени, города, государственного образования.

О. В. Буткевич, У истоков международного права, 2008

1934 год стал весьма значимым в деятельности Бенеша. Приход к власти Гитлера, его открыто экспансионистские устремления на восток в условиях отсутствия гарантий безопасности центральноевропейских стран, тяга партнеров Чехословакии по Малой Антанте к сближению с нацистской Германией, заключение 25 июля 1932 г. советско-польского договора о ненападении и нейтралитете, направленного против реваншистских устремлений «третьего рейха», подписание 29 ноября 1932 г. советско-французского договора о ненападении, настоятельные выступления Москвы после установления нацистского режима в Германии в поддержку принципа коллективной безопасности в Европе – все это побуждало Бенеша к активизации усилий по установлению нормальных дипломатических отношений с Советским Союзом. Его позиция полностью отвечала политике Ж. Л. Барту, который стремился привлечь СССР к сотрудничеству с Европой, чтобы таким образом уравновесить растущее честолюбие гитлеровской Германии. Признания Советского Союза добивался Бенеш и от партнеров ЧСР по Малой Антанте. На заседании ее Постоянного совета в Загребе 23 января 1934 г. обсуждался вопрос об одновременной нормализации всеми странами Малой Антанты отношений с СССР, что было признано целесообразным. Однако впоследствии это предложение не смогло быть полностью реализовано.

В. В. Марьина, Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948, 2013

Под влиянием успехов переговорного процесса ряд арабских стран сделали шаги в сторону примирения с Израилем. Так, Королевство Марокко объявило в начале сентября 1994 г. об установлении дипломатических отношений с Израилем, а Тунис поручил посольству Бельгии в Тель-Авиве представлять свои интересы в Израиле. В конце сентября 1994 г. шесть государств – членов Совета по сотрудничеству стран Персидского залива объявили о прекращении торгово-экономического бойкота иностранных компаний, торгующих с Израилем.

Коллектив авторов, Ближний Восток: война и политика, 2010

Хуже обстояли дела во внутренней политике Афганистана, проводимой пуштунским националистом Мухаммедом Даудом. Имея за плечами поддержку Советского Союза, он не искал мирных путей решения пуштунской проблемы. В 1961 году на афгано-пакистанской границе произошёл очередной вооружённый конфликт, что опять привело к закрытию афганских консульств и торговых представительств в Пакистане, свёртыванию дипломатических отношений между государствами.

Валерий Марченко, Афганский разлом. Истоки мирового терроризма, 2018

Традиции русско-польско-литовских дипломатических отношений предусматривали заключение всех договорных актов только «большими послами». Монархи обеих стран целовали крест на противнях договора в их присутствии. Местом заключения договоров по традиции, установившейся с конца XV в. была Москва. Только в исключительных случаях, как правило, связанных с «бескоролевьями» договор заключался на территории Речи Посполитой. После заключения договора в Москве следовала его ратификация, которая происходила на территории Речи Посполитой в одном из мест пребывания королевского двора, как правило, либо в Кракове, или в Варшаве, либо в Вильно после прибытия ответного московского посольства. Обычно московские посольства везли в Речь Посполитую польско-литовский противень договора – текст, скрепленный печатями послов, который должен быть заменен так называемой ратификационной грамотой короля[11].

Коллектив авторов, От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века, 2015

Субъектами международного права являются государства как основные субъекты международно-правовых отношений и международные организации – субъекты вторичного порядка. Государство представляет собой сочетание трех элементов: определенной территории, населения, на ней проживающего, и власти. Международные учреждения включают как классические межправительственные организации, так и межгосударственные механизмы и органы, члены которых действуют в личном качестве. Вторичные субъекты международного права создаются первичными. Международное учреждение приобретает правосубъектность в соответствии с учредительным договором. Кроме того, могут быть выделены другие субъекты международного права. Так, нация или народ, борющиеся за свое освобождение и создавшие определенные властные структуры, объединенные единым центром, способные выступать от имени нации или народа в межгосударственных отношениях, могут претендовать на статус субъекта международного права. Определенную специфику имеет вопрос о международной правосубъектности Мальтийского ордена, который в 1889 г. был признан суверенным образованием. Его официальная цель – благотворительность. Он имеет дипломатические отношения со многими государствами. Ни своей территории, ни населения у Ордена нет. Его суверенитет и международная правосубъектность – правовая фикция.

О. В. Леонтьев, Правоведение. Учебник для медицинских вузов. Часть 1, 2009

Точно так же основной инструмент формирования мирового рынка при американской гегемонии – Генеральное соглашение по тарифам и торговле – сохранял в руках правительств вообще и американского правительства в частности контроль над темпами и направлением торговой либерализации. Проводя одностороннюю либерализацию своей внешней торговли в XIX веке, Британия ipso facto отказывалась от возможности использования этой либерализации в качестве инструмента принуждения других правительств к либерализации собственной торговли. Никогда не отказываясь от использования этого инструмента, Соединенные Штаты установили режим торговли, который был гораздо менее «великодушным» к остальному миру, чем британский режим. Но, как заметил Краснер (Krasner 1979), пока Соединенные Штаты действовали на более высоком уровне иерархии потребностей, чем их союзники, как это было на всем протяжении 1950-1960-х годов, они в состоянии были позволить себе в первую очередь следить за достижением целей «холодной войны» и быть великодушными на переговорах о торговой либерализации. Таким образом, при американской гегемонии была достигнута гораздо более высокая степень многосторонней свободы торговли, чем при британской гегемонии. Но в конечном итоге возник не режим свободной торговли: скорее следует говорить о «смеси механизмов мировой торговли, которая не была ни открытой, ни автаркической» (Lipson 1982: 446), или – что еще хуже – «разваливающейся политической структуре ad hoc дипломатических отношений между Японией, ЕЭС и США и двусторонних соглашений между этими и другими, менее важными, странами» (Strange 1979: 323).

Джованни Арриги, Долгий двадцатый век. Деньги, власть и истоки нашего времени, -1

31 марта 1940 года, под предлогом реорганизации правительства и восстановления столицы, Ван утвердил свой режим в Нанкине. Одновременно были распущены временное и реформированное правительства. Главными фигурами в новом правительстве были Ван Цзинвэй, действующий президент Исполнительного Юаня, Чэнь Гунбо, президент Законодательного Юаня, Чжоу Фохай, министр финансов, Чу Миньи, министр иностранных дел, Чэнь Чунь, министр внутренних дел и Лин Бошэн, министр пропаганды. Вслед за тем японское правительство назначило генерала Абэ Нобуюки, бывшего премьер-министра, чрезвычайным и полномочным послом при новом режиме. В июле в Нанкине Ван и Абэ начали переговоры об урегулировании дипломатических отношений между Японией и Китаем. Результатом этих переговоров стало формальное подписание соглашения 30 ноября. Договор был направлен в основном на установление добрососедских отношений и дружбы, совместной обороны и экономического сотрудничестве, однако в нем также подчеркивался особый характер северного Китая и Мэнцзяна[62]. (См. Приложение № 13.)

Томиока Садатоси, Политическая стратегия Японии до начала войны, 2004

1) де-юре – полное окончательное признание, влекущее за собой установление дипломатических отношений и выражающееся в форме официального заявления либо в совершении какого-либо конклю-дентного действия;

Н. А. Вирко, Международное право, -1

Германия достаточно ревниво отнеслась к готовности Лондона начать диалог с Москвой. Берлин опасался, что английские компании первыми захватят российский рынок. А ведь Германия задыхалась в удавке репараций и рассчитывала хотя бы частично ее ослабить за счет освоения российского рынка. Россия еще пребывала в кольце торгово-экономической блокады, а среди западного бизнеса уже начиналась незримая конкурентная борьба за российский рынок. Впрочем, позиции Германии (как проигравшей страны) были достаточно слабы как в экономическом, так и в дипломатическом отношении. Поэтому Берлин отрабатывал запасной вариант. Если уж Лондон обоснуется на российском рынке, то, по крайней мере, в этом случае у Берлина будет больше оснований просить у Лондона кредиты. Министр иностранных дел Германии Вальтер Ратенау вел в 1921 году переговоры с Правительством Великобритании и руководством Банка Англии на предмет получения кредитов, однако безрезультатно. Впрочем, Вальтеру Ратенау кое-чего удалось добиться в Лондоне. Кредитов не предоставили, но Ллойд Джордж дал понять, что если Берлин не сможет выплатить очередные транши репараций, то Лондон готов начать переговоры о реструктуризации репарационных обязательств Берлина. И даже обещал в случае необходимости нейтрализовать Париж. Последний, как всем было очевидно, ни на какие пересмотры условий Версальского мирного договора не был готов. Париж даже заявил, что любые сбои в выплатах репараций будут иметь своим следствием оккупацию Францией территории Рура. В любом случае Германия была заинтересована в будущей конференции, рассчитывая, что там она сумеет ослабить единство стран-победительниц и начать расшатывать версальскую систему.

В. Ю. Катасонов, Генуэзская конференция в контексте мировой и российской истории, 2015