Кроме того, было прочтено дьячком несколько стихов из Деяний Апостолов таким странным, напряженным голосом, что ничего нельзя было понять, и священником очень внятно было прочтено место из Евангелия Марка, в котором сказано было, как Христос, воскресши, прежде чем улететь на небо и
сесть по правую руку своего отца, явился сначала Марии Магдалине, из которой он изгнал семь бесов, и потом одиннадцати ученикам, и как велел им проповедывать Евангелие всей твари, причем объявил, что тот, кто не поверит, погибнет, кто же поверит и будет креститься, будет спасен и, кроме того, будет изгонять бесов, будет излечивать людей от болезни наложением на них рук, будет говорить новыми языками, будет брать змей и, если выпьет яд, то не умрет, а останется здоровым.
Неточные совпадения
Но лодки было уж не надо: городовой сбежал
по ступенькам схода к канаве, сбросил с себя шинель, сапоги и кинулся в воду. Работы было немного: утопленницу несло водой в двух шагах от схода, он схватил ее за одежду
правою рукою, левою успел схватиться за шест, который протянул ему товарищ, и тотчас же утопленница была вытащена. Ее положили на гранитные плиты схода. Она очнулась скоро, приподнялась,
села, стала чихать и фыркать, бессмысленно обтирая мокрое платье
руками. Она ничего не говорила.
Она так на него и накинулась, посадила его за стол подле себя
по левую
руку (
по правую села Амалия Ивановна) и, несмотря на беспрерывную суету и хлопоты о том, чтобы правильно разносилось кушанье и всем доставалось, несмотря на мучительный кашель, который поминутно прерывал и душил ее и, кажется, особенно укоренился в эти последние два дня, беспрерывно обращалась к Раскольникову и полушепотом спешила излить перед ним все накопившиеся в ней чувства и все справедливое негодование свое на неудавшиеся поминки; причем негодование сменялось часто самым веселым, самым неудержимым смехом над собравшимися гостями, но преимущественно над самою хозяйкой.
Воцарилось глубочайшее молчание. Губернатор вынул из лакированного ящика бумагу и начал читать чуть слышным голосом, но внятно. Только что он кончил, один старик лениво встал из ряда сидевших
по правую руку, подошел к губернатору, стал, или, вернее, пал на колени, с поклоном принял бумагу, подошел к Кичибе, опять пал на колени, без поклона подал бумагу ему и
сел на свое место.
Они стали все четверо в ряд — и мы взаимно раскланялись. С
правой стороны, подле полномочных, поместились оба нагасакские губернатора, а
по левую еще четыре, приехавшие из Едо, по-видимому, важные лица. Сзади полномочных
сели их оруженосцы, держа богатые сабли в
руках; налево, у окон, усажены были в ряд чиновники, вероятно тоже из Едо:
по крайней мере мы знакомых лиц между ними не заметили.
Все
сели на полу в кружок: против покута пан отец,
по левую
руку пан Данило,
по правую руку пани Катерина и десять наивернейших молодцов в синих и желтых жупанах.
За столом хозяева посадили Екатерину Петровну
по правую руку самого амфитриона [Амфитрион — гостеприимный хозяин (греч.).], а
по левую он, злодей, пригласил
сесть пани Вибель, которая на такую честь, кажется, не обратила никакого внимания и весь обед занята была сравнением фрака Аггея Никитича, еще прошлой зимой сильно поношенного, с фраком мизерного камер-юнкера, который у того,
по начавшей уже проникать в Россию моде, был очень широкий, но вместе с тем сидел на нем складно.
Устроив это так, чтобы этот аксессуар религии доминировал в судилище над всеми
по положению установленными атрибутами, Яков Львович потребовал, чтобы его заседатель духовного звания сидел с ним за столом безотлучно
по правую его
руку, а чтобы не терпел урона в своих доходах, Яков Львович и ему положил от себя вознаграждение, разумеется не скудною
рукою, и затем, обставясь как надо,
сел на судейское кресло.
Днем для открытия вновь преобразованного училища барон выбрал воскресенье; он с большим трудом, и то с помощью Петицкой, уговорил княгиню снять с себя глубокий траур и приехать на его торжество хоть в каком-нибудь сереньком платье. Г-жа Петицкая, тоже носившая
по князе траур, сняла его и надела форменное платье начальницы. К двенадцати часам они прибыли в училище. Княгиню барон усадил на одно из почетнейших мест. Г-жа Петицкая
села в числе служащих лиц, впрочем, рядом с бароном и даже
по правую его
руку.
За обедом уселись следующим образом: m-me Мерова на месте хозяйки,
по правую руку ее Тюменев, а
по левую Бегушев. Домна Осиповна
села рядом с Хмуриным, а граф Хвостиков с Офонькиным. Сам Янсутский почти не
садился и был в отчаянии, когда действительно уха оказалась несколько остывшею. Он каждого из гостей своих, глядя ему в рот, спрашивал...
Он не слышал, что ему сказали, попятился назад и не заметил, как очутился на улице. Ненависть к фон Корену и беспокойство — все исчезло из души. Идя домой, он неловко размахивал
правой рукой и внимательно смотрел себе под ноги, стараясь идти
по гладкому. Дома, в кабинете, он, потирая
руки и угловато поводя плечами и шеей, как будто ему было тесно в пиджаке и сорочке, прошелся из угла в угол, потом зажег свечу и
сел за стол…
— Ты
сядешь рядом со мной, — сказал он, — поэтому
сядь на то место, которое будет от меня слева, — сказав это, он немедленно удалился, и в скором времени, когда большинство уселось, я занял кресло перед столом, имея
по правую руку Дюрока, а
по левую — высокую, тощую, как жердь, даму лет сорока с лицом рыжего худого мужчины и такими длинными ногтями мизинцев, что, я думаю, она могла смело обходиться без вилки.
Все
сели;
сел и я. Стол был круглый.
По левую
руку от меня пришелся Трудолюбов,
по правую Симонов. Зверков
сел напротив; Ферфичкин подле него, между ним и Трудолюбовым.
Царевич Федор
садится по его
правую руку.
Садится за стол.
По правую его
руку царица, Федор и Ксения;
по левую Басманов. Бояре размещаются за другими столами. Слуги разносят блюда.
Он вяло перевалился на бок и
сел на корточки, по-турецки. На обеих
руках у него были отрублены все пальцы, за исключением большого на левой
руке, но этим единственным пальцем он ловко и быстро набил трубку, придерживая ее культяпкой
правой руки о колено, достал из шапки спички и закурил. Сладковатый, похожий сначала запахом на резеду, дымок махорки поплыл синими струйками в воздухе.
Мы закурили сигары и, улегшись на своих кроватях, толковали о различных человеческих странностях, приходивших нам в голову
по поводу странностей Василия Петровича. Через четверть часа вошел и Василий Петрович. Он поставил свою трубочку на пол у печки,
сел в ногах у Челновского и, почесав
правою рукою левое плечо, сказал вполголоса...
И только что старый Тойон сказал это слово, как дверь отворилась и в избу вошел сын старого Тойона и
сел от него
по правую руку.
На другой день, после обедни, все, бывало, поздравлять пойдут.
Сядет князь Алексей Юрьич во всем наряде и в кавалерии на софе, в большой гостиной,
по праву руку губернатор,
по левую — княгиня Марфа Петровна. Большие господа, с ангелом князя поздравивши, тоже в гостиной рассядутся:
по одну сторону мужчины,
по другую — женский пол. А
садились по чинам и
по роду.
Домаша посмотрела в окно. Ермак Тимофеевич действительно шел от своей избы
по направлению к усадьбе. Ксения Яковлевна быстро отошла от окна и скорее упала, чем
села на скамью. Сердце у нее усиленно билось и, она, казалось,
правой рукой, приложенной к левой стороне груди, хотела удержать его биение.
Царь воссел на престол.
По правую руку его
сел в кресло царевич.
По левую встал Григорий Лукьянович Малюта Скуратов.