Неточные совпадения
Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет, — так все запылилось, полиняло и вообще лишено было живых
следов человеческого присутствия.
На опушке лиственного леса, что около болота, староверы часто находили неглубоко в земле бусы, серьги, браслеты, пуговицы, стрелы, копья и
человеческие кости. Я осмотрел это место и нашел
следы жилищ. На старинных морских картах при устье Амагу показаны многочисленные туземные юрты. Старик рассказывал мне, что лет 30 назад здесь действительно жило много удэгейцев, но все они погибли от оспы. В 1870 году, по словам Боголюбского, на берегу моря, около реки Амагу, жило много туземцев.
Не знает он теперь, сохранились они или нет, вероятно, сохранились, потому что посажены были в глухом месте и поблизости
следов человеческих не замечалось.
По мере того как исчезали
следы человеческие, встречалось все более и более
следов звериных. Тигр, рысь, медведь, росомаха, изюбр, олень, козуля и кабан — постоянные обитатели здешней тайги.
Следы человеческой жизни глохнут очень скоро: усадьба Глафиры Петровны не успела одичать, но уже казалась погруженной в ту тихую дрему, которой дремлет все на земле, где только нет людской, беспокойной заразы.
А на Малой Ямской, которую посещают солдаты, мелкие воришки, ремесленники и вообще народ серый и где берут за время пятьдесят копеек и меньше, совсем уж грязно и скудно: пол в зале кривой, облупленный и занозистый, окна завешены красными кумачовыми кусками; спальни, точно стойла, разделены тонкими перегородками, не достающими до потолка, а на кроватях, сверх сбитых сенников, валяются скомканные кое-как, рваные, темные от времени, пятнистые простыни и дырявые байковые одеяла; воздух кислый и чадный, с примесью алкогольных паров и запаха
человеческих извержений; женщины, одетые в цветное ситцевое тряпье или в матросские костюмы, по большей части хриплы или гнусавы, с полупровалившимися носами, с лицами, хранящими
следы вчерашних побоев и царапин и наивно раскрашенными при помощи послюненной красной коробочки от папирос.
— Что такое наша полиция, я на себе могу указать вам пример… Вот перед этим поваром был у меня другой, старик, пьяница, по прозванью Поликарп Битое Рыло, но, как бы то ни было, его находят в городе мертвым вблизи кабака, всего окровавленного… В самом кабаке я, через неделю приехавши, нашел
следы человеческой крови — явно ведь, что убит там?.. Да?
— Сами они николи не ездят и не ходят даже по земле, чтобы никакого и
следа человеческого не было видно, — а по пням скачут, с пенька на пенек, а где их нет, так по сучьям; уцепятся за один сучок, потом за другой, и так иной раз с версту идут.
…Странно, я писал сегодня о высочайших вершинах в
человеческой истории, я все время дышал чистейшим горным воздухом мысли, а внутри как-то облачно, паутинно и крестом — какой-то четырехлапый икс. Или это мои лапы, и все оттого, что они были долго у меня перед глазами — мои лохматые лапы. Я не люблю говорить о них — и не люблю их: это
след дикой эпохи. Неужели во мне действительно —
Дивное это дело; кажется, вот и жило тут не далеко, человек, стало быть, действует, а в этих местах словно ноги
человеческой не бывало: кроме звериного
следу, все ровно и гладко.
"Расплюев! — говорю я ему, — да вы вспомните, что у вас на лице нет ни одного места, на котором бы
следов человеческой пятерни не осталось!"А он в ответ:"Это, говорит, прежде было, а с тех пор я исправился!"И что же! представьте себе, я же должен был от него во все лопатки удирать, потому что ведь он малый серьезный: того гляди, и в участок пригласит!
— Господи! Вы меня уморите прежде, чем смерть придет за мною, — говорила больная. — Все шушукают, да скользят без
следа, точно тени могильные. Да поживите вы еще со мною! Дайте мне послушать
человеческого голоса! Дайте хоть поглядеть на живых людей!
Русский человек вообще не злопамятлив: он прощает обиду скорее и легче, чем иной иностранец; мести он почти никогда не делает своею задачею и охотно мирится с тем, в чьем обидном поступке видит
след запальчивости, неосновательной подозрительности или иной случайности, зависящей от обстоятельств и слабостей
человеческих, которым в мягкосердной Руси дается так много снисхождения; но когда хороший русский человек встречает в другом обидный закал, он скажет: «Бог с ним» и предоставляет другим проучить его, а сам от такого сейчас в сторону.
Перед Вадимом было волнующееся море голов, и он с возвышения свободно мог рассматривать каждую; тут мелькали уродливые лица, как странные китайские тени, которые поражали слиянием скотского с
человеческим, уродливые черты, которых отвратительность определить невозможно было, но при взгляде на них рождались горькие мысли; тут являлись старые головы, исчерченные морщинами, красные, хранящие столько смешанных
следов страстей унизительных и благородных, что сообразить их было бы трудней, чем исчислить; и между ними кое-где сиял молодой взор, и показывались щеки, полные, раскрашенные здоровьем, как цветы между серыми камнями.
— Она потеряла дорóгой
следы страстей
человеческих, она смеется над переменами столетий, протекающих над нею безвредно, как женщина над пустыми вздохами глупых любовников; — она не боится ни ада, ни рая, вольна жить и умереть, когда ей угодно; — сделавшись могилой какого-нибудь несчастного сердца, она не теряет своей прелести, живого, беспокойного своего нрава; и в ее погребальном ропоте больше утешений, нежели жалости.
Если бы он был знаток
человеческой природы, он прочел бы на нем в одну минуту начало ребяческой страсти к балам, начало тоски и жалоб на длинноту времени до обеда и после обеда, желанья побегать в новом платье на гуляньях, тяжелые
следы безучастного прилежания к разным искусствам, внушаемого матерью для возвышения души и чувств.
Тот сейчас наехал и обыск у ней в доме сделал: так однех трав, сударь, у ней четыре короба нашли, а что камушков разных — этаких мы и не видывали; земли тоже всякой: видно, все из-под
следов человеческих.
Как ни давно это было, но мы еще очень хорошо помним сквернейший сентябрьский день, сырой, холодный; помним длинную залу, тоже сырую и холодную, с распростертыми над нами по потолку ее всевозможными богами и богинями Олимпа, залу почти без всяких
следов жилья
человеческого.
— Конечно. Мы высшие существа, и если бы в самом деле мы сознали всю силу
человеческого гения и жили бы только для высших целей, то в конце концов мы стали бы как боги. Но этого никогда не будет, — человечество выродится, и от гения не останется и
следа.
Был уже весенний месяц март, но по ночам деревья трещали от холода, как в декабре, и едва высунешь язык, как его начинало сильно щипать. Волчиха была слабого здоровья, мнительная; она вздрагивала от малейшего шума и все думала о том, как бы дома без нее кто не обидел волчат. Запах
человеческих и лошадиных
следов, пни, сложенные дрова и темная унавоженная дорога пугали ее; ей казалось, будто за деревьями в потемках стоят люди и где-то за лесом воют собаки.
Но это исключения; в общей массе людей невозможно исказить
человеческую природу до такой степени, чтобы в ней не осталось и
следа естественных инстинктов и здравого смысла.
Того примиряющего, разрешающего начала, которое так могуче действует в искусстве, ставя перед вами полного человека и заставляя проглядывать его
человеческую природу сквозь все наплывные мерзости, — этого начала нет никаких
следов в изображении личности князя.
— Пустое городишь, Патап Максимыч, — сказал паломник. — Мало ль чего народ ни врет? За ветром в поле не угоняешься, так и людских речей не переслушаешь. Да хоть бы то и правда была, разве нам
след за клады приниматься. Тут враг рода
человеческого действует, сам треклятый сатана… Душу свою, что ли, губить! Клады — приманка диавольская; золотая россыпь — Божий дар.
Здесь также совершается в миги божественного озарения как бы некое пресуществление
человеческого естества, его обожение: недаром же Моисей, сойдя с горы Синая, сохранил на себе
след сияния Божества [«Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лице его стало сиять лучами оттого, что Бог говорил с ним.
Ни одного, ни санного, ни
человеческого, ни звериного
следа не было видно.
Место для ловли рыбы, сушилка, составленные лодки на берегу и т. д. — все указывало, что где-то недалеко есть люди. Собаки тоже, как бы почуяв близость
человеческого жилья, пошли бодрее. Вот и дорога, вот и свежие
следы лыж. Кто-то недавно рубил дрова. И действительно, едва мы вышли на синдинскую протоку, как увидели с правой стороны огоньки. Это было гольдское селение Люмоми.
В это время на тропе я увидел медвежий
след, весьма похожий на
человеческий.
— У вас не может быть принципов, вы живете для того только, чтоб приносить зло, это цель ваша, но нельзя же думать, что вы так низко пали, что у вас не осталось и
следа человеческого чувства!
Они прошли мимо.
Следом проплыл запах кумача и горячего
человеческого тела.
Утром дождь уже не стучал в окна, но небо по-вчерашнему было серо. Деревья стояли печальные и при каждом налете ветра сыпали с себя брызги.
Следы человеческих ног на грязных тропинках, канавки и колеи были полны воды. Надежда Филипповна решила ехать.
Таврический дворец, еще недавний свидетель пышности и великолепия светлейшего «князя Тавриды», от самой могилы которого в описываемое нами время не осталось и
следа, стоял среди ярко-зеленой, в тот год рано распустившейся листвы, как живое доказательство бренности людского счастья, непрочности
человеческих дел, в сравнении с сияющей все прежним блеском каждый год обновляющейся Природы.
В прогулках своих я не любил ходить по спокойным пробитым дорогам; нет, я старался быть там, где
следа человеческого не видано, кроме моего, куда можно было пройти с опасением упасть и погибнуть или с радостною надеждой быть там первым.
С другой стороны время было наиболее неумолимо, как бы нарочно для того, чтобы поразнообразить красоты развалин: здесь везде
следы, оставленные борьбой времени с делом рук
человеческих.
Когда подошли к месту, то медведя простыл и
след, а на земле I лежал лишь обезображенный труп Николая Митрофанова Иванова. Вся одежда на нем была превращена в лохмотья, череп разворочен, лицо потеряло всякий
человеческий облик и представляло из себя одну сплошную кровавую массу.
Заросший зеленой травою берег казался нетронутым
человеческою ногою. Все
следы были тщательно уничтожены до мелочей внимательным горбуном.
Верстах в десяти, с одной стороны, от фольварка пана Стабровского и в семи от вотчины Сурмина, с другой стороны, есть дремучий лес, нога
человеческая и конская прокладывают в нем
след разве тогда, когда охотники-паны делают облавы на медведей.
И смутился тогда думой крепкою
Молодой купец Калашников;
И он стал к окну, глядит на улицу —
А на улице ночь темнехонька;
Валит белый снег, расстилается,
Заметает
след человеческий.
Под окном не было никаких
следов — это первое, что бросилось мне в глаза; далее, я, видимо, ошибался в высоте окна, считая ее не превышающей обычного
человеческого роста: в действительности я едва доставал подоконник кончиками пальцев, хотя рост имею выше среднего.
— Мы, — говорят, — заметили между острых камней
следы человеческих ног и сказали себе: не мертвец же ведь этою дорожкой ходит!