Цитаты со словом «историк»
Историк — это крупнокалиберный сплетник.
О светлом будущем заботятся политики, о светлом прошлом —
историки, о светлом настоящем — журналисты.
Лживых
историков следовало бы казнить, как фальшивомонетчиков.
Я не
историк шахмат, я сам кусок шахматной истории, мимо которого никто не пройдет.
История — продукт выделений желез миллиона
историков.
Большая часть событий имеет столь же малые причины. Мы не знаем их, потому что большинство
историков также их не знало или же не заметило их. Верно, что в этом отношении ум может исправить это упущение;
'знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов'.
Ибо ничто не пропадает бесследно, ничто и никогда. Всегда есть ключ, оплаченный чек, пятно от губной помады, след на клумбе, презерватив на дорожке парка, ноющая боль в старой ране, первый детский башмачок, оставленный на память, чужая примесь в крови. И все времена - одно время, и все умершие не жили до тех пор, пока мы не дали им жизнь, вспомнив о них, и глаза их из сумрака взывают к нам. Вот во что мы верим
историки. И мы любим истину.
— Благодаря Василию Никитичу Татищеву и Михаилу Васильевичу Ломоносову Вернадский был покорён историей не только XVIII-го, но и XVII-го столетий. Он оказался первым
историком науки, который в своих капитальных древнекнижных изысканиях «возился» со столетиями и их историей как с огромными каменными глыбами. В поте, пыли и грязи он извлекал их из берегов Истории, очищал от поздних наслоений, шлифовал им грани, а потом ещё ворочал и ставил друг относительно друга так, чтобы их можно было охватить и понять как нечто целое, закономерно возникшее в истории природы.
Мы,
историки, являемся оруженосцами нашей государственности. Мы обязаны способствовать утверждению идеи государственности и появлению и совершенствованию гражданского организованного общества.
Похожие цитаты:
Это неприятно, но факт. Великая страна не имеет великой литературы.
Подлинная история писателя содержится в его книгах, а не в фактах биографии.
Те, которые надеются стать философами путем изучения истории философии, скорее должны вынести из нее то убеждение, что философами родятся, так же как и поэтами, и притом гораздо реже.
Все великие писатели и мыслители потому и были велики, что об
основах говорили.
Забвение или, лучше сказать, историческое заблуждение является одним из главных факторов создания нации, и потому прогресс исторических исследований часто представляет опасность для национальности.
Не хотел бы давать оценку значимости архива о. Всеволода, ни, тем более, самой личности моего отца. Это лучше меня сделают другие. Но уверенно скажу: этот архив — часть отечественной культуры XX века.
К числу величайших открытий, к которым пришел за последнее время человеческий ум, бесспорно принадлежит, по моему мнению, искусство судить о книгах, не прочитав их.
Факты истории интересуют нас только в том случае, если они вписываются в наши политические убеждения.
Я вижу в себе самом не книгу, свидетельство, документ, но историю нашего времени — историю всякого времени.
Вся древняя история не более чем вымысел, с которым все согласны.
Поэты всегда приходят своевременно — понимают наши внуки через несколько десятилетий, веков… когда уже имеем перед собой лишь произведения и портрет поэта… легенду о нем.
По моему мнению, Дынкин не является сколько-нибудь значительным математиком с точки зрения советской науки.
Он и в российские времена оставался достаточно чуждым русской литературе, не случайно он стал писателем-билингвой.
Никаких антропологических доказательств, бесспорно относящихся к готам, нет (С.262)
Западники были неправы потомy, что они отрицали своеобразие русского народа и русской истории.
Величайшее недоразумение — это вдаваться в мораль, когда дело касается исторических фактов.
Великий художник — это явление, стоящее над временем. Его современность обусловлена всего лишь его языком, а не его проблематикой.
История мира — это биография великих людей.
Быть интересным — первая обязанность малоизвестного автора. Право быть скучным принадлежит только тем писателям, которые уже прославились.
Политика — не точная наука.
В нормальной женской биографии до тридцати лет — хронология, после — мифология.
Великое искусство всякого политического деятеля не в том, чтобы плыть против течения, но обращать всякое обстоятельство в свою пользу.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которое делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.
До сих пор в России не было самостоятельной истории философии, не было преемственного ряда философских миросозерцаний, развивавшихся друг из друга так, как это было в древней Греции или в Германии.
Мнение художников о нас обычно совпадает с нашим мнением об их произведениях.
Анри Бергсон — один из самых выдающихся мыслителей XX века..
Злоупотребление научным языком превращает в науку слов то, что должно быть наукой фактов.
В былое время софисты обращались к небольшому числу людей, ныне периодическая печать позволяет им вводить в заблуждение целую нацию, здравомыслящие же органы не находят отклика.
Нация, которая не ценит интеллигентности, обречена на гибель. История русской интеллигенции есть история русской мысли. (Книга беспокойств).
Из научных книг интересны те, которые отвергают что-нибудь общепризнанное.
История цивилизаций может описана в терминах истории городов.
Робинзон не воспитал тысячи Робинзонов, а открыл что-то от Робинзона во всяком настоящем мальчишке: каждая литература, каждое великое сочинение порождает в самой жизни соответствующие события.
…Осип Перельман, который стал Осипом Дымовым, взяв себе чеховский псевдоним, как понятно, поскольку искал некоего преодоления своей биографической данности, своей биографической конкретности, входа в русскую литературу.
Писатель является одновременно исследователем и экспериментатором.
Между литературоведением и археологией есть нечто общее.
Фантазии даже второсортного писателя современной научной фантастики, т. к. они коренятся в фактах современной жизни, несравненно богаче, смелее и причудливее, чем Утопия или видения Тысячелетнего царства прошлого.
Маркс не был хорошим математиком. Он все время путался в цифрах и формулах, его трудовая теория стоимости не слишком содержательна, но, в сущности, я интерпретирую Маркса, и Маркс интересен мне как классический экономист.
…экономисты в своих эмпирических исследованиях обязаны опираться на факты. Но многие, особенно лучшие экономисты, любят теоретизировать, оперировать абстрактными категориями.
Описывать прошлое — меньший риск, чем описывать настоящее, ибо в этом случае писатель отвечает только за точную передачу заимствованного им у других.
Западные экономисты часто пытались раскрыть «принцип» советского метода планирования. Они так и не добились успеха, так как до сих пор такого метода вообще не существует. (Леонтьев В. Экономические эссе… М., 1990.)
Экономисты обязаны вносить свой вклад в понимание того, как развивается человеческое общество, и здесь представители экономической науки должны сотрудничать с антропологами и другими учеными.
К историческому повествованию должно присовокупить лишь такие рассуждения, до которых здравомыслящий читатель не может дойти своим умом.
Человек, ставший серьёзным, подлинным коллекционером, способен даже на научное открытие.
Не доказано, что явления и факты, которые наука объясняет, более важны для людей, чем те, которые она объяснять не умеет.