Неточные совпадения
14) Микаладзе, князь, Ксаверий Георгиевич, черкашенин, потомок сладострастной княгини Тамары. Имел обольстительную наружность и был столь охоч до женского пола, что увеличил глуповское народонаселение почти вдвое. Оставил полезное по сему
предмету руководство. Умер в 1814 году от истощения
сил.
Кажись, неведомая
сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит: летят версты, летят навстречу купцы на облучках своих кибиток, летит с обеих сторон лес с темными строями елей и сосен, с топорным стуком и вороньим криком, летит вся дорога невесть куда в пропадающую даль, и что-то страшное заключено в сем быстром мельканье, где не успевает означиться пропадающий
предмет, — только небо над головою, да легкие тучи, да продирающийся месяц одни кажутся недвижны.
И всякий народ, носящий в себе залог
сил, полный творящих способностей души, своей яркой особенности и других даров бога, своеобразно отличился каждый своим собственным словом, которым, выражая какой ни есть
предмет, отражает в выраженье его часть собственного своего характера.
Мужчины почтенных лет, между которыми сидел Чичиков, спорили громко, заедая дельное слово рыбой или говядиной, обмакнутой нещадным образом в горчицу, и спорили о тех
предметах, в которых он даже всегда принимал участие; но он был похож на какого-то человека, уставшего или разбитого дальней дорогой, которому ничто не лезет на ум и который не в
силах войти ни во что.
Вера, по настоянию бабушки (сама Татьяна Марковна не могла), передала Райскому только глухой намек о ее любви,
предметом которой был Ватутин, не сказав ни слова о «грехе». Но этим полудоверием вовсе не решилась для Райского загадка — откуда бабушка, в его глазах старая девушка, могла почерпнуть
силу, чтоб снести, не с девическою твердостью, мужественно, не только самой — тяжесть «беды», но успокоить и Веру, спасти ее окончательно от нравственной гибели, собственного отчаяния.
— Виноват опять! — сказал он, — я не в ту
силу поворотил. Оставим речь обо мне, я удалился от
предмета. Вы звали меня, чтоб сообщить мне о сплетне, и думали, что это обеспокоит меня, — так? Успокойтесь же и успокойте Веру Васильевну, увезите ее, — да чтоб она не слыхала об этих толках! А меня это не обеспокоит!
Второй вал покрыл весь Симодо и смыл его до основания. Потом еще вал, еще и еще. Круговращение продолжалось с возрастающей
силой и ломало, смывало, топило и уносило с берегов все, что еще уцелело. Из тысячи домов осталось шестнадцать и погибло около ста человек. Весь залив покрылся обломками домов, джонок, трупами людей и бесчисленным множеством разнообразнейших
предметов: жилищ, утвари и проч.
Я хотел обойти кругом сквера, но подвиг был не по
силам: сделав шагов тридцать, я сел в коляску, и кучер опять беспощадно погнал лошадей, опять замелькали
предметы.
Еще в Житомире, когда я был во втором классе, был у нас учитель рисования, старый поляк Собкевич. Говорил он всегда по — польски или по — украински, фанатически любил свой
предмет и считал его первой основой образования. Однажды, рассердившись за что-то на весь класс, он схватил с кафедры свой портфель, поднял его высоко над головой и изо всей
силы швырнул на пол. С сверкающими глазами, с гривой седых волос над головой, весь охваченный гневом, он был похож на Моисея, разбивающего скрижали.
Быть может, тут избираются недостойные
предметы веры, быть может, тут совершается идолопоклонство, живой Бог подменяется ограниченными и относительными вещами, но само психологическое состояние веры не упраздняется, оно остается в
силе.
От сближения нашего с женским обществом зарождался платонизм в чувствах: этот платонизм не только не мешал занятиям, но придавал даже
силы в классных трудах, нашептывая, что успехом можно порадовать
предмет воздыханий.
Есть великий закон, думаю я, одинаковый как для неодушевленных
предметов, так и для всей огромной, многомиллионной и многолетней человеческой жизни:
сила действия равна
силе противодействия.
По мере удаления от
предметов, связанных с тяжелыми воспоминаниями, наполнявшими до сей поры мое воображение, воспоминания эти теряют свою
силу и быстро заменяются отрадным чувством сознания жизни, полной
силы, свежести и надежды.
Сила любви никак не зависит ни от взаимности, ни от достоинства любимого
предмета: все дело в восприимчивости нашей собственной души и в ее способности сильно чувствовать.
Даже явно неправдоподобные рассказы его о чудодейственной
силе скапливаемых гривенников и пятаков не казались особенно неприятными, потому что в самой манере рассказывания уже слышалось его собственное ироническое отношение к
предмету рассказов.
В последнее время Братковский имел меньше времени для свиданий с Аннинькой, потому что в качестве секретаря генерала должен был присутствовать на консультации, где вел журнал заседаний и докладывал протоколы генерала, а потом получил роль в новой пьесе, которую Сарматов ставил на домашней сцене. С секретарскими работами Аннинька мирилась; но чтобы ее «
предмет» в качестве jeune premier [Первого любовника (фр.).] при всех на сцене целовал Наташу Шестеркину, — это было выше ее
сил.
У него в роте путем долгого, упорного труда был выработан при маршировке особый, чрезвычайно редкий и твердый шаг, причем солдаты очень высоко поднимали ногу вверх и с
силою бросали ее на землю. Это выходило громко и внушительно и служило
предметом зависти для других ротных командиров.
Время, предшествующее началу следствия, самое тягостное для следователя. Если план следствия хорошо составлен, вопросы обдуманы, то нетерпение следователя растет, можно сказать, с каждою минутой. Все мыслящие
силы его до такой степени поглощены
предметом следствия, что самая малейшая помеха выводит его из себя и заставляет горячиться и делать тысячу промахов в то самое время, когда всего нужнее хладнокровие и расчет.
— Об этом
предмете у нас с моей благодетельницей такой уговор был: чтоб быть мне в течение шести недель всем довольну, на ихнем коште, да и в водке б отказу мне не было, потому как, имея в
предмете столь великий подвиг, я и в
силах своих должен укреплен быть.
Кто не знает, с какой
силой влюбляются пожилые, некрасивые и по преимуществу умные девушки в избранный
предмет своей страсти, который дает им на то какой бы ни было повод или право?
И судьба ему помогает: правда, со внезапной грубостью. Кто-то сзади и с такою
силою толкает Александрова, что его ноги сразу потеряли опору, а тело по инерции беспомощно понеслось вперед и вниз. Момент — и Александров неизбежно должен был удариться теменем о каменные плиты ступени, но с бессознательным чувством самосохранения он ухватился рукой за первый
предмет, какой ему попался впереди, и это была пола вражеской шинели.
Об идеальности Людмилы Ченцов, и особенно последнее время, неоднократно говорил Катрин, которую, конечно, оскорбляли такие отзывы мужа о прежнем
предмете его страсти, и она только
силою характера своего скрывала это.
Чем более сгущалась темнота, тем громче кричали гады. Голоса их составляли как бы один беспрерывный и продолжительный гул, так что ухо к нему привыкало и различало сквозь него и дальний вой волков, и вопли филина. Мрак становился гуще;
предметы теряли свой прежний вид и облекались в новую наружность. Вода, древесные ветви и туманные полосы сливались в одно целое. Образы и звуки смешивались вместе и ускользали от человеческого понятия. Поганая Лужа сделалась достоянием
силы нечистой.
Воспаленные глаза бессмысленно останавливаются то на одном, то на другом
предмете и долго и пристально смотрят; руки и ноги дрожат; сердце то замрет, словно вниз покатится, то начнет колотить с такою
силой, что рука невольно хватается за грудь.
По этой вере явленные иконы и мощи сосредоточивают в себе особенную святость,
силу и благодать и близость к этим
предметам: прикосновение, целование, становление свеч к ним, подлезание под них много содействует спасению, равно и молебны, заказываемые перед этими святынями.
Несмотря, однако ж, на мои усилия разъяснить себе, против чего собственно должна быть устремлена эта тормозящая
сила, — я ничего обстоятельного по сему
предмету добиться не мог.
Курсы полдневских женщин действительно поднялись на небывалую высоту в
силу того экономического закона, по которому превышение спроса увеличивает цену
предметов потребления.
Один может брать дело с поверхности и указывать надобность внешних и частных поправок; другой может забирать все с корня и выставлять на вид внутреннее безобразие и несостоятельность
предмета или внутреннюю
силу и красоту нового здания, воздвигаемого при новом движении человечества.
Сообразно с широтою взгляда и
силою чувства авторов будет разниться и способ изображения
предметов, и самое изложение у каждого из них.
Разобрать это отношение внешней формы к внутренней
силе уже нетрудно; самое главное для критики — определить, стоит ли автор в уровень с теми естественными стремлениями, которые уже пробудились в народе или должны скоро пробудиться по требованию современного порядка дел; затем — в какой мере умел он их понять и выразить, и взял ли он существо дела, корень его, или только внешность, обнял ли общность
предмета или только некоторые его стороны.
Вы вот теперь даете мне вопрос, касающийся такого
предмета, которого обнять-то, уразуметь-то нет
силы, и хотите, чтобы я так вот все и решил в нем.
Лишившись
предмета, тыканье руками хотя и утрачивает свою ясность, но с точки зрения энергии и
силы никакого ущерба не терпит.
Чтобы читать хорошо, то есть нескучно и с пользой для слушателей, нужно, кроме таланта, иметь еще сноровку и опыт, нужно обладать самым ясным представлением о своих
силах, о тех, кому читаешь, и о том, что составляет
предмет твоей речи.
Конечно, при созерцании возвышенного
предмета могут пробуждаться в нас различного рода мысли, усиливающие впечатление, им на нас производимое; но возбуждаются они или нет, — дело случая, независимо от которого
предмет остается возвышенным: мысли и воспоминания, усиливающие ощущение, рождаются при всяком ощущении, но они уже следствие, а не причина первоначального ощущения, и если, задумавшись над подвигом Муция Сцеволы, я дохожу до мысли: «да, безгранична
сила патриотизма», то мысль эта только следствие впечатления, произведенного на меня независимо от нее самым поступком Муция Сцеволы, а не причина этого впечатления; точно так же мысль: «нет ничего на земле прекраснее человека», которая может пробудиться во мне, когда я задумаюсь, глядя на изображение прекрасного лица, не причина того, что я восхищаюсь им, как прекрасным, а следствие того, что оно уже прежде нее, независимо от нее кажется мне прекрасно.
Силы «творческой фантазии» очень ограничены: она может только комбинировать впечатления, полученные из опыта; воображение только разнообразит и экстенсивно увеличивает
предмет, но интенсивнее того, что мы наблюдали или испытали, мы ничего не можем вообразить.
С тем вместе наше воззрение на сущность возвышенного признает его фактическую реальность, между тем как обыкновенно полагают, будто бы возвышенное в действительности только кажется возвышенным от вмешательства нашей фантазии, расширяющей до безграничности объем или
силу возвышенного
предмета или явления.
По
силам ли автора задача, которую хотел он объяснить, решать это, конечно, не ему самому. Но
предмет, привлекший его внимание, имеет ныне полное право обращать на себя внимание всех людей, занимающихся эстетическими вопросами, то есть всех, интересующихся искусством, поэзиею, литературой.
Не вдаваясь в метафизические суждения о том, каковы на самом деле каузальные отношения между общим и частным (причем необходимо было бы прийти к заключению, что для человека общее только бледный и мертвый экстракт на индивидуального, что поэтому между ними такое же отношение, как между словом и реальностью), скажем только, что на самом деле индивидуальные подробности вовсе не мешают общему значению
предмета, а, напротив, оживляют и дополняют его общее значение; что, во всяком случае, поэзия признает высокое превосходство индивидуального уж тем самым, что всеми
силами стремится к живой индивидуальности своих образов; что с тем вместе никак не может она достичь индивидуальности, а успевает только несколько приблизиться к ней, и что степенью этого приближения определяется достоинство поэтического образа.
Очень легко показать неприложимость к возвышенному определения «возвышенное есть перевес идеи над образом», после того как сам Фишер, его принимающий, сделал это, объяснив, что от перевеса идеи над образом (выражая ту же мысль обыкновенным языком: от превозможения
силы, проявляющейся в
предмете, над всеми стесняющими ее
силами, или, в природе органической, над законами организма, ее проявляющего) происходит безобразное или неопределенное («безобразное» сказал бы я, если бы не боялся впасть в игру слов, сопоставляя безобразное и безобразное).
«Перевес идеи над формою», говоря строго, относится к тому роду событий в мире нравственном и явлений в мире материальном, когда
предмет разрушается от избытка собственных
сил; неоспоримо, что эти явления часто имеют характер чрезвычайно возвышенный; но только тогда, когда
сила, разрушающая сосуд, ее заключающий, уже имеет характер возвышенности или
предмет, ею разрушаемый, уже кажется нам возвышенным, независимо от своей погибели собственною
силою.
Румор отвечает на это, что «природа не отдельный
предмет, представляющийся нам под владычеством случая, а совокупность всех живых форм, совокупность всего произведенного природою, или, лучше сказать, сама производящая
сила», — ей должен предаться художник, не довольствуясь отдельными моделями.
Обыкновенно говорят: «возвышенное состоит в превозможении идеи над формою, и это превозможение на низших степенях возвышенного узнается сравнением
предмета по величине с окружающими
предметами»; нам кажется, что должно говорить: «превосходство великого (или возвышенного) над мелким и дюжинным состоит в гораздо большей величине (возвышенное в пространстве или во времени) или в гораздо большей
силе (возвышенное
сил природы и возвышенное в человеке)».
«Перевесом идеи над формою», погибелью самого
предмета от избытка развивающихся в нем
сил отличается так называемая отрицательная форма возвышенного от положительной.
Можно было подумать, что все эти
предметы были высыпаны на стол прямо из мешка, да так и остались в том положении, куда толкнула их
сила инерции.
Нередко сочувствие поэта привлекается каким-нибудь одним качеством
предметов, и это качество он старается вызывать и отыскивать всюду, в возможно полном и живом его выражении поставляет свою главную задачу, на него по преимуществу тратит свою художническую
силу.
Последний
предмет в картине был им проникнут; во всем постигнут закон и внутренняя
сила.
Я знал одного человека в цвете юных еще
сил, исполненного истинного благородства и достоинств, я знал его влюбленным нежно, страстно, бешено, дерзко, скромно, и при мне, при моих глазах почти,
предмет его страсти — нежная, прекрасная, как ангел, — была поражена ненасытною смертию.
Но какая чудесная
сила укрепляла Екатерину для бесчисленных
предметов Ее деятельности, так, что Великая могла, занимаясь правлением Империи, ежедневно заниматься и Августейшим Домом Своим; находить время для внешних Министерских, внутренних государственных и частных судебных дел, для Своей особенной переписки, ученых трудов, для самых женских прелестных рукоделий (ибо Она любила иногда напоминать себе простоту Пенелопина века) — и, наконец, для приятного отдохновения в избранном Своем обществе?
Напротив, с тем, что моральная
сила есть нечто совершенно особое, вовсе не находящееся в материальных
предметах, а навязываемое им извне, — с этим он вполне согласен.
Как часто
силой мысли в краткий час
Я жил века, и жизнию иной,
И о земле позабывал. Не раз
Встревоженный печальною мечтой
Я плакал. Но создания мои,
Предметы мнимой злобы иль любви,
Не походили на существ земных;
О нет! все было ад иль небо в них!