Неточные совпадения
— Как жалко, что вы так много знаете ненужного вам, —
сказала ему Нехаева с досадой и снова обратилась к младшему Самгину, расхваливая «
Принцессу Грезу» Ростана.
Вдруг послышались пушечные выстрелы. Это суда на рейде салютуют в честь новорожденной
принцессы. Мы поблагодарили епископа и простились с ним. Он проводил нас на крыльцо и
сказал, что непременно побывает на рейде. «Не хотите ли к испанскому епископу?» — спросил миссионер; но был уже час утра, и мы отложили до другого дня.
Не
скажу, чтобы впечатление от этого эпизода было в моей душе прочно и сильно; это была точно легкая тень от облака, быстро тающего в ясный солнечный день. И если я все-таки отмечаю здесь это ощущение, то не потому, что оно было сильно. Но оно было в известном тоне, и этой душевной нотке суждено было впоследствии зазвучать гораздо глубже и сильнее. Вскоре другие лица и другие впечатления совершенно закрыли самое воспоминание о маленькой еврейской
принцессе.
Оркестр в павильоне играл то попурри из"Травиаты", то вальс Штрауса, то"
Скажите ей", российский романс, положенный на инструменты услужливым капельмейстером; в игорных залах, вокруг зеленых столов, теснились те же всем знакомые фигуры, с тем же тупым и жадным, не то изумленным, не то озлобленным, в сущности хищным выражением, которое придает каждым, даже самым аристократическим чертам картежная лихорадка; тот же тучноватый и чрезвычайно щегольски одетый помещик из Тамбова, с тою же непостижимою, судорожною поспешностью, выпуча глаза, ложась грудью на стол и не обращая внимания на холодные усмешки самих"крупиэ", в самое мгновенье возгласа"Riеn nе vа рlus!"рассыпал вспотевшею рукою по всем четвероугольникам рулетки золотые кружки луидоров и тем самым лишал себя всякой возможности что-нибудь выиграть даже в случае удачи, что нисколько не мешало ему, в тот же вечер, с сочувственным негодованием поддакивать князю Коко, одному из известных предводителей дворянской оппозиции, тому князю Коко, который в Париже, в салоне
принцессы Матильды, в присутствии императора, так хорошо
сказал:"Маdате, lе principe de la propriete est profondement ebranle en Russie".
«Я более всего люблю плавать по морям, спускать фейерверки, строить корабли», —
сказал он и дал
принцессе пощупать свои руки, загрубевшие от работы (Устрялов, том III, стр. 58).
Он остановил лакея, убиравшего тарелку с косточками птички, которую скушала
принцесса, выбрал из них две или три, завернул в свой белый платок и
сказал, что делает это с тем, чтобы «сберечь их как святыню».
— Шерочка! dites à la princesse, quand elle reviendra… [
Скажите принцессе, когда она вернется… (фр.).]
И потом, она на самом деле очаровательна, эта черноглазая Наташа! Кто
скажет, что отец ее кучер, мать была горничною. Она прирожденная
принцесса, эта грациозная девочка с кудрями Миньоны… Целый дождь похвал сыпется на Наташу… Она принимает их как должную дань со снисходительной улыбкой. Она так привыкла, чтобы окружающие восхищались ею. Генеральша целует, ласкает ее. Целует и ласкает княгиня Маро.
—
Принцессы какие! Королевны,
скажите пожалуйста! Масло им, видите ли, несвежее! Ха, ха!.. — ворчал он, шариком катаясь по столовой. — Небось забыли, что в подвалах-то в детстве не евши днями высиживали. Привередницы! Барышни! Сделай милость! — все больше и больше хорохорился толстяк.
Он не упомянул, чтобы
принцесса говорила ему что-нибудь про Пугачева, чтоб она
сказала ему что-либо о существовании в России преданной ей партии.
«В таком случае, — решительным тоном
сказала принцесса, — и я поеду с вами».
В «манифестике» (la petit manifeste), как называла
принцесса бумагу, посланную к графу Орлову, набросаны были мысли, развить которые должен был сам граф Орлов в большом, в официальном, так
сказать, манифесте, назначенном для флотского экипажа.
«Непременным условием предложенного мне брака с князем Римской империи, —
сказала при этом
принцесса аббату Рокотани, — поставляли мне переход в римско-католическую веру, но публично отречься от греческого исповедания в моем положении все равно что отречься от прав на русский престол.
Выслушав Чарномского,
принцесса с гневом
сказала: «Как вы осмелились подозревать меня в принятии на себя ложного имени?» Чарномский смутился и замолчал.
Однажды он, сидя у аббата, распространялся об уме, любезности и красоте
принцессы, об ее богатстве и связях, и
сказал, что дал ей клятву сопровождать ее повсюду.
— Это те самые документы, что были присланы ко мне при анонимном письме из Венеции, 8 июля 1774 года. Я говорила вам о них, —
сказала принцесса.
Он ни слова не
сказал о знакомстве с
принцессой в Германии, когда бывал у нее в Оберштейне и был известен под названием «Мосбахского незнакомца».
Когда он показал ей письмо консула и
сказал, что личное присутствие его в Ливорно необходимо для устранения столкновений и водворения порядка,
принцесса вполне тому поверила.
Принцесса Елизавета, говоря в письме к повелителю Османов, что она послала воззвание к русскому флоту, находившемуся в Ливорно,
сказала правду.
Опомнившись в каюте,
принцесса принялась за письмо к адмиралу Грейгу. Оно было написано резко. Графиня Селинская протестовала против учиненного над нею насилия, требовала немедленного освобождения и отчета в поступке адмирала. Грейг не удостоил ее ответом, на словах велел
сказать, что, арестуя ее, он повиновался высочайшей воле.
Правду
сказал барон Сакен, донося польскому правительству: «мне из верных источников известно, и я положительно знаю, что смерть сумасшедшей, так называемой
принцессы Елизаветы, последовала совершенно естественно, но, вероятно, это не помешает распространению разных слухов».
Вероятно, для того, чтобы скрыть до времени от Орлова настоящее свое местопребывание,
принцесса под этим документом написала, что он посылается из средины Турции, а в письме
сказала, что она находится на турецкой эскадре.
Что он был побочный сын графа Алексея Григорьевича, это не подлежит никакому сомнению, но действительно ли мать его была не кто другая, как «всклепавшая на себя имя»
принцесса Владимирская, — утвердительно
сказать нельзя, пока не будет извлечено из архивов все относящееся как до истинной дочери императрицы Елизаветы Петровны, так и до самозванки, судьбу которой мы описываем.
Где воспитывалась
принцесса Августа и где она находилась до 1785 года, то есть до сорокалетнего возраста, мы не знаем [В статье г. Самгина («Современная летопись» 1865 г. № 13) сказано, что бабушке его, г-же Головиной, инокиня Досифея, в минуту откровенности, взяв с нее предварительно клятву, что она до смерти ее никому не расскажет, что услышит,
сказала следующее...
— Вот мы как! — громко расхохотался хозяин и все его огромное тело заколыхалось в разные стороны, — так вот как!
Скажите, пожалуйста, обидели ваше сиятельство! Не финтифлюшка они, изволите видеть, a Тася…
Принцесса какая выискалась, видали такую? — обратился он к девочке.
— Для меня не подлежит сомнению, — продолжал Рашевич, всё больше вдохновляясь, — что если какой-нибудь Ричард Львиное Сердце или Фридрих Барбаросса, положим, храбр и великодушен, то эти качества передаются по наследству его сыну вместе с извилинами и мозговыми шишками, и если эти храбрость и великодушие охраняются в сыне путем воспитания и упражнения, и если он женится на
принцессе, тоже великодушной и храброй, то эти качества передаются внуку и так далее, пока не становятся видовою особенностью и не переходят органически, так
сказать, в плоть и кровь.