Цитаты со словом «называть»
Книги, которые мир
называет аморальными, — это книги, которые демонстрируют миру его позор.
Опытом люди
называют свои ошибки.
Никогда не следует доверять женщине, которая
называет вам свой возраст. Женщина, сказавшая это, может рассказать что угодно.
Военным мы
называем все, что не считаем гражданским.
Называть деспота деспотом всегда было опасно. А в наши дни настолько же опасно
называть рабов рабами.
Истинный ученый — это мечтатель, а кто им не является, тот
называет себя практиком.
Искренно друзья только
называют себя друзьями; враги же искренни и на деле; поэтому их хулу следует использовать в целях самопознания, так как мы принимаем горькое лекарство.
То, что людьми принято
называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных ими глупостей.
Таинственные вещи еще нельзя
называть чудесами.
Истинный христианин даже кота не должен бы
называть совершенным невером.
Предрассудки, которые принято именовать «политической философией», полезны, но при условии, что их не будут
называть «философией».
Если
называть вещи своими именами, то наиболее цельные, значительные и благородные роли в Театре Жизни исполняются актёрами-любителями и вызывают у зрителя лишь ленивую зевоту.
Бродяга — человек, которого
называли бы туристом, будь у него деньги.
Можно
называть сразу двух людей своими любимыми. Ровно до тех пор, пока один из них не окажется в курсе дел.
Довольно неуместно
называть эту планету — Земля, когда очевидно, что она — Океан.
Человека, который ясно видит, что он ошибся,
называют ясновидцем.
Она выросла в нормальной семье, хотя так я
называю любую семью, которая не похожа на нашу чокнутую семейку.
На самом деле речь идет не столько о смысле, сколько о законе жизни, который отныне следует
называть Законом Линуса.
Отступление от нормы и есть то, что
называют стилем.
Давно
называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.
— Еще одна из ваших причуд! — сказал префект, имевший манеру
называть «причудами» все, что превосходило его понимание, а потому живший поистине среди легиона «причудливостей».
Несбыточные желания
называют благими. Как видно, считается, что осуществимы лишь неблагие желания.
Люди иногда
называют дружбой совместное времяпрепровождение, взаимную помощь в делах, обмен услугами. Одним словом — такие отношения, где себялюбие надеется что-нибудь выгадать.
То, что люди
называют добродетелью, — обычно лишь призрак, созданный их вожделениями и носящий столь высокое имя для того, чтобы они могли безнаказанно следовать своим желаниям.
Существует лишь два типа людей, которым светит надежда: человек, почувствовавший прикосновение Бога и тянущийся к нему, а также скептик или самоуверенный атеист. Но что касается описателей религий и подражателей свободной мысли, то это мертвые души, которые следуют за смертью,
называя ее жизнью.
«Исторически мистическими
называли и явления, принадлежащие к астральному плану человека. Мистика не была еще достаточно отделена от магии. Но в строгом, дифференцированном, абсолютном смысле слова мистикой можно назвать лишь то, что относится к духовному плану.»
«Типичному немцу» не хватает индивидуалистических достоинств: терпимости и уважения к другим людям и их взглядам, независимости мышления, силы духа и той способности отстаивать свои убеждения перед вышестоящими, которую немцы, ощущающие за собой этот недостаток,
называют гражданским мужеством, бережности по отношению к слабым и немощным, а главное — здорового презрения и нелюбви к власти, порождаемых лишь долгой традицией личной свободы. Кроме того, им не хватает массы мелких, но важных достоинств, так облегчающих общение между людьми в свободном обществе: доброты и чувства юмора, уважения к частной жизни соседа и веры в его добрые намерения.
Нет слова, которое получило бы столько разнообразных значений и производило бы столь различное впечатление на умы, как слово «свобода». Одни
называют свободой легкую возможность низлагать того, кого они наделили тиранической властью; другие — право избирать того, кому они должны повиноваться; третьи — право носить оружие и совершать насилия; четвертые видят ее в привилегии состоять под управлением человека своей национальности или подчиняться своим собственным законам. Некий народ долгое время принимал свободу за обычай носить длинную бороду. Иные соединяют это название с известной формой правления, исключая все прочие.
…эти принципы суть положения условные; но они не произвольны, и если бы мы были перенесены в другой мир (я
называю его неевклидовым миром и стараюсь изобразить его), то мы остановились бы на других положениях.
Похожие цитаты:
Одни становятся известными благодаря своему уму, а других считают умными, потому что они известны.
Мало есть людей, которые были бы всегда достойны называться людьми.
Нет ничего такого сложного, что нельзя было бы понять, если у людей есть смелость взглянуть правде в глаза и называть вещи своими именами. Сложности возникают, когда люди начинают врать самим себе, ну и другим, конечно.
Быть известным очень здорово, хотя некоторые известные люди из вежливости это отрицают, чтобы неизвестные люди чувствовали свое превосходство. Принято стесняться славы и делать вид, что она тебе портит жизнь.
Легенды входят в историю не потому, что похожи одна на другую, а потому, что отличаются друг от друга. Мастером становится художник, который делает чужие легенды понятными нам.
Правда у всех одна и та же, но у всякого народа есть своя особая ложь, которую он именует своими идеалами.
Обычно у нас признают писателя после смерти. Мертвого почитать легко. Он уже не соперник. Можно даже назваться его другом, рассказывать каким он был тружеником и делать прибыль на его так и не изданных произведениях.
Никакая чужая жертва во имя мира не может считаться слишком большой.
Любой бог — какой бы смысл ни вкладывали в это слово — это воплощение того, что человек считает выше себя. А если человек ставит выдумку выше самого себя, значит он очень низкого мнения о себе и своей жизни.
Сколько людей называли меня фантазером, как насмехался над моими идеями наш заблуждающийся близорукий мир. Нас рассудит время.
Америки не существует вообще. Её нет. Это название, которое люди дали вполне абстрактной идее.
Знаете, в чём моё главное расхождение с церковью? Я говорю, что это человек Бога придумал, а они — что наоборот.
Народы Европы сделали удивительные успехи в том, что называют искусствами и науками, и, кажется, они остаются невежественными в отношении элементарных понятий общественной морали; они знают всё, кроме своих прав и своих обязанностей.
Когда на свет появляется истинный гений, то узнать его можно хотя бы потому, что все тупоголовые объединяются в борьбе против него.
Интеллектуал — это человек, который пользуется большим числом слов, чем необходимо, чтобы сообщить собеседнику больше, чем самому известно.
Говоря о Боге, мы не можем установить, чем Он является, а лишь чем Он не является.
Когда у нас нет настоящих болезней, наука награждает нас придуманными ею.
Общий порок всякого невежества — говорить будто то, чего не знаешь, не существует вовсе.
Я не принадлежу к людям, которые утверждают, или даже всерьез считают, что они всегда были правы.
— Будьте любезны указать нам (ригеллианцам), где это сказано, что евреи обязаны быть людьми. Назовите авторитетный источник, приведите цитату.
Если мы верим в структуры данных, мы должны верить и в независимую (и потому одновременную) обработку. Зачем же еще собирать элементы в структуру? Почему мы терпим языки, которые дают нам одно, но не дают другое?
Если у тебя есть «имя», не пиши хлама. Если у тебя его нет, тем более остерегайся.
Не думаю, что я такой артист, который заявляет: «Я звезда, можете сделать из меня идола». Я говорю так: «Я человек, вы можете соотнести себя со мной».
Он имел бесстыдство умереть. Действительно, в смерти есть что-то неприличное. Разумеется, этот её аспект приходит на ум в последнюю очередь.
Если человек уничтожает нечто заменимое, созданное людьми, то его называют вандалом; если он уничтожает нечто незаменимое, созданное Богом, то его называют девелопером.
Идеально правдивый человек, которого мы всегда вольны себе вообразить, — тот, кто никогда не станет искать прибежища в эвфемизмах.
Считал, что одному богу известно, что бога нет.
У нас в Иране нет гомосексуалистов, как в вашей стране. У нас в Иране этого явления нет. Не знаю, кто вам сказал, что у нас есть гомосексуалисты.