Цитаты со словом «гнести»

Из-за тебя даже границы моего существа меня тяготят, моё тело и моя душа меня гнетут – единым с тобой существом хотел бы я стать...

Но от чего я вовсе отчаиваюсь, это когда вижу неких бессмысленных и глупых кумиропоклонников, которые… подражают изысканности культа Египта; и ищут божество, о котором не имеют никоею понятия, в извержениях, мертвых и неодухотворенных телах; тем самым они глумятся не только над теми божественными, прозорливыми блюстителями, но также и над нами; и что еще хуже, при этом торжествуют, видя, что их безумные обычаи уважаются… Пусть не гнетет это тебя, Мом, сказала Изида, потому что суждена роком превратность сумерек и света. Однако худо то, ответил Мом, что они убеждены, что свет там, где они.

— Пожиратели стремятся лишь копить деньги и воспитывать потомство, которое сумело бы ещё ловчее набивать карман, и кроме того, они соревнуются друг с другом: у кого карман туже? Пожиратели страшно любят распространяться относительно великой пользы, которую они оказали множеству вселенных — они утверждают, что раболепные покупатели это самые послушные подданные для богов, — а также жаловаться, что набивание мошны гнетёт их рассудок и расстраивает пищеварение. К тому же, каждый Пожиратель втайне собирает и прячет навеки от любых глаз, кроме своих собственных, все наиболее красивые вещи и лучшие мысли, рождённые истинными мужчинами и женщинами (и подлинными чародеями и демонами тоже) и приобретённые по бросовым ценам в обмен на хлам или же — это они любят больше всего — и вовсе доставшиеся им даром.

Не умеешь нести бремя невзгод — усугубляешь их тяжесть.

Болезни и печали приходят и уходят, но суеверная душа не знает покоя.

Скука — это, несомненно, одна из форм тревоги, но тревоги, очищенной от страха. В самом деле, когда скучно, то не страшишься ничего кроме самой скуки.

Счастье — это жизнь без страха. Без ожидания и предчувствия сложностей и несчастий.

Бремя наших дней слишком тяжко для того, чтобы человек мог нести его в одиночестве, а мирская боль слишком глубока для того, чтобы человек в одиночку был в состоянии её пережить. («Молодой король»)

Самая главная проблема в жизни — это страдание, которое причиняешь, и самая изощренная философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило. (Первоисточник: Констан Бенжамен «Адольф»)

Меня иногда спрашивают, как я справляюсь с бременем славы? Честно говоря, нет тут никакого «бремени».

Мы переносим свалившееся на нас извне несчастье с большею покорностью, чем происшедшее по нашей вине: судьба может измениться, личные же наши свойства никогда.

Старость не может быть счастьем. Старость может быть лишь покоем или бедой. Покоем она становится тогда, когда ее уважают. Бедой ее делают забвение и одиночество.

Не могу понять людей, которые страшатся умереть. Я всегда смотрела на смерть как на избавление от земных страданий.

Начинается жизнь радостью и кончается унынием смерти. Есть люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти, как радости избавления от мучений жизни.

Одиночество укрепляет меня; без него я как без еды и воды. Каждый день без него обессиливает меня. Я не горжусь своим одиночеством, но я завишу от него.

Со стороны часто кажется, что человек всего достиг и процветает, меж тем как тайная боль томит и волнует его душу, пока, наконец, не сожжёт дотла.

Я думаю чувством, а чувствую мыслью.

Чрезмерно сильное горе подавляет полностью нашу душу, стесняя свободу её проявлений.

Друг никогда не в тягость.

Надежда часто бывает злом; без нее спокойствие родилось бы от необходимости покориться.

В несчастье нередко вновь обретаешь покой, отнятый страхом перед несчастьем.

Бедность сокрушает душевную силу, ожесточает сердце, притупляет ум.

Кто боится страдания, тот уже страдает от боязни.

Основная задача всех церквей была одна и та же: внушать бедным холопам, что для них — нет счастья на земле, оно уготовано для них на небесах, и что каторжный труд на чужого дядю — дело богоугодное.

Груз будущего, прибавленный к грузу прошлого, который вы взваливаете на себя в настоящем, заставляет спотыкаться на пути даже самых сильных.

Невежество — лучшая в мире наука, ибо даётся без труда и не печалит душу.

Говорят, что с совестью жить худо: а я сам теперь узнал, что жить без совести всего на свете хуже.

Тот, кто от тоски предается разгулу, не может разгулом прогнать тоску.

В своих произведениях я невольно отворачиваюсь от всего болезненного, не желая ворошить пережитые печали.

Любовь должна не туманить, а освежать, не помрачать, а осветлять мысли, так как гнездиться она должна в сердце и в рассудке человека, а не служить только забавой для внешних чувств, порождающих одну только страсть.

Скорбь, подобно радости, имеет свои пределы — такое у меня создалось впечатление. ...Переступить пределы радости или скорби — великий грех, и уж тем более — сходить с ума от счастья или горя.

Родина требует себе служения настолько жертвенно чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу.

Мой нрав, к сожалению, невыносим. Оттого я не выношу прочих людей с невыносимым нравом.

Смерть утешает — увы! — и заставляет жить.

Самое неприятное чувство — это чувство собственного бессилия.

Самое жестокое одиночество — это одиночество сердца.

Сверхъестественная жалкость людей и невозможность не быть с ними жестоким. Иначе задушат, не по злобе, а так, как сорняк душит злаки.

Работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду. Будем работать без рассуждений, это единственное средство сделать жизнь сносною.

Всякая мысль — дитя заботы и мать печали. («Три сердца и три льва»)

Самое опасное следствие гордыни — это ослепление: оно поддерживает и укрепляет её, мешая нам найти средства, которые облегчили бы наши горести и помогли бы исцелиться от пороков.

Если бы нас не одолевала гордыня, мы не жаловались бы на гордыню других.

Мужественный человек обыкновенно страдает, не жалуясь, человек же слабый жалуется, не страдая.

Человек забывает свою вину, когда исповедался в ней другому, но этот последний обыкновенно не забывает её.

Нет такой боли, нет такого страдания, телесного или душевного, которых не ослабило бы время и не исцелила бы смерть.

Состариться — значит избавиться от страха перед прошлым.

Надежда не перестаёт бороться, хотя бы её борьба была обречена на неудачу, - нет, напротив, надежда только и возникает среди бедствий и благодаря им.

Пока не лишишься репутации, ни за что не поймешь, что это было за тяжкое бремя, и что такое — истинная свобода.

Тайна наших несчастий в том, что у нас слишком много досуга для того, чтобы размышлять, счастливы мы или нет.