Цитаты со словом «абсурдный»

Самым абсурдным и чудовищным на войне есть то, что человека, который лично не имеет ничего против своего ближнего, учат хладнокровно его убивать.

Наша жизнь, как и мой театр, абсурдна, смешна, ничтожна и несчастна.

Если какая-то точка зрения широко распространена, это вовсе не значит, что она не абсурдна. Больше того. Учитывая глупость большинства людей, широко распространённая точка зрения будет скорее глупа, чем разумна.

Вначале любая оригинальная теория признается абсурдной, потом — верной, потом — самоочевидной и незначительной, и, наконец, столь важной и самобытной, что бывшие критики присваивают ее себе.

Всякая доктрина проходит три этапа: сначала ее атакуют, объявляя абсурдной, потом допускают, что она, очевидно, справедлива, но незначительна. Признают, наконец, ее истинную важность, и тогда ее противники оспаривают честь ее открытия.

…принято считать, что для того, чтобы картина была хорошей, она должна хорошо продаваться. Если мы думаем о том, что кино — это искусство, то этот вопрос начинает казаться абсурдным, поскольку бы мы сказали: искусство хорошо только тогда, когда оно продается.

В «Шинели» и в «Превращении» герой, наделённый определённой чувствительностью, окружен гротескными бессердечными персонажами, смешными или жуткими фигурами, взывающая к состраданию человечность присуща обоим. В «Докторе Джекиле и мистере Хайде» её нет, жилка на горле рассказа не бьётся . Да, Стивенсон посвящает немало страниц горькой участи Джекила, и всё-таки в целом это лишь первоклассный кукольный театр. Тем и прекрасны кафкианский и гоголевский частные кошмары, что у героя и окружающих нелюдей мир общий, но герой пытается выбраться из него, подняться над этим миром, сбросить маску — выйти из шинели или карапакса. Аттерсоны, Пулы, Энфилды преподносятся как обыкновенные, рядовые люди; на самом деле эти персонажи извлечены из Диккенса и представляют собой фантомы, не вполне укорененные в стивенсоновской художественной реальности, так же как стивенсоновский туман явно выполз из мастерской Диккенса, дабы окутать вполне обыкновенный Лондон. В сущности, я хочу сказать, что волшебное снадобье Джекила более реально, чем жизнь Аттерсона. Фантастическая тема Джекила-Хайда по замыслу должна была контрастировать с обыкновенным Лондоном, а на самом деле контрастируют готическая средневековая тема с диккенсовской. И расхождение это иного порядка, чем расхождение между абсурдным миром и трогательно абсурдным Башмачкиным или между абсурдным миром и трагически абсурдным Грегором.

Философия — это когда берёшь нечто настолько простое, что об этом, кажется, не стоит и говорить, и приходишь к чему-то настолько парадоксальному, что в это просто невозможно поверить.

Сингулярную составляющую большинство физиков считает абсолютно бесполезной патологией. Последнее мнение является абсолютно безосновательной чепухой.

К сожалению, существующие «объяснения» несколько, на мой взгляд, надуманны и ещё менее понятны, чем само объясняемое явление.

Общепринятые мнения могут служить руководством для здравых мыслей лишь в том случае, если принимать их в обратном смысле.

Юности свойственны поспешные обобщения, и она зачастую приходит к выводу, что все на свете лживо лишь потому, что какие-то отдельные вещи оказались действительно лживыми.

Самые ошибочные умозаключения людей суть следующие: вещь существует, следовательно, она имеет право на это.

Если идея не кажется безумной, от нее не будет никакого толку.

Я был и остаюсь абсурдно переоценён; я не сверхчеловек, я вполне обычный. В тоже время, я являюсь одним из немногих людей, которые говорят обо мне правду.

Чтобы старость не стала нелепой пародией на нашу жизнь, существует только одно средство — преследовать цели, которые придают смысл нашему существованию.

Смысл философии в том, чтобы начать с самого очевидного, а закончить самым парадоксальным.

Кто может сказать, что реально, а что — нет? «Реально» — определение наивного разума, я думаю. Мы не ограничены подобными рамками.

Нет такой нелепости, которую бы те или другие философы не защищали как истину.

Всё, что соответствует нашим желаниям, кажется правильным. Всё, что противоречит им, приводит нас в ярость.

Мне кажется, что логика учит нас познавать, правильно ли сделаны выводы из готовых уже рассуждений и доказательств; но чтобы она могла научить нас находить и строить такие рассуждения и доказательства — этому я не верю.

У человека любого умственного качества есть собственные идеи. Это здравый смысл.

Мысли о будущем, постоянные размышления о том, как сделать больше, порождают такое состояние ума, при котором ничто не кажется невозможным.

Любую логику другой логикой опровергнуть можно.

Почти каждый человек, если ему поверить на слово, придерживается совершенно не тех убеждений, какими руководствуется в жизни.

Америки не существует вообще. Её нет. Это название, которое люди дали вполне абстрактной идее.

Реальность существует лишь в том виде, в каком представляется тебе.

Доказательство — свидетельство, более похожее на правдоподобное, чем на сомнительное. (Перевод А. Вышемирского)

Я считаю невозможным сочинять музыку, которая не прочувствована мною вполне; это кажется мне ложью, ибо ноты имеют такой же определённый смысл, как и слова — быть может, ещё более определённый.

В виду общей рабьей складки умов, аллегория всё ещё имеет шансы быть более понятной и убедительной и, главное, привлекательной, нежели самая понятная и убедительная речь.

Скептицизм позволяет нам отличать фантазии от фактов, проверять наши предположения.

«Мир Ā». Этот широко известный роман начал свой путь в качестве претенциозного, глупого, дико сложного и противоречивого журнального сериала.

Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.

Когда выйдешь из круга ошибок и заблуждений, внутри которого совершаются поступки, занять какую-либо позицию становится почти невозможно. Для всего — для утверждения и даже для отрицания — нужна хоть капля глупости.

Надо признаться, что попытка трактовать естественные проблемы без геометрии есть попытка сделать невозможное.

Нежелательно верить в гипотезу, когда нет решительно никаких оснований считать её верной.

Ваша теория безумна, но недостаточно безумна, чтобы быть истинной. (Сказано Вольфгангу Паули касательно электронного спина).

Тогда он ещё не знал, что стремление сойти с ума — порой вполне адекватная реакция на реальность. («Валис»)

Мы считаем лишь те размышления умными, что не глупее наших собственных.

В общем же всё состряпанное мною здесь кушанье есть лишь итог моего жизненного опыта, который для всякого здравомыслящего человека может быть полезен как призыв действовать совершенно противоположным образом.

Под поверхностью всей современной жизни кроется глубочайшая и возмутительнейшая неправда — ложный постулат реального равенства людей.

«Смысл смерти заключается в том, что во времени невозможна вечность, что отсутствие конца во времени есть бессмыслица.»

Я протестую против терминов «фантазия» и «символизм». Наш внутренний мир реален, быть может, даже более реален, чем мир, окружающий нас.

Математики пренебрегли вызовом и предпочли бежать от природы путём изобретения всевозможных теорий, которые никак не объясняют того, что мы видим или ощущаем.

Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим.

Если истина может быть высказана так, чтобы она была понята, в неё поверят.

Суждения, считающиеся непререкаемыми, потому что их никогда не подвергали анализу, должны смириться и предъявить свои законные документы; часто оказывается, что они их вовсе не имеют.

Экстравагантная выдумка сегодня — холодный факт завтра.

Система самовосхваления может быть причиною сновидений, бесспорно весьма приятных, но вместе с тем и крайне обидного пробуждения.

Он имел бесстыдство умереть. Действительно, в смерти есть что-то неприличное. Разумеется, этот её аспект приходит на ум в последнюю очередь.

Средневековые образы и символы - отличная пища для воображения. Они пытаются описать мироздание так, как будто в нём больше логики и порядка, чем на самом деле. И эта идея западает в голову куда лучше, чем реальный мир.