Неточные совпадения
Хозяйка села за самовар и сняла
перчатки. Передвигая стулья с помощью незаметных лакеев, общество разместилось, разделившись на две части, — у самовара с хозяйкой и на противоположном конце гостиной — около красивой жены посланника в
черном бархате и с
черными резкими бровями. Разговор в обоих центрах, как и всегда в первые минуты, колебался, перебиваемый встречами, приветствиями, предложением чая, как бы отыскивая, на чем остановиться.
Он бросил фуражку с
перчатками на стол и начал обтягивать фалды и поправляться перед зеркалом;
черный огромный платок, навернутый на высочайший подгалстушник, которого щетина поддерживала его подбородок, высовывался на полвершка из-за воротника; ему показалось мало: он вытащил его кверху до ушей; от этой трудной работы, — ибо воротник мундира был очень узок и беспокоен, — лицо его налилось кровью.
Я надел, однако, на руку этот остаток
перчатки и пристально рассматривал то место среднего пальца, которое всегда было замарано
чернилами.
В окнах марьинского дома зажигались огни; Прокофьич, в
черном фраке и белых
перчатках, с особенною торжественностию накрывал стол на семь приборов.
Сзади саней тяжело подпрыгивали на рыжих лошадях двое полицейских в
черных шинелях, в белых
перчатках.
Рукою в белой
перчатке он держал плетку и, поднося ее к белому, под
черной фуражкой, лицу, дымил папиросой.
Пара темно-бронзовых, монументально крупных лошадей важно катила солидное ландо: в нем — старуха в
черном шелке, в
черных кружевах на седовласой голове, с длинным, сухим лицом; голову она держала прямо, надменно, серенькие пятна глаз смотрели в широкую синюю спину кучера, рука в
перчатке держала золотой лорнет. Рядом с нею благодушно улыбалась, кивая головою, толстая дама, против них два мальчика, тоже неподвижные и безличные, точно куклы.
Пришла Марина и с нею — невысокий, но сутуловатый человек в белом костюме с широкой
черной лентой на левом рукаве, с тросточкой под мышкой, в сероватых
перчатках, в панаме, сдвинутой на затылок. Лицо — смуглое, мелкие черты его — приятны; горбатый нос, светлая, остренькая бородка и закрученные усики напомнили Самгину одного из «трех мушкетеров».
Иван Иванович был, напротив, в
черном фраке. Белые
перчатки и шляпа лежали около него на столе. У него лицо отличалось спокойствием или скорее равнодушным ожиданием ко всему, что может около него происходить.
В Австралии есть кареты и коляски; китайцы начали носить ирландское полотно; в Ост-Индии говорят все по-английски; американские дикари из леса порываются в Париж и в Лондон, просятся в университет; в Африке
черные начинают стыдиться своего цвета лица и понемногу привыкают носить белые
перчатки.
Он, как был вчера, — в зеленом сюртуке, нанковых панталонах, в
черном жилете, с лорнеткой на ленточке и в шляпе, без
перчаток, — так и пустился с нами в дорогу.
— Постойте, Сергей Александрыч, — остановил Привалова Nicolas, облеченный в
черную пару и белые
перчатки. — Куда это вы бредете?
Был он в новешеньких
черных лайковых
перчатках и в щегольском белье.
Между матерью и дочерью сразу пробежала
черная кошка. Приехавши домой, сестрица прямо скрылась в свою комнату, наскоро разделась и, не простившись с матушкой, легла в постель, положив под подушку
перчатку с правой руки, к которой «он» прикасался.
Она была вся зеленая, и платье, и шляпа, и лицо с бородавкой под глазом, даже кустик волос на бородавке был, как трава. Опустив нижнюю губу, верхнюю она подняла и смотрела на меня зелеными зубами, прикрыв глаза рукою в
черной кружевной
перчатке без пальцев.
Вошел человек высокого роста, в опрятном сюртуке, коротеньких панталонах, серых замшевых
перчатках и двух галстухах — одном
черном сверху, другом белом снизу.
Лаврецкий уже накануне с сожалением заметил в нем все признаки и привычки застарелой бедности: сапоги у него были сбиты, сзади на сюртуке недоставало одной пуговицы, руки его не ведали
перчаток, в волосах торчал пух; приехавши, он и не подумал попросить умыться, а за ужином ел, как акула, раздирая руками мясо и с треском перегрызая кости своими крепкими
черными зубами.
Из-за распахнувшейся на мгновение шубы я заметил отлично сшитый сюртук и ослепительной белизны рубашку с крупными брильянтовыми запонками; на руках
перчатки a double couture, [двойной строчки (франц.)] на шее — узенький
черный col… [галстук (франц.)]
И теперь, с гримасами отвращения прихлебывая
черную, крепкую горькую бурду, подпоручик глубоко задумался над своим положением. «Гм… во-первых, как явиться без подарка? Конфеты или
перчатки? Впрочем, неизвестно, какой номер она носит. Конфеты? Лучше бы всего духи: конфеты здесь отвратительные… Веер? Гм!.. Да, конечно, лучше духи. Она любит Эссбуке. Потом расходы на пикнике: извозчик туда и обратно, скажем — пять, на чай Степану — ррубль! Да-с, господин подпоручик Ромашов, без десяти рублей вам не обойтись».
Я пришел в
черном сьюте, в сиреневого цвета
перчатках и в лакированных полусапожках; волосы мои были напомажены, лицо — вымыто.
Калинович взмахнул глазами: перед ним стояла молоденькая, стройная дама, в белой атласной шляпке, в перетянутом
черном шелковом платье и накинутой на плечи турецкой шали. Маленькими ручками в свежих французских
перчатках держала она огромный мешок. Калинович поспешил его принять у ней.
В правой руке он держал
черную шляпу из заячьего пуха, в левой две толстые замшевые
перчатки; галстух он повязал еще шире и выше обыкновенного — и в накрахмаленное жабо воткнул булавку с камнем, называемым «кошачьим глазом» o eil de chat).
У капитана были и
перчатки черные, из которых правую, еще не надеванную, он держал в руке, а левая, туго напяленная и не застегнувшаяся, до половины прикрывала его мясистую левую лапу, в которой он держал совершенно новую, глянцевитую и, наверно, в первый еще раз служившую круглую шляпу.
Любя подражать в одежде новейшим модам, Петр Григорьич, приехав в Петербург, после долгого небывания в нем, счел первою для себя обязанностью заказать наимоднейший костюм у лучшего портного, который и одел его буква в букву по рецепту «Сына отечества» [«Сын Отечества» — журнал, издававшийся с 1812 года Н.И.Гречем (1787—1867).], издававшегося тогда Булгариным и Гречем, и в костюме этом Крапчик — не хочу того скрывать — вышел ужасен: его корявое и черномазое лицо от белого верхнего сюртука стало казаться еще
чернее и корявее; надетые на огромные и волосатые руки Крапчика палевого цвета
перчатки не покрывали всей кисти, а держимая им хлыстик-тросточка казалась просто чем-то глупым.
Почти каждый день к крыльцу ее квартиры
черный солдат Тюфяев подводил тонконогого рыжего коня, дама выходила на крыльцо в длинном, стального цвета, бархатном платье, в белых
перчатках с раструбами, в желтых сапогах.
На ногах его были
черные ноговицы и такие же чувяки, как
перчатка обтягивающие ступни, на бритой голове — папаха с чалмой, — той самой чалмой, за которую он, по доносу Ахмет-Хана, был арестован генералом Клюгенау и которая была причиной его перехода к Шамилю.
Мне показалось, что они, эти сапоги, являлись оскорблением изящных прюнелевых ботинок,
черных лайковых
перчаток,
черного зонтика,
черной шляпы и особенно
черного шелкового платья.
Инженер пошел под акациями, сквозь сеть солнечных лучей, шагая медленно длинными, сухими ногами, тщательно натягивая
перчатку на тонкие пальцы правой руки, — маленький, досиня
черный гарсон отошел от двери ресторана, где он слушал эту беседу, и сказал рабочему, который рылся в кошельке, доставая медные монеты...
Евсей послушно отошёл к воротам… И вдруг, на другой стороне улицы, увидал Якова Зарубина. С тростью в руке, в новом пальто и в
перчатках, Яков, сдвинув набок
чёрный котелок, шёл по тротуару и улыбался, играя глазами, точно уличная девица, уверенная в своей красоте…
По целым часам, пока било семь, восемь, девять, пока за окнами наступала осенняя ночь,
черная, как сажа, я осматривал ее старую
перчатку, или перо, которым она всегда писала, или ее маленькие ножницы; я ничего не делал и ясно сознавал, что если раньше делал что-нибудь, если пахал, косил, рубил, то потому только, что этого хотела она.
За попугаем вскоре прибыла Маремьяша, пожилая горничная девушка, с лицом точно татуированным и испещренным
черными пятнышками, но в шляпке, новом бурнусе, в
перчатках и даже с зонтиком в руках.
Возле сидящих женщин, двигающих веерами и поворачивающихся друг к другу, стояли, склоняясь, как шмели вокруг ясных цветов,
черные фигуры мужчин в белых
перчатках, душистых, щеголеватых, веселых.
Было очень тепло; капитан шел в довольно щегольском меховом пальто, расстегнутом и раскрытом около шеи; цветной атласный галстук с яркой булавкой выглядывал из меха; шляпа капитана блестела, как полированная, а рукой, обтянутой в модную желтую
перчатку с толстыми
черными швами, он опирался на трость с большим костяным набалдашником.
По модному
черному фраку и гладко натянутым французским палевым
перчаткам, а главное по стеклышку, которое он по временам вставлял в глаз, нетрудно было догадаться, что он недавно из столицы.
Одет он был в синее суконное полукафтанье и подпоясан красной шерстяной опояской; обыкновенная войлочная шляпа, какую носили все рабочие, пестрядевая рубаха, ворот которой выставлялся из-под воротника кафтана, и
черные кожаные
перчатки дополняли костюм Авдея Михайлыча; судя по поклонам попадавшихся навстречу рабочих, плотинный играл видную роль на фабрике.
Вошел и Федор Петрович во фраке, завитой à la Capoul с длинной жилистой шеей, обложенной плотно белым воротничком, с огромной белой грудью и обтянутыми сильными ляжками в узких
черных штанах, с одной натянутой белой
перчаткой на руке и с клаком.
Личико у него маленькое, розовое, с
чёрными усиками и гордое, как новенький пятиалтынный. Руки в толстых жёлтых
перчатках и лакированные сапожки на ногах.
И человека три дворян, с самого начала бала пившие в кабинете, с красными лицами, надели кто
черные, кто шелковые вязаные
перчатки и вместе с графом уже собрались итти в залу, когда их задержал золотушный молодой человек, весь бледный и едва удерживая слезы, подошедший к Турбину.
После обеда обыкновенно он наряжался; бледный, с порезанным от бритья подбородком, вытягивая тощую шею, он целых полчаса стоял перед зеркалом и прихорашивался, то причесываясь, то закручивая свои
черные усы, прыскался духами, завязывал бантом галстук, потом надевал
перчатки, цилиндр и уходил на частные уроки.
Во мраке смутно представлялись те же неясные предметы: в некотором отдалении
черная стена, такие же движущиеся пятна; подле самого меня круп белой лошади, которая, помахивая хвостом, широко раздвигала задними ногами; спина в белой черкеске, на которой покачивалась винтовка в
черном чехле и виднелась белая головка пистолета в шитом кобуре; огонек папиросы, освещающий русые усы, бобровый воротник и руку в замшевой
перчатке.
Она ходила в
черном платье с плерезами и уже отказалась навсегда от шляпки и
перчаток, выходила из дому редко, только в церковь или на могилку мужа, и жила дома как монашенка.
Дама с животом посмотрела на каску с шестиугольной звездой, на раструбы
перчаток, на
черные, стрелами вверх подкрученные усы и спросила у Ионы...
«Да, вот она, казнь за
черный умысел, за воровское подлое намерение! — горько раздумывал он. — Ты сделал ее своею женою, с тем чтобы ограбить и бросить, как старую
перчатку… а вместо того, и сам не знаю как, полюбил ее, пуще самого дорогого, самого заветного!.. Какая ирония! Какая отместка!»
Топорков положил шляпу и сел; сел прямо, как манекен, которому согнули колени и выпрямили плечи и шею. Княгиня и Маруся засуетились. У Маруси сделались большие глаза, озабоченные, точно ей задали неразрешимую задачу. Никифор, в
черном поношенном фраке и серых
перчатках, забегал по всем комнатам. Во всех концах дома застучала чайная посуда и посыпались со звоном чайные ложки. Егорушку зачем-то вызвали на минуту из залы, вызвали потихоньку, таинственно.
Приказ княгини состоял в том, чтобы мы к вечеру были все в порядке: одеты во всё
черное, белые галстухи,
перчатки; были бы серьезны, умны, остроумны, послушны и завиты, как пудели; чтобы мы не шумели; чтобы в комнатах у нас было благоприлично.
Он обернулся. Перед ним заблестели два
черных бархатных глаза, смотревшие на него бойко и весело. Ему протягивала белую полуоткрытую руку в светлой шведской
перчатке статная, полногрудая, красивая дама лет под тридцать, брюнетка, в богатом пестром платье, переливающем всевозможными цветами. Голова ее, с отблеском
черных волос, белые зубы, молочная шея, яркий алый рот заиграли перед Палтусовым. На груди блестела брильянтовая брошка.
Один портрет особенно поразил меня. В голубой робе на фижмах, с тонко и кокетливо перегнутою талией, стояла, вероятно, молодая женщина: прекрасная ее рука, плотно обтянутая длинною
перчаткой, играла розою. Но лицо, все лицо было густо замазано
черною краской…
Здесь и нарядные, роскошно одетые как на бал барышни в полуоткрытых платьях и длинных
перчатках до локтей, с вычурными прическами; здесь и скромно и бедно одетые фигурки в коричневых и
черных платьицах, иные при
черных фартучках, как гимназистки; здесь и женщины средних лет, здесь и молодые, и совсем еще юные девочки, лет пятнадцати и шестнадцати на вид.
Особое внимание публики останавливали на себе оба потерпевшие — Василий Васильевич Луганский с блаженной, идиотской улыбкой на лице, и князь Владимир Александрович Шестов, одетый в оборванный, засаленный,
черный пиджак, застегнутый наглухо, без всяких признаков белья, но в свежих лайковых
перчатках.
С правой стороны его стоял оседланный конь и бил копытами о землю, потряхивая и звеня сбруей, слева — воткнуто было копье, на котором развевалась грива хвостатого стального шишака; сам он был вооружен широким двуострым мечом, висевшим на стальной цепочке, прикрепленной к кушаку, чугунные
перчатки, крест-на-крест сложенные, лежали на его коленях; через плечо висел у него на шнурке маленький серебряный рожок; на обнаженную голову сидевшего лились лучи лунного света и полуосвещали
черные кудри волос, скатившиеся на воротник полукафтана из буйволовой кожи; тяжелая кольчуга облегала его грудь.