Рожденная огнем. Книга 1. Дюжина и Ледяной лес

Ашлин Фаулер, 2021

Дюжина – девочка без имени, без прошлого, без семьи. Она отреклась от прежней жизни, чтобы стать Охотницей и вступить в борьбу с монстрами, наводнившими королевство Эмбер. Но ее главная цель – отомстить за семью, безжалостно уничтоженную коварным пещерным кланом. Терзаемая чувством вины и ненавистью, Дюжина хранит свою тайну от всех обитателей Охотничьей заимки, где юных рекрутов обучают искусству войны. Когда на заимку вторгаются гоблины и похищают единственного близкого Дюжине человека – Семерку, она решает любой ценой спасти напарницу. Пока взрослые охотники бездействуют, Дюжина пускается в погоню. Компанию ей составляет Пес, каменный Хранитель заимки, и двое ее давних недругов – Пятак и Шестой. Вчетвером им предстоит пройти трудный путь, полный захватывающих приключений и опасностей. Книга впервые издается на русском языке!

Глава 9

Сбежав по ступеням, Дюжина очутилась в кромешной удушающей тьме. Выудив коробок, она чиркнула спичкой и, щурясь от ослепительного света, поднесла ее к свече. Из мрака возникла винтовая лестница в обрамлении причудливых теней.

Поборов страх, Дюжина спустилась туда, где видела гоблинов, и поразилась масштабу разрушений. Кое-где потолок обвалился целиком, обнажив бледные торчащие корни, которые скользили по лицу, точно мокрые пряди утопленника. Содрогнувшись, девочка юркнула в камеру, откуда появились гоблины.

На месте дальней стены, уничтоженной взрывом, голодной пастью зиял тоннель, наполненный зловещей вонью огров и гнетущей кровожадной тьмой. Собравшись с духом, Дюжина заглянула в разлом, стараясь вытеснить страх омерзением.

Виктория не испугалась бы. Думай о Семерке. Думай о Силвер.

Девочка сглотнула, хотя во рту пересохло, и, перебравшись через земляные глыбы, ступила в тоннель. Хрум перекочевал с плеча на ладонь и, замерев подле мерцающего огонька свечи (но так, чтобы не подпалить усики), всматривался в темноту. Две пары глаз лучше одной. Горячий воск стекал на пальцы, тишину нарушало только прерывистое дыхание Дюжины, взгляд шарил по тоннелю — идеально ровному, прямому, точно стрела, что красноречиво свидетельствовало о его противоестественности. Да, без колдовства тут явно не обошлось.

Дюжина брела несколько часов кряду, пока свеча не превратилась в огарок, а мрачные мысли полностью не заполонили сознание. Вдруг из тоннеля нет выхода? Вдруг она заблудилась в подземном лабиринте? Вдруг кто-то притаился в темноте?

Стиснув зубы, девочка прибавила шагу. Наконец впереди забрезжил тусклый свет. Хрум приободрился, распушил хвост и принялся скакать с запястья на плечо и обратно. Не помня себя от радости, Дюжина припустила со всех ног и вскоре уже грелась в лучах предзакатного солнца. Довольная собой, она с наслаждением вдохнула свежий морозный воздух.

Вокруг, роняя длинные тени на снег, высились молодые долговязые сосенки. Сквозь ветви виднелись Саблезубые горы. Угасающее солнце золотило землю. Дюжина завертелась в поисках знакомого ориентира, однако заимки не увидела. Очевидно, тоннель заканчивался где-то в горах. До самого горизонта простирался заснеженный лес. В гробовой тишине не раздавалось ни единого звука. Хрум на плече затаился, помрачнел, радостное возбуждение у странников стремительно таяло.

Борясь с подступающим страхом, Дюжина уставилась себе под ноги и принялась изучать истоптанный снег, чтобы хоть как-то отвлечься от осознания непосильной ноши, которую она взвалила на себя.

Следы были повсюду, но мало-помалу они, словно фрагменты мозаики, сложились в единую картину. Чудовища явились с разных сторон, но в подземелье вошли вместе. Три цепочки следов тянулись в противоположном направлении. При виде их у Дюжины вырвался вздох облегчения. Неизвестно, возвращались ли гоблины прежним путем, однако между отпечатками их ног отчетливо виднелись человеческие следы.

— Семерка, — прошептала девочка. Живая и, судя по всему, невредимая, если не утратила способности передвигаться.

Вопрос: надолго ли?

Дюжина тряхнула головой, досадуя на свою память: слишком ярко всплывали в сознании рассказы о зверствах гоблинов, услышанные на занятиях. Все равно она отыщет Семерку и приведет обратно. Любой ценой.

— Надо торопиться, — сообщила она Хруму, чьи усики щекотали ей нос, и, взявшись за топоры, устремилась по следу. — Через пару часов стемнеет. — Ее голос звучал неестественно громко посреди безмолвия.

За опушкой лес сменился густой чащей, деревья подернулись инеем. Следы петляли среди стволов и обрывались у подножия пологого склона. Вдалеке Саблезубые горы царапали небосвод. Дюжина застыла, всматриваясь в истоптанный снег. Здесь гоблинов-похитителей поджидали по меньшей мере четверо товарищей и трое саней.

Хмуро покосившись на угасающее солнце, Дюжина попыталась унять сердцебиение и кляла себя за недальновидность. Любой бы сообразил, что гоблины, провернувшие невероятную доселе операцию, к отступлению тоже готовились основательно.

За спиной тихонько хрустнул снег. Бельчонок моментально ощетинился. Дюжина выхватила топоры, но укрыться было негде. Сердце норовило выскочить из груди, страх сдавил горло. Повернувшись к чаще, девочка разглядела вдали темный силуэт, направляющийся к ней уверенной поступью хищника.

Сердце бешено колотилось, однако Дюжина не двинулась с места.

Лишь когда хищник приблизился, она с облегчением узнала в нем Хранителя заимки. Но топоры не опустила. Хрум в знак солидарности оскалился, шерсть на загривке встала дыбом.

На заимке Дюжина повидала всяких диковинок, однако все они меркли на фоне Хранителя. Вытесанный из красноватого камня, как и стены заимки, Хранитель легко мог сойти за существо из плоти и крови, если бы не устрашающие, поистине исполинские габариты. Рваное ухо придавало ему зловещий вид. Дюжина с содроганием вспомнила, как легко, точно былинку, он отшвырнул снежного волка. Стиснув рукояти топоров, она свирепо глянула на Хранителя, застывшего перед нею с самой суровой миной.

— Ты как здесь очутилась? — Его голос походил на скрежет мельничных жерновов. Взгляд поочередно перебегал с девочки на бельчонка и обратно. — Немедленно возвращайся на заимку. Охотники будут волноваться.

Дюжина невольно фыркнула:

— За Семерку они не шибко-то волнуются. А за меня не станут и подавно. — Она едва утерпела, чтобы не попятиться, когда исполинский Пес навис над нею. От его взора не укрылась ни ее теплая амуниция, ни набитый до отказа заплечный мешок.

— Намереваешься вызволить юную Охотницу в одиночку, — с неодобрением констатировал исполин.

— Не просто намереваюсь, а делаю. — Девочка вздернула подбородок. Ее воинственный вид и оскал Хрума только раззадорили Хранителя.

Его раскатистый хохот застал Дюжину врасплох.

— Я сам разберусь. — Медленно покачивая хвостом, Пес пристально всматривался в собеседницу. — А ты возвращайся.

Оскорбленная его смехом, Дюжина почувствовала, как внутри закипает гнев.

— Вы вообще не собирались на поиски, — чуть громче обычного заявила она. — Я слышала ваши речи в Большом зале. И Семерку выручать вы не собираетесь.

Хранитель перестал вилять хвостом и утробно зарычал. Стиснув зубы, девочка отвернулась и устремила взгляд на истоптанный снег.

— Я сказал совету правду, — послышалось за спиной. — Их план никуда не годится. Однако старейшины велели мне отыскать девочку любой ценой. Поэтому я здесь. А ты отправляйся на заимку. Живо, — рыкнул он.

Не выпуская топоров, Дюжина резко обернулась.

— Нет! — выпалила она, вложив в это слово всю свою решимость. Воцарилось молчание. На долю секунды недовольство в глазах Хранителя сменилось сочувствием, но потом в них вспыхнуло прежнее негодование.

— Теряем время, — прорычал он, косясь на удлиняющиеся тени. — С каждой минутой похитители увозят девочку все дальше.

— Тогда поторопитесь. А я догоню.

Хранитель просто опешил:

— Интересно, как ты думаешь пересечь Саблезубые горы без косолапа?

Хрум уставился на каменного исполина, потом повернулся за ответом к Дюжине, кончик его носа подергивался в предвкушении.

Девочка на секунду замешкалась. Она непременно прихватила бы косолапа, если бы изобрела способ незаметно провести его через плац.

— На своих двоих, — ответила Дюжина с уверенностью, которой в действительности не испытывала. — В точности как вы.

Хрум неодобрительно посмотрел на хозяйку, пушистый хвостик огорченно повис.

Хранитель невесело хохотнул:

— Наивное дитя.

— Я знаю, что мне предстоит, и в состоянии сама о себе позаботиться, — взвилась Дюжина и, слегка успокоившись, кивнула на солнце, почти скрывшееся за вершинами гор. — Чего вы медлите?

Вместо того чтобы гигантскими прыжками броситься вперед, Пес принялся нервно расхаживать туда-сюда.

Дюжина отвернулась и стала сосредоточенно изучать истоптанный снег. Чем ближе к саням, тем путанее становились следы Семерки. Поначалу ровная цепочка петляла, смазывалась, а потом устремлялась в противоположном направлении. Судя по следам волочения, девочку настигли и потащили обратно. Чуть поодаль от места, где стояли сани, виднелись четкие отпечатки босых ног. Похоже, Семерке почти удалось скрыться, но похитители догнали ее, завязалась борьба, в пылу схватки девочка потеряла сапоги. Колеи от трех саней пересекали заснеженную равнину и терялись в горах.

Обернувшись, Дюжина едва не столкнулась нос к носу с Хранителем.

— Возьму тебя с собой, — без особой радости объявил он, ледяной ветер ерошил каменную шерсть. — Не могу жертвовать одним рекрутом ради спасения другого. И до заимки проводить не успею — скоро стемнеет. Только поедешь на мне верхом. Не очень удобно, зато быстро. И куда безопаснее, чем на своих двоих.

Дюжина ожидала чего угодно, но только не этого. Хранитель подобием сфинкса опустился на снег и кивком велел ей забираться. Девочка принялась лихорадочно соображать. В попутчики она не собиралась брать никого, а уж тем более Пса, явно считавшего ее досадной помехой. Однако… Ее взгляд метнулся к зазубренным вершинам, а тоненький, предательский голосок нашептывал, что им с Хрумом лучше не соваться туда в одиночку.

— Чур, я за главную, — с напускной важностью потребовала она, чем ввергла Хранителя в ступор.

— Сначала пройди боевое крещение, потом командуй, — чуть презрительно парировал он, оскорбившись. Дюжина мысленно позлорадствовала.

— Либо так, либо брось меня здесь, в чистом поле, предоставив полагаться на бельчонка и собственную смекалку.

В глазах Хранителя мелькнуло восхищение.

— Ты хитра, словно дымчатая лисица. Но на твои условия я пойти не могу, — посерьезнев, добавил он. — Моя задача — отыскать девочку и привезти ее обратно живой. Мы поладим, если будем действовать сообща.

Дюжина подозрительно прищурилась, но так и не нашла, к чему придраться. Помедлив, она протянула руку:

— Договорились.

Пес разразился смехом, похожим на грохот гальки о стекло.

— Мое первое рукопожатие. — Он аккуратно накрыл ее ладонь тяжеленной лапой. — Зови меня Пес. Это короче, чем «доблестный Хранитель Охотничьей заимки».

Дюжина прыснула и только потом поняла, что это не шутка.

— Тебя действительно так величают?

— Да. Но Пес меня вполне устроит.

— Ну а мы — Дюжина и Хрум, — сообщила девочка, взбираясь на спину исполина. — Но ты можешь звать меня «несравненная обитательница Охотничьей заимки».

Пес окинул ее недвусмысленным взглядом и, не говоря ни слова, устремился по следу саней.

Дюжина мертвой хваткой вцепилась в каменную холку, и они все удлиняющимися прыжками помчались в сторону гор.