Византийское право

Византийское, или греко-римское, право — совокупность законодательных памятников, представляющих собою переработку римского права применительно к новым условиям жизни в Византийской империи. Исключительным источником этой переработки является воля законодателя, соответственно чему изменяется характер науки права. Основная сфера деятельности византийских юристов состоит не в законотворческой деятельности, а в компилировании и толковании законов.

Codex Theodosianus, первый сборник законов, составленный в византийской империи, изданный в 438 году императором Феодосием II, включает в себя все законы, начиная с правления Константина. Юстиниан предпринял обширную кодификацию как права римских юристов (Институции и Дигесты или Пандекты), так и законодательства императоров, включив в Кодекс императорские конституции с 117 по 534 год. Начиная с 535 года, Юстиниан установил ряд новых узаконений. Количество выпускаемых новелл уменьшается к концу правления Юстиниана, особенно после смерти Трибониана в 545 году. Последующие императоры также издавали новеллы, однако в значительно меньшем количестве.

В VI веке появляются и сборники церковных канонов. Составление первого Номоканона приписывается константинопольскому патриарху Иоанну Схоластику. В 739—741 годах издана «Эклога» императора Льва Исавра и его соправителя Константина, являвшаяся сокращённой переработкой юстиниановых сборников. При Василии Македонянине были обнародованы «Прохирон» и «Эпанагога», два руководства к изучению законов, в 878 и 886 годах соответственно. При Льве Философе были составлены «Базилики», исправленный свод юстинианова права. Номоканоны в IX—X веков дополняются канонами позднейших соборов; в XII в. появляются комментарии к ним канонистов Иоанна Зонары, Алексея Аристина и Феодора Вальсамона. Сборники канонов были составлены Гарменопулом и Властарем («Алфавитная Синтагма»).

Известны частные сборники законов: «Эпитоме», относящиеся к X веку, «Большой синопсис Базилик», сокращённая версия «Базалик» XI века, сборник мнений и решений Евстафия, юриста, жившего в XI веке, руководство к законам Михаила Атталиата (XI век), «Малый Синопсис» (XIII век) и «Шестикнижие» Гарменопула (XIV век).

В этот период византийское право было усвоено и действовало в Армении, Молдавии и Валахии; оно проникло также в Болгарию и Сербию. В древней Руси с первых времён христианства были известны Номоканоны в славянском переводе. Одновременно были занесены и «Эклога» (под заглавием «Главизны премудрых и верных царей Леона и Константина») и «Прохирон» (под названием «Градского закона»); вместе с Номоканоном они входили в состав «Кормчей книги». Были известны и другие византийские законодательные сборники: «Закон судный» (X век), «Книги законные» (XII век), компиляции частных лиц.

Источник: Википедия

Упоминания в литературе

Сборники византийского права, применявшиеся на Руси, – 1) так называемые Номоканоны– своды гражданско-церковного законодательства, – в двух известных редакциях: Номоканон из 50 титулов Иоанна Схоластика и Фотиев Номоканон из 14 титулов; 2) Эклога императора Льва Исавра 741 г.; 3) Прохирон (?ρό?ειρον, «руководство законов»), изданный в 870 г. Василием Македонянином; 4) «Закон судным людям» или «Судебник царя Константина». С XIII в. Номоканон в славянском переводе именовался в обиходе Кормчей книгой. Исследователями, в частности, Н. Л. Дювернуа, греческое влияние на развитие русского права, русской общественной мысли в целом характеризуется не как довлеющий, агрессивный фактор, а как благоприятное и оправданное интегрирование развитой византийской культуры в традиционные русские обычаи и нормы поведения в тех формах и в том объеме, которые были востребованы и принимались самими русскими; т. е. в конечном итоге от византийской цивилизации Россией – «третьим Римом», – было унаследовано и прочно усвоено в качестве собственной традиции только то, что сама Россия была готова и пожелала принять.

Николай Дювернуа, Источники права и суд в Древней России. Опыты по истории русского гражданского права, 1869

Действительно, с самого начала русской государственности каноническое право стало основой права светского. Известно, например, что «Русская Правда» вышла из-под пера церковного законоведа; ее составитель, не заимствуя дословно тексты памятников церковного и византийского права, все же руководствовался этими документами. О том, что она родилась в сфере церковной юрисдикции, свидетельствует то, что «Русская Правда» как светский нормативный акт имела в качестве источников древнюю русскую Кормчую,[275] извлечение из законов Моисеевых, эклогу (свод, составленный при иконоборческих императорах-соправителях первой половины VIII в., содержащий преимущественно постановления семейного и гражданского права), закон Судный людем – «Судебник» царя Константина, содержащий статьи о наказаниях[276] и церковные уставы первых христианских князей Владимира и Ярослава.[277]

Ю. В. Пуздрач, История российского конституционализма IX–XX веков, 2004

Периодические соборы прекратились. Их место занял постоянный собор или Константинопольский синод. Он не ставит задачу творить право в духе соборов. Его деятельность становится консервативной: сохранить неизменным наследие церкви. Законодательство принимает формы толкований и казуистического применения канонов. Возникает прецедентное право. Суд опирается на решения прежде состоявшихся судов, постановлений Синода, ответы и трактаты иерархов. Ответы на конкретные вопросы вносились в кодексы и приобретали общецерковный авторитет. Возникает новое, византийское право с новыми кодификациями. Это Эклога иконоборцев Льва Исавра и Константина Копронима. Эклогу заменил Прохирон (настольная книга) Василия Македонянина, получивший распространение в разных редакциях под разными названиями. Некоторые редакции вошли в славянскую Кормчую.

Протоиерей Павел Адельгейм, Современные проблемы каноники и экклезиологии в Русской православной церкви, 2016

Постановления Эпанагоги, касающиеся власти императора и патриарха вошли в известный сборник церковных и гражданских законов – Синтагму Матфея Властаря, – составленный в середине XIV в.[116] и получивший затем широкое распространение как в самой Византии, так и за ее пределами. В Синтагме определения прав императорской и патриаршей власти занимают гл. 5 буквы В и гл. 8 буквы П и представляют собой буквальное повторение соответственных мест Эпанагоги[117]. В позднейшем византийском праве мы не находим никаких новых постановлений, которые бы сколько-нибудь определенно решали вопрос о степени и границах императорской власти.

В. Е. Вальденберг, Древнерусские учения о пределах царской власти

В целом, можно утверждать, что на развитие представлений о самоуправстве, несомненно, повлияло византийское право: статья, защищающая от самоуправства при тяжбе, воспроизводится без каких-либо изменений и в Законе Судном людем, который, по мнению большинства исследователей, представляет собой славянскую компиляцию византийских законов, созданную в эпоху болгарского царя Симеона (888–927 гг.) и повлиявшую затем на содержание Мерила Праведного и Судных грамот24.

Ольга Соколова, Вопросы ответственности за преступления против порядка управления

Под влиянием византийского права первые ограничения свободы правонарушителей на Руси происходили в виде заключения в церковный дом или монастырь и предусматривали в большей степени приведение преступника к покаянию и раскаянью и, таким образом, его исправлению путем воздействия на духовную сферу, способствуя очищению его совести. Этим обстоятельством А. И. Сидоркин объясняет сохранившийся в законодательстве XV – начале XVII в. (по классификации диссертанта, во втором периоде) обычай назначения тюремного заключения без указания срока (что также отнюдь не свидетельствовало о «жестокости русского средневекового права») или борьбы с неугодными элементами, что позволяло изолировать их без указания срока.

Коллектив авторов, История суда и правосудия в России. Том 2: Законодательство и правосудие в Московском государстве (конец XV – 70-е годы XVII века), 2017

б) дальше – больше; наши предки также поработали на славу. Современный знаток византийского права и действующий протоиерей Русской православной церкви утверждает, в частности, что Закон Судный людем… представляет собой переработанный до неузнаваемости отрывок “Эклоги” [57];

А. И. Бойко, Римское и современное уголовное право, 2003

Анализ законодательства Древней Руси приводит к некоторым выводам. Прежде всего, в указанных нормативных актах, как и в других, им подобных, церковные преступления, преследуемые исключительно церковью и по церковному праву, приравнивались к религиозным преступлениям, наказуемым светскими законами. В период зарождения православия на Руси это вполне объяснимо. Церковь по византийскому примеру была приравнена к государству и объединена с ним, что по византийскому праву означало не что иное, как то, что любые деяния церкви были государственными, как и любые деяния государства освящались церковью. Вместе с тем в отдельных уставах был определен и приоритет церковной юрисдикции над княжеской.

Л. Д. Башкатов, Криминотеология, 2004

Древнерусская дипломатическая правовая мысль, нашедшая отражение в договорах с Византией (907, 911, 944 гг.), основывалась на нормах русского и византийского права, которые возводились в нормы права международного. Договоры о мире, дружбе и взаимной торговле обеспечивали русским послам, купцам и служившим в Византии наемникам личную безопасность, а также сохранность их челяди и имущества при жизни владельца и после его смерти. Последнее положение, как полагают, наиболее ранняя норма международного частного права Средневековья[14].

П. А. Кенсовский, Легализация и признание документов иностранных государств, 2003

Успех этой политической концепции был основан на организации жизни немусульманского населения Османской империи. Еще со времен османских завоеваний на Ближнем Востоке все немусульманские народы объединялись в миллеты – административные единицы по этническому признаку и, прежде всего, принципу вероисповедания. Каждый миллет пользовался внутренним самоуправлением. Православное население входило в так называемый Рум миллети, или греческую (ромейскую) общину, подчиненную Константинопольскому патриарху. Централизация церковного управления была выгодна туркам и совпадала с интересами греков; вследствие этого славянское и арабское православное население империи постепенно эллинизировалось. Патриарх стал этнархом, вождем своего народа, он сосредоточил в своих руках власть как духовную, так и гражданскую, и тем самым было ликвидировано двоевластие императора и патриарха, имевшее место в Византии. Православная община жила по законам византийского права, а патриарх отвечал перед Портой за законопослушность своей паствы. Таким образом, Вселенский патриархат в Османской империи был своего рода полуавтономным «государством в государстве»[91]. С ростом национального самосознания и подъемом освободительных движений Балканского полуострова понятия нация и вероисповедание были идентичны, вследствие чего национально-политические и национально-религиозные вопросы не разделялись. Следует отметить, что понятие народного, которое употребляли русские политики, отличалось от европейского понятия национального, воспринятого балканскими народами в XIX в. Церковь становилась знаменем и орудием политической борьбы, в которой духовенство принимало самое деятельное участие. Таким образом, в задачи русской политики входило поддерживать православие в лице его духовенства и народа и создавать себе почву для будущего формирования, по мере ослабления и распада Турции, союза восточно-христианских народов под предводительством России и ее императора.

Л. А. Герд, Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914, 2012

8) договоры русских с греками – древние источники, основанные на византийском праве и содержащие структуру, схожую с современной, (преамбулу, основную часть и заключение). Эти договоры регулировали порядок выдачи преступников, порядок торговли, официально оформляли отношения между Византией и Русью;

Е. В. Глазова, История государства и права России. Ответы на экзаменационные билеты, 2009